Kitabı oxu: «Альбион. Освещая тьму»

Пролог

Только самый ленивый не знает истории про короля Артура и его рыцарей. О том, как великий Мерлин построил Камелот, что стал основой и первым градом священного Альбиона. Чей покой всегда хранили двенадцать рыцарей круглого стола во главе со своим королем. Легенды гласят об их невероятной силе, которой они сокрушали врагов, расширяя границы.

Годы шли, Камелот обратился в руины, а Артур и его рыцари стали просто красивой легендой, когда к власти пришла новая династия – Генвир.

Теперь столицей стал Карлион. Величественная крепость, окруженная с одной стороной горами, а с другой – лесом. И если Артур и его потомки правили справедливо, заботясь о каждом, давая кров и защиту, не угнетая жителей ни по магическим признакам, ни по сословию, все решали лишь способности и таланты. То новая династия узурпатора Ульриха все изменила люди, не имеющие магического дара пусть, и не притеснялись, но чего-то добиться в жизни мало кому удавалось, а вот все существа, не имеющие отношение к человеческому роду, подвергались гонениям. Но даже если в человеке и просыпался магический дар, это еще не было гарантией счастливой жизни. Всем заправляли аристократы, которые сплошь были чистокровными магами и строго следили за этим. Браки между магами и не-магами, конечно, допускались, но к этому относились скорее снисходительно. Единственное, к чему все еще относились благосклонно, так это к вере.

Вначале жители Альбиона верили в двух богов: богиню Тьмы и бога Света. Из их слияния за тридцать дней возникли люди, магия и все живое. Богов почитали всегда как пару, что дополняет друг друга. Люди верили – при рождении в каждого человека было помещено по крупице тьмы и света, ибо в каждом есть и хорошее, и плохое, но что перевесит, решал уже сам человек и его поступки. Служителей бога света называли Лучезарными, а вот название сыновей тьмы было утерянное в веках. Когда-то их почитали так же, как и последователей бога света, но после падения дома Пендрагон, все изменилось.

Появлялись верования в других богов и богиню Тьмы, что помогла создать все живое, практически забыли. Упоминая лишь в жутких рассказах, которыми пугают непослушных детей, да при брани, ведь что может быть хорошего во Тьме?

Последователи Первозданной Тьмы, или Темной Матери, стали закрытым орденом, что теперь наблюдали из темноты и лишь в моменты бедствий вновь вставали на защиту и стали героями старых преданий и легенд. Их прозвали кромешниками, потому как, по старым рассказам, за этими магами по пятам шла тьма, в которой не видели даже самые зоркие глаза.

Много веков в Альбионе было спокойно. Однако магия слабела, но люди это словно не замечали. Волшебные животные постепенно тоже стали лишь сказками для детей.

Когда магия почти исчезла, а память прошлых поколений почти исчезла, появились маги-ренегаты. Их идеи и цели, легко отравляли мысли многих, особенно идея чистых браков и превосходства чистокровных волшебников над всеми. Началась долгая борьба, пока на арену не вышли новые игроки, пугая всех одним своим присутствием любого, кто видел их. В черных одеждах, скрывая лица под капюшоном, со звериными оскалившимися мордами на груди. Они именовали себя Рыцарями ордена Темной Матери, единственной богини, чьей статуи не было в Храме Всех Богов. Кромешники – это название много веков ассоциировалось у народа с ними, подобно тому монстру, которым пугают детей, прячущийся под кроватью, в результате этого сами сыновья богини начали именовать себя так.

Появление темного Братства переломило ход борьбы и развеяло ренегатов, хотя кое-где все же они дают о себе знать. Орден встал на службу Его Величества, оберегая покой людей, присматривая за ними из тени.

Никто не знал ни их имен, ни откуда они взялись…

Глава 1

Эрик загнал не одного коня, пока добирался до столицы, едва получив письмо об ухудшении состояния отца. Хотя их отношения нельзя было назвать идеальными, в семьях аристократов не было принято проявление эмоций, но все же теплые чувства имелись. Даже несмотря на то, что с самого начала войны и после ее окончания сын не бывал дома, все, ссылаясь на некие важные дела, молодой Вигман чувствовал связь с отцом.

