Kitabı oxu: «Базовая машина»

Şrift:

ISBN 978-5-4498-5429-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 01— Т Шумиха

– История твоя с душком, – проворчал Те́рри, втолкнув тощего дале́та в вагон. О снятом минуту назад шлеме он успел пожалеть, хотя ветерок приятно холодил взмокший затылок. Далета щедро обсыпали дезинфекционным порошком, обдули и выдали ему чистый комбинезон, но избавиться от разъедающей глаза вони это не помогло.

– Технический отстойник, – громко сказал Мельо, вытряхивая из рыжих волос дезинфекционный порошок. – По планам место, откуда я выловил этого тушканчика, называется техническим отстойником. Прошу так в отчёте и указать.

– Как выгребную яму не назови, – злорадно заметила бойкая Рина. – Запах славы будет преследовать тебя до конца.

На пассажирский монорельс с таким ценным грузом их не зарегистрировали, вписав в маркированный крематорский поезд. Придется ехать зиг-загом, с четырьмя остановками по двадцать минут. Но, после недельного высиживания далета в полузаброшенном секторе, Терри был счастлив возможности уехать даже на труповозке.

Разместили их в полупустом вагоне с широкими металлическими стеллажными полками, приваренными к стенам. В дальнем левом углу на них громоздилась пара десятков рассохшихся ящиков с маркировкой текстиля, а в правом валялась куча ржавого металлолома. Пол, зашитый разномастными кусками композита, опасно проседал под ботинками. Замызганные вытертые сидения нашлись по бокам вагона. Напротив, у узкой двери их было четыре, а со стороны действующих грузовых ворот только два. Ржавые квадраты с дырами от креплений на полу подсказывали, что кому-то два других сидения оказались нужнее.

Терри подошел к дальней паре кресел, проверил крепления и усадил далета в угол, пристегнув наручниками к перекладине. Кастовик с момента поимки не прекращал скалиться, старательно демонстрируя полукомплект гнилых зубов, и всё заглядывал в глаза. Поведение для низшего нехарактерное и неправильное, но они и ловили сбоящий «образец». Тут одного взгляда достаточно, чтобы убедиться, что у этого далета не все в порядке с головой. А насколько его ненормальность подходит под нужды учёных, пусть сами и выясняют.

Мельо и Рина всё упражнялись в остроумии на платформе, как вдруг их прервал грохот. Терри обернулся и увидел медика, который распластался у входа в вагон. Севар, который шёл следом, поспешил поднять сослуживца в функциональное положение.

– Команды лежать не было, – буркнул Терри.

– Платформа ходуном ходит… – хмуро оправдывался Бальдр. Терри выглянул за спину медика и нашел платформу совершенно неподвижной, и более того – вровень с полом вагона, что на окраинах Воратума было редкостью. Бальдр тряхнул головой и поднял на Севара красные глаза.

– Откуда царапина? – возмутился медик, тыча перчаткой в район уха Севара. Седой силовик автоматически отклонился, чтобы не получить оплеуху, и усадил Бальдра на кресло у входа. То, что медик принял за царапину, было следом подшлемника на лбу. – Знаете какую головомойку мне устроят за ваши царапины? А вас на недельный карантин посадят. Тут же где-то эпицентр был…

– М-м-м, карантин, – мечтательно пропел Мельо, заходя в вагон.

– Твои истории про древнюю эпидемию и могильник заразных торнежских мумий мы за неделю наизусть выучили. Ужаснулись, свыклись и смирились, – отозвалась Рина, принимаясь рассматривать лоб Севара. Седой силовик не был рад вниманию к своей персоне, но к манипуляциям Рины отнесся более благодушно. – Успокойся, Бо-бо. Нет там ничего, вмятина только.

– Ты в курсе, что у тебя зрачки разные? – спросил Терри, рассматривая медика.

– Когда давка началась, мне намордник сбили. Наверное, схватил дозу, – отозвался Бальдр.

– Прогноз?

– Не летальная, иначе бы уже в конвульсиях бился. Похоже на легкое отравление.

– Тор.. Тордэш.. шма, – старательно прошепелявил из своего угла далета.

