Белый плен

глава 3

Паника никогда и никому не принесла ничего хорошего. Она бесполезна и об этом Кристина напоминала себе на протяжении часа. А может и больше. Время здесь определенно протекало совершенно иначе. Вроде бы только что день был ярче и было заметно, как искрится снег, а теперь сгустившиеся облака предвещали скорые сумерки. Она двигалась строго по свежим следам, оставленным, должно быть, снегоходом Платона, но в какой-то момент две четкие линии перерезали две другие, а те первые просто исчезли под выпавшим слоем снегом. Кристина ехала вперед и ей очень хотелось верить, что она действительно возвращалась на территорию горнолыжного курорта. Вот же! Тот самый кедр высотой до небес, а впереди холмы, холмы и горы… Но здесь кругом были кедры. Повсюду холмы, как разбросанные подушки у подножия бескрайних и завораживающих гор. И территория курорта должна светиться огнями, но куда бы Кристина не посмотрела, она видела только снег и смазанные, точно белым карандашом, леса. Никакого признака цивилизации! Ни одной живой души! От напряжения и вполне объяснимого страха её спина покрывалась потом. Губы вздрагивали не от холода, а от самого осознания, что куда бы она не поехала, куда бы не свернула, а итог был один.

Проехав очередные несколько метров или километров, Кристина впервые почувствовала холод в пальцах. Сколько в этом снегоходе оставалось бензина? Правда ли, что здесь нигде нет голодных хищников? От злости на кретина Платона и от убивающего всю её уверенность чувства собственной беспомощности, она сильнее сжала руль и вдруг земля впереди резко провалилась. Тяжелый нос снегохода ушел вниз, дыхание перехватило. Кристину подбросило в воздухе, а руль буквально вырвался из её напряженных рук. Нечто подобное она уже чувствовала когда-то. Видела своими глазами, как быстро начинало идти время, словно кто-то включил перемотку и оттого перед её глазами картинка превращалась в размазанный красками холст. Глухой звук, похожий на приглушенный грохот, а секундой позже Кристина закричала так громко, что собственный вопль в этом богом забытом месте показался ей зловещим предзнаменованием неминуемой гибели. Острая боль обжигала ногу. Она будто горела в огне, кожа плавилась, мышцы зажаривались. Воздуха не хватало, ужас застыл слезами в синих глазах. С трудом стянув очки, Кристина приподнялась на локтях и увидела перевернутый вверх дном снегоход. Двигатель больше не работал, а начинающийся лес в метрах пяти от падения заблудившейся женской души, будто нарочно похитил крик и разносил его в самую свою глубь, приглашая хищников на обед.

– О, боже! О, боже… – дрожали её побледневшие губы. Белый снег был испачкан кровью и источал запах, который не сравнится ни с каким другим. Ледяное железо. Сырость. Смерть! Кристина смотрела на алый снег вокруг своего бедра, в которое буквально воткнулось острие невесть откуда взявшегося кривого куска камня. Она постаралась шевельнуться, но боль была настолько нестерпимой, что раздирающий горло крик снова вырвался из её пересохшего рта. – Нет… О, боже… О, боже…

Врата самообладания пали под натиском удушающей паники. Кристина опустила голову и зарыдала так громко, что где-то там в лесу безобидные обитатели спрятались в свои норки. Снег продолжал засыпать и к нему как-то уж очень резко подключился ветер. Постаравшись отдышаться, Кристина снова поднялась на локтях и стянула левую перчатку с руки. Сунув её в рот и очень долго решаясь на действия, которые возможно в её положении и не следовало бы совершать, она с силой зажмурилась и стала медленно сдвигать пострадавшую ногу в сторону. Боль была невыносимой. Она даже слышала это неприятное почавкивание собственной плоти, из которой медленно выходил инородный предмет. Впервые в жизни Кристина почувствовала себя свежим куском мяса, который по ошибке нанизали на шампур. Оказавшись на свободе, она с трудом подползла к перевернутому снегоходу, а потом, оперевшись о него головой, с опаской взглянула на раненное бедро.

