Kitabı oxu: «Подарок Нави. Страж для снежинки»

Пролог

– Заходи, девица, – послышался голос за дверью, а я покосилась на вырезанных птичек. Что-то они мне разонравились. Так сказать, потеряли все свое сказочное очарование.

Я осторожно скрипнула резными дверьми и шагнула внутрь.

Он сидел на столе. Его красивый торс был оторочен белоснежным мехом. Поверх обнаженного тела была роскошная белая шуба.

– Рассказывай, красавица, – дерзко усмехнулся Снежич, глядя на меня ярко голубыми глазами. – Отец, небось, обернулся уже?

Снежич снова усмехнулся, а потом запрокинул голову наверх. Я отследила его взгляд и увидела сосульки, висящие на потолке, и морозные узоры.

– Если вы про медведя, то да, обернулся, – ответила я, слегка робея. Я старалась быть очень вежливой и тактичной. И следить за ним внимательно. Как и обещала. А что мне оставалось делать?

– И с чего ты на «вы» перешла? – резко произнес красавец, сощурив глаза. – Я что? Враг тебе?

– Эм… – запуталась я, не понимая, о чем это он.

– Скажи, я тебе что? Плохое что-то сделал? Я ведь еще не сделал! – горделиво вскинул голову Снежич. А я смотрела на него и не понимала, что его так разозлило.

– Ну, на ты… как–то неприлично, – произнесла я, видя его удивленные глаза. – Как бы к незнакомым людям принято на «вы».

От нервов я шелестела конфетой, которую мне дал Леший, Семен Семенович. И все не решалась ее съесть.

– На «вы» обращаются к врагам лютым. Это называется «иду на вы», – пояснил прекрасный принц, словно сошедший со страниц сказки.

– Хорошо, давайте на «ты», – согласилась я, нервно терзая фантик.

– Давай я тебе скажу, девица – красная. Правду, что отец утаил, – заметил красавец, отбрасывая волос за спину. Он смотрел на меня испытующим взглядом, а я все еще не верила своим глазам. Снежич резко встал и дернул шубой. Прямо по полу полетели маленькие снежинки, а за его мягкими шагами заструилась поземка.

– Мой отец укрывает меня не потому, что я – чудовище, – ядовито произнес красавец, встав ко мне спиной. Каждое его слово прямо сочилось ядом. – А потому, что я – его позор. Я позор всех богов. Моя мать, Дива – Додола, великая богиня Гроз, жена Перуна, великого бога, однажды оступилась. Да так удачно, что упала в объятия моего отца. Хотя, люди говорят и другое. Что мой отец соблазнил мою мать, увел от мужа. Своего лучшего друга. А дело было так. Он обернулся ландышем, а она соблазнилась цветком. Околдовав ее темными чарами, мой отец овладел ею. А потом родился я и мой брат, Ярило. Яриле дали колесницу и теперь он по небу катается.

Снежич резко повернулся, а я вздохнула. Что-то сахар у меня упал. Нужно все-таки конфетку съесть.

– Разве я не красив? – горько спросил он, глядя на меня с усмешкой. – Так вот, у меня лицо матери. Ты представляешь себе, что будет, когда боги меня увидят. Какой позор! И вот чтобы я глаза не мозолил, да не напоминал об измене, меня здесь и заточили. А мать моя обратно к Перуну вернулась. И он ее принял. Только вот меня никто среди богов видеть не хочет. Брата и так со скрипом взяли. А тут еще я.

Сын Велеса присел на стол. В его руках появилась огромная снежинка. Он сжал пальцы, а снежинка разлетелась осколками.

– Ну, так что? – послышался голос, а он прошелся вдоль стола, плавно ведя по нему рукой. Я посмотрела на следы, которые очень напоминали следы когтей. На мгновенье я представила, как здесь бесновался страшный зверь, а теперь улыбается красивый мужчина.

Так, я пока конфету съем, а заодно и подумаю. Развернув фантик, я достала шоколадку и понесла ее ко рту.

