Kitabı oxu: «Великий Партион. Восход», səhifə 3
– А когда будут следующие Смотры? – без всякого энтузиазма спросила Али.
Ей казалось, что её жизненный путь упёрся в высоченную гору, и она понятия не имела, как на эту гору взобраться.
– Через три недели.
– Вряд ли я чему-то успею научиться за этот срок, – невесело усмехнулась Али. – Значит, в этот раз никто меня не выберет и я останусь во Дворце?
– Да, так бывает почти всегда, так что не о чем переживать, – ободряюще улыбнулся Оаро. – Ты же слышала Джиджи: у тебя в запасе ещё два года, чтобы набрать форму. Уверен, ты справишься.
Жили во Дворце скромно. Питались в основном тем, что выращивали в огороде, заменяя мясо местным белковым растением хоку. Почти весь день локера уходил на тренировки и практики, а за режимом строго следили цинны. Али понравилась столовая: там было как-то теплее и уютнее, чем в других помещениях, и круглые окошки добродушно глядели на вошедшего. Все остальное пространство в скале занимали комнаты и учебные залы.
После шикарных интерьеров Академии Искусств герапартион показался Али скучным, заброшенным местом. В стенах замка витала атмосфера новаторства, престижа и будущего блеска. Здесь же, на Герацее, Али будто бы находилась на обочине мира. Пустые каменные ходы, грубо сколоченная деревянная мебель, странный безликий пейзаж – всё это плохо вязалось у неё в голове с образом могучего Храма Геры, которым якобы являлся герапартион.
– … Темнеет здесь поздно, в девять или десять часов вечера в зависимости от времени года, – вещал Оаро, пока они двигались по каменным проходам Дворца. – Но времён года здесь как таковых почти и нет – всё время тепло и сухо.
Али посмотрела на смартком – половина десятого. В Бастии ещё даже вечер не начался, а здесь, на Герацее, Локус уже садился и золотил верхушки сосновых лесов, обступивших скалу.
Оаро подвёл Али к двери её комнаты. Плохо отёсанный кусок дерева не совсем вписывался в каменный проём, оставляя огромные зазоры. Али сразу подумала про сквозняк, плохую звукоизоляцию и неизбежный конец личному пространству. Партион распахнул дверь, и она увидела место, где ей суждено было провести неизвестно-сколько-лет: маленькую комнату с кроватью, столом и стулом. У стены стоял юнгерский ящик для одежды и личных вещей. Через толщу каменной стены в комнату вело прямоугольное оконце, сквозь которое виднелся кусочек леса.
– Ну вот, – бодро сказал Оаро, проходя по циновке, сплетённой из местных трав. Он зажёг тусклую настольную лампочку и обернулся к Али:
– Понимаю, выглядит, как келья монаха. Так оно, по сути, и есть. Партион должен обратиться к Полю Геры и отойди от благ земной жизни. Наверно, это не то, к чему ты привыкла, но таков наш путь. Вот увидишь: тренировки будут отнимать столько сил, что приходя в эту комнату, ты будешь тут же проваливаться в сон.
Он вернулся к ней и в очередной раз дружески похлопал по плечу.
– Ты с дороги, поэтому в столовой тебя ждёт небольшой ужин. Так что бегом на первый этаж и обратно, в постель.
Али медленно зашла в комнату. Здесь пахло пустотой и чужеродностью.
– И не забудь про «дар»! Когда придумаешь, дай знать!
Оаро удалился, пружиня на ходу и насвистывая незнакомую тирианскую мелодию. Дверь прикрылась сама собой, и Али осталась одна. Слёзы тут же заполнили глаза. Она стояла посреди своего нового «дома», спрятав лицо в ладонях, словно маленький ребёнок. Она вовсе не страшилась аскетизма – её детская в Королевском Дворце едва ли была больше этой комнаты, да и из прочей мебели там был только шкаф с зеркалом. В Академии ей выделили небольшие покои, но их также с трудом можно было назвать роскошными. Проблема таилась в другом: она не чувствовала себя на своём месте! Зарыдав с новой силой, Али присела на твёрдую узкую кровать. Она словно здоровый зуб, вырванный по ошибке и кровоточащий теперь в помойке!