Кровь сочилась из глубокой и пульсирующей раны. Темная ткань комбинезона в том месте стала черной. Кристина лихорадочно пощупала шею, в поисках шарфа, хотя и понимала, что на ней его не было. Потом карманы, хотя и помнила, что сотовый оставила на прикроватной тумбе. Да и он бы уже давно сдох на холодном воздухе. Да и связи здесь наверняка не было.

– Помогите! – сказала она намного тише, чем несколько минут назад взвывала от боли. В одно мгновение ветер усилился, одарив болезненной и колючей от снега пощечиной. – Помогите! – закричала Кристина намного громче. – Пожалуйста! Я здесь! Помогите мне! Пожалуйста…

Рука без перчатки замерзала. Взмокшая от пота поясница почувствовала прохладу от холодного снега. Натянув перчатку, Кристина повернулась на бок и приподнялась на руках, чтобы оглядеться, но её ждал совершенно неприятный сюрприз. Если впереди за небольшим сугробом простирался густой лес, то позади и по обе стороны – высокий и крутой подъем. Именно оттуда с вершины обрыва метра три в высоту она и угодила в эту снежную яму. Кристина понимала, что взобраться обратно ей будет не под силу, зато у нее точно получится выползти к лесу! Но… Стоило ли пытаться?

– Эй?! – закричала она во все горло. – Эй, кто-нибудь! Сюда! Сюда, люди!

Слезы душили. Но подобно волнам, за отчаянием непременно подступала уверенность. Она ни за что не сдастся! Она вернется в эту чертову гостиницу и надерет Платону зад, а потом упечет его за решетку только потому, что он хладнокровно оставил её посреди бескрайних гор! Посреди чертового леса, прекрасно зная, что надвигается снежная буря! Издав яростный рык и превозмогая боль в ноге, Кристина перекатилась на живот и поползла в сторону леса. Она точно преодолеет этот сугроб! Она ведь сильная девочка! Она точно справится! Сейчас она обопрется рукой о старый упавший ствол дерева и встанет на ноги, чтобы потом…

– О, господи! – завыла Кристина от боли. – О, боже… О, боже, как больно! Будь ты проклят, трусливый папенькин сынок! Я тебя из-под земли достану, ублюдок!

И будто бы ей в ответ ветер завыл и задул с такой силой, что пришлось спрятать лицо в ладонях.

– Сволочь, – прошептала Кристина дрожащими от тихих слез губами. – Какая же ты сволочь.

Серое небо совершенно незаметно изменило свой цвет. В нем всё стремительнее вырисовывалась синева с прожилками фиолетовой крошки. Ветер скулил, как раненый пес, снег продолжал беспощадно засыпать землю и вонзаться в горячую кожу замершей на месте молодой девушки. Мороз коварно пробирался внутрь комбинезона сквозь пропитанное кровью отверстие. С каждой секундой казалось, будто рана замораживалась, кровь останавливалась и боль постепенно прекращала свое докучающее нытье.

– Кто-нибудь? – позвала Кристина. Холод уже сковал её губы, а падающий ледяной снег, будто пудра в макияже, фиксировал его работу. А ещё он не давал возможности глазам оставаться открытыми, утяжелив длинные ресницы. – Кто-нибудь? Пожалуйста! Прошу вас… Пожалуйста.

Кристина неосознанно повернулась набок, подложив под голову руку. Так снег не засыпал лицо и можно было хоть немного открыть глаза. Но поднимать веки уже было непосильной роскошью для человека, который второй раз в своей жизни был готов умереть. Готов на все сто, хотя совершенно этого не осознавал.

глава 4

– Шавка, ты чего тут забыла? – На нее смотрел старший брат, как на умалишенную, держа в руке свой новенький телефон. – Я тебя спрашиваю! Оглохла что ли?

– …Игнат? Почему ты… Как ты…

– И где твое модное пальтишко? – усмехнулся он. – Что это за скафандр на тебе?

– Мне так холодно, Игнат! Я очень замерзла!

