Kitabı oxu: «Влюбляться нам нельзя», səhifə 2
Глава 3
На вечернюю тренировку несусь вприпрыжку.
Контрольную кое-как написал, сам доволен, хотя Польку бы прибил за жадность. Ну, ей же нетрудно поделиться ответами с соседом? Не чужие же люди! И чего ершится?
А день сегодня любопытный был.
Развеселил этот мачо недоделанный! Совсем спятил, в женском туалете Польку зажимал. А если бы Ивану Михайловичу доложили? Еще и кулаки, душнила, решил размять. Пинаю камень, попавшийся под ногу. Да с его силенкой только с котами драться, да и те проворнее будут.
Дать бы ему в рожу, да связываться не хочется.
– О, Санек! Здорово! Как житуха? – машет издалека Кристинка.
Она стоит на крыльце спортивного центра, явно ждет меня. И что ей надо? Настроение падает. Специально выбирает время, когда у меня треня?
– Нормуль! – делаю кольцо большим и указательным пальцем и открываю дверь.
Крис проскальзывает перед носом, обдавая запахом карамельных духов. Невольно задерживаю дыхание: терпеть не могу сладости!
А еще я знаю, что девчонка по мне сохнет. Нет, она никогда в этом не признается, играет роль своего в доску парня, но и я не дурак, часто ловлю на себе горячие взгляды.
Принесла же ее нелегкая! Сегодня у меня по плану тренажерка. Тренер говорит, что спорт – это не только отработка приемов и навыков, но и выносливость, сила и терпение, которые надо закалять.
Е-мое!
Вот и закаляю три раза в неделю по вечерам, вместо того, чтобы домашку делать, тягаю штангу, играю гантелями, схожу с ума от скуки на беговой дорожке.
Она самая невыносимая, потому что ноги работают, а голова свободна, и в ней начинают копошиться разные мыслишки, ни музоном их не перебить, ни видосиками.
Вот уже несколько дней терзает башку один вопрос: сказать Полинке, что Влад на два фронта работает, или промолчать? С одной стороны, не мое это дело, пусть сами разбираются. Тем более, что эта заноза Полька в печенках сидит, вечно ходит с задранным носом, как принцесса.
А с другой – не хочу быть соучастником. Мне, конечно, фиолетово, кто кого зажимает по углам, но все же…
– Сань, ты потом домой? – не успокаивается Крис.
Поворачиваюсь: она пристроилась на соседней дорожке. Вот и сейчас смотрит так призывно, что мурашки бегут по спине и сразу хочется сбежать в душевую.
– Отвали, Крис! – показываю на пристроенный на подставке мобильник, где для фона идет урок геометрии.
– К экзаменам готовишься? Время даром не теряешь, – уважительно тянет Крис.
– Ага! И тебе советую.
– Да у меня еще целый год впереди.
Точно! Крис еще семнадцать. Вроде бы год разницы, а как небо и земля. У нее детство в заднице играет. Связываться с малолеткой точно не хочу. Делаю вид, что смертельно занят, но тут же получаю тычок в бок. Перевожу взгляд на Крис.
– Сань, у меня тату, глянь.
Она сует мне под нос запястье, где красуется черный зигзаг ЭКГ. Усмехаюсь: такая же тату, как у меня на лопатке, только с сердечком на кончике стрелки.
Стоп! Но когда она ее разглядела? Вроде бы под майкой не видно.
Хотя…
Тут же вспоминаю тренировку в бассейне, куда Крис тоже ходит с завидной регулярностью. Смотрю на девчонку подозрительно. Она меня сталкерит, что ли?
– Под меня косишь?
– Нет, просто понравилось.
– И куда твои родители смотрят?
– Друг на друга.
Крис отвечает уклончиво, но меня это напрягает. Я не прочь потусоваться с ней, на матч сгонять, на каток, в компашке одной посидеть, но эти томные жалостливые взгляды… бррр!
– Сань, пошли вместе домой, а?
– Я после трени к матери в магазин собираюсь.
– И я с тобой, – тут же воодушевляется Крис. – Надо купить продукты.
– Крис, а у тебя ближе к дому магаза нет? – я уже откровенно язвлю, подавляя желание нагрубить и послать девчонку лесом.
– Ну, ты же проводишь, – смеется она.
Приехали! И как с таким человеком разговаривать? В душевой еще тешу себя надеждой, что Кристинка свалит, не дождется меня, но, увы, ее терпению позавидовать можно. Она подпрыгивает на крыльце, хлопает себя по плечам руками. Замерзла.