К счастью, он успел, застав отца еще живым, так что завещанную волю, молодой, тогда еще виконт, услышал из уст умирающего родителя в присутствии нотариуса и жреца. Согласно которой, Эрик получал в наследство все имеющееся имущество, и сбережения, коих скопилось немало, так как старый Вигман смог успешно вложиться. Но также потребовал от сына помочь обанкротившемуся другу, женившись на его дочери.

– Отец, я безусловно помогу твоему другу, но женитьба. В этом нет необходимости, отец. Я… – но старик не дал сыну договорить, взяв с него клятвенное обещание исполнить последнюю волю умирающего. Не желая, чтобы молодой человек оставался один, после его смерти, полагая, что девушка из семьи его друга будет достойной спутницей.

Эрику ничего не оставалось, как согласиться.

Молодой человек сразу же отписал письмо старинному приятелю отца, вкратце пояснив ситуацию, и направил поверенного, для решения вопросов с кредиторами, от имени семьи Вигман. Не забыв сообщить время и место прощания с почившим Князем дома Вигман, если вдруг мистер Морган пожелает прибыть.

Далее он сам занялся подготовкой церемонии прощания и непосредственно похоронами. Все это время он старался не думать о предстоящей женитьбе. Хотя на молодого, теперь уже, князя многие девушки засматривались. Еще бы, ветеран войны, а значит, близок к Короне, да к тому же еще и хорош собой.

Пепельный блондин, с серыми глазами, высокого роста, воплощавший в себе все лучшие качества Дома Вигман. Даже шрам на левой стороне лица, от брови до уголка губ не сильно смущал барышень. При этом всем он был еще достаточно молод и силен. К слову, о предстоящем бракосочетании он запретил распространяться, взяв с каждого, кто был в курсе магический обет молчания.

Сейчас молодой человек стоял в храме и слушал нудные речи Верховного Жреца храма всех Богов о бытии, жизни и смерти. Что-то он лепетал и о победе Света над Тьмой и прочую религиозную ересь, что вызвало в нем лишь насмешку – внутреннюю, естественно внешне он не проявлял ровным счетом ничего.

Стойко молодой человек выдержал само служение, посвященное богам, и с тем же привитым ему аристократическим терпением выслушивал и соболезнования, что теперь лились на него со всех сторон. Старший лорд Вигман был весьма значимой фигурой в свое время, так что желающих посетить его похороны было немало. И как водится у аристократов, любое публичное мероприятие, будь то рождение, религиозный праздник или похороны, – это лишний повод показать себя перед другими аристократами.

В особенности когда, новоиспеченный князь Вигман холост, ветеран войны, да и при этом еще и хорош собой, да и не обделен как финансами, так и связями. А потому родители спешили представить ему своих дочерей, Эрик же при этом лишь кивал, кланялся и благодарил.

Рядом с ним всю церемонию находились еще двое молодых людей, одетых, так же как и Вигман, в черные сюртуки и черные рубашки, наглухо застегнутые до самого горла. Сказав другу несколько слов, мужчины похлопали аристократа по плечу, а затем удалились. Эрик правой рукой убрал волосы, что падали на лицо, затем поправил перчатку на левой руке, словно бы разминая кисть, к слову, с этой руки перчатку он не снимал никогда, находясь на людях.

– Эрик, – окликнул аристократа кто-то из толпы.

Быстрый взгляд серых глаз и Вигман заметил окликнувшего. К новоиспеченному князю уже шел мужчина, в котором Эрик узнал друга отца. Седина украшала его голову и густую бороду. По одному взгляду было понятно, что он много времени проводит, следя за собой, так как каждый волос в бороде, усах и в целом на голове лежал идеально. Черный костюм и черная рубашка делали из его немного тучной фигуры более стройную, но даже сейчас было заметно, что когда-то он был крепок и силен, но годы и спокойная жизнь сделали свое дело. Сопровождала мистера Морган молодая леди, как же, как и отец, одетая в черное. Шла она, не поднимая головы, а потому видеть ее лица молодой человек не мог.