– И что ты хочешь? Чтобы я поделился с тобой своими вещами? Ну, уж нет, шавка! Мне самому тут зябко бывает! Вали отсюда, пока не поздно!

– …Откуда? Игнат, где мы?

– А разве ты не помнишь? – засмеялся он громко и зловеще. – Именно здесь ты всех нас и убила, трусиха!

Крутящееся по спирали пространство разорвал в щепки пронзительный и тяжелый рев мотора. Яркие полосы, черно-белые кубики – что это за вселенная, похожая на головокружительный калейдоскоп?

Наверное она находилась в самолете, который терпел крушение. Он стремительно терял высоту, попадал в воздушные ямы.

А может она всё ещё ехала в поезде и тот сошел с рельсов? От тряски громко стучали её зубы, мышцы будто заледенели и превратились в стальные прутья.

Но что, если она всё ещё там? На скользкой дороге, в перевернутой машине, повисшая на ледяном ремне, который больно впивался ей в шею.

– …Игнат? – произнесла она заледеневшими губами. – Игна… Игнат?

Где её брат? Почему он молчит? Почему не кричит на нее? Лучше бы он ответил ей что-нибудь, иначе эта мертвая тишина и запах окровавленного снега раздавят её, как мелкого таракана.

* * *

Тяжелые веки вздрогнули от глухого и короткого звука. Где-то вдалеке слышалась приятная, льющаяся, как ручей, музыка… Кристина с трудом открыла глаза, но увидела лишь смазанную картинку, подсвечиваемую тонкой полоской теплого света. Приоткрыв затвердевшие губы, она осторожно втянула теплый воздух и неприятное ощущение в тяжелом, как каменная глыба, теле заставило её нахмуриться. Она старалась сжать кулачки, но пальцы казались ей толстыми и полопавшимися сардельками в микроволновой печи. И с каждой секундой пробуждения ощущения становились всё более неприятными и пугающими.

Продолжительно моргнув один раз, второй, третий, Кристина очень медленно обвела болезненным взглядом пространство вокруг себя. Была ли эта комната похожа на номер в гостинице? Тот самый, куда их с Платоном поселили… Платон. Чертов ублюдок. Раздражение не успело выпустить коготки, поскольку стонущая боль в бедре, отдающаяся тяжелыми ударами в поясницу, перехватила инициативу. Кристина попробовала пошевелиться, но тело будто не принадлежало ей. Единственное, что оно позволяло ей чувствовать, была боль.

А теперь её, как на дрожжах, охватывала паника. На ней был только спортивный топ. Она чувствовала обнаженные ноги под тяжелым одеялом и осторожно коснулась пальцами правого бедра. Что это? Повязка? Бинт? Её бесшовное белье…

Внезапно темная дверь медленно, будто с опаской, отъехала в сторону. Кристина моментально напряглась и тут же поморщилась от боли. Но ни единого звука она не издала.

– Ты очнулась, – констатировал низкий голос по ту сторону комнаты. Кристина даже не моргнула. За пристальным взглядом прятался страх неизвестности. Мужчина медленно зашел в комнату и остановился под тремя точечными светильниками в деревянной балке. Их свет был тусклым, очевидно, работали они не на полную мощность. Он бросал на его угловатое лицо пугающие тени, будто нарочно подчеркивая самые агрессивные черты. – Как ты себя чувствуешь?

– Где я? – Её голос прозвучал сдавленно. – Это не… Не гостиница?

– Нет. Это мой скромный зимний домик. На каком из курортов ты отдыхала?

– …Я не знаю.

– Не помнишь?

– Я не знаю, как он называется. Я не обратила внимания. – Кристина заметила, как он едва заметно кивнул, решив, очевидно, что либо у нее действительно отшибло память, либо она тупа, как пробка, раз не запомнила гребаное название горнолыжного курорта, куда приехала. – Давно я… здесь?

– Восемь часов. – Мужчина не сводил с нее глаз, продолжая молча изучать её. – Как ты оказалась так далеко от курорта?

– …Насколько далеко?

– Отсюда сто девять километров до ближайшего. На каком точно была ты – неизвестно.