Действительно, к вечеру похолодало, еще и дождь начал накрапывать.
– Ладно, пошли! – приказываю ей. – Капюшон натяни!
– Я в нем некрасивая.
– Спятила?
Силой надеваю ей на голову капюшон. Простынет еще, заболеет, меня винить начнет. Не уж! Не попадусь на такую удочку.
– Идем в магазин?
– Нет, сразу домой. Холодно.
Шагаю впереди, не оглядываюсь, знаю, бежит следом, как послушная собачонка. Вдруг втягиваю носом сладковатый запах вейпа. Оборачиваюсь: Крис пыхтит трубочкой и выпускает дым через ноздри.
– А ну, отдай! – приказываю, протягивая руку.
– Сань, это же баловство.
– Отдай, тебе говорю! Спортсменка называется.
– А ты отними!
Крис срывается с места и несется по тротуару. Она сворачивает к скверу, слетает по ступенькам и бежит по дорожке, хохоча во все горло. Ну что делать с этой девчонкой? Несусь следом. Налетаю из-за спины, выдергиваю вейп из пальцев.
– Отдай! – прыгает она, смеясь.
Но я бросаю трубочку на асфальт и только хочу раскрошить ее каблуком, как вижу между кустов парочку.
Зажимаю Крис в охапку, закрываю ей рот ладонью.
– Ш-ш-ш.
– Что? Что там? – в свете фонаря ее глаза мерцают, как у кошки.
– Молчи.
Кто это? Приглядываюсь: Козловский. Вот черт! Никуда от этого хлыща не спрятаться!
А с ним кто? Неужели Заречная? Так поздно? Принцессы в это время спать ложатся, долгий сон улучшает цвет лица.
Или…
– Жди. Я сейчас.
Оставляю Крис и крадусь между кустов. Если Козел с Полинкой, это одно, а если…
Вытаскиваю из кармана мобильник.
Я подбираюсь к парочке почти вплотную. Девчонку не вижу, мачо закрывает ее широкими плечами. Уже девять часов вечера. Что они делают в сквере? Примерным деткам пора в кроватку.
– Как ты можешь? – слышу капризный голосок. – Ты же сказал, что ее бросил.
«Неужели Ритка? – проносится в голове. – Ничего себе!»
Влад в этот момент отодвигается, и вижу девушку во всей красе. Она стоит, держит Козловского за борта куртки и хнычет, как маленькая девочка, на мозги капает.
Точно Ритка! Прибил бы заразу одним щелчком! Сжимаю в ладони мобильник. Вот стерва! А этот, козел, хорош! В груди почему-то закипает дикая злоба, ищу, чем бы кинуть в парочку и прервать эту свиданку.
– Зая, ну ты чего? – оправдывается Влад. – Иди ко мне, крошка. Заревновала? Конечно, бросил, а как иначе?
Он обнимает Ритку, та кладет голову ему на грудь. Идиллия, мать твою за ногу! Ногой провожу по земле, нащупываю камень.
– Тогда почему вы вместе в туалете были?
– Ну, кто тебе сказал, что вместе?
– Полина.
– И чего треплется? – с досадой брякает Влад и добавляет: – Это тебе Заречная свою версию рассказала. Мы случайно встретились, а нас застукали. Она ко мне еще липнет, не смирилась с расставанием.
«Вот гоблин!» – злоба во мне разгорается с невероятной силой.
Камня не нахожу, поэтому просто ломаю ветку у куста сирени.
– Там кто-то есть? – взвизгивает Ритка.
Я качаю ствол дерева и вою:
– У-у-у…
Козловский оглядывается, потом хватает девчонку за руку и бегом тащит к выходу из сквера. Я смотрю им вслед, с трудом подавляю желание догнать и накостылять этому фуфелу так, чтобы последний месяц учебы на четырех ногах ковылял. Да только связываться с дерьмом не хочется и свое будущее под удар ставить.
Возвращаюсь к Крис. Та от нетерпения притопывает ногами и обнимает себя за плечи, а глаза испуганные, по полтиннику, так и сверкают в свете фонаря.
– Ну, что? – бросается ко мне. – Кто там выл? Собака? Так страшно было! Я тут одна совсем. Жуть просто.
– Да так… не знаю, – машу рукой. – Спугнул случайно.
– Эх ты, лапоть!