«А вот и она», – пронеслась у него в голове мысль, но Эрик тут же ее отогнал, так как ее отец уже протягивал руку для пожатия

– Как жаль, мой мальчик, что мы видимся при таких скорбных обстоятельствах, – Морган пожал молодому волшебнику руку, – Твой отец был моим старинным другом. Мы были знакомы еще с возраста, когда оба могли спокойно пробежать под обеденным столом. – Легкая тень улыбки скользнула по лицу мужчины.

– Мистер Морган, сэр, – ровным голосом, в котором практически отсутствовали эмоции, проговорил, теперь уже князь, протягивая руку для рукопожатия, – Благодарю, что приехали сегодня. Отец наверняка рад вашему присутствию.

– Отец, – прошептала девушка, стоявшая позади, плеча мужчины, словно отдергивая, чтобы расчувствовавшийся аристократ не сказал лишнего.

– Ах да… Прости мне мою сентиментальность, – тут же опомнившись, извинился Джонатан, – Это моя дочь, Мелисса. Возможно, ты помнишь ее еще с детства. Вы виделись пару раз. – волшебник указал на девушку, стоявшую чуть позади его плеча, не желая мешать разговору джентльменов.

Эрик перевел взгляд в сторону, не поворачивая головы. От этого создавалось впечатление, что девушку, следовавшую за отцом, Эрик заметил только в тот момент, когда она подала голос. Вот она, его невеста, с легкой руки отца.

Облаченная в черное платье, миниатюрная волшебница. Ее огненно-рыжие волосы, даже убранные в незатейливую прическу, выделялись из мрачного окружения, словно яркий огонек, чуть вздернутый носик, пухлые губы, яркие зеленые глаза, будто сотканные из летней травы.

– Примите мои соболезнования в связи с кончиной отца, мистер Вигман, – тут же отозвалась девушка, учтиво склонив голову.

– Леди Морган, рад знакомству, – князь легким движением подцепил кончики пальцев девушки своими, и с поклоном запечатлел на тыльной стороне ее ладони так называемый поцелуй вежливости. Мелисса этот жест восприняла как подобает истинной леди, совершенно спокойно, он не вызвал в ней никакого трепета, ведь подобные проявления этикета были привычны. Хотя многие девушки из высшего общества, как они себя называли, положили глаз на новоиспеченного князя, и начали бы таять от малейшего проявления его внимания. Мелисса же увидела в нем исключительно хорошо воспитанного молодого мужчину, не более того.

– Признаться, война оставляет свои отпечатки, так что я практически не помню своего детства. А потому прошу простить, что не узнал вас сразу, – последнюю фразу пепельный блондин произнес, уже глядя на отцовского друга. Далее молчание несколько затянулось, стоило бы что-то сказать еще, а потому Эрик заговорил о деле:

– Также я рад, что смог послужить вам. Все документы о снятии с вас долговых обязательств готовы и находятся в моем кабинете. Отец и сам хотел сделать это, но, как видите, уже не успел.

Молодой человек снова замолчал, так как на протяжении всей беседы, к ним продолжали проходить соболезновавшие, так что Эрик отвлекался, чтобы выразить им благодарность.

– Премного благодарен вашей помощи. Будь уверен, Эрик, наша семья и раньше была сторонниками дома Вигман в любых делах. Так будет и впредь, – поспешил ответить Джонатан Морган, пока Эрик кивал и благодарил кого-то из соболезнующих.

– К слову, в нашем родовом столичном доме будет поминальный ужин, я не любитель таких мероприятий, так что почту за честь, если вы составите мне компанию в малой гостиной, вдали от этой суеты, – Эрик вновь вернул внимание другу почившего отца.

– Мы обязательно будем, а сейчас прошу простить нас. – слегка кашлянув, проговорил Джонатан. Мужчины еще раз пожали руки, прежде чем отец увел Мелиссу из храма. Девушка слегка склонила голову в прощальном жесте и поспешила за отцом.

К вечеру отец потребовал, чтобы дочь надела другое платье. Хотя обычно мистер Морган не следил за тем, что носит его дочь, но сейчас он настаивал, протягивая юной волшебнице большую коробку. Она сначала несколько удивилась, но быстро взяла себя в руки, ведь подарки в последние несколько лет были большой редкостью, из-за проблем отца с финансами. А потому взяла коробку и ушла в свою комнату. Вскоре мисс Морган была облачена в темно-синее платье, настолько глубокого и темного оттенка, что оно казалось практически черным. Экипаж доставил отца и дочь к столичному дому семейства Вигман.