По платформе пронесся длинный гудок. Двери с лязгом закрылись, поезд дернулся и стал плавно набирать скорость. Через пять часов они будут в Башне.

Севар терпеливо вынес осмотр, а Рина технично отвергла все попытки медика наказать седого силовика. Бальдр успокоился, и команда расселась по местам. Рину оставили присматривать за медиком у дверей, остальные пошли в компанию к далету. Мельо отвели почетное место рядом с добычей, а Севар сел у прохода. У седого силовика была патологическая нелюбовь к углам, он подсознательно занимал позиции, с которых просматривалась местность, будь это дорожная развилка или центральное эргокресло в рабочем зале. Вбитая в голову при обучении у Бирна и абсолютизированная с возрастом предосторожность, выполняемая автоматически, не раз оказывалась полезной, поэтому в бытовых мелочах излишнюю привередливость и неуступчивость Севару прощали. Терри сам прошел Бирна и хорошо помнил его методы, но у него таких привычек не появилось. По крайней мере, он думал, что не появилось.

Терри занял место у дверей вагона, напротив далета. Устроившись на узком скрипящем сидении, он нахлобучил шлем и занялся отчётом, который планировал сдать по приезду в Башню. Связь работала отвратительно, а в шлеме был хоть какой-то шанс подключиться к стабильному каналу. С удовольствием Терри выставил статус на «выполнено». По разным причинам половина его дел висела мертвым грузом в приостановленном статусе. Он постоянно прорабатывал новую информацию, перепроверял факты, но обычно такие дополнения не давали ответов на старые вопросы и, к тому же, открывали новые. Поэтому закрытие заявки от учёных вызывало искреннее удовольствие. Положительно выполненное дело повысит его шкалу полезности, накинет несколько баллов, которые пригодятся на переаттестации. С выполнением задания можно будет прекратить общение с Четвёртым приоратом, удовольствием это было малоприятным.

Эсска, наконец прогрузив данные об итогах, запросила ворох информации и предложила шаблоны действий. Терри подготовил уведомления, чтобы передать далета в руки учёных Четвёртого сразу на платформе буфера. С синхронизацией вышла заминка, а потом пришел отказ, эсска по-прежнему работала на минимальной мощности. До стольни района далеко, да и там наверняка всего пара дохлых операторов. Неудивительно, что всю операцию они просидели в информационном вакууме.

Без поддержки системы отчёт не собирался. Это раздражало, так же как налипший на спину нижний костюм, или смердящий далета, или монотонный бубнеж под ухом. Мельо рассказывал что-то Севару, который, судя по взгляду, если не спал, то точно не слушал.

Поезд с воем въехал в тоннель. Освещение вагона со своей задачей справлялось плохо, а эсска отключилась вовсе. Терри перевел взгляд на очертания Мельо и постарался вслушаться в то, что тот рассказывал. Севар развернулся к проходу, то и дело отвлекаясь на движения на периферии – в полутьме незакрепленный лом дрожал и гремел на полках. Мельо воспринял действия сослуживца за молчаливый интерес, поэтому готов был разбиться в лепешку, чтобы получить похвалу от Севара. Рыжий развивал теорию о том, что ширина посадки глаз напрямую связана с характером. По его мнению, чем глубже глаза утоплены в череп и чем ближе сведены, тем больший человек садист. Если при рождении ему не досталось пропорции «глаз между глаз», то выбора у него не оставалось – глаза теснили мозг и давали больше зрительных искажений. Размышления Мельо тянули на строгое замечание в личное дело от главного идеолога Первого приората, которого он, кстати, приводил в пример.

– Тордэшма, – улыбчиво заявил далет из своего угла.

– Весело тебе? – спросил Терри.

– Тордэшмадорэта! – старательно проговаривал далет какую-то бессмыслицу. – Тодэра! Дорэта! Тор-дэ-ш-с-с-ма!

Севар и Мельо синхронно повернули головы и уставились на далета. Получив порцию внимания, тот пискляво захихикал и резко приложился головой по наколеннику Терри. Тело среагировало автоматически, в следующее мгновение силовик уже стоял на ногах, направив нейтрализатор на далета.

– Хозяин… рит, тебе передать, – заявил далет, подставляя лоб к дулу ружья. – Ты не успеешь.

