Дерево-призрак

7

Лорен не хотелось садиться на велосипед после того, как она обнаружила на нем кровавый отпечаток, но в итоге девочка сдалась: катить до дома будет слишком долго. Кроме того, если она его повезет, то окружающие могут заметить кровь.

Салфетки или чего-то подобного Лорен не нашла и поэтому взяла горсть земли и размазала ее по сиденью, чтобы скрыть отпечаток. Теперь ее руки были перепачканы еще и кровью, и девочка насколько могла обтерла их об обрезанные джинсовые шорты – выглядело просто как грязь.

Мама обязательно будет ругаться из-за пятен на штанах, но мама ругалась из-за всего, что делала Лорен, – так что ничего нового.

Девочка аккуратно опустилась на сиденье велосипеда, стараясь не думать о том, в чем ее руки и сиденье. Отогнать от себя мысли о виде́нии – а это было именно виде́ние – про девочек, разорванных на клочки, было намного сложнее.

«Разорванных на клочки монстром, – подумала Лорен. – Монстром с человеческими руками».

Увиденное казалось какой-то бессмыслицей. Девочка скорее всего выкинула бы этот образ из головы, если бы не отпечаток руки.

Тот только сильнее запутывал ситуацию, потому что тоже был не совсем человеческим.

Правильно, думай об отпечатке, потому что, когда ты думаешь об отпечатке, ты можешь не думать о девочках.

А Лорен не хотела думать о девочках. Мигрень практически прошла, но за глазами ощущалась остаточная боль, словно она недавно ударилась головой.

На дороге было больше машин, чем раньше. Лорен выдвинулась на встречу с Мирандой сразу после обеда, и тогда люди в основном сидели по домам. А сейчас все отправились по делам, за книгами в библиотеку, за продуктами в магазин, повезли детей на бейсбольные тренировки. Лорен часто сигналили автомобили, и девочка всегда махала в ответ, даже если не узнавала водителя. Важно было держаться как обычно, держаться так, словно она просто едет домой после прогулки с Мирандой.

Лорен порадовалась, что подруги не было рядом, когда она вошла в лес. Миранде сперва стало бы противно от рвоты, потом страшно от приступа головной боли с последующим катанием по земле, а уж отпечаток руки на велосипеде и вовсе довел бы девочку до истерики. Так что, наверное, это к лучшему, что Лорен удалось выскользнуть из «Автоматов мечты» в одиночестве.

А если Миранда обиделась и не будет ей звонить какое-то время… Что ж, Лорен переживет. Она не разделяла восторгов на тему Тада и не желала тратить драгоценные летние деньки на то, чтобы смотреть, как он красуется в зале игровых автоматов.

А что, если Миранда больше никогда не позвонит? Что если она настолько обиделась, что больше никогда не станет с тобой разговаривать?

Лорен подумала, что, пожалуй, это ее расстроит, ведь они с Мирандой дружили очень давно. Но это вряд ли произойдет. Как только Миранда забудет Тада, ей опять понадобится человек, с которым можно будет поболтать, и, конечно, она позвонит старой доброй Лорен.

Но она не собирается просто сидеть и ждать подругу, решила девочка. Она будет заниматься своими делами.

«Какими еще своими делами? – прошептал тихий голосок у нее в голове. – Все, чем ты занимаешься, все, чем ты занималась хоть когда-то, ты делала с Мирандой».

«Найду себе новое занятие», – отрезала Лорен.

Она свернула на свою улицу, которая заканчивалась тупиком. Дом девочки был третьим справа, и как только она притормозила на подъездной дорожке, к перекрестку подъехал патрульный автомобиль полиции Смитс Холлоу.

Она помахала офицерам Миллеру и Хендриксу – последний сидел за рулем. Лорен он нравился: молодой, с приятной улыбкой и морщинками от смеха вокруг карих глаз. Завидев девочку верхом на велосипеде, он всегда притормаживал и опускал окно, чтобы спросить, как у нее дела.

Лорен считала, что, возможно, офицера Хендрикса по-настоящему беспокоила смерть ее папы, и он расследовал дело в одиночку, а расспросы про то, как у нее дела, – это тайный сигнал того, что не надо сдаваться, он все исправит и поймает убийцу.