Крис нервно смеется и цепляется на мой локоть. Я провожаю ее домой, она живет по соседству, а сам не могу забыть то, что только что видел. Это неправильно. Козел он и есть козел!
Уже ворочаясь в кровати, жалею, что не успел сфотографировать. Снимок – это доказательство. Вот только поверит ли мне Зарека?
Нет, отвечаю сам себе. Владичка для нее – свет в окошке, решит еще, что я назло захотел сделать.
Хотя… вспоминаю сегодняшнюю контрольную. Как только Полина и Влад вышли из класса, Ритка явно занервничала. Она крутилась, посматривала на дверь, пару раз уронила ручку. Наконец Пифа спросила:
– В чем дело, Голубева? Не получается задача?
– Нет, что вы, – отвечает Ритка. – Волнуюсь за Полину.
«Вот стерва! Да такие подруги хуже врагов! – ахаю про себя от возмущения. – Чего добивается?»
Но ответ узнаю тут же.
– А что с ней? – классуха покрывается красными пятнами.
– Она плохо себя чувствовала, а сейчас долго не возвращается.
Пифа хватает телефон и выскакивает за дверь. Класс мгновенно принимает это за сигнал к действию. Все лезут в шпаргалки, я тоже. Успеваю списать, пока математичка не вернулась, и тоже отпрашиваюсь. То, что плохо одному, хорошо другому.
Поворачиваюсь набок, зеваю. А, пусть сами разбираются со своими траблами!
Но Полька уже закусила удила. Утром не успеваю войти в арку, как она набрасывается на меня чуть ли не с кулаками.
– Удали фото! – приказывает с ходу.
– Да, пошла ты, Зарека! – вяло отбрехиваюсь.
Мало того, что не выспался, так еще дождь шел всю ночь и на асфальте огромные лужи – не обойти, не объехать. А я ушами прохлопал и в белые кроссы вырядился. Нервно поглядываю на часы, на ноги: вернуться или нет? Черт, так и опоздать могу!
Натягиваю капюшон и обхожу соседку по кривой. Но от нее не так-то просто отвязаться. Всю дорогу до школы несется следом, ругается и требует уничтожить снимки. Фотки я не делал, больно надо, но эту прилипалу хочется проучить. Пусть со своим Козлодоевым выясняет отношения, не со мной.
У поворота к лицею резко останавливаюсь, Полина с разбегу налетает на меня. Смотрит снизу вверх из-под зонтика сердитым взглядом красивых глаз, и будто иголочки впиваются в сердце. Красивая девчонка. С детства знакомы, была тощенькой и щекастой, с большим ртом – чистый лягушонок.
А сейчас совсем другая. Такая… А, черт! Не знаю, какая! Вон как зыркает, того и гляди в горло вцепится.
Смешная! Сказать или нет?
– Слушай, заноза, отвали! – лениво окидываю ее взглядом и ухмыляюсь. – Если хочешь, чтобы удалил, дай списать домашку по алгебре.
– Да пошел ты!
– Взаимно! – я пожимаю плечами и шагаю дальше, но останавливаюсь, она опять налетает сзади. – А с какого перепугу ты решила, что я вас снимал?
– А разве нет?
Вот и попалась, дуреха, в ловушку.
– То ли да, то ли нет, догадайся и признайся! – напеваю веселый мотивчик, подмигиваю Польке и бегу к лицею.
Черт! Надо все же сказать.
Я торможу, Полька вопит сзади:
– Что? Что еще?
– И вообще, Зарека, советую получше друзей выбирать, – выпаливаю вдруг совсем не то, что хотел сказать, и срываюсь с места.
Не мое это дело, лезть в чужие отношения, не мое!
Здороваюсь с приятелями по баскетбольной секции и осторожно оглядываюсь: Полина стоит на месте с растерянным лицом. Может, все же догадается о чем-нибудь? Вдруг получилось заронить в ее голову сомнение.
У каждого решения свои последствия. У моего они будут ужасными. Но чуйка молчала. Я болтал с приятелями, наблюдал издалека за Полинкой и ни о чем пока не догадывался.
Глава 4
Настроение весь день отвратительное. Еще и Макаров добавил головной боли. Скоро экзамены, думать надо об учебе, а мысли забиты любовью, поведением подружки, соседом и загадкой: есть фото или нет.
Это надо проверить. Но как? Этот индюк ушел в несознанку, и как его расшевелить – не представляю. Прокручиваю в голове варианты, но ни один не кажется удачным. И наконец, щелкает.
Есть способ!