Терри убрал нейтрализатор в кобуру и, под истеричный смех далета, стал стягивать с рук перчатки, чтобы использовать их как кляп. И тут до него дошло, что Севар не среагировал на резкое движение рядом, а Мельо никак это не прокомментировал. Оба с отсутствующим видом смотрели на низшего, покачиваясь в такт вагона. Далета визгливо хихикал:

– Не успеешь, ха!

У Терри по загривку поползли мурашки.

– Эй! – окликнул Терри рыжего, но тот лишь немного повел головой. – Мельо, встать!

Рыжий подскочил на ноги и вытянулся в струну. Вслед за ним дернулся Севар. Поезд выехал из тоннеля, внутри сразу стало значительно светлее. Далет фырчал, с чавканием слизывая кровь из-под сбитого набок носа.

– Командир, а что у него с лицом? – спросил Мельо, непонимающе оглядываясь.

– Будто вы не видели, – раздраженно заявил Терри.

– Так точно, – отозвался Мельо. – Но, чего именно мы не видели?

– Перебьете друг друга, – заорал далет. Терпение Терри дало трещину. Он сложил перчатки пластинами внутрь и затолкал их в рот низшему. Жалко вещь, конечно, но слушать и взвизги этого шакала Терри не имел никакого желания.

– Командир, – сказал Севар. – Разрешите обратиться?

– Что?

– У него сломан нос. Он может задохнуться с кляпом.

Терри скривился. Далет издавал странные звуки, но он охотнее списал бы их на попытку хихикать с кляпом во рту.

– Бальдр! – позвал Терри.

– Да, командир, – вяло отозвался медик.

– Ты как, живой?

– Громкие звуки немного раздражают, в остальном нормально.

– Посмотри далета, он тут головой приложился… – спросил Терри и, как назло, далет проделал свой трюк ещё раз, и снова прилетел лбом ровно ему по наколеннику. Мельо подорвался и зафиксировал низшего.

– Привяжи его за плечи, – приказал Терри, с трудом сдерживая раздражение. Вероятность не довезти образец до учёных неуклонно росла.

– Хорошо, – вяло отреагировал Бальдр.

– Два раза приложился, – прокомментировал Терри.

– Я слышал, – Бальдр встал и подошел к рядам сидений. Махнул рукой, чтобы Терри и Севар освободили проход. – Я в этом состоянии слышу даже больше, чем нужно.

– Командир же сказал, что мы ничего не видели и не слышали, – встрял Мельо, удерживая далета.

– Особенно твой голос раздражает, такой писклявый, – Бальдр смерил рыжего тяжелым взглядом.

– А док шутит, это внушает надежды, что мне не придется привыкать к новому медику в группе, – парировал Мельо.

– Свали, – отпихнул рыжего Бальдр. Вся группа столпилась у кресел и наблюдала за осмотром. Первым делом медик нащупал чип, следом вытащил у далета кляп изо рта. Потом что-то долго щупал, а затем резким движением вправил низшему нос. Действия Бальдра были чуть-чуть заторможенными. Далет зашипел, но спустя мгновение снова оскалился, но пока молча.

– Ты носом дышать можешь? – спросил медик далета, но тот не среагировал. – Следи за рукой.

Бальдр поочередно опустил руку вниз, поднял, отвел в правую сторону и в левую. Низший всё время неотрывно смотрел на него самого, а не на руку, а когда медик отвернулся, чтобы достать что-то из чемоданчика, плюнул в того кровью. Бальдр невозмутимо вытер щеку и достал какие-то палочки.

– Мельо, держи его, – приказал Терри.

– Можно и подержать, – пробубнил Бальдр, запрокидывая далету голову и начиная прочищать тому палочкой нос. Мельо зафиксировал голову далета, чтобы тот ничего не вытворил.

– Ты весь свет закрыл, – сказал медик и наклонился вплотную к далету. Псих тут же воспользовался представленной возможностью и цапнул Бальдра за нос. Медик вырвался и, инстинктивно закрывая лицо руками, повалился на сидение. Терри усадил его с краю и приказал убрать руки. Бальдр шипел и ругался, глаза у него слезились. Нос был цел, но слева немного кровил. Из небольшой ранки торчал зуб.