Кристина часто заморгала.

– …Сто девять? Как ты нашел меня?

– Случайно, – уклончиво ответил незнакомец, сложив руки на груди. – Ты могла погибнуть.

«Не первый раз», – подумала Кристина. Но вслух сказала:

– Было бы печально.

– Я обработал твою рану, – объяснил мужчина, задержав на ней непонимающий взгляд. – Швы я накладывать не умею, но в аптечке был медицинский клей. Не знаю, правильно ли я сделал… Будет лучше, если ты какое-то время постараешься не напрягать бедро, чтобы кожа не разошлась.

– Я могу позвонить?

– Я бы с радостью предложил тебе телефон, но связи здесь нет. Буря будет продолжаться и высовывать нос на улицу крайне опасно. Когда она закончится, я выеду к дороге и позвоню, куда ты скажешь. Это чуть ближе, чем возвращаться на какой-то из курортов.

– …А сколько она будет продолжаться?

– Затрудняюсь ответить на этот вопрос, поскольку погода в этих местах совершенно непредсказуема. По прогнозу синоптиков буря пройдет к завтрашнему вечеру, но полагаясь на собственный опыт и наблюдения, не раньше чем через два дня.

– Два дня! – ахнула Кристина шепотом.

– Будем надеяться, что в этот раз синоптики не ошиблись, и она закончится раньше. Ты голодна? – Кристина потупила застенчивый взгляд. – Я принесу тебе поесть, а потом ты выпьешь обезболивающее и поспишь. Во сне организм восстанавливается гораздо быстрее.

Наступило неловкое молчание, в котором оба думали о своем. Но, так или иначе, их мысли непременно касались этой… нелепой, опасной и необъяснимой ситуации.

– Спасибо, – произнесла Кристина сдавленным голосом. Мужчина ничего не ответил и сделал шаг к открытой двери. – Как тебя зовут?

Он повернулся вполоборота. Квадратную челюсть украшала густая темная щетина, а выразительный подбородок уличал хозяина в несокрушимой решительности…

– Кристиан. Если коротко, то Крис. – Распахнуться красивому взгляду синих глаз мешали припухлости. Заметив её удивление, мужчина слабо улыбнулся и поспешил объяснить: – Мои родители очень ждали дочь, которую хотели назвать Кристиной. Но появился я, – усмехнулся он. – Позволь узнать твое имя?

Гостья замешкалась и неуверенно ответила:

– Кристина. Если коротко, то Крис.

Хозяин дома не сдержал короткий смешок и понимающе кивнул.

– Бывает же такое. Сейчас принесу ужин.

Кристиан предусмотрительно закрыл за собой дверь, не заметив, как его ошарашенная гостья на несколько продолжительных секунд увязла в паутине прошлого. Ведь его имя встречалось ей лишь один раз в жизни и тогда, так же, как и сегодня, она висела на волоске от смерти.

глава 5

Всю ночь за окном выла метель. И хотя здесь в доме под тяжелым одеялом было очень тепло, эти звук извне напоминали о щиплющем кожу морозе. А ещё в полусонные, не оправившиеся от стресса и смутные мысли Кристины, точно разбойник, врывался старший брат. Она слышала его смех, видела злую ухмылку и отчетливо ощущала мягкость мехового воротника, щекочущего подбородок. Игнат наводил на нее детский страх, который лишь изредка напоминал о себе во снах. Очень редко. Почти никогда. Но если и бесцеремонно наведывался, то маленькая Кристина пряталась в шкафу и сидела тихо, как мышка, молча приказывая себе скорее проснуться. И этой ночью она делала то же самое, вот только даже с трудом поднимая веки и вроде бы осознавая, где она и что с ней приключилось, запястья сдавливала пугающая реальность…

Кристиан. Вполне обыкновенное имя, верно? С каждым годом оно набирало популярность и тому было несколько небезызвестных причин: мода на редкость, герои фильмов и книг, известные личности. А родители этого Кристиана просто ждали девочку Кристину, но родился мальчик. Ещё одна причина. Забавная причина.