Это было величественное здание, огражденное забором и, как показалось девушке, немалым количеством защитных чар. Городской особняк семьи почившего князя состоял из трех этажей, первый для приемов гостей состоял из нескольких залов, пристроенной кухни, выхода на террасу и дальше в сад. Второй этаж, занимали гостевые комнаты, также галерея с портретами разных представителей семьи Вигман, правда, портрет последнего из них – Эрика, был лишь тот, что написан в его детстве и кабинет. Третий этаж – господский, что вмещал в себя спальни.

В доме было все готово к приему множества людей. Оттис – дворецкий, встречал гостей, оповещая, что хозяин уже вернулся, но сейчас немного занят и спустится ко всем позже. Гостям предлагались закуски и освежающие напитки. Пока дамы обсуждали свои туалеты и прически, мужчины развлекали себя беседами о воине.

– Вы представляете, война уже закончилась, но, поговаривают, что в столице, да и в других городах видели этих, кромешников. У меня от одного упоминания о них кровь стынет, – говорил кто-то в толпе.

– Стоит ли их боятся честным людям? Без них, кто бы знал, что ждало страну. Эти ренегаты-предатели точно бы захватили власть и что было бы делать нечистокровным волшебникам? А ведь и после победы приспешники, чьи имена я даже называть не хочу, до сих пор затаились где-то среди простых граждан, – возразил другой джентльмен.

– Кстати, а вы знаете, что молодой князь Вигман отмечен правительственными наградами. Его расположение сейчас дорогого стоит, – все же было решено сменить тему, так как обсуждать кромешников в приличном обществе не было принято. О них ходило множество слухов и домыслов. Но никто и никогда не знал, стоит ли один из них перед тобой или нет. Вестники Тени, так их еще называли между собой, хорошо скрывались, не проявляя себя в мирное время.

– Да, медаль за отвагу, сейчас дорогого стоит, поговаривают, в одном из последних боев, левая сторона его тела изрядно пострадала от заклинания, целители, конечно, исправили что могли, но вот левую руку вернуть не удалось.

Гостей собралось и вправду немало, Мелиссе казалось, что большинство из них приехали с одной целью, чтобы показать молодому князю своих дочерей, словно лошадей на торгах. Здесь присутствовали разного рода придворные, и если в храме все строго придерживались черной цветовой гаммы, то здесь дамы позволили себе несколько отступить от траурного этикета. В пестрых и ярких платьях леди отнюдь не щеголяли, но разных оттенков серого, синего, зеленого и бежевого было предостаточно. Также молодые леди позволили себе декольте и высокие прически, открывающие шею. В общем, делали все, дабы привлечь внимание молодого аристократа, что в одночасье значительно увеличил свое влияние.

Поистине скорбящих среди всей этой толпы было и впрямь немного. Отец очень быстро покинул дочку, присоединившись к разговору нескольких солидных джентльменов преклонного возраста, споря с ними о чем-то, что касалось войны. А потому предоставленная сама себе, мисс Морган вышла на террасу, увлекаемся туда тишиной и прохладой.

На ручке небольшого кресла, что стояло поодаль от прекрасных роз, растущих на карнизе, лежала книга. Не совладав с природным любопытством, Мелисса подошла, взяла книгу в руки и аккуратно села в кресло. Открыв ее, она машинально начала читать, бегло просматривая страницы глазами. Так, ей было куда проще скоротать время до того, как всех пригласят сесть за поминальный стол. Правда, если бы сейчас Мелиссу за чтением застал отец, то был бы крайне расстроен тем, что дочь позабыла манеры и вела себя столь бестактно. Она так увлеклась чтением, что не заметила, как гости из большого зала переместились за стол и шум их разговоров стих.

В какой-то момент тихий шорох долетел до слуха волшебницы:

– «Кто под звездой счастливою рожден

Гордится славой, титулом и властью.