– Сев, засунь ему в рот перчатки, – рыкнул Терри. – А ты, Бальдр, рассказывай, чем его уколоть, чтобы он вырубился на четыре часа. И что делать с твоим носом?

– А что там? – прогнусавил медик, скашивая глаза в попытке рассмотреть рану. – Не хватало мне отравления, будет ещё заражение. Меня только через дезинфекцию, поняли?

С Бальдром разобрались, зуб вытащили и положили ему в карман, рану залили гелем-антисептиком. Лицо у медика было бледное, а нос распухал на глазах. Неохотно, но Бальдр согласился с необходимостью усыпить далета. Тот снова вопил. По инструкции медика отмерили треть дозы, с которой далета сразу сморило. Проблемой меньше.

К отчёту Терри смог вернуться, когда поезд уже въехал на территорию пятого района. Здесь эсска работала на обычных скоростях, которые после недели «воздержания» казались заоблачными. Терри ощущал, как медленно ворочаются в голове мысли, сосредоточиться никак не удавалось – отвлекали сотни просроченных уведомлений. Он составил несколько секций отчёта по шаблонам и бросил это дело. Закончит, когда счистит с себя пыль Воратума. В удобном эргокресле с прямым доступом к башенной эсске отчёт он закончит за минуту. Если нет, можно будет принять стимулятор.

В буферной зоне группа разделилась. Терри пошел передавать далета учёным, остальных отправил на ближайшем монорельсе до Башни – сдавать медика. Бальдр совсем сник, апатично смотрел в одну точку и не реагировал даже не прямые вопросы. Показатели у него медленно снижались. Терри отправил данные Бальдра в медблок и запросил консультацию, но там ничего толком не посоветовали, кроме как быстрее доставить его в стационар.

Терри отнес далета к месту встречи – двери в техническое подполье, недалеко от платформы. Щуплый вадар, который принимал «образец», почесал макушку и вызвал подмогу. Втроем люди в синих комбинезонах молча утащили далета за мощную дверь. Ни один не выразил неудовольствия по поводу запаха. А Терри, казалось бы, уже привык к нему. Оставалось надеяться, что не сросся. Хотя пару дней мерещиться будет.

Избавление от далета не заняло много времени, поэтому Терри поехал в Башню на следующем поезде. Через специальный ход он вышел на узкий локализованный кусок платформы и сел в специальный вагон. На контрасте с монорельсом Воратума поезда Артрата выглядели нереально: красивые, новые и функциональные. Плавные линии белой обшивки салона успокаивали, чистые серые сидения с мягкими подголовниками давали отдых спине, кондиционирование и подача обеззараженного воздуха позволяли дышать свободнее, а полная автоматизация освобождала голову от ненужных забот. Двери откроются только на станции назначения в цоколе Башни – этот вагон зарезервирован под нужды Первого приората и везет потенциально заразного служащего. В соседний вагон входили и выходили кастовики в башенной форме, а Терри ехал один. Ему было неловко от того, что Городу приходится гонять целый вагон ради одного человека, но любое решение удел Города. Не пустили на пассажирский монорельс в Воратуме, здесь вроде как сказали «спасибо» и не заставили ждать пока наберется вагон.

При прохождении тоннелей Терри приятно вжало в сидение, и он немного отключился от реальности, поэтому шипение дверей показалось ему резким звуком. Поезд привез его на служебную платформу Башни и снова высадил на узкий кусок, выход с которого вел прямо к блокам дезинфекции. Терри кивнул двум служащим в мутно-белых костюмах, которые пошли обрабатывать вагон, и сам пошел делать то же самое с собой.

Сектор, где они неделю просиживали штаны, работал с падучим грибом. Пребывание там больше часа делало тебя переносчиком спор, нахождение больше суток увеличивало риск заражения падучей болезнью: когда гриб начинал расти в слизистых и на внутренних органах. К тому же Воратум пользовался дурной славой из-за периодически вспыхивающих инфекций, особенно частых в секторах, граничащих с торнежскими поселениями. Служащие Башни в большинстве своем работали в локализованном Артрате безвылазно и на пятый-седьмой год напрочь лишались иммунитета к «воратумской заразе». Поэтому для возобновления допуска в Башню Терри предстояла отменная мойка и медосмотр. Вероятность подхватить болезнь была всегда, но Терри не в первый раз делал длительные вылазки в Воратум, и всегда организм справлялся. В тамбуре у блоков дезинфекции он нашел свою группу, лишенную медика.

