Один из лучших исторических романов, опубликованных в последнее время. Без сюсюканья, без хруста французской булки, без идеализации кого-либо из персонажей – и при этом без чернухи, грязи, «клубнички». В героев автора веришь, им сопереживаешь, они ищут, ошибаются, платят за свои ошибки, они живые и настоящие. Очень ждем продолжения.
Свежий взгляд на историю декабристов. Главные герои – не самые известные среднему читателю. Автор хорошо изучил тему, и мы можем познакомиться с людьми, жившими 200 лет назад, и, возможно, что-то новое понять про них и про историю России.
Очень понравилась книга! Написана с исторической точки зрения очень точно, характеры переданы прекрасно. При этом видно, что тут нет чёрного и белого, хотя Оболенский понравился куда больше Якова. Вроде прекрасно знаешь конец, как историк понимаешь, какое будущее ждёт Ростовцева, и все равно герой не вызывает симпатии, этакий немного скользкий тип. Понравилось, как автор раскрыл Евгения как хорошего брата, прям с удовольствием читала эти сцены. В общем жду продолжения и всем рекомендую книгу к прочтению!
Написано увлекательно: хоть и знаешь, что будет дальше, а всё равно вовлекаешься. Ну и автор очень увлечена своим предметом. Прочитал бы и продолжение.
Читаю сейчас «Кюхлю» Тынянова – там восстание декабристов изображено несколько по-другому. И, надо сказать, в «День невозможного» верится больше, – более объёмная история.
Это тот случай, когда знаешь, как печально всё закончится, и поэтому очень страшно читать «мирные сцены» – и всё-таки не можешь оторваться. Автор смогла написать очень живых персонажей, мечтаниям которых сопереживаешь, сердишься на юношеский запал и идеализм, и восхищаешься ими же. И ещё мне очень понравилось, что в отличие от «декабристов из учебника», здесь хорошо показаны все непростые чувства и соображения их родных и знакомых, ведь в отличие от учебника в жизни нет только чёрного и белого и только правых и неправых.
Начало довольно медленное, но потом захватило и интересно читать, хотя казалось бы, об этих исторических событиях все что-то слышали в школе. Герои интересные, хорошая стилизация под классику, но не до замшелости – в общем, кто любит исторические романы, рекомендую.
«— За республику! — негромко зазвенели три бокала, три голоса подняли еще неслыханный тост за Российскую республику — за отмену рабства, за общий для всех суд, за ограничение ничем до сих пор не ограниченного правления одного человека; за государственный переворот и конец существующего строя.»
В Википедии на странице князя Евгения Петровича Оболенского в графе «Род деятельности» значится лаконичное: декабрист. На странице Якова Ивановича Ростовцева эта графа не заполнена, хотя карьера сего государственного мужа была щедра на ранги и назначения. Два человека, страстно желавших счастия и процветания своему Отечеству, и — послуживших оному в полную силу своего понимания о том, каким именно путём этого счастия и процветания должно достичь.
О восстании декабристов написано немало книг, но вряд ли эту тему удастся когда-нибудь объявить исчерпанной. Слишком велик соблазн проводить аналогии, извлекать урок из ошибок, сделанных не самыми последними в империи людьми — умнейшими, образованнейшими, не скованными предрассудками даже вопреки социальному давлению той эпохи. «День Невозможного» Ксении Погореловой — ещё одна попытка отрефлексировать случившееся на Сенатской площади — через две причастные к тому человеческих судьбы.
Я прочла эту книгу примерно год назад, когда она главами публиковалась в живом журнале автора. В процессе чтения то и дело зависала в сети, уточняя для себя даты, разыскивая, ради любопытства, акварельные портреты участников событий. Взявшись писать отзыв, прочла текст ещё раз, и меня снова немедленно снесло в стылый ноябрь 1825 года, где два молодых человека (Оболенскому — 29, Ростовцеву — 22) горячо обсуждают Мировую Несправедливость и возможность её устранения. Выбор этих двух центральных персонажей видится мне чрезвычайно удачным решением. Что есть дружба, доверие, и что такое долг и честь на фоне этой дружбы?
Текст написан неторопливым, слегка архаичным слогом, каковой, собственно, и приличествует заявленной теме. Возможно, кто-то назовёт его даже чуточку пафосным, а бедняга пафос в нынешние бойкие времена почитается за безусловное не комильфо, но именно благодаря ему терпеливый читатель погрузится в происходящее с головой. Идеализм, романтичность, возвышенность, да, были люди в это время, богатыри — не мы.
И ещё одной несомненной удачей кажется мне образ любимого города, который проступает на страницах романа чёрточка за чёрточкой, будто гравюра, над которой художник всё ещё упорно трудится.
«Яков дошел до набережной, и город распахнулся перед ним. После вчерашней метели весь Петербург блестел, как на рождественской картинке, припорошен был свежим снегом, скрывшим с глаз и бедность, и беду. Перед ним была Нева с тонкой полоской еще не замерзшей воды, корабли в розоватой дымке, силуэты фортов и дворцов, город, преображенный золотым светом. От этой красоты еще сильнее разгорелась тоска, непонятная, жгучая — будто город был обещанием, которое не сбудется никогда.»
«День невозможного» kitabının rəyləri, 7 rəylər