А я судьбой скромнее награжден,

И для меня любовь – источник счастья…»¹

Мелисса подпрыгнула на месте от голоса, что раздался за ее спиной, инстинктивно выхватывая магическую палочку, вырезанную из цельного камня малахита, и направляя ее в сторону говорившего. В то время когда Эрик по памяти процитировал строки из книги, остановившись за спиной у девушки:

– Прошу простить, что нарушил ваше уединение. Но буду рад, вашей компании за ужином. Ваш отец ожидает нас в малой гостиной, подальше от всего этого шума.

Стоило Мелиссе понять, кто подошел к ней со спины, как магическая палочка, вернулась в потайной кармашек на одном из рукавов, что закрывали плечи и руки девушки вплоть до ее кистей.

– Читаете стихи по памяти. Достойно похвалы, мистер Вигман, – на мгновение появившийся испуг тут же скрылся под спокойным выражением лица, оставаясь лишь искорками, вспыхнувшими в зеленых глазах. Девушка закрыла книгу и поднялась с кресла, легким движением расправляя подол темного платья.

Одной из тем разговором среди дам, пришедших на поминальный ужин, было то, что мистер Морган одел дочь как монашку. Она и вправду выделялась. В то время когда все девушки щеголяли декольте и открытыми плечами, платье Мелиссы скрывало и плечи с руками, и шею девушки. С точки зрения их семьи, сейчас было бы неуместно одеваться как-то иначе.

– Еще раз, простите, мисс Морган, – князь пожал плечами, слегка согнув руку в локте, чтобы девушка могла опереться, – чтение иногда скрашивает ожидание, к тому же это тренирует память, что бывает весьма необходимым навыком, особенно в военном деле.

Молодые люди прошли через большой зал в холл, под взглядами многих из господ, открывая дверь в малую гостиную, Эрик пропустил девушку вперед. Джонатан Морган встретил дочь суровым взглядом, но когда в поле зрения попал юноша, в чьем сопровождении пришла юная леди, взгляд его стал мягче.

– Дочка, только не говори мне, что хозяину дома пришлось искать тебя повсюду, – его голос был немного хриплым и мужчина пару раз кашлянул, подставив ко рту кулак.

– Прости, отец, я вышла подышать воздухом, но там был редкий том со стихами и я не смогла удержаться, – начала оправдываться девушка, приблизившись к отцу. Тот устало покачал головой, отодвинув для дочери стул. Ее место было между ним и молодым князем.

– Надеюсь, она не доставила вам слишком много хлопот, Эрик, – обратился Джонатан к блондину, подняв на него уставший взгляд серых глаз, – иногда моя дочь забывает, как должна вести себя юная девушка в приличном обществе.

Отец говорил совершенно спокойно, но Мелисса буквально чувствовала его раздражение, в каждом движении.

– Сэр, прошу вас, не беспокойтесь. Ваша дочь не доставила мне никаких неудобств, – Эрик занял свое место за столом, но позволил себе опуститься на стул, лишь когда присутствующая дама опустилась на свой, а затем продолжил:

– Уверяю вас, мистер Морган, ваша дочь – само очарование. К тому же девушка, интересующаяся книгами и искусством в наше время настоящее сокровище. Все чаще встречаются леди, что желают взвалить на себя едва ли не мужскую ношу, или же и вовсе ничего не представляющие о жизни. Так что я думаю, вам стоит гордиться ею, а не отчитывать.

В этот же момент слуги стали подавать ужин, вот только Эрику подали лишь крепкий чай да бокал красного вина. Вигман не ужинал, это слуги успели запомнить, но сидеть перед пустой тарелкой было бы невежливо, поэтому мужчина и попросил чай.

Джентльмены немного обсудили деловые вопросы, Джонатан еще раз поблагодарил за помощь с долгом.

– Вы надолго в наши края, мистер Вигман? – вдруг подала голос девушка, когда пауза в разговоре двух джентльменов затянулась, – слышала, вы прибыли в столицу издалека, – слегка улыбнувшись, проговорила волшебница.

– Мелисса, где твои манеры?! – Возмутился отец, снова бросив строгий взгляд на дочь.

Эрик жестом попросил Джонатана успокоиться, а затем без какого-то либо раздражения, поспешил ответить:

– Думаю, да, – лаконично ответил мужчина, на первый вопрос, – А что касается моего приезда, то за месяцы войны, я много где успел побывать. В столицу вернулся с севера, как раз там засела одна кучка этих идеалистов чистой крови. Не совсем удачно, как видите, – он левой рукой в перчатке показал на свой шрам, – но все могло выглядеть куда хуже.