– Почему вы ещё тут? – спросил Терри.

– Очередь, – сказал Мельо. Он сидел на белом стуле, вытянув ноги. – Поисковики вернулись минут за десять до нас, моются

– Кого опять завалило? – без интереса спросил Терри. Он отщелкнул застежку манжета и, задрав рукав, прислонил чип к панели регистрации. Запрос на цикл дезинфекции улетел по системам Башни.

– Вроде никого, они помогали завалы разбирать. В первом районе просел грунт, а с ним пара зданий. Не успели буквально на пару часов – вадары уже согнали туда технику чтобы эксперименты ставить – закачивать в пустоты какой-то специальный раствор. А оно у них на глазах и обвалилось.

– Ага, а они сказали «хм, как интересно» и запрягли Первый вручную расчищать завалы, потому что всё равно будут туда что-то заливать, – добавила Рина. – Четвёртый в последнее время всё чаще снабжает нас работой.

Терри хмыкнул и, отдавая дань бесполезным действиям, потер измазанный в засохшей крови рукав. Он ослабил застежку воротника, уселся на стул рядом с Севаром, и тоже вытянул ноги. Работать с Четвёртым сомнительное удовольствие, теперь и поисковики это подтвердят. Мышцы ломило, хотелось размяться, а лучше устроить нормальную тренировку. Но, прежде чем расслабляться нужно подать отчёт.

Терри пересмотрел наработки и скорректировал их по мелочам. К итогу «выполнено» он прицепил подтверждение от Четвёртого, что далета они приняли. Сбоящих ловить непросто, форменные психи. Ты не ждешь от человека, что он станет прыгать с двадцати метров на арматуру или сигать головой в темный колодец. Ждешь страха, отчаяния, но не безумия. Но теперь у Четвёртого есть живой образец и запрос можно с чистой совестью закрыть. Главное не прослыть специалистом по ловле «тушканов».

Терри стряхнул с мыслеобразов тягучесть, максимально сократил и выверил формулировки, запаковал всё в надлежащую форму и отправил на формальное утверждение вышестоящему. Делать отчёты не так тягостно, когда есть что в них писать. Рина и Мельо о чем-то тихо переговаривались, но в суть Терри не вникал. Он хотел избавиться от грязи Воратума, переодеться в удобную форму и очутится дома. Память тут же подкинула ассоциацию с диковинным словом «дом» – приглушенный пряный аромат и мягкие волосы жены.

С тихим шорохом открылись двери, система присвоила им номера боксов дезинфекции. Терри пошел первым. Обработка была максимально автоматизирована, медик появлялся в самом конце. Нужно было раздеться, сложить одежду в прозрачный контейнер. Убедится, что нет открытых ран. Взять пакет с одноразовой маской, берушами и напульсником. Затем зайти в кабинку, нажать на утопленный в корпус рычаг, расставить руки и ноги – и ждать. Длительность обработки зависела от программы. Терри полагал, что ему назначат самую длинную – проторчит тут двадцать одну минуту, три полных цикла. Раствор – порошок – воздух – лампы. Не самая приятная процедура.

На этот раз Терри даже не заметил, как прошло время. Задумался. Кабина настойчиво пикнула, предлагая покинуть её. Терри стряхнул с волос остатки воды и вышел в следующее помещение. В небольшом боксе сидел медик. Окинув Терри оценивающим взглядом, она принялась обрабатывать ему лицо, запястье и уши, попутно осматривая кожу и задавая общие вопросы. По итогу она взяла четыре вида анализов и заменила заглушку к катетеру на руку. Терри пошел в общую раздевалку. Там уже находился наполовину одетый Севар и голый Мельо, активно вытряхивающий что-то из ушей.