– Слушай, выручи, – прошу Светку Михайлову перед уроком физкультуры, она у нас староста класса. – Отвлеки вахтершу.
– Тебе зачем?
Светлана неожиданно пугается и, как лиса, подозрительно косит серым взглядом, явно чувствует вину за вчерашнее. Вроде бы случайность, а последствия плохие.
– Очень надо!
Специально задерживаюсь на урок, жду, пока все уйдут из раздевалки. Наблюдаю из-за угла, как староста обрабатывает вахтершу, просит открыть шкаф с потеряшками. Наконец та встает и идет в бытовку.
Я ныряю в мужскую раздевалку. Черт! Где вещи Макарова? Куда этот недоумок спрятал мобильник? Если не найду его и не удалю фотки, сойду с ума от беспокойства.
Лихорадочно оглядываю вешалки, узнаю Сашкину сумку, кидаюсь к ней и тут же испуганно приседаю.
– Тук! – будто что-то падает.
Оглядываюсь: пусто, вещи на местах.
И снова:
– Тук! Шр-р-р…
Теперь точно знаю: шорох доносится из-за стены, за которой находится душевая комната. Кто-то бутылочку шампуня уронил? Но моются обычно после физры, а не до нее.
О боже! Голову простреливает мысль, мое сердце набатом отвечает на прилив адреналина. А вдруг кто-то увидел, как я шарю по чужим сумкам, и спрятался? Лоб покрывается испариной.
Я встаю, подкрадываюсь на цыпочках к двери и прикладываю ухо к створке.
– Не капризничай, иди ко мне, – слышу слова, кто-то говорит, задыхаясь, сдавленным низким голосом.
– Я тебя ненавижу! – хнычет девчонка, и сразу глухой звук удара.
Ба, да их там двое!
– Да ладно, забудь! – говорит чуть громче парень. – Это мелочи!
– Ты же мне клялся, что вы расстались. Клялся! – тональность меняется с обиженной на капризную.
– Ну, не дуйся.
Я напрягаюсь. Да кто там? По шепоту разобрать невозможно. И вообще, чем в душевой занимаются эти двое? Явно не кроссворды решают.
Отступаю от двери, бросаю взгляд на пол, света не видно. Еще и затихарились в темноте. А ладно! Не мое дело! Сами заварили кашу, пусть теперь и расхлебывают.
Уже дергаюсь к выходу, но застываю.
Нет, какая все же наглость! В школе! В мужской раздевалке! Во время урока физкультуры! Это кто такой отчаянный?
Я резко распахиваю дверь…
Ох, зря я это сделала! Зря!
Понимаю в ту же секунду, что лучше бы мне ничего не знать и не видеть. Хочу возмущенно крикнуть, но слова застревают в горле.
В душевой мой Влад.
Он уже переоделся в футболку и спортивные шорты. А рядом с ним, плотно прижатая к горячему телу, стоит Ритка.
Моя Ритка!
У меня дыхание перехватывает от увиденного. Ее руки обнимают Влада за шею, голова лежит на груди, а его ладони обхватили ее талию. Они настолько увлечены друг другом, что даже не дергаются на вторжение.
– Эт-то… к-как понимать?
Больше у меня нет слов. Пробирает икота. Я глупо таращу глаза и икаю. Все тело сотрясается от каждого «ика».
Они отрываются друг от друга и смотрят на меня затуманенными взглядами. Влад первым приходит в чувство. Он отталкивает Ритку и бросается ко мне.
– Зайка, ты все неправильно поняла!
Я отшатываюсь, выставляю перед собой руки.
– Нет! Не прикасайся ко мне! – взвизгиваю не своим голосом.
– Зайка? – вскидывается и Ритка. – Ты же сказал, что с Полиной расстался. А сам… Ах ты, сволочуга!
Подруга толкает Влада в грудь и выбегает из душевой, а я стою, как замороженная, превратилась в глыбу льда.
– Поль, Рит…
Я разворачиваюсь, пулей вылетаю из раздевалки…
Выскакиваю в коридор и теряюсь: куда бежать? В спортивный зал не могу, боюсь, завизжу, так меня бомбит. Просто ныряю в женский туалет. Здесь Влад меня не достанет.
А Ритка? Да плевать на нее с высокой колокольни! С ней отдельный разговор будет. Сидя на крышке унитаза, обхватываю голову руками и даю волю эмоциям.