Но в этот раз полицейский не остановил машину и не опустил окно. Казалось, он даже не заметил Лорен, хотя она стояла на солнце. Офицер Хендрикс промчался мимо намного быстрее, чем положено в жилой зоне, и девочка вдруг вспомнила, как днем патрульные автомобили летели по Мейн-стрит с орущими сиренами.

Она взглянула на тупик. У дома миссис Шнайдер, напротив Лопезов, была припаркована еще одна машина и «Шевроле» шефа полиции. Старушка Лорен никогда не нравилась: она всегда кричала на нее и других детей, когда те играли на улице в бейсбол или в футбол, и говорила, что они якобы «дико шумели».

Может быть, что-то произошло с ней. Хорошо. Хотя бы не с кем-то, кто мне нравится.

Она покатила велосипед на задний двор. Поначалу Лорен хотела помыть сиденье из шланга, но потом решила, что это лишь привлечет внимание к тому, от чего она внимание старалась отвести. Тогда девочка прислонила велосипед к обшитой стене дома и взобралась по ступенькам на крыльцо.

Как и во многих других домах в этом районе, задняя дверь вела на кухню. Брат Лорен Дэвид сидел за белым круглым обеденным столом с раскраской по Хи-Мену и старой коробкой от сигар, в которой хранились мелки: несколько новых, но в основном старые, поломанные, с частично отлепившимися этикетками.

Дэвид аккуратно заштриховывал костюм Скелетора ярко-синим цветом. Он не был похож на других детей своего возраста, которые рассматривали контуры раскраски скорее как препятствия на пути к истинному художественному самовыражению. Малыш всегда держался границ, и каждого персонажа раскрашивал как полагается.

– Где мама? – спросила Лорен, открыв дверь, затянутую москитной сеткой, и прошла к умывальнику.

– Убирается в ванной комнате на втором этаже, – ответил Дэвид. – Она сказала, что если ты опять забудешь, то не даст тебе на этой неделе денег на карманные расходы.

Лорен собиралась убраться после обеда. Правда собиралась. Но потом позвонила Миранда, и девочка забыла.

– Если бы она просто подождала, когда я вернусь, я бы все сделала, – проговорила Лорен раздраженно.

Как будто мама специально старается, чтобы Лорен почувствовала себя глупо, или намеренно ищет предлога наорать на дочь.

Девочка открыла шкафчик под раковиной и достала желтое пластиковое ведро, большую голубую губку и средство для мытья посуды. Бутылка оказалась почти пустой, но ей и надо было совсем чуть-чуть.

Лорен выдавила немного средства в ведро и заполнила его теплой водой до краев.

– Что делаешь?

– Устрою своему велосипеду автомойку, – ответила Лорен, закрывая кран и доставая из-под него ведро.

– Я хочу помочь, – сказал Дэвид, закрывая раскраску и спрыгивая со стула.

– Сперва попроси разрешения у мамы, – Лорен быстро соображала. Пока брат поднимется на второй этаж, она успеет оттереть сиденье от застывшей крови и грязи. – Ты можешь промокнуть.

– Халашо.

Девочка улыбнулась, а Дэвид побежал через гостиную в сторону лестницы. Для маленького ребенка он выражался очень внятно, но всегда произносил «хорошо» как «халашо» – с того самого момента, как научился говорить.

Дэвид встал внизу лестницы и позвал: «Мама!». Ему не позволялось подниматься наверх без присмотра, а поскольку с первого раза его скорее всего не услышат, у девочки появилось в запасе несколько минут. Она выбежала на улицу с ведром, не обращая внимания на то, что немного воды выплеснулось прямо на пол кухни. Подотрет, когда закончит, а сейчас главное помыть сиденье.

Спустя пару минут Дэвид вышел через заднюю дверь, и она с хлопком закрылась за его спиной – эта привычка сводила маму с ума.

– Мама сказала, что я могу помочь.

Лорен уже протерла сиденье и начала мыть раму.

– Чем будешь мыть, пальцами?

Дэвид нахмурился:

– У меня нет губки.

– Сходи поищи еще одну в шкафчике, – сказала Лорен. Она была почти уверена, что видела там ярко-розовую губку в упаковке.

– Халашо, – Дэвид зашел обратно.

Лорен осмотрела сиденье, покрытое узором из света и тени от дуба, что рос у них во дворе. Оно еще не высохло, так что девочка не могла быть уверена на 100 %, но вроде бы крови не было видно. Она прошлась по нему мыльной губкой еще раз – чтобы наверняка.

