Модное тело

гает, что мужчине доставляет удовольствие «заместительная демонстрация», когда он может любоваться и гордиться великолепием своей женщины. Этот сдвиг явно подразумевает «определенный элемент отождествления себя с этой женщиной» (Ibid.: 118–119) и уже сам по себе может принести полнейшее удовлетворение. Однако в  тех случаях, когда такая проекция не в состоянии удовлетворить стремление к эксгибиционизму, «мужчина может осознанно попытаться уподобить себя женщине, переодевшись в женскую одежду»; иными словами, он может искать удовлетворения в трансвестизме (Ibid.: 119).

«Большинство из нас, – пишет К. Белл, – воспринимают одежду как часть себя, и это ощущение слишком сильно для того, чтобы равнодушно относиться к ее состоянию: можно подумать, что ткань, из которой она сделана, для нас словно естественное продолжение тела, а то и самой души» (Ibid.: 19).

Исследования гермафродитизма (см.: Stoller 1968) подтверждают, что маскулинность и феминность не приобретаются естественным или чисто биологическим путем, но являются результатом социализации, оправдывая надежды, которые возлагают на человека семья (в  первую очередь родители) и культурная среда.

Одежда и другие телесные украшения – это часть вокабуляра, с помощью которого люди постигают и описывают себя, приходят к пониманию окружающих и вступают с ними в осмысленные отношения. И, по-видимому, каждый человек неизбежно оказывается включенным в чей-то еще вокабуляр желаний и воображаемых эротических контактов.

Конфликт между одеждой, раскрывающей идентичность, и одеждой, скрывающей ее, обсуждается во многих посвященных моде исследованиях,