– Леший дал? – осведомился Снежич, глядя на конфету.

– Ну да, – пожала я плечами, пытаясь осмыслить все, что произошло. Мне до сих пор не верится в то, что мне пообещали кучу золота в обмен на то, что я сторожу этого красавца до весны. Пока не вернется его отец.

– Нет, ты ешь, ешь, – послышался смех, а я видела зловредную улыбку.

– А что не так? – спросила я, насторожено. Вроде бы конфета, как конфета. Но что-то мне не нравилось во взгляде Снежича. Уж больно выжидающим он был.

– Ничего, ничего, – улыбнулся он, глядя на меня, словно зритель. – Ты ешь, ешь…

С сомнением я присмотрелась к конфете, а потом резко подняла глаза. Пожав плечами, я решила отломить половинку и поделиться. В этот момент глаза снежного принца расширились. Он с удивлением смотрел на мою руку.

– Спасибо, не надо, – отмахнулся он, а я потянула конфету в рот, как вдруг меня резко ударили по руке. Моя половинка конфеты вылетела и упала на пол.

– Да ты чего! – возмутилась я, скорее не от боли, а от неожиданности. Странный он какой-то.

– Ну, если тебе нравится заячий помет, то мешать не буду, – огрызнулся красавец.– Никто в здравом уме не станет есть конфеты Лешего!

– Ну не знаю- не знаю, – вдруг послышался скрипучий голос Семен Семеныча. Он чем-то шуршал. Наверное, бумагами каким-то. Прямо звук такой, деловой. – В детстве наминал горстями! За уши не оттащишь!

Я поперхнулась, а Снежич скривился, словно сейчас кого-то убьет. Я чувствовала, как давлюсь смехом, пытаясь скрыть его. За что была удостоена гневного взгляда ярко-голубых глаз.

– Я за вами слежу, – послышался очень серьезный голос Лешего. И тут, совершенно неожиданно, раздался еще один голос, сопровождаемый стуком в дверь. Это был голос Беллы Болеславовны. Супруги Семен Семеновича.

– Ты там что? Умер на горшке? – голос слышался, словно издалека.

– Иду, иду, – проворчал Семен Семенович, а я понимала, что меня просто распирает от смеха. Деловой звук, ага!

– Ты уже эту газету наизусть выучить должен! – слышался строгий голос жены. – Ужин остыл! Картошка с грибочками! Все как ты любишь!

– Да иду-у-у! – волком завыл Семен Семенович. И чем-то снова зашуршал. Связь оборвалась и голоса стихли.

– Ну, так чем займемся? – негромко поинтересовался Снежич, рассматривая меня со всех сторон. По его губам скользнула довольная улыбка. Я нахохлилась, как воробей, внимательно следя за каждым его движением. – Во что поиграем?

Я прямо физически чувствовала этот взгляд. Он словно нож в руках убийцы, скользил по моему телу, вызывая тревожное волнение внутри живота. Было в нем что-то, что выдавало звериную натуру. Минуту мы молча смотрели друг на друга, а потом я почувствовала, как и у меня по телу проходит трепет, а когда его не осталось вовсе, я вспомнила, что мне задали вопрос.

– В прятки, – прошептала я, косясь на красавца. У меня под ногами уже намело маленький сугроб. А во всем виновата его роскошная шуба.

– И кто водит, а кто прячется? – спросили у меня, останавливаясь прямо передо мной.

– Эм… – замешкалась я, вспоминая, что ему прятаться как не желательно. Он еще и сбежать может! А его отец с меня три шкуры сдерет! Я его тут как бы охраняю!

– Да можно ему прятаться, – снова послышался голос Лешего. – Он просто так из терема не выйдет! Так что играйте смело!

– Да ты там что?! Примерз! – слышался настойчивый голос Беллы Болеславовны. И Леший снова пропал.