Вдруг до нее донесся скрип – как будто резиновая подошва кроссовка скользит по полу, – глухой удар и крик Дэвида.

Вода. Она уронила губку в ведро.

Когда Лорен распахнула заднюю дверь, малыш сидел, потирая затылок. В целом он не был плаксивым ребенком, но слезы собрались в уголках его глаз, а значит ударился Дэвид довольно сильно.

– Милый, ты в порядке? – спросила Лорен, опускаясь на пол и подхватывая брата, чтобы усадить его на колени.

– Расшибся голову.

– Ушиб голову, – поправила его Лорен с улыбкой. – Или расшибся. Но не все сразу. Я могу посмотреть?

Он кивнул, вытирая слезы с лица. Новые уже не текли, и Лорен заключила, что малыш в порядке. Она аккуратно прикоснулась к его затылку. Там была маленькая, едва заметная шишка.

– Лед принести? – спросила она.

Дэвид поморщил нос, будто размышлял об этом. Затем покачал головой:

– Просто маленький расшиб.

– Ушиб, – Лорен чмокнула его в щеку. – Может, мороженого?

– У нас нет, – ответил Дэвид. Он лучше сестры знал, где что лежит, потому что ходил по магазинам с мамой.

– Куплю тебе, когда фургон с мороженым приедет вечером. На свои деньги, хорошо? Потому что это я виновата, что ты упал.

– Халашо. Только фургон сегодня может и не приехать.

– Почему нет? – спросила Лорен. – На каникулах он бывает каждый день.

На их улице жило много детей, а тупик был достаточно безопасным местом для того, чтобы припарковаться и спокойно обслуживать толпы ребят, которые атаковали фургон, стоило им только заслышать первые ноты «Затейника» – его фирменной мелодии.

– Он может не приехать сегодня из-за мертвых девочек, – ответил Дэвид.

Две девочки идут за руку.

– Каких девочек, Дэвид? – спросила Лорен. Она изо всех сил старалась заставить свой голос звучать спокойно. Откуда он мог знать про девочек из ее виде́ния?

– Мертвых девочек из двора миссис Шнайдер, – буднично ответил он. Он взглянул на сестру. – Там было много крови. Ты видела их, Лорен?

– Дэвид, ты что…

На пороге материализовалась мама – или по крайней мере Лорен так показалось. Ступени лестницы страшно скрипели, так что обычно, если кто-то спускался или поднимался, всем было прекрасно слышно. Проскользнуть вниз по лестнице к холодильнику посреди ночи, чтобы мама не заметила, было решительно невозможно. Но сейчас Лорен так шокировали слова Дэвида, что она ничего не услышала. Мама выглядела вспотевшей и раздраженной:

– Что случилось?

– Я поскользнулся и расшибся голову.

Мама мгновенно разглядела своими орлиными глазами капли воды на полу:

– Ты поскользнулся на луже?

– Да, это моя вина, это я пролила воду, – ответила Лорен. – Сейчас приберу.

Лорен поставила Дэвида на ноги, подмигнула и произнесла одними губами: «Мороженое будет потом».

– Ты должна была сразу вытереть. Как можно быть такой безответственной, Лорен? Он мог серьезно пораниться. Мог заработать сотрясение мозга.

– Мам, Дэвид не получил бы сотрясение мозга, поскользнувшись на кухне, – закатила глаза Лорен и потянулась к рулону бумажных полотенец.

Мама шлепнула ее по руке:

– Возьми тканевое полотенце, не бумажное. Мы что, миллионеры? – возмутилась она. Потом она заметила мочалку в упаковке, выпавшую у Дэвида из рук во время падения. – И не используй эту губку для своего грязного велосипеда. Она же совсем новая. Возьми старую.

– Это для меня, мамочка, – ответил Дэвид. – Чтобы я помогал.

– Тебе сестра сказала ее взять?

Дэвид неуверенно перевел взгляд с сестры, которая стояла со старым полотенцем в руках, чтобы протереть пол, на маму. Лорен было ясно, что он не хочет, чтобы ей попало из-за него.