– Шрамы, это символ героизма, проявленного мужчиной, хотя и не всегда, – спокойно отозвалась мисс Морган и подняла взгляд на князя, словно изучая его реакцию, ища мельчайшие проявления эмоций, за маской аристократа.

– Бывает и так, что одни напоминают своему владельцу о трусости, проявленной на поле боя, в то время как другие являются напоминанием о подвиге, – ни чуть не смущаясь, продолжала она.

Мистер Морган на мгновение взглянул на дочь, но выражение ее лица совершенно не изменилось. Он хорошо воспитал девушку, и она с легкостью надевала на себя маску чопорной аристократки, пряча за ней свою истинную суть.

Эрик слушал внимательно, не перебивая, а потом усмехнулся:

– В моем случае, скорее глупости, как сказал мой наставник, леди – он даже позволил себе некое подобие улыбки, видя, что мистер Морган изрядно напряжен. Чего он опасается? Того, что молодой аристократ резко отреагирует на слова своего оппонента, так перед ним леди. А леди свойственно идеализировать или сочувствовать, к тому же умение выражать свою мысль, для многих девушек настоящий подвиг.

Удостоверившись, что молодой князь не оскорбился на столь смелое общение девушки с ним, Джонатан вернулся к разговору о делах. Эрик напомнил о том, теперь они с Джонатаном не только давние знакомые, но еще и компаньоны. А потому выразил свои намерения, доверить управление активами именно более старшему и опытному мужчине, нежели взваливать все на себя.

– Хоть война официально закончилась, но не всех преступников посадили в тюрьму или приговорили к смерти. Так что у меня вряд ли будет достаточно времени, поэтому мой поверенный в полном вашем распоряжении, – он говорил спокойно и ровно, но едва ли кто понимал, почему молодой князь дома Вигман был так скуп на эмоции. По итогу ужина джентльмены решили, что им нужно встретиться в более подходящее время в кабинете мистера Морган, чтобы подробнее обсудить детали предстоящих событий, и разговор перешел в иное русло.

– Мелисса, может ты составишь благородному джентльмену компанию в его прогулке по столице? Думаю, город сильно изменился с момента, как Эрик последний раз был здесь, – как бы невзначай осведомился отец девушки.

Она встрепенулась, словно пробуждаясь от сна, хотя на самом деле волшебница просто слишком глубоко погрузилась в свои мысли.

– Отец, вы же знаете, как я не люблю город с его шумом и суетой. Думаю, и без меня будет кому показать столицу мистеру Вигман. Завтрашний день я планирую провести ровно так же, как и вчерашний, – в ее голосе послышалась уверенность, на мгновение даже могло показаться, что манеры были отброшены в сторону, однако вскоре ее тон стал мягче.

– Отец, сейчас тот миг, когда цветут лавандовые поля за нашим поместьем. Я не могу пропустить это событие. Только не в этом году, – в зеленых глазах отразилась мольба к отцу, делая их печальными. Вместо ответа мужчина кратко кивнул девушке, соглашаясь с тем, как она разрядилась своим временем.

– Я охотно составил бы компанию леди для ее прогулки, но боюсь, в ближайшую неделю я буду занят. Но я непременно постараюсь выкроить время и навестить вас, – мужчина поднялся, провожая отца и дочь, – ничто более не свидетельствует о наступлении мира, как молодая леди, любующаяся цветами. Но прошу вас быть осторожной, в столице и ее окрестностях еще достаточно тех, кто поддерживает кровавые идеи.

Гости начали покидать дом семьи Вигман. Кто-то повторно выражал скорбь юному князю, кто-то шептался меж собой на тему того, что весь вечер тот провел в компании Джонатана и его дочери, пренебрегая остальными пришедшими. Однако уже вскоре в особняке из гостей остались только Морган.

– До встречи, мой мальчик, – пожав руку, проговорил Джонатан, – наш дом открыт для тебя в любое время, помни это, – он кивнул на прощание и, подставив дочери руку, чтобы сопроводить ее в экипаж, покинул поместье.