– Давай договоримся так, – заметил Снежич, а глаза его вспыхнули хищным блеском. От смущения я уже ничего не могла увидеть на его лице, только приоткрытые губы. – Давай, я вожу. А ты прячешься. И если я тебя найду…

Глава 1

– Тс… Он кому-то белок должен, – прошептала немолодая женщина в дверную щель. Старенькая дерматиновая дверь приоткрылась, пропуская меня в скромную потрепанную прихожую, заваленную всяким хламом.

В коридоре были слезающие обои «дорохо-бохато», угловатое трюмо и бледная пожилая дама. В основном, конечно, была дама. Она занимала половину коридора, заслоняя дверь, ведущую на кухню. Там что-то скворчало, источая ароматы жареной картошки с лучком.

Я вошла с мороза. Честно сказать, таких снежных заносов я еще не видела! Снега навалило как назло. На станции скорой помощи одни маты. То к бабушке – сердечнице не успели. То к ребенку, который таблеток наелся… Сегодня у нас очень плохой день. С утра – одни заносы.

«Миленькие, быстрее!», – слышит дежурный. И передает нам. А как быстрее? Да никак! Перед нами трактор пускать надо, чтобы снежные сугробы расчищал.

Коммунальщики не справляются. На дорогах пробки. Летать скорая пока не научилась.

«Ненавижу снег!», – выдохнула я, видя, как тает снег на моих сапогах в теплой прихожей чужого дома.

– Давайте повешу! – суетилась вокруг меня немолодая женщина. Я сняла пальто, стыдясь мокрых следов.

– Может, тапочки? – спросила старушка, пытаясь повесить мое пальто на оборванный крючок.

– Нет, не надо! – отмахнулась я, понимая, что сейчас еще вызов. А там сугробы по колено! И это намело там, где с утра убрали.

Снег бесконечно падал, падал, падал.

«Что-то природа на нас в этом году разозлилась не на шутку!», – ворчал водитель. Дворники сметали с лобового стекла целые сугробы.

Я вспомнила недопитый чай, плачущую Тамарку, которая сегодня не успела на вызов. «Бабушка хорошая была… Такая светлая, добрая… Всегда чаем напоит… Сына на фотографии показывала… Вот приехали бы минут на пятнадцать раньше!».

И я сглотнула ком. Мне это еще предстоит однажды.

Томку утешали как могли. А сами понимали, что если снег не прекратиться, то таких бабушек будет больше!

– Он совсем мне житья не дает! – внезапно всхлипнула дама, пока я вспоминала, что сегодня только позавтракала.

– Как вас зовут? – спросила я, сосредоточенно глядя на дверь, ведущую в спальню.

– Белла Болеславовна, – представилась дама, которую я никак не могла назвать старушечкой. Обычно, когда говорят «старушка», то сразу представляешь хрупкую тоненькую бабушку, а тут фактура. Как у рояля.

Где-то в уютном зале с салфеточками слышался голос диктора новостей. «Таких обильных снегопадов коммунальные службы явно не ожидали. Техника не справляется. По прогнозам метеорологов, обильные снегопады продолжатся всю зиму и часть весны…»

Что? Это еще не конец? Да сколько можно! Ей-богу! Да устали мы все от этого снега!

«Несколько зим подряд погода нас не радует. Постоянные заносы, увеличилось количество аварий, провода не выдерживают такого количества снега, поэтому идут постоянные обесточивания целых районов!», – услышала я.

И словно в подтверждение свет мигнул.

Возле двери стоял стул, подпирающий обшарпанную ручку.

И это меня насторожило.

Вызов я получила случайно. Меня вообще редко куда брали. Говорили, что под ногами путаться буду. И мешаться. Проку с меня немного. Тащить на одеяле – у меня силенок не хватит. Нам, врачам, обычно ни сил не хватает. Ни родственников. А это драгоценные минуты… Но здесь все было намного проще.