– Да, – Лорен опустилась на колени, чтобы собрать воду. С ее мамой вечно так: упреки, упреки, упреки, ругань, ругань, ругань. Как бы девочка ни поступила, все ей было не по нраву, даже если Лорен старалась сделать все правильно.

– Лорен, я много раз тебе говорила, что мы не можем позволить себе выбрасывать то, что мы покупаем, а ты хочешь мыть велосипед новой губкой, которую потом придется выкинуть.

– Хорошо, не буду, – девочка изо всех сил старалась не орать на мать, которая, казалось, специально провоцировала ссору.

Если Лорен сорвется на крик, то ее накажут: посадят под домашний арест, запретят смотреть телевизор или заберут карманные деньги на неделю – в зависимости от того, что на этой неделе мама посчитает справедливым (хотя, по мнению девочки, о справедливости тут не могло быть и речи: наказание никогда не было соразмерно преступлению). Она повесила полотенце сушиться на крючок у рукомойника.

– Не вешай его туда, оно же грязное, – остановила ее мама. – Положи в прачечной с другими грязными полотенцами.

– Окей, – Лорен направилась к стиральной машинке, которая стояла рядом с кухней.

– Что с твоими шортами? Они все в грязи.

– Я знаю, – Лорен закатила глаза, потому что была уверена, что мама этого не увидит. – Мой велик тоже, поэтому я его и мою.

– Надо было сперва снять шорты и замочить их. Пятна могут не отстираться.

– Не думаешь, что логичнее сперва помыть велосипед? Я же скорее всего снова перепачкаюсь во время мойки, а зачем портить чистые шорты?

– Не разговаривай со мной таким тоном, юная леди, – мама всегда обращалась к этой фразе, когда Лорен была права, но ей не хотелось этого признавать. Девочка бросила тряпку в кучу белья, сложенного у стиральной машины, и вернулась на кухню.

– Ты загрузила стирку? – спросила мама.

Лорен застыла:

– Нет, ты же не сказала.

– Мне реально нужно каждый раз просить тебя о помощи? А, и правда нужно, как я могла забыть. Кстати, я только что закончила делать твою часть уборки наверху.

Девочка открыла рот, но сразу захлопнула.

Я не буду спорить. Я не буду спорить. Я не буду спорить.

– Пойду домою велосипед, – произнесла она и вышла.

Вряд ли мама пойдет следом, чтобы продолжить свою тираду: она всегда переживала о том, что подумают соседи. Правда, Лорен могла бы сказать ей, что им и так слышны ее крики, особенно при открытых окнах. А окна были открыты всегда, потому что дома было всего два кондиционера, и мама заявляла, что платить за электричество еще больше они себе позволить не могут. Та всегда психовала, если Лорен оставляла включенным кондиционер у себя в комнате, когда из нее выходила.

– Не трать много воды, когда будешь его мыть, – крикнула вслед мама. – У нас и без того счета за воду…

– …запредельные, – закончила Лорен под нос, чтобы та не услышала.

– Нет, Дэвид, останься тут, – отчеканила мама. – Я осмотрю твой затылок.

Ответ малыша донесся через заднюю дверь:

– Но, мамочка, я хочу помочь Лорен.

– Вам обоим нет смысла пачкаться. У меня и так достаточно стирки.

Лорен села на корточки и протерла колеса. Была ли мама такой до смерти папы? Да, иногда, признала девочка, правда в основном она злилась именно на него. Лорен вспомнила, как та постоянно жаловалась на отцовские промасленные комбинезоны, на то, что он оставлял грязные кофейные чашки в раковине и бросал использованные полотенца на пол ванной.

И да, это было не очень-то мило с его стороны.

Папа поступал неосмотрительно, но Лорен была уверена, что не со зла. Отец просто был забывчивым, легко отвлекался. А мама всегда реагировала так, будто он делал это намеренно – лишь бы ее разозлить.

По спине Лорен сбежала струйка пота, и неожиданно она вспомнила все, что произошло перед тем, как она зашла в лес. Ее вырвало позади лавки Фрэнка, и Джейк Хэнсон принес ей воды.

И положил руку Лорен на спину. Она практически ощущала ее сейчас, будто прикосновение призрака.

Девочка почувствовала, что краснеет. С чего она думает про Джейка Хэнсона? Он одну минуту был с ней мил, вот и все. Ничего особенного. Кроме того, он был старше нее. Сильно старше. Он бы никогда не посчитал тощую мелюзга, вроде Лорен, прикольной.