– Подлец! Ублюдок! Я же его… а он…
Говорить не могу, слезы катятся градом. А главное, не понимаю, за что? Как получилось, что мой Влад и Ритка вместе? Любимый и лучшая подруга – такого врагу не пожелаешь.
Внутри все обрывается, отчаяние душит, рвет на части, кажется, что мир раскололся, а я лечу в преисподнюю.
Сколько так сижу, не знаю. В туалет кто-то заходит. У меня чувство дежавю, трясу головой, прогоняя наваждение, но первые же слова вошедших бьют прямо в сердце…
– Слышала новость? – доносится голос Михайловой.
Я настораживаюсь, теперь нельзя выходить, хотя последним уроком стоит математика, а на ней разбор контрольной. Но о тангенсах и теоремах думать сейчас не могу: в голове пусто и только звенит: «Влад мне изменяет!»
– Какую?
А это подружка Михайловой, Настя Захарова.
– Козловский с Полиной расстался.
Я замираю, боюсь выдать себя, прислушиваюсь к голосам одноклассниц. Пока ничего нового для себя не услышала, но все же неприятно, когда о тебе сплетничают.
– Это все фигня, – фыркает Настя и включает воду. Из-за шума доносятся только рубленые фразы. – Для родаков представуха… папаша Полькин хайпанул… Пифа пожаловалась.
Вот стерва, сжимаю пальцы в кулаки.
Настя, как и Ритка, давно сохнет по Владу, вот и злится, хочет, чтобы мы по-настоящему разбежались.
– Нет, говорят, в натуре все. И Полька дерганная какая-то, сегодня что-то в мужской раздевалке искала.
– Да ты что! – охает Настя. – Наверняка компромат.
– А еще, – голос Михайловой снижается до шепота. – Я видела, как из мужской раздевалки выскочила, как ошпаренная кошка, Голубева.
О боже! Что же делать? До боли закусываю нижнюю губу, крик так и рвется из груди. Новость мгновенно разлетится. Теперь фотки, сделанные Сашкой, приобретают другое значение.
– Во Влад дает! Он и Ритка? Они же как небо и земля. Не поверю, пока сама не увижу.
– Ну, почему, Ритка хорошенькая, похожа на рыжую кошечку. Такие киски – губки сердечком – парням нравятся.
Язвительное хихиканье пронзает до печенок. Я нащупываю ершик для чистки унитазов и вскакиваю…
Сплетницы замолкают, видимо, прислушиваются. Я тоже не двигаюсь. Первый порыв прошел, хочется узнать, что еще обо мне одноклассники думают, хотя в груди все сжимается от боли.
– А что! – наконец продолжает Настя. – Сколько девчонок по Козловскому сохнет, а он связался с этой заучкой.
– Стопэ, Настюха! Полька нормальная, – возражает Светка, – даже не скажешь, что директорская дочка.
– Много ты знаешь! Может, она всех нас закладывает.
Вот змея! Костяшки рук белеют от напряжения. Знала бы, давно рассказала бы папке о том, что Захарова курит в соседнем дворе, причем не стесняется.
– Не придумывай! – защищает меня Светка, хоть один хороший момент в дерьмовом дне, и со вздохом продолжает: – А ведь Влад и Полина крепкой парой казались. Я даже думала, что они после школы поженятся.
– Ага, держи карман шире. Влад просто решил приударить за директорской дочкой перед выпуском.
– Да ты что? – охает Михайлова. – Не верю!
Одноклассницы выходят, я тоже выбираюсь из кабинки. Стою перед зеркалом и не узнаю себя: лицо отекшее, губы дрожат, вокруг глаз черные пятна, тушь дерьмовая оказалась. Выброшу на помойку, как только что одноклассницы спустили в унитаз мою привычную жизнь!
Вот почему Ритка так резко изменилась! Получается, она за моей спиной с Владом замутила?
А он? На два фронта решил поработать?
Подлец! Какой же Влад подлец! А главное, вины за собой не чувствует, будто так и надо: одну сегодня целую, а вторую завтра. Может, он нас еще и по дням недели раскидал?
Осознание случившегося сводит с ума.
Умываюсь ледяной водой. Что делать? Хочу домой. Закрыться в своей комнате и дать волю эмоциям, а они переполняют душу, вот-вот сорвусь.
Нет, нельзя. Сразу куча вопросов возникнет, мама всполошится, нужно будет придумывать новую ложь.
Глубоко вздыхаю и плетусь в класс. Не на ту напали, я вас, предателей, выведу на чистую воду! Влад караулит у двери в аудиторию. Я останавливаюсь, смотрю мимо.