На вид ему было чуть больше тридцати, хотя Кристина и не была уверена. Ей не удалось разглядеть его с достаточной внимательностью из-за отсутствия яркого света. Да и сам Кристиан подходил к ней с противоположной стороны кровати, очевидно, не испытывая желания нарушать её личное пространство, в которое он и без того вторгся, пока она находилась в отключке. Блуждая между сном и реальностью, Кристина без конца уверяла себя, что все эти ужасы сегодняшних приключений, голос старшего брата и имя, которое она слышала лишь один раз в жизни – маленькое, крошечное и совершенно безобидное совпадение. И виной всему ублюдок Платон, с которого она снимет кожу живьем, когда выберется отсюда.

* * *

Выпавший за ночь снег засыпал входные двери на пятьдесят сантиметров. Кристиан не удивился, ведь подобные капризы погоды случались не впервой. Окинув предостерегающим взглядом беспокойные от вьюги сосны, склонившиеся над гаражом, он с колючим холодком в душе вспомнил, как увидел, свернувшуюся клубочком девушку. Ещё бы немного и её засыпал снег. Ещё бы чуть-чуть и Кристиан развернулся в сторону дома, но проклятая птица, требующая от него не бог весть чего, внушала необъяснимую тревогу. Пока Кристиан мчался на снегоходе по давно изведанным местам, он думал об этой проклятой птице и вдруг заметил исчезающие под натиском вьюги следы от лыж снегохода, которые и привели его к погибающей на глазах девушке. Он не мог не заинтересоваться ими, ведь так далеко отдыхающие обычно не заезжали.

Невероятное стечение обстоятельств поражало. Кому расскажи – не поверит! Птица стучала в окно клювом, вынудив взрослого человека сесть на снегоход, чтобы спустя пятнадцать минут он обнаружил раненную, замерзающую молодую девушку!

– С ума сойти, – усмехнулся Кристиан, проведя рукой по коротким черным волосам.

А может ему это всё приснилось и в гостевой спальне никого не было? Никакой Кристины, которую он вчера раздевал и укутывал в одеяло, боясь, что мог опоздать? Которая весила, как перышко и тихонько постанывала от боли, когда он обрабатывал её рану. Но вдруг из той самой спальни донесся грохот, будто отвечая на его немой вопрос. Когда Кристиан сдвинул в сторону дверь, его гостья, прижимающая к себе одеяло, весившее целую тонну, стояла у стены, а стакан с водой, который он оставил для нее на тумбе, валялся на полу.

– Я случайно его задела… – поспешила объяснить она, не сводя с Кристиана опасливых глаз. – Я уберу.

– Я думал, что упала ты, – усмехнулся он с облегчением. – Зачем ты встала?

– Мне нужно в туалет. И ещё я отлежала себе все бока. – Синие глаза замерли на его лице. – Где моя одежда?

– В стиральной машине. Кроме кофты всё было испачкано в крови. Извини, я не включил её вчера, а сделал это минут пятнадцать назад. Но в доме есть чистая одежда. Я принесу.

Её настороженный и молчаливый взгляд медленно прошелся по комнате. Она так сильно прижимала к себе одеяло, что руки едва заметно вздрагивали.

– Ванная комната в конце коридора. Там есть чистые полотенца, одноразовые зубные щетки и всё, что тебе может понадобиться. – Кристиан сделал шаг назад и заметил, как её узкие плечи немного расслабились. Очевидно, что она ему не доверяла и, чем больше было расстояние между ними, тем ей становилось спокойнее. – Там на тумбе корзина с растворами и спиртовыми салфетками. Обязательно обработай рану и наложи свежую повязку. Если нужна будет помощь – скажи. А я пока принесу вещи моей сестры. У вас с ней один размер, кажется.

– Спасибо, – кивнула Кристина с легким, почти неуловимым вздохом облегчения. – Значит всё же Кристина?

– Что? – не понял вопрос.

– Имя твоей сестры, – едва заметно улыбнулась она.

– А-а! – вспомнил он. – Да, точно. Родителям-таки удалось воплотить в жизнь свою маленькую мечту.