– Что? Опять Носок?! Хотела алкоголика? У нас тут вызов. Носок Семен Семенович. Тихий старикашечка. Безобидный. Ничего, я тоже стажером был. Сейчас на Семене Семеновиче потренируешься, а потом тебе настоящего буйного дадут! – хохотнул санитар два на два, чье имя я постоянно забывала. – Такого, чтобы прямо с топором за доктором и семьей бегал! Чтобы ты дрожащими руками полицию вызывала из-за чужого туалета. Пока он дверь в щепки разносит! Так что давай махнемся. Я к твоей нудной бабке поеду, а ты к Носку. Вот тебе и разнообразие!

Я стояла возле двери, понимая, что это мой первый алкоголик.

И после увиденного стула, мне что-то страшновато.

Холодный чемоданчик в левой руке звенел ампулами и шуршал шприцами, а правая рука не решалась убрать с дороги стул. Расстегнутые наполовину сапоги с заедающей молнией, уставший взгляд, пальто поверх халата и запах лекарств, словно шлейф духов, – вот все, что я могу противопоставить буйному алкоголику.

– А стул зачем? – спросила я негромко.

Глава 2

– Чтобы не сбежал, – полушепотом, словно за дверью маньяк с топором, всхлипнула Белла Болеславовна. – Он у меня постоянно сбегает в лес! Потом его по окрестным лесам с вертолетами ищут. Сейчас опять че надумает, соберется и все! Сбежал! Опять людей поднимать. А мне уже стыдно! Вот и подперла его!

– … если я возьму десять белок в долг? – послышался задумчивый голос за дверью. – Ну, например, у соседа. А потом с приплода весеннего верну? Тогда где еще двадцать брать? Он что думает? Я рожу ему этих белок?

Н-да. Клинический случай. Допился дедушка.

– И вот так вот буровит. С тех пор как вернулся, – скорбно поджала губы Белла Болеславовна, прикрывая их скомканным подолом фартука.

Ей было ужасно неловко и стыдно. И я ее не осуждала.

– Белки, плодитесь! – внезапно закряхтел дед, пока я прикидывала, что ему колоть. А мой ли вообще пациент? Может, ему по другому адресу пора? – Нет, ну может быть и получится. Только к весне. Они что, зимой рожать будут? Родила, и оп! В сугроб! А там их ежики могут собрать. Хотя, какие ежики? Они же спят зимой! Дурья голова! Совсем старый стал!

– Он у меня не буйный, – заметила Белла Болеславовна. – Тихенький. Себе на уме!

Вот после такого сразу стало страшновато. Как только я слышу такие оправдания, так сразу понимаю, что просто так родственники оправдываться не будут.

Я отважно отодвинула стул и повернула ручку, готовясь к встрече с маньяком. На всякий случай я даже зажмурилась.

– Здравствуйте, – дежурным голосом произнесла я, готовясь в любой момент дать деру.

На мое «здрасте» повернулся маленький, сухонький старичок с носом, похожим на сучок. Он был небольшой, чахленький и почему-то пах сырой листвой.

– И тебе здравие, – произнес дедушка, что-то чертя на бумаге огрызком карандаша. Несколько листочков уже валялось под стулом.

– На что жалуетесь? – спросила я, расслабившись. Перешагнув через стоптанные тапки, я поставила свой чемоданчик на кресло.

– Белок проиграл, – посмотрел на меня старикашка. Он произнес это таким будничным голосом, словно у него это постоянно было.

Понятно, белочка…

Глава 3

На нем была клетчатая рубашка, пузырящиеся на коленях синие штаны и носки.

– Представляешь, я захожу с вальта, а Велес… тьфу ты, Чернобог с туза! И где мой валет? Нету валета! И вот где мне теперь белок брать? Нет, ну часть я нашел. А остальных где?

На меня смотрели так, словно я знаю, где взять еще белок! Ну, белочка, это понятно. Кому-то черти, кому-то белки. Я даже вздохнула. Первый вызов и сразу на белочку. Ну хоть тихий…

– Ну, попробуйте посмотреть в интернете, – наобум предложила я, открывая чемоданчик и шурша в нем рукой. Попробую успокоительное. Не повредит. Потом нужно бы прокапать дедушку.