На полсекунды девочка подумала позвонить Миранде и спросить ее мнения. Но потом она вспомнила, как пренебрежительно подруга с ним обошлась, хотя Джейк был и старше, и привлекательней Тада. Он по крайней мере не был дураком, настолько зацикленным на себе, чтобы не замечать окружающих.

И он прикоснулся к ней и был так добр. Интересно, поведет ли он себя так же, если они встретятся снова.

8

Миранда уже твердо решила, что потеряет девственность с Тадом. Очень странно думать об этом так – «потерять девственность». Будто она где-то случайно ее оставит.

Она часто слышала от девочек, что они берегут себя для кого-то особенного, но Миранда считала, что плева – это обуза, от которой надо избавиться как можно скорее.

Все знали, что парни постарше встречаются только с девочками, которые дают, а Миранда не собиралась тратить время на неудачников-девятиклассников. Она хотела одиннадцати- или двенадцатиклассника, чтобы у него была машина и он мог возить ее куда-то за пределы Смитс Холлоу.

После «Автоматов мечты» Тад с Билли решили поехать в пиццерию, где оба работали, потому что даже в другую смену им там полагалась скидка.

– Поедешь с нами? – спросил Тад.

– Мне без разницы, – ответила Миранда. Не следовало слишком очевидно показывать, что она хочет провести с ним весь день. Если все делать правильно, то Миранде удастся пробыть с Тадом до темноты. Она не собиралась давать ему уже сегодня, но ее поведение определенно заронит в его голове некие мысли, которые превратятся в поездку на «Поле поцелуев» на его «Камаро».

Родители совсем не замечали, когда Миранда поздно возвращалась домой, а если и замечали, то она всегда могла сказать, что гуляла с Лорен. Они верили словам дочери.

Единственной помехой на пути Миранды оставался Билли. Задачей Лорен было о нем позаботиться, а она в какой-то момент сбежала. Не то чтобы Лорен была суперпривлекательной – особенно в своих детских шмотках, как сегодня, – но ее присутствие решало проблему третьего лишнего.

А теперь Миранда застряла с целыми двумя взрослыми парнями, мечтая, чтобы Билли осознал, что другу не до него, и отправился домой. Это он был третьим лишним.

В пиццерии Тад поинтересовался у девушки, чего она хочет:

– Для меня за полцены – скидка для сотрудников.

Миранда страшно хотела есть, а пицца пахла просто великолепно, но девочка не желала, чтобы Тад посчитал ее за свинью, и ответила:

– Я не голодна, но колу попью.

Она надеялась, что сахар и пузырики создадут ощущение сытости, и она перестанет думать о пицце. Она прочитала в журнале для девочек «Seventeen», что есть перед мальчиками – большая ошибка. Тад не будет считать ее сексуальной, если увидит, как Миранда двадцать минут обжирается фастфудом.

Юноша пожал плечами и заказал себе два кусочка пепперони и две колы. От вида пиццы у Миранды потекли слюнки. Она и не знала, что так на самом деле бывает – думала, что так только в книжках пишут.

Тад присел на диванчик, девушка проскользнула рядом: Билли все еще заказывал еду – это был ее шанс.

Поначалу Миранда не стала придвигаться слишком близко: юноша выглядел так, будто крайне серьезно относится к еде, и ей не хотелось ему мешать. Парни всегда становятся капризными, когда голодны. Даже папа, который почти никогда не повышал голоса, становился злым, если ужин задерживался. А Миранда не желала, чтобы Тад был раздраженным. У него должно быть великолепное настроение.

– А что случилось с твоей подружкой? – спросил парень с набитым ртом.

– Ей пришлось уйти домой, – Миранда пожала плечами. Завтра она устроит Лорен настоящий разнос по телефону за то, что она ушла, не предупредив.

– Жалко. Она миленькая, хотя и маленькая.

– Она на шесть месяцев младше меня, – сказала Миранда, извиваясь на сиденье, чтобы грудь тряслась и подпрыгивала. – Она все еще незрелая.

Тад не мог отвести взгляд от декольте, как будто девушка была гипнотизером, раскачивающим перед ним карманными часами.

– Да, ты выглядишь намного старше.

Миранда томно улыбнулась и проскользнула поближе, чтобы коснуться его левой руки правой грудью.