А как же друзья? Как же Альберти? Что же с ними будет? Они даже не попрощались как следует! Как такое возможно? Ещё и суток не прошло, как она была счастлива и с оптимизмом смотрела в будущее! И вот, несколько часов полностью перевернули всю её жизнь.
Али подумала, что надо немедленно написать Альберти, но когда она стала набирать сообщение, то не смогла закончить и строки. Всё оказалось разрушено: их творчество, их дружба, их мечты в Бастийских горах… На кровати лежало два серых полотенца. Выбрав то, что поменьше, Али вытерла лицо. Она уже почувствовала накатывающие волны того страшного состояния, из которого с трудом вышла три года назад, и вспомнила об ужине. Если она не съест ничего сегодня, то может не съесть и завтрак, а потом обед и следующий ужин. Лечить её никто не станет, и она просто умрёт в этих мрачных стенах!
Али заставила себя подняться и выйти в коридор. Дверь в одну из соседних комнат оказалась приоткрыта, и она увидела двух детей-спекторияков: настороженную девочку лет одиннадцати-двенадцати и мальчика помладше с огромными блестящими глазами. Они смотрели на Али, словно на непонятное природное явление, и она поспешила скрыться из виду. В столовой ожидал холодный ужин: постные бесцветные кусочки, напоминающие по вкусу мясо индейки, и варёные овощи. Съев всё, Али помыла тарелку и, взяв бутылку с водой, пошла обратно. На лестничной площадке второго этажа стоял некий молодой человек и внимательно наблюдал, как она поднимается. Это был парень среднего роста с короткими русыми волосами и аккуратными чертами. Такие лица её друзья-художники находили слишком «правильным» и «скучным». Али преодолела оставшиеся ступени и оказалась перед молодым человеком.
– Здравствуй, Али, – сказал он.
Какой убаюкивающий тембр голоса! Откуда, интересно, он знает её имя?
– Вы кто? – спросила она и окинула взглядом его зеленоватую робу. Не локерский костюм. Для учителя этот тип кажется слишком молодым, но опознавательных знаков на его груди вроде как нет.
На всякий случай Али поднесла ладонь к левому плечу.
– Вот ты и приехала… – несколько грустно констатировал молодой человек, вконец озадачив Али. – Меня зовут Кевит анта Фосент.
Не обратив внимания на её официальное приветствие, юноша протянул ей руку, и Али пожала его тёплую сухую ладонь. На секунду тоска отпустила и ей показалось, что её встречает давний друг. Фосент залез в карман и вынул маленький мешочек.
– С Днём Рождения, Али, – сказал он и протянул ей подарок.
– Спасибо, но откуда вы знаете о моём Дне Рождения? – Али недоверчиво взяла мешочек кончиками пальцев.
– Спокойной ночи, – сказал он, загадочно улыбнувшись, и ушёл вверх по лестнице.
Совершенно сбитая с толку, Али направилась в свою комнату. Стоило ей прикрыть дверь в свою комнату, как раздался стук. На пороге стояли спекторианские дети, которых она видела по дороге на ужин.
– Ты человек? – звонко и громко спросил мальчик.
Поразительное лицо – живое, любопытное, словно светящееся.
– Да, – раздражённо ответила Али.
Ясное дело, эти дети никогда не видели коллои, поэтому белые волосы в сочетании с изумрудными глазами и повергли их в шок!
– Слава Гере! – мальчик с облегчением выдохнул и широко улыбнулся. – Я – Клютик, а это – Бассин. Добро пожаловать!
Звучный голос Клютика разносился по всему коридору, и в его дальнем конце замаячил сонный цинна.
– Бассин говорит, что тебе грустно, – немного с вызовом сказал спекторияк. – Это что, правда?
– Правда, – ответила за Али девочка. – Она не такая, как мы. Она приехала из райских мест, которые нам с тобой даже не вообразить.
Взгляд Бассин неприятно прошивал.
– Что за чушь?! Я приехала с Валириона, только и всего!
– Не знаю, что там твой Валирион, но здесь круто, поверь нам! – эмоционально воскликнул Клютик.