– Вам бы прокапаться…

Я достала шприц и стала срывать с него целлофан, поглядывая на старикашечку. Тот повернулся ко мне и вздохнул. Он смотрел на меня взглядом умудренным опытом и какой-то грустью. Мол, да что ты понимаешь в белках! Ну еще бы! Я молодая. Обычно молодым врачам не сильно доверяют. Стариков им подавай! Опытных!

– Ты меня что? С карачуном путаешь? – обиженно спросил Семен Семенович, пока я вспоминала дозировку. – Тоже мне! Он по весне прокапается… сосульками и снегом талым, если задержится!

– Если вы так будете пить, то карачун придет к вам раньше, – мелодично промурчала я, хрустя ампулой. Главное соблюдать спокойствие. Неизвестно, что может его спровоцировать. А то некоторые сидят такие тихие, а потом с топором за женой гоняются! – Так что завязывайте. Вот, супругу огорчаете. А то напились до белочек. Стыд и позор!

– А сейчас скорые не успевают… – бухтела я. – У нас сегодня уже два раза не успела… Из-за проклятого снега…

Мне нужно было что-то говорить, отвлекая внимание. Многие при виде шприца начинают вести себя неадекватно, поэтому нужно заболтать пациента.

– А он все сыплет и сыплет. Погодка – ужас! – ворчала я, вспоминая, что старики про погоду любят поговорить. – Вот если б можно было его взять и прекратить… А как ты его прекратишь? Вот и не успеваем! Летать не научились!

– Слышь, девка, – внезапно послышался голос Семен Семеновича, а он встал со стула. – Ты это, вместо меня не хочешь?!

Я понимала, что главное вколоть успокоительное. А там уже и беседы беседовать.

– Я столько не пью, – дежурно заявила я, выпуская из шприца воздух. Несколько капелек полетело в сторону шифоньера советского периода и календаря с березовой рощей.

– А? А то дюже бойкая и говорливая! Еще учить меня надумала, а что мне делать, что нет. А Андрюша где? Он ко мне раньше приезжал. Когда я в прошлый раз белок проиграл! – спросил дедушка, надевая стоптанные тапки на серые носки.

– Андрюши нет. Он мне вас в карты проиграл, – пошутила я, мысленно сочувствуя Белле Болеславовне. С черно-белого фото времен их молодости смотрела дородная красавица. Она счастливо и беззаботно улыбалась в объятиях могучего красавца. Я посмотрела на него, потом перевела взгляд на тощего деда и вздохнула. Да, были времена.

– А ты мне нравишься, – внезапно оживился Семен Семенович, потирая руки и поглядывая на двери. За ними слышался грохот посуды. – Знаешь, девка, у меня тут дельце одно есть! Как раз снега касается. Самому уже надоело. Мне зайцы жалуются!

О, теперь уже зайцы – жалобщики. Отлично. Допьется дедушка, ой, допьется.

«Главное – не спорь!», – вспомнила я наущения коллег. – «Соглашайся со всем, пока не вколешь успокоительное. Потом подожди и можешь спорить.

– И что за дело? – будничным голосом спросила я, понимая, что надо бы его заболтать. Бывало такое, что алкоголик как шприц увидит, так и начнет буянить, поэтому я спрятала шприц в рукаве. С ними, как с детьми надо. А я мечтала стать педиатром.

– А ты что мне тут колоть собралась? – спросил дед, а взгляд у него был подозрительный. Я только-только вытащила шприц, который Семен Семенович тут же заметил. – Ты что думаешь? Я больной? О, девка! Забыли вы древних богов! А они среди вас ходят! Рядом живут!

Ну, началось!

У нас уже бог! Отлично!

Я вспомнила рассказы, как один шизик, возомнивший себя богом решил заняться сотворением мира. Но для начала очистить его от неугодных. Он был пойман и скручен атеистами – санитарами.

«Неужели это он?», – пронеслось в голове, и вдруг стало страшно.

Глава 4

Главное – не уронить лицо. И не показывать страха.