– Да честно говорю, она смеялась над моими шутками, – жизнерадостно говорил Мельо, меж прыжками на одной ноге. – Я ей понравился! Кстати, у нас же смена свободная сейчас, командир?

– Да. Организовывай досуг, – ухмыльнулся Терри. Он провел чипом по панели доступа и через пару секунд в ячейку выпал упакованный в вакуумный пакет чистый комплект формы. – Сев, чем займешься ты?

– С молодняком позанимаюсь.

– Чему в этот раз будешь учить? – поинтересовался Мельо.

– Если разрешат, то стрельбе. Если нет, то ближний бой закрепим.

– Нравится тебе с ними возиться? – спросил Терри.

– Они толком ничего не умеют, – отозвался Севар, усмехнувшись. – Нужно же из них силовиков делать.

– Не все через Бирна проходят, – буркнул Мельо, посматривая на сослуживцев. – Может, я им тоже что-нибудь покажу? У нас стиль разный.

– Ты же хотел медика смешить? – спросил Терри с улыбкой. Не хватало Рины, которая бы точно ввернула бы что-нибудь про «посмешище».

– Я всё успею.

Терри ухмыльнулся. Он тоже не прочь был присоединиться к Севару на полигоне, но в отличие от остальных у него был «дом» и была «жена», по которой он ужасно соскучился, поэтому решил первым же поездом отправиться к ней. Он уже застегнул форменную куртку и приглаживал влажные волосы. На канал пришло уведомление по отчёту. Терри его открыл, не ожидая никаких проблем, и застыл. В сообщении было сказано, что против него назначена служебная проверка. Статус задания откатили к «нерезультативно». Отчёт с корректировками пошел на рассмотрение высшему руководству.

Терри быстро пошел на выход. Автоматическая корректировка статуса ещё не значила проверку по соответствию! В этот год Терри планировал получить повышение, а служебная проверка накануне аттестации резко понижала его шансы. Он четвертый год сидел на одной должности, в то время как другие, даже гиммелы, получили повышение дважды. И, главное, непонятно, с чего служба собственной безопасности с такой прытью решила рыть под него. Терри сверился с системой и посмотрел, кого закрепили за его делом. Лицо, против воли, сложилось в гримасу отвращения. Старый знакомый.

Службистов не любили, а последний год так и вовсе возненавидели. Виной тому были кадровые перестановки – место второго Советника при военном Приоре занял идеолог. Кроме закономерных чисток, что всегда следуют за сменой Высшего, поменялся и подход к работе – идеолог притащил с собой канцелярщину. Внутренняя нормативка пухла, с ней усложнялись процедуры и отчётность, полнились предупреждениями личные дела и, что самое неприятное, тормозилась полевая работа. Это продолжалось с месяц, пока спецы не взвыли и этот вопль не докатился до самого Приора. После стало немного легче, но прошлых свобод было не вернуть.

К перебежчикам, которые променяли почетную полевую работу на выискивание нарушений и организацию подстав своим же, относились прохладно. Несмотря на внутренний бойкот «предателей», штат службистов к середине года распух в три раза. К идеологу уходили и хорошие спецы. Впрочем, только пара из них сохранила уважение коллег, большинство же превратилось в бюрократических блох.

Дело Терри отдали одному из таких – Токту. Один раз из-за не оспоренного решения службиста в крематорий отправился квалифицированный силовик, который мог ещё пять лет приносить пользу Городу. Списали его из-за глупой отметки в личном деле о травме, которая требует медицинского сопровождения. Если бы Токту изучил прошение, то понял бы, что это травма требует сопровождения только при интенсивной полевой работе, но никак не проявляет себя при нормальных нагрузках. Терри был очень зол, но сделать он ничего не успел, гиммела списали в тот же день. Он узнал обо всем постфактум. Обычно Токту согласовывал и пропускал его межприорские отчёты без проблем, словно понимая свою фиктивную функцию. Терри уже больше двух лет напрямую работал с учёным приоратом и прекрасно изучил их требования. Он, алфар, лучше знал, как подать информацию высшей касте, нежели чем заурядный гиммела. Не всегда наверху действовали по правилам и вадары лучше других каст знали, что иногда правила следует нарушать – в угоду результату, конечно. Слово высшего закон, а значит, пару раз в этих спаррингах Токту выглядел бледно.