– Доброй ночи, мистер Вигман, – склонив голову в почтительном жесте, проговорила девушка. Поле чего вышла в уличную прохладу вместе с отцом.

– Он не сказал ей ничего, что же, время еще есть, – проговорил князь куда-то в пустоту, едва экипаж Морган пересекли ворота городского дома.

– Эрик, ты не можешь, – из темноты вышел мужчина, чуть старше Эрика, в черном камзоле и темными волосами, зачесанными назад, – эта свадьба, этот брак, твой смертный приговор. И о чем только думал твой отец?

– О том, что его бестолковый сын останется один в этом мире, – князь поприветствовал гостя рукопожатием, которое несколько отличалось, мужчины пожали не руки, запястья друг друга, а затем скрылись в кабинете.

Дорога до загородного поместья Морган прошла в молчании. Отец и дочь даже не смотрели друг на друга, словно закрылись в себе, полностью погрузившись в свои мысли. Мелиссе казалось, что отец ей что-то не договаривает, он и раньше не посвящал в свои дела юную волшебницу, но сейчас… Ее зачем-то не просто представили молодому князю, но и пригласили на ужин отдельно от остальных гостей, да, и отец при нем был каким-то немного взволнованным.

– Доброй ночи, отец, – бросила девушка, зайдя в дом через большие дубовые двери. Позади раздался скрип тронувшегося экипажа и недовольное фырканье лошадей, подгоняемых извозчиком.

– Доброй, Мелисса. – ответил отец и направился к себе в кабинет.

Этой ночью девушка спала беспокойно, она то и дело просыпалась от ощущения, что кто-то таится в темных углах ее комнаты и смотрит своим жутким, поглощающим взглядом.

А потому стоило встать над горизонтом солнцу, как девушка надела легкое платье небесного голубого цвета с полупрозрачными рукавами, достающими только до локтя, накинула на плечо большую деревянную сумку на кожаном ремне и выскользнула на задний двор. Который Мелисса пересекла очень быстро, после чего исчезла в лесу, что рос за домом. Как и планировала, весь этот день мисс Морган провела в лавандовое поле за лесом. Она вдыхала аромат цветов, разложила сумку, которая оказалась мольбертом, и принялась за работу над картиной, обещанной отцу.

Домой волшебница вернулась лишь с закатом, набрав полный букет ароматных цветов лаванды и все так же с большой сумкой на плече.

Гнев отца по поводу отсутствия его дочери дома на протяжении всего дня быстро сменился на милость, когда в его руки опустилась картина. Голубое небо было прорезано нитками облаков, на горизонте стоял небольшой белый дом, перед которым расположилось лавандовое поле. Мелисса пару раз взмахнула над картиной палочкой, после чего изображение слегка зашевелилось, стала колыхаться трава на поле, а по небу поплыли облака.

– Как и обещала отец, картину я закончила, так что ущерб за испорченное полотно в твоем кабинете, я возместила – улыбнулась девушка, отходя от отца к большому окну в его кабинете.

– Это неоспоримо, однако, тебе нужно становиться ответственнее, близится тот день, когда ты станешь супругой достойного человека, – проговорил мистер Морган. Мелисса замерла, обхватив себя руками, ее лицо стало грустным.

– Надеюсь, этот день настанет как можно позже, – фыркнула волшебница.

– Он настанет куда быстрее, чем может показаться, дочка, – отозвался отец.

– Что вы задумали, отец?! – Не сдержав нрава, взволнованно спросила Мелисса, – только не говорите мне, что уже продали меня какому-нибудь напыщенному лорду, словно призовую кобылу, – она нахмурила брови, стараясь не закатить скандал.

– Когда придет время, ты все узнаешь. А теперь иди к себе, – строго отозвался отец, поднимаясь из-за письменного стола.

Мелисса вылетела из его кабинета, словно ураган, она взлетела на второй этаж в свою комнату, где бросилась на кровать и проплакала до глубокой ночи.

После инцидента в кабинете лорда, несколько дней кряду девушка не спускалась, отказываясь есть рядом с отцом, а потому слугам приходилось приносить ей еду в комнату, чтобы молодая госпожа не уморила себя голодом.