– Так, всем спать! – полушёпотом сказал цинна, и дети поспешили прочь.
Али с облегчением закрыла дверь и легла на непривычную кровать. Чужой запах стиранного натуральным мылом белья вызвал в ней новый приступ тоски, и она вспомнила про подарок. Открыв мешочек, который ей дал таинственный Кевит, она увидела минималистичное украшение: подвеску, стилизованную под бастийскую монету, на простом чёрном шнурке. Как и полагалось, на ней был выгравирован портрет королевы Бастийской, а на месте глаза был вставлен крошечный изумруд. Али не удержалась и вновь тихо заплакала. Впереди – лишь мрачное будущее, полное горя и сожалений. Она не будет счастлива больше никогда! Её жизнь окончена! Зачем герацион явился к ней? Кто он и чего от неё хочет?
От каменных стен будто бы веяло холодом, и даже несмотря на оставленную гореть лампочку, Али беспокойно ёжилась на своей лежанке. Не выдержав, она нырнула под одеяло с головой. Тут душно и темно, но хотя бы привычно.
На миг стало спокойно, а потом раздался стук в дверь. Странно, кто бы это мог быть? Может, это мама? Или Эми? Или Альберти?
Стук повторился, и Али зашевелилась.
– Локер Флюгистон, вставай! Уже восемь утра! Пора начинать налаживать контакт с Полем!
Али открыла глаза и увидела сочащийся сквозь окно утренний свет Локуса. Реальность обрушилась на неё. Откинув одеяло, она встала на циновку, прошла несколько шагов и открыла дверь.
– Выпей воды и отправляйся на медитацию, – строго сказал цинна и отправился будить остальных. Али вяло потрепала волосы. Крепкий сон всё же придал ей сил. Пора было начинать влачить жизнь, которую уготовили для неё ненавистные герационы.
Глава 8. Стадия отрицания
Али облачилась в безликую, висящую мешком одежду и отправилась медитировать на открытую террасу. Там её уже поджидало сборище детей от восьми до четырнадцати лет. Отлично, Флюгистон, теперь твоё место среди малолеток!
Она уселась на нагретый камень и попыталась сосредоточиться на речи цинны Эйтсента. Он призывал учеников войти в контакт с Полем Геры, но его слова казались далёкими и малопонятными, и вскоре Али перестала слушать. Успокоив себя тем, что половина народа на площадке либо дремала, либо тихо перешёптывалась, она вновь предалась своим горестным размышлениям. Где-то далеко её друзья спят в нормальных тёплых кроватях, ожидая прихода нового дня, полного творчества, веселья и общения, а она – здесь, на пустынной планете, сидит на голом камне и пытается смириться с тем, что теперь на неё возложена миссия будущего партиона.
– Перед тем, как мы закончим, давайте поприветствуем нашего нового локера.
Али очнулась от дум. Эйтсент смотрел прямо на неё.
– Локер Флюгистон, выйди сюда.
Она неохотно поднялась и подошла к цинне.
– Я её знаю, – громко сказал кто-то. – Это же принцесса Бастийская!
Али посмотрела в сторону говорившего. Фрузонца, судя по акценту. Он выглядел постарше большинства детей и сидел, расслабленно привалившись к стене.
– Ты прав, Фолькорра. Ещё вчера Али была принцессой Бастийской, но теперь она – Слуга Геры, одна из нас.
– Да уж, не повезло, – небрежно заметил фрузонец.
Сидевший рядом с ним парень, по виду его ровесник, укоризненно посмотрел на друга.
– А в этом, к счастью, ты не прав, – возразил цинна. – Не забывайте, друзья: выбирая нас, герационы дают нам шанс познать мир так, как не дано остальным, обрести силу, не доступную большинству, и прожить жизнь, служа великой миссии.
Натыкаясь взглядом на скучающие сонные лица, Али с трудом верила его словам. Один только Клютик воинственно вскинул кулаки вверх, демонстрируя полную солидарность с Эйтсентом.
– Да найдётся тобою путь в Поле Геры, локер Флюгистон! – торжественно провозгласил цинна. Собравшиеся на площадке дети нестройным хором повторили приветственную фразу, и Али с облегчением села обратно.