И вот Токту снова вмешивается. Интересно, что он не так понял в этот раз?

«Токту, почему ты мой отчёт завернул?».

«Легкой смены, Лефтери́с. По существу ничего не знаю. Из Четвёртого пришел запрос. Твой отчёт сейчас на рассмотрении у Высшего. Статус автоматически откатили».

«Что за запрос? Почему мне тогда проверку назначили?»

«Далета, которого ты сдал в Четвёртый, умер. Они даже тесты не успели прогнать. Валят на свежие травмы головы».

«А я тут причём? Я привез им живого, они подтвердили».

«Да, но в твоем отчёте упоминается о двух ударах головой. Но подтвержден показаниями команды только один, который он сам себе нанес. Ты не „успокаивал“ его?»

«Нет. Ты считаешь, что я его головой бил? После недели, потраченной на его поимку? Зачем мне это делать?»

«Для объяснения несоответствий и назначена проверка. Пока от тебя ничего не требуется. Можешь идти на пересменку».

«А покажи мой отчёт, который пошел наверх?»

«Я же сказал, от тебя ничего не требуется».

«Но потребуется. Хочу знать, к чему готовиться».

Токту согласился и отключился. Секундой спустя на канал Терри пришла «утвержденная» версия отчёта. Она была настолько исковерканной, что алфар не удивился – по таким отчётам и назначают проверки. Внутри гулом поднималась волна негодования. Терри возмущало то, насколько выборка фактов Токту была необъективна. Он не мог понять, целенаправленно это делает службист или по скудоумию, но с этим нужно было что-то делать прямо сейчас. Ждать опасно.

Терри запустил сравнение двух версий отчётов, добавил комментарии и отправил руководителю своего подразделения – Сури́те. Этот недоотчёт, по словам Токту, должен быть как раз у неё на рассмотрении. Сурита среагировала сразу же:

«Стой на месте».

Терри остановился и отошел к стене, чтобы не мешать потокам людей. Меньше, чем через полминуты Сурита показалась в поле видимости. Она, как и Приор, предпочитала говорить глаза в глаза.

Обычно собранная и строгая, с кривой ухмылкой, сейчас Сурита выглядела возбужденной и взъерошенной. На левой щеке у неё набухала свежая царапина. У воротника формы торчали нитки от вырванных потайных крючков. С тренировочного полигона, не иначе. Интересно, кому в этот раз досталось?

– У меня нет никакого отчёта, – сказала она, резко останавливаясь. Терри обдало знакомым пряным ароматом, который совершенно неуместно было ощущать рядом с Суритой, которая обычно пахла кислым железом.

– Я привёз и сдал далета в Четвёртый, затем подал отчёт. Когда вышел с дезинфекции, увидел, что против меня стоит проверка. Службист сказал, что передал отчёт выше – я думал, он у тебя.

– Странно… – Сурита отвела взгляд в сторону, сверяясь с системой. – Ушло по линии второго Советника. Межприорские дрязги. Пока ничего не понятно – когда будут результаты, тебе сообщат.

– Мне на пустом месте вкатили проверку по несоответствию, – упрямо заявил Терри. Он закрыл висяк длиной в полгода, сделал практически невозможное, но это ему «засчитали» в минус.

– Ну, выдадут предупреждение, чтобы ублажить Четвёртый, и тьма с ним, – саркастично заметила Сурита. – С этим живут.

Терри на секунду закрыл глаза и вдохнул. Разговор шел неправильно: либо он что-то делал не так, либо Суриту кто-то вывел из себя. Вероятнее второе, поэтому Терри решил попытаться ещё раз.

– Я уже четыре года на этой должности. Мне нравится то, что я делаю, но я думал, что на пятый год меня повысят. А эта проверка всё портит. И ладно я был бы виноват, но нет – я не виноват. Они выяснят это и закроют дело. Но сам факт проверки, понимаешь?

– Да, – кивнула Сурита. – Терри, ты снова пройдешь переаттестацию на сотню, тебя автоматически рекомендуют, но куда? Дивизионы укомплектованы.