– Пропусти!
– Поль, не устраивай концерт, если не хочешь, чтобы новости дошли до Ивана Михайловича.
– Ты мне угрожаешь? – наконец поднимаю тяжелые веки.
– Твою ж налево! Нет, конечно! Но и тебе будет плохо, если отец узнает.
– О своей шкуре переживай?
– Поль, поговорим после уроков, лады?
– Бро, не загораживай проход.
Оборачиваюсь: сзади стоит Пашка Гайдин. Влад молча подвигается, и я прошмыгиваю в класс следом за Пашкой. Плюхаюсь на свое место рядом с Риткой, стараясь ее не задеть.
– Поль, Поль, – шепчет она. – Прости. Я не знала. Он сказал…
– И давно вы вместе? – спрашиваю сквозь зубы.
У меня в голове не укладывается. Мы же с Владом вчера химичили бешено в женском туалете, весело было и… хорошо. Я умирала просто от счастья.
А что сегодня? Он обнимается с моей лучшей подругой. Да еще где? В душевой кабине. Он специально выбирает самые мерзкие места для своих пассий?
Предательство и вероломство потрясают до глубины души. Я не могу такое ни понять, ни принять, едва держусь, чтобы не затеять в классе скандал.
– Две недели, – Ритка виновато косится карим глазом.
Она подкладывает мне конфету, браслет на запястье стреляет лучиком.
– Сколько? – срывается с губ вопрос, не отвожу взгляда от дракончика.
– Две недели, – шепчет Ритка.
– Убери!
Швыряю ей карамельку обратно.
– Поль, Поль! Он сам пристал. Я не хотела, думала, вы уже все…
– А от меня, значит, скрыла?
– Нет, что ты! – в глазах Ритки плещется паника. – Так получилось. Я Влада люблю, ты же знаешь.
– Из зависти, значит?
– Поль, зачем ты так. Влад просил не говорить…
Я злюсь, очень злюсь. Злюсь на себя, на подругу, на любимого, который совершенно невозмутим. Он сейчас болтает о футбольном матче с Юркой Оганесяном, вяло перебрехивается с Настей, потешается над маленьким Гайдиным, словом, ведет себя как обычно, словно ничего не случилось. Или настолько уверен, что я не стану устраивать разборки?
А я…
Огонь, сжигающий изнутри, рвется наружу, едва сдерживаюсь, чтобы не вцепиться Ритке в волосы. И плевать на всех!
– А браслет – его подарок?
Почему-то сейчас это важно.
– Ну…
– Значит, его! – я подхватываю пальцем цепочку и резко дергаю на себя. Ритка взвизгивает, вскакивает. Браслет остается у меня, швыряю его на стол. – Мерзость какая!
– Спятила! – визжит Ритка, на ее запястье появляется красная полоска.
Я хватаю тетради и сумку и бросаюсь к последнему столу, где сидит компания во главе с Владом. Видимо, у меня такое лицо, что парни вскакивают и мгновенно исчезают, остается лишь Юрка Оганесян как хозяин стола.
– Подвинься!
Он шарахается от меня.
– Поль, что это сейчас было?
– Не… твое… собачье… дело… Усек, чел?
Придвигаюсь к нему вплотную и смотрю прямо в глаза. Юрка дергает стул к краю стола.
– Понял. Не вопрос. Не мое, так не мое.
Остаток дня пролетает как в тумане. На уроках ничего не вижу и не слышу. Сижу, плотно сжав губы, и смотрю в одну точку. Одноклассники обходят меня стороной, лишь поглядывают, девчонки шушукаются. Влад косится, но не лезет. Хорошо, что Макаров не понял, что случилось, иначе даже представить страшно, чего может наговорить злым языком.
Даже не замечаю, что после обществознания Оганесян исчезает. Теперь я сижу одна, ловлю жалостливые взгляды, и хочется вскочить и крикнуть во все горло:
– Да пошли вы все…
Последний урок – математика. Приходится вернуться на свое место, чтобы не нарваться на вопросы от Пифы.
– Поль, ну прости! – канючит Ритка. – Я же не знала…
– Отвали!
– Поль, ты сама виновата, скрыла, что вы продолжаете встречаться.
Я еще и виновата? Я?
Смотрю на подружку остановившимся взглядом. И как я не разглядела в ней змею?
– Уйди, Голубева, по-хорошему!
Накручиваю на ладонь ручку шопера, еще миг – и сорвусь.