Кристиан поднялся на второй этаж, где располагалась его спальня, небольшая библиотека в узком коридоре и длинный шкаф, в котором хранились самые разные вещи. От набора новых мужских футболок до розовых пушистых тапочек, которые не пойми откуда там взялись. Кристиан вытащил женские спортивные штаны, светлую футболку и вязаный кардиган. Кому эта одежда принадлежала, он понятия не имел. И уж точно не его сестре, потому что её у него никогда не было. Теплые вязаные носки были рассчитаны на здоровенную мужскую стопу, но Кристиан и их взял в охапку, потому что иных не нашлось. Когда он спустился на первый этаж, Кристина стояла в коридоре, укутавшись в одеяло почти с головой. Взгляд у нее был болезненный, зато красные пятна на бледном лице стали чуть менее заметны. Она смотрела на большие фотографии в сверкающих рамках, которыми были увешаны стены.

– Вот возьми! Надеюсь подойдут, – сообщил он и протянул ей вещи. Девушка подняла на него неуверенный взгляд, одной рукой забрала предложенную одежду и коротким кивком молча поблагодарила. – Рана ноет?

– Спасибо, Кристиан, – не ответила она и, ковыляя, побрела в ванную комнату.

«Странная», – подумал он и бросил подозрительный взгляд на фотографию. Собственно, взгляд этот относился именно к Кристине, а не к фотографии, на которой улыбались все игроки команды по хоккею, во главе с ним, капитаном Кристианом Алмазовым.

глава 6

Защелкнув дверной замок, Кристина сбросила на пол одеяло и с трудом доковыляла до унитаза. Сев на прохладную крышку, она долго таращилась на крошечное пятнышко, оставленное пальцем на затемненном стекле, ограждающим душевую от основного пространства светлой комнаты.

Поразительно. Нет! Немыслимо! Тот самый Кристиан, о котором без умолку болтал Игнат за несколько минут до своей гибели, несколько часов назад спас её от смерти и приютил в своем доме, не догадываясь, что много лет назад они уже встречались! С той злополучной аварии Кристина ничего о нем не слышала, но точно знала, что из-за её глупой выходки погибли невинные люди. И она точно знала, что среди ребят из хоккейной команды тоже были жертвы.

– Вот же черт, – прошептала она, оценивая свое незавидное положение. Голова закружилась.

Кристина верила в карму и не сомневалась, что когда-нибудь настанет день и ей придется ответить за все свои грехи. Снова вспомнить от и до о каждой совершенной ошибке и понести должное наказание. И, постепенно засыпая там в снегу, она уже была готова к единственно верному исходу событий, хоть и злилась на Платона за его бессовестный поступок и, разумеется, жаждала хотя бы маленькой мести. Но, как теперь объяснить происходящее? Она осталась жива и здорова, находилась в тепле и уюте, а заботу о ней проявлял мужчина, который много лет назад потерял своих друзей? Кристина уже видела ту фотографию, что висела на стене в коридоре. Её тогда показывали все телеканалы, печатали в журналах и газетах. Болельщики, родственники и просто неравнодушные люди оплакивали гибель молодых ребят, посвящали им стихи и песни. А что же в этот момент делала сама Кристина и что она чувствовала?

– У тебя всё нормально? – вдруг постучался Кристиан. – Помощь не нужна?

Она быстро смахнула слезу, бросив предостерегающий взгляд на дверь.

– Нет, не нужно. Всё в порядке.