– Я не понимаю. Сколько висяков я должен закрыть и какую эффективность выдать, чтобы получить повышение?

Сурита прищурилась, словно что-то прикидывая и сказала:

– Четыре.

– Закрыть четыре дела? – Терри понял, что с заявкой Четвёртого у него как раз выходил бы нужный результ.

– Вылизать четыре задницы, – Сурита криво ухмыльнулась. – Чтобы дослужиться до офицера нужно хорошо работать и выполнять приказы. Чтобы забраться выше придётся менять тактику. Чем ты отличаешься от других таких же исполнительных работяг, чтобы повышение ушло именно тебе?

– Я алфар, я лучше, – передернул плечами Терри и убрал руки в карманы.

– Лучше кого? Лучше меня? Или лучше Советника Шеду? Или Приора лучше? Мы все гиммелы.

– Я не это имел в виду.

– В нашем Приорате только один алфар и тот горбатый. Да, у него как раз кадровые подвижки намечаются – износился главный службист. Вот должность достойная алфара. Хочешь, я тебя отрекомендую?

– Сурита, я не это…

– Когда раздают назначения выше дивизионных на личные дела смотрят в последнюю очередь. Докажи, что ты лучше и займешь любое место. А пока всё это пустой треп.

– Есть, – опустил голову Терри, посчитав разговор оконченным. Но Сурита вдруг спросила:

– Как зовут твою дочь?

– Иоланта, – ответил Терри на автомате и поднял голову.

– А что тогда значит это «Номи»?

– Так её называет стаби. «Дочка» или «маленькая девочка» по-торнежски. Там какое-то собирательное значение.

Сурита хмыкнула, смахнула выступившую на левой щеке кровь, и быстро зашагала прочь. Не успел Терри сделать и пары шагов, как его личный канал в эсске взорвался десятком посланий. Жену бросало в крайности. Что-то случилось, но что именно, она упорно не говорила. Из хаотического нагромождения эмоций, что сейчас представляли её мыслеобразы, Терри не выяснил ровным счетом ничего.

«Эва, что произошло?»

«Он не отдал мне Номи!»

«Кто? Что-то с Номи?»

«И выгнал!» – мыслеобраз жены взорвался шквалом гнева.

«Скоро буду» – коротко ответил Терри и прибавил шагу. Бесполезно через систему чего-то добиваться от Эвы в таком состоянии. Попасть домой и обнять жену, вот что поможет. Тем более, что сделать это Терри хотел уже больше недели.

Приорские дома находились в двух станциях от Башни, в самом начале жилого квартала Артрата. Терри дольше поезд ждал, чем ехал. По правую сторону платформы простиралась широкая крытая аллея, вдоль которой стоял десяток одноэтажных блоков из бетона и стекла, каждый под отдельным куполом. Часть из них не использовалась, потому как их владельцам было сподручнее жить в Башне, другая часть выглядела обжитой – в неурочные часы там мелькали комбинезоны обслуживающего персонала. Терри не знал, были ли остальные дома такими же огромными, но их куб состоял из двух блоков и семи отдельных помещений, плюс придомовая территория с собственными многолетними растениями.

Быстрым шагом Терри преодолел расстояние от платформы до входа под купол. Замок отреагировал на чип алфара с заметной задержкой. Получить отказ в доступе было давним страхом Терри, сердце каждый раз пропускало удар. Но, как и сотню раз до этого, послышался знакомый писк и дверь с тихим шипением отъехала в сторону. Терри ступил внутрь. В нос тут же ударил густой дурманящий запах свежескошенной травы и цветов, а на лицо осели мельчайшие капельки воды. У входа работала система автоматического полива, которая волнистым узором разбрызгивала воду. Терри до сих пор не мог привыкнуть к таким тратам, он автоматически считал в бутылках: на одну сессию полива, которая работала около трех минут, тратится примерно семь штук. Полив включается четыре раза в день. Получается, только на траву уходит дневная норма воды для тридцати человек. Но дальше подсчетов у него дело не уходило. Находиться под куполом было во много раз приятнее, чем даже в вагоне монорельса, именно из-за влажности. По гравийной дорожке Терри подошел ко входу в дом и снова приложил чип к панели доступа.