После душа она спустилась на завтрак. При её появлении фрузонцы обернулись, но так и не решились позвать «принцессу» за свой стол. Али пришлось довольствоваться компанией мрачновато-молчаливой Бассин и громкоголосого Клютика, который принялся рассказывать ей о предстоящих уроках. Через пару минут к столу подошли две крупные рыжеволосые северные спекториячки.
– Принцесса Флюгистон, значит? – грубовато начала одна из них, неприязненно покосившись на соседей Али. – Мы о тебе слышали. Наш гронабор дружит с Бастией.
Не зная, что ответить, Али кивнула. Её напрягало, что они, вместо того, чтобы сесть рядом, стояли над душой.
– А правда, что твой отчим – садовник? – спросила спекториячка.
Али уже почти открыла рот, чтобы ответить, но её перебила вторая девочка:
– А сколько у тебя было слуг?
Али нахмурилась. Что за глупые вопросы?!
– Да какая разница? – влезла первая. – Теперь у неё их всё равно нет!
Спекториячки громко засмеялись и ушли прочь.
– Тупые коровы, – беззлобно вынес свой вердикт Клютик и так забавно развёл руками, что Али невольно улыбнулась. Вот что-что, а отсутствие слуг напрягает её меньше всего! Зевая после плотного завтрака, Али поплелась на лекцию по истории герапартиона. Скучный бубнёж цинны, которому, видно, уже самому опостылело зачитывать одно и то же постоянно прибывающим новобранцам, лишь усугубил её сонное состояние. «Физическое и духовное», – записала Али заголовок и стала бездумно строчить за лектором, цитировавшим главы из Великой книги герапартиона.
– Что из себя представляет партион как таковой? Является ли образ искусного воина, члена элитной организации, владеющего арсеналом боевых приемов и ментальных практик, тем самым истинным воплощением Слуги Геры? Отнюдь нет. Развитая боевая мощь партиона – это лишь вынужденная мера для распространения ценностей, что несет в себе Храм Геры. Оттачивая свои физические навыки, формируя инструментарий для поддержания Порядка, мы забываем о том, что этот самый Порядок под собою подразумевает, забываем глубинные истины, которые лежат в основе зарождения герапартиона как такового. Осознание хрупкости жизни, многообразия её форм, умение распознать и увидеть то, что необходимо защитить и сохранить – вот наши ориентиры. Милосердие без сентиментальности, лидерство без самодурства, сила без насилия – вот те принципы, которые наряду со многими прочими должны руководить мотивами партиона…
Али прилежно писала ещё четверть часа, после чего её стало безудержно притягивать к поверхности стола. Ручка безвольно выпала из ладони, которой она автоматически подпёрла голову, а глаза сомкнулись. Она мирно дремала, пока кто-то не потряс её за плечо. Али прислушалась к бубнёжу цинны:
– Друзья мои, далее идёт описание образа Слуги Геры без каких-либо приобретенных навыков партиона. По мнению первых партионов, даже такой субъект ближе к идеалам герационов, чем неуязвимый, но бездуховный воин. Сейчас наше время заканчивается, но завтра мы с вами обсудим все аспекты…
Слава Гере, конец! Разлепив веки, Али вышла в коридор и двинулась в сторону класса ментальных практик. Там она увидела странного молодого человека, с которым познакомилась предыдущим вечером на лестнице. Кажется, его зовут Кевит и он, видимо, из Образовательного отдела. Почему же он тогда не носит знак партиона? Студенты набивались в комнату и рассаживались за столы, окружённые с обеих сторон скамьями. Когда всё стихло, Фосент вышел в центр и сказал:
– Приветствую, друзья. Сегодня мы будем отрабатывать ментальный блок первого уровня.
Капля радости разбавила сумрак, сгустившийся в сердце Али: этому она уже когда-то обучалась.
– Первый уровень подразумевает, что вы находить в спокойном эмоциональном состоянии. В таком случае контролировать свои мысли относительно легко. Итак, попробуем. Сосредоточьтесь. Старайтесь перевести свой ментальный поток на задворки сознания. Наблюдайте картину, но не вовлекайтесь.