Рана оказалась не такой ужасной, как она себе представляла. Шрам точно останется, но в отличие от многих девушек, помешанных на идеальной внешности, у Кристины подобные несовершенства не вызывали ровным счетом ничего. Перед тем, как принять душ, Кристина постирала белье и повесила на полотенцесушитель, очень надеясь, что оно успеет хоть немного подсохнуть, пока она высушит волосы, почистит зубы и обработает рану. Но, чем дольше она находилась в напряжении, тем сильнее становилась боль. Выключив фен, Кристина наклонилась над широким белоснежным умывальником и старалась отдышаться, будто бы все эти полчаса безостановочно бежала по глубокому снегу. Топ был мокрым, а трусам-шортам хватило бы ещё десяти-пятнадцати минут для полного высыхания. Но Кристина уже не могла стоять или криво сидеть на крышке унитаза, а надевать чужие штаны без белья… Тихонько заглянув в один ящик, второй, третий, она очень надеялась, хотя и понимала, что это маловероятно, найти средства женской интимной гигиены. Вдруг её тёзка оставила здесь хотя бы что-то…

– Спасибо, спасибо, спасибо! – шептала она себе под нос, увидев маленькую зеленую коробку с ежедневными прокладками. – Все Кристины предусмотрительны. Спасибо тебе!

Натянув широкие спортивные штаны, она приклеила временное средство защиты на шов. Радовало, что вещь оказалась чуть большего размера и линия сидения не касалась внутренней стороны обнаженных бедер. Светлая футболка, кстати, тоже была великовата. Но, хотя бы из плотной ткани, сквозь которую не просвечивалась обнаженная грудь. Носки, очевидно, принадлежали мужчине с сорок пятым размером ноги, зато серый кардиган с новогодним рисунком оказался в самый раз.

Кристина подняла одеяло и спрятала в нем свое мокрое белье, чтобы повесить его на батарею в спальне. Когда она вышла в коридор, повсюду разносился приятный аромат свежего кофе и сладкой выпечки… Голодный желудок моментально напомнил о себе. Повесив белье на низкую батарею за плотными шторами, Кристина с трудом доковыляла до кровати и осторожно присела на самый край.

Существовала колоссальная необходимость, как можно скорее убраться отсюда. Но ей уверенно препятствовала непогода, которая завывала за окном так люто и громко, что ни о каком побеге даже в столь нездоровом состоянии и речи быть не могло. Кристина с ужасом посмотрела на уровень выпавшего снега. С такими темпами к вечеру длинное окно, что тянулось до самой крыши, будет завалено им наполовину.

Её мысли прервал тихий стук. Кристина повернула голову к двери и увидела своего спасителя, который даже не догадывался, кого приютил.

– Я приготовил завтрак. Проходи в гостиную, – предложил он. – Там есть удобный диван и кресло. И телевизор, правда, показывает он только фильмы и сериалы, которые есть на внешнем носителе.

Желудок снова заурчал. Кристина с благодарностью улыбнулась и молча кивнула, дав понять, что принимает приглашение. Наверное, Кристиан хотел вновь предложить свою помощь, задержавшись в дверях на лишние пару секунд. Но, так и не сказав больше ни слова, он снова вернулся в гостиную.

С каждым годом муки совести взрослели вместе с Кристиной. В одиннадцать лет она затыкала их укоризненным «тсс», с двенадцати до пятнадцати гордо вскидывала упрямый подбородок и игнорировала их визг. В шестнадцать ей очень хотелось с кем-нибудь поделиться своими переживаниями, но в ней уже видели идеальную и добрую девушку, у которой впереди было светлое и беззаботное будущее, о котором она так долго мечтала. Разве можно было всё это разрушить несколькими словами горькой правды? А с наступлением совершеннолетия, началом долгожданной студенческой жизни, она стала всё чаще задумываться о том, что прожила уже чуть больше своего двоюродного брата. И каждый год, отмечая свой день рождения, Кристина невольно задавалась вопросом: продержится ли она ещё один год или этот станет для нее последним? Ощущение нависшего над головой топора преследовало её долгие годы и вчера у него была отличная возможность хорошенько размахнуться и сделать свое дело. Но почему же этого так и не случилось?