– Поделишься со мной пиццей?

Юноша, словно зачарованный, поднес ей ломтик. Она откусила крошечный кусочек с краю, как мышка, – чтобы ни в коем случае не пришлось его долго жевать, будто корове. Соль и масло отозвались у нее на языке взрывом вкуса, и девушка едва сдержала стон. Миранда услышала урчание в животе, но безжалостно подавила голод. Если она сейчас отправится за едой, то упустит Тада.

Девушка аккуратно прожевала крошечный кусочек и быстро провела по губам язычком. Тад проследил за этим движением и тихо выдохнул, а Миранда была абсолютно уверена, что у него встал: парень начал елозить на сиденье, стараясь усесться поудобнее. Тогда она взяла стакан колы и обхватила губами трубочку, вызывая у Тада лишь одну ассоциацию.

Девушке было без разницы, отсосать Таду или нет. Но ей очень нравилась мысль о том, как она будет ездить в школу на «Камаро», может, даже мимо Лорен, которая бы тащилась на своем отстойном велике.

Что ж, Миранда дала подруге шанс. «Камаро» у Билли не было, но имелась какая-то другая машина, и, подыграй она ему, он бы тоже подвозил Лорен на занятия.

Миранда была на волосок от того, чтобы поднять ставки: наверняка, она могла себе позволить погладить член Тада под столом, тогда-то он точно осознает ее посыл, что ускорит дело, – но в тот момент на диванчик напротив завалился Билли.

Тад сразу выпрямился, игнорируя Миранду. Она брякнула стаканом колы об стол, случайно вложив больше силы, чем планировала. Парням не нравились девочки, которые дуются, но, к счастью, Тад ничего не заметил.

– Знаешь, что мне рассказал Ар Джей? – Билли не стал дожидаться ответа и разразился потоком слов: – У какой-то старухи на Мэпл-стрит в саду два трупа нашли! Спорим, туда-то и неслись копы сегодня днем. Блин, надо было ехать следом! Поглядели бы на тела!

– Черт, – выругался Тад и ударил кулаком по столу. – Было бы так круто!

– У какой старухи? – поинтересовалась Миранда.

Билли взглянул на нее так, будто с ним заговорил предмет интерьера. Очевидно, парень не замечал, что она тоже сидит за столом, что было странно: он присутствовал, когда Тад позвал ее в пиццерию. Юноша пожал плечами:

– Не знаю. Какой-то. Какая тебе разница?

– Моя подружка живет на Мэпл-стрит. Если бы я знала, о каком доме разговор, можно было бы сходить посмотреть.

– Там уже ничего нет. Ар Джей сказал, что трупы увезли в холодильнике – наверное, их изуродовали.

– Типа как серийный убийца расчленил? – спросил Тад. – Круто.

Планы на вечер рассыпались у девушки на глазах. Мысли Тада переключились с груди Миранды или губ Миранды на трупы.

– Ар Джей сказал, кого расчленили? – спросила она.

Билли запихнул в рот полкуска пиццы за раз и начал жевать:

– Каких-то девчонок. Никто их не знает.

– Может, они из Силвер Лейк? – спросила Миранда. Это был город по соседству, с торговым центром и четырехзальным кинотеатром, где работал кондиционер. В Смитс Холлоу же имелся только отстойный автокинотеатр.

Это навело Миранду на мысль:

– Кстати, может, сходим в кино?

– Здесь крутят только тот детский фильм и что-то про стариков, – протянул Тад.

– Не тут. В Силвер Лейк. Вроде, там до сих пор идет «Рэмбо».

– Я уже смотрел, – заявил Билли.

– А я нет, – сказал Тад. – Я работал в тот день, когда ты ходил на него с Оуэном и Ар Джеем.

Это воспоминание, казалось, подняло в нем волну раздражения. «Отлично, – подумала Миранда. – Может, теперь он разозлится и решит спровадить Билли».

Она резко пододвинулась вплотную к Таду и прижалась к нему, словно напоминая об обещанном ранее:

– Я тоже его не смотрела.

Тад обнял девушку, и взволнованная Миранда поняла, что это победа. Увидев, как она жмется к его другу, Билли нахмурился.

– Да, детка. Пошли в кино, – сказал Тад, и рука Миранды опустилась ему на колено.