– Витаминки, – улыбнулась я, понимая, что дед двинулся на меня. – Вы вот пьете? Пьете! И здоровье не бережете! Я вам витаминки вколю, чтобы дальше пить смогли!

Дед уже был рядом со мной, а я поняла, что придется звать на помощь. Не смотря на тщедушное телосложение, некоторые такие фортеля выделывают, что двух стокилограммовых санитаров раскидывают. И через заборы прыгают лучше олимпийского резерва.

Семен Семенович прокашлялся и таинственным шепотом добавил, словно открывает великую тайну. Только сейчас я заметила, что рубашка у него шиворот навыворот надета… Допился дедушка. Даже рубашку нормально надеть не может.

– Меня Велес поставил сына своего нянчить. Ну, пока он на зиму Чернобогом оборачивается. А меня вот жена в лес не пускает. Чуть что, сразу панику колотит. А это, знаешь, как мешает! Только ушел, только делами занялся, а тут уже и вертолеты, крики и лес прочесывают. И как тут белками займешься? Только булки расслаблю, так опять белки нужны. Будь они неладны карточные игры!

«Белая горячка», – подумала я, поглядывая на деда. Тот подошел совсем близко, а глаза его почему-то слегка засветились. На тумбочке рядом с кроватью лежал тонометр и куча таблеток. Надо бы уточнить, что принимает. А то мало ли… Рука дрогнула. Вот как бы посмотреть, что там он пьет. И не забыть про активированный уголь.

– Ты это, – меня взяли за руку со шприцом, – Нос не вороти. Награда тебе достанется! А Велес не поскупиться! Вот поверь! Он мне, лешему, в прошлый раз столько отсыпал! И тебе не поскупиться!

Говорил Семен Семенович уверенно. Я вздохнула. Вот что алкоголь с людьми делает!

– Лешему? – как бы удивленно спросила я, понимая, что дело намного серьезней, чем я предполагала. – Не говорите ерунды.

– Тебя как зовут? – внезапно строго спросил Семен Семенович полушепотом.

– Злата, – равнодушно ответила я, прикидывая, где лучше колоть деда. Страх того, что дед вдруг дернется и погнется иголка, не покидал меня. Я в страшном сне видела, как гну иголки о пациентов. От этого я просыпалась в холодном поту.

– Злата, – покачал головой Семен Семенович. Мне показалось, или по комнате пополз туман. Или у меня это от усталости? Или… А! Ну да! Там, видимо, картошка подгорела немного… – Имя-то какое! Зла-та! А в Лешего не верит! Нет, я понимаю, если бы Изольда какая-нибудь не верила, а тут Злата!

– А жених есть? – спросил хитрый дед.

Я вспомнила про свою личную жизнь, вспомнила, что дома меня никто не ждет. И личная жизнь не складывается. Я списывала на плотный график, но потом понимала, что даже с плотным графиком другие как-то на свидания ходить умудряются и семейную жизнь налаживают. А у меня что-то как-то все через калоприемник, что ли. Даже взгруснулось. Словно старик больную тему задел.

– Нет у меня жениха, – усмехнулась я, пробурчав правду себе под нос.

И тут я смекнула, что дед просто уколов боится, поэтому мне зубы заговаривает. Улыбнувшись догадке, я выдохнула, глядя в лукавые глаза Семен Семеновича.

– Да не бойтесь, – ласково произнесла я, стараясь успокоить и усадить деда на стул. – Это совсем не больно. Вы активированный уголь пропивали?

– Двух рысей пропивал, стаю волков пропивал, – перечислял дед, хмурясь. – По молодости дело было! Потом жаба душила! Два дня выл. Но уголь не пропивал. Так вот, ты как, согласна?

– Согласна-согласна, – умилительно – ласково произнесла я, ведя деда в сторону кресла. – Присаживайтесь! У меня рука легкая, так что не бойтесь…

Ну, теперь главное, чтобы не дернулся!

– Согласная, значит! – обрадовался Семен Семенович. Он вдруг воровато осмотрелся, вцепился в мою руку и …