Поправив распущенные волосы, Кристина медленно вышла из спальни. Она придерживалась за стены, на которых висели фотографии молодых и симпатичных парней. Каждая рамка подсвечивалась теплым ненавязчивым светом и в сочетании с деревянными стенами эта галерея выглядела по-настоящему волшебно. Цветные фотографии, черно-белые, искренние улыбки и яростные взгляды, в обнимку по два три человека и целая команда… Казалось, что был слышен их смех и ожесточенный крик во время непростой игры. Вратарь треплет по голове молодого Кристиана, который в этот момент что-то говорит с улыбкой, способной по щелчку разбить девичьи сердца… Для того, кто собрал всю эту коллекцию, каждый снимок имел огромное значение. В каждом чувствовалось безграничное уважение, крепкая дружба, братская любовь…

Виновато опустив голову, Кристина поспешила в гостиную. Она хмурилась, сжимала кулачки, но молча терпела стонущую боль в ноге, коварно охватившую поясницу. Она это заслужила. Точно заслужила! Просто уснуть на морозе и незаметно для себя умереть было бы слишком добросердечно по отношению к малолетней убийце, которой удалось обвести всех вокруг пальца, благодаря невинному блеску больших синих глаз. Куда изощреннее поместить её в логово жертв, чьи невинные жизни остановились навсегда!

Ухватившись рукой за деревянный выступ, Кристина медленно подняла глаза на огромное центральное окно, за которым неугомонно бушевала белая пурга. Её взгляд, как притаившийся мышонок, бегло, но с продолжительными остановками, переползал от одного объекта к другому. Справа стояла широкая печь с большим темным стеклом, а её основание, облицованное темным камнем, тянулось к самой крыше. К балкам над головами были прибиты две белые клюшки, а между ними маска в виде волчьей морды. Кристина с трудом проглотила застрявший в горле комок. Стильная кухня, выполненная будто из настоящего деревянного массива, находилась на невысоком подиуме, ступень которого подсвечивали круглые светильники. Над кухонной зоной возвышался второй этаж, к которому вела красивая деревянная лестница с завораживающим узором. Светлые полосы плавно становились темными, они искривлялись, загибались и в итоге сворачивались в плотные кольца самых разных размеров. Кристина поймала себя на мысли, что впервые видела так много дерева в одном пространстве и оно совершенно не казалось навязчивым.

– У тебя очень красивый дом, – сказала Кристина, дав о себе знать. Кристиан поднял голову. Он нарезал багет на небольшом островке с темной каменной столешницей, и свет точечных светильников в балке, отбрасываемый от нее, беззаботно играл на его привлекательном лице. Кристина глянула в противоположную сторону, где стоял длинный мягкий диван и кресло-качалка, а напротив на стене – огромный изогнутый телевизор. А между кухней и мягкой частью гостиной тянулся длинный деревянный стол с неровными краями и яркой стеклянной вставкой по центру. Выглядело так, будто в столе был настоящий аквариум, только в нем сверкали снежные горы, леса и бегали дикие обитатели. – Завораживающе…

– Благодарю, – улыбнулся Кристиан, очевидно, заметив, с каким интересом она смотрела на стол. – Присаживайся. Диван, кресло, стул – всё в твоем полном распоряжении. Сама дойдешь?

– Да, спасибо, – улыбнулась Кристина и медленно направилась к столу. – Никогда не видела ничего подобного.

Тот, кто сделал эту красоту, обладал невероятной фантазией и по-настоящему золотыми руками. Внутри стекла были видны даже следы от снегохода! Кедры, сосны, холмы и горы… Чем дальше Кристина продвигалась, тем труднее было удерживать нижнюю челюсть. И вдруг в густом лесу на другом конце длинного стола, в сугробах на холме стоял деревянный дом с крутой темной крышей и окнами от самого пола… Вопросительный взгляд Кристины медленно поднялся на Кристиана, который улыбался, но продолжал нарезать багет.

– Это – твой дом? – спросила она, не в силах спрятать улыбку.

– Ага.

– С ума сойти, – разглядывала его Кристина. – Мне кажется, что я вижу даже гвоздики!

Кристиан усмехнулся, взял корзину с нарезанным багетом и спустился к столу. Он внимательно посмотрел на кусок здешних земель в масштабе обеденного стола и ткнул указательным пальцем в небольшую выемку перед густым лесом.

– Вот здесь я тебя и нашел. Если бы ты проехала дальше метров на пятьсот, ты бы смогла заметить свет из окон.