Едва ли Али поняла бы что-либо из этих инструкций, если бы не уроки Лиссона! Она определённо припоминала азы этого простого приёма. Кевит переходил от стола к столу, садился напротив локеров и пытался пробить их ментальные блоки.
– Здравствуй, – сказал он, добравшись наконец до Али. – Как твоё настроение?
Али сделала то, чему её учил в детстве охранный партион: стала разглядывать лицо собеседника, пуская свои мысли по краю сознания.
– Вижу, что первый уровень тобою уже пройден, – улыбнулся Фосент и, хитро улыбнувшись, добавил:
– Как думаешь, Альберти скучает по тебе?
Али моргнула и уставилась на Кевита. Буря эмоций, которая только и ждала повода, чтобы прорваться наружу, закручивалась вихрями негодования в её душе.
– Не отвлекайся на провокацию, – предупредил Кевит, но Али его не слушала. Всё, что происходит с ней – несправедливо! Она не хочет быть ни локером, ни юнгером, ни партионом!
– Ты проходишь стадию отрицания, – констатировал партион. – Бесполезная трата времени. Герационы уже всё решили.
Позабыв о ментальном блоке, Али гневно воззрилась на молодого человека.
– Считаешь, жизнь жестока по отношению к тебе? – прочитал Кевит мысль Али, фоном дребезжавшую в голове. Да, она так считает! На её короткий век и так выпало немало, а тут ещё этот герапартион!
– А что ты скажешь о Клютике? – осторожно спросил Фосент. – Всю свою жизнь он был рабом – это ли справедливо?
– Я не виновата, что родилась в королевской семье!
– Но и он не виноват, что родился в нищем спекторианском племени. И тот, с кем происходит несчастный случай, тоже ни в чём не виноват.
– Да, но моё присутствие здесь – не случайность: какие-то там герационы решили, что вправе портить мне жизнь!
– А почему ты считаешь, что они её «портят»?
Али в бешенстве сжала челюсти. Что этот юный «мудрец» о себе возомнил? Как он смеет указывать ей, что ей чувствовать?
– У меня было всё: дело жизни, друзья, дом. Теперь нет ничего!
– Как категорично… А ты уверена, что это твоё «всё» – не пустышка?
О чём это он?
– Давай подумаем, что могло бы случиться, не явись к тебе герацион, – сказал Кевит, облокачиваясь на стол. – Что если искусство вскоре наскучило бы тебе?
– Это невозможно.
– Твои «друзья» затягивали бы тебя в омут светских тусовок, уверяли бы, что кризис – это нормально, подпитывая твоё честолюбие и самомнение, – не обратив внимания на её ответ, продолжил Кевит. – Что если всё то, что видится тебе сейчас как «счастье», было бы лишь его отблеском?
Али, опешив, уставилась в серые глаза собеседника, а он не умолкал:
– Ты бы продолжала жить жизнью богатой наследницы – пустой жизнью бесцельной скуки, скрашенной легкодоступными развлечениями. Дружба с Альберти на деле оказалась бы лишь подростковой привязанностью двух травмированных девочек. Твои друзья продолжили бы засасывать тебя в круговорот надуманных драм и истерик, которые заполняли бы тягучий вакуум безделия. Это была бы жизнь лёгкая, беззаботная и абсолютно… невыдающаяся.
– Да как вы смеете?… – воздух, заряженный негодованием, с трудом покинул лёгкие Али.
Откуда ему столько известно о её жизни? Откуда он знает про Академию, про её друзей, про Альберти?! Али уже собралась потребовать ответы на эти вопросы, но Кевит неожиданно смутился и поспешил удалиться. Завтрак переварился, и пришло время для физических нагрузок. Разговор с Фосентом отнял у Али часть энергии, которая была ей так необходима, чтобы выдержать нескончаемый «первый» день. Не предвидя ничего хорошего, она переоделась в серую спортивную форму и кроссовки. Группа из десяти человек размялась на лужайке и направилась к полосе препятствий.
Вот уж где Али почувствовала себя полнейшим лузером! Её пошатнувшееся в ранние годы здоровье дало о себе знать: скелет был хрупким, а мышцы скудными. Её согруппники: маленькие коренастые южные спекторяки, их крепкие северные соседи, гармонично сложенные тирианцы, жилистые эвийцы и представители других народов – без труда справлялись с начальным уровнем нагрузки, установленным Оаро. Тем временем конечности Али дрожали от непривычного напряжения, а светлокожее лицо пылало жаром.
– Флюгистон, работай, не сдавайся, – подбадривал тренер.
– Принцесса! – издевательски крикнул плотный мальчишка лет двенадцати и толкнул её в бок. Еле державшаяся на рукоходе Али соскользнула вниз и больно ударилась о землю.
– Давай, вставай, в начало! – скомандовал ей Оаро.
Эта пытка, казалось, не кончится никогда. Когда Али добегала второй километр, её лёгкие разрывало от жгучей боли, лицо превратилось в горячую пульсирующую массу, а одежда промокла насквозь.
– Ну и рожа у неё! – сказала на финише одна из спекториячек, с которыми Али беседовала за завтраком. Почти вся группа засмеялась. Только маленький чернявый Клютик и насупленная Бассин не улыбнулись, а нахмурились. После занятия Оаро подошёл к судорожно дышавшей Али.
– Флюгистон, я просмотрел твою карту здоровья. Ты серьёзно болела в детстве – это плохая новость. Обычно к нам попадают крепкие ребята и мы не проводим никаких обследований, но тебе лучше зайти в медицинский кабинет завтра утром.
После обеда группы локеров-«старожилов» разошлись по своим целевым занятиям, а новички, вроде Али, отправились на пробные уроки по разным предметам, где им предстояло определиться со своими интересами. На первый день были назначены уроки по дисциплинам Исследовательского отдела, в которых Али была отнюдь не сильна. Её не интересовали ни смарткомы, ни точные науки. Тестируя локеров, цинны заносили данные в анкеты учащихся, и Али была уверена, что не получила ни единого плюса в список своих «сильных сторон». После ужина она вернулась в свою комнату, рухнула на кровать и, как и обещал Оаро, тут же уснула.
Глава 9. Прозрение второго дня
– Никаких серьёзных отклонений нет, – констатировал доктор-цинна на следующее утро, когда Али в сопровождении партиона-тренера пришла в медицинский кабинет. – Есть небольшая мышечная дистрофия, телосложение в целом хрупкое, но это не является противопоказанием для физических нагрузок.
– Что ж, это отличная новость! – бодро вскрикнул Оаро. – Значит, Флюгистон, будешь пока идти по облегчённой программе, отдельно от остальных.
Али кивнула, старательно скрывая досаду. «Отдельно от остальных» ничего хорошего не предвещало. Пропасть между ней и другими локерами лишь углубится! Оаро однако выполнил своё обещание и не нагружал Али сверх нормы, и после занятия она даже почувствовала приятную бодрость. После обеда настал черед боевых упражнений в Большом тренировочном зале. Тренер приказал группе разбиться на пары. Несмотря на то, что всем новичкам, как и Али, нечем было похвастаться, именно она осталась без партнёра – никто не хотел тренироваться с хилой «принцессой». Али враждебно оглядывала косившихся на неё подростков и детей, не заметив, как в зал вбежал Клютик.
– Фу ты, вот это я объелся на завтрак! – громогласно сообщил он. Все засмеялись, а мальчишка как ни в чём ни бывало встал напротив Али. Он воинственно сжал тренировочную трость, которая имитировала одну из конфигураций мультитула – плазменный меч. Али усмехнулась. Мелочь пузатая с деревянной палкой! Но делать нечего – придётся драться с маленьким спекторияком!
Она пошла в атаку на мальчишку, стараясь применить показанные Оаро приёмы. Выходило слабо и коряво. Вот она – физическая немощь во всей красе! Как это унизительно, что ей приходится заниматься именно тем, для чего она менее всего приспособлена! Али и не заметила, как стала вкладывать в движения накопленные эмоции – негодование, возмущение и злобу на герационов – чтобы хоть как-то подпитать иссякавшие силы. То, что мелкий Клютик никак не желал сдаваться, злило ещё больше. Движения мальчика хоть и были грубые и хаотичные, но сыпались с такой скоростью и энергией, что Али никак не удавалось хотя бы задеть его концом своей палки.
Неожиданно Клютик изловчился, поставил Али подножку – и она полетела на пол. Он победоносно загорланил, а спаринговавшие вокруг них локеры засмеялись. Али тяжело поднялась, отмахнувшись от галантно протянутой мальчиком руки, швырнула палку на пол и вышла из зала. Покрытая испариной, с дрожащими руками, она застыла в прохладном коридоре. Какого чёрта она вынуждена заниматься всей этой чушью?!
Раздался шорох, и Али резко обернулась к окну: там, в небольшой нише слилась со стеной угрюмая Бассин.
– Ты что там затаилась? Почему не в зале?
– Мне там не нравится, – буркнула девочка, ничуть не смутившись строгого тона Али. – Не одна ты не любишь драться.
– Если ты хочешь поскорее покинуть это место, то не стоит пропускать тренировки, – ядовито сказала Али не столько Бассин, сколько самой себе.
– Я не хочу его покидать. Мне тут хорошо.
– Что же тут хорошего? Голые стены, невкусная еда и дурацкие занятия!
– Тут безопасно и есть, где спрятаться, – возразила Бассин. Маленький плотно сжатый рот и густые насупленные брови делали её похожей на маленького недоверчивого зверька. – Здесь за мною не охотятся арики.
– Кто такие «арики»?
– Мы так зовём тех, что прилетают с Тира и крадут наших людей.
– Рабовладельцев?
Бассин кивнула. Гнев Али стремительно улетучивался. Ей, как и всему остальному Межпланетному Союзу, конечно же было известно о печальной судьбе недавно открытого Спектра-5. Но как же далека была она от тех страшных вещей, которые там происходили! Равно как Бассин не была знакома с обыденностью принцессы Бастийской, так сама она не могла вообразить, какого это, когда с тобою обращаются, как с товаром. Подумать только, для маленькой спекториячки покой и безопасность Дворца на Герацее – это воплотившийся идеал счастливой жизни!
– Поверь мне, в мире есть места получше этой дыры! – сказала Али, но Бассин лишь глубже вжалась в нишу.
Дверь в зал открылась, и на пороге показался рассерженный Оаро.
– Флюгистон, что за истеричное поведение? А ну-ка, марш обратно!
Али вдруг осенило: если она сдастся сейчас, то остаток жизни проведёт в этих серых стенах. А что если когда-нибудь она дойдёт и до того, чтобы довольствоваться ими, как Бассин? Отдышавшись, она вернулась в зал и увидела Клютика, задумчиво ковырявшего своей палкой кроссовок.
– Э-э-э… Извини… Так, это, продолжим?
Маленький спекторияк вскинул голову, и его напряжённое лицо засветилось.
– Было круто! – выпалил он радостно.
Али осторожно подняла свой инвентарь. Да, она в самом начале пути, но, делать нечего, придётся собраться и… одолеть для начала Клютика.
Вечером в дверь комнаты Али робко постучали. Она ожидала увидеть на пороге кого-то из спекторианских детей, но вместо этого её взгляд упёрся в спокойные серые глаза.
– Васса Фосент?
Молодой человек выглядел немного смущённым и подавленным. Али позволила ему войти.
– Я хотел бы извиниться за то, что наговорил тебе вчера. Я не хотел вторгнуться в твоё личное пространство – лишь приободрить.
– Вышло не очень, – Али возмущённо фыркнула. – Думаете, людям нравятся, когда другие беспардонно раскладывают по полкам их личную жизнь?
Кевит смутился ещё больше.
– Да, иногда я и впрямь тороплю события…
– Ладно, проехали, – сонливость уже вовсю накатывала на Али, и едва ли она чувствовала в себе запал выяснять отношения дальше. – Я уже не злюсь на вас, васса Фосент!
– Зови меня по имени. Я бы хотел, чтобы ты видела во мне друга.
– Звучит стрёмно: как будто бездомный пёс просится в дом, – произнесла Али и тут же смутилась сама. Как грубо прозвучало!
– Возможно, так и есть, – усмехнулся парень. – И, тем не менее, псы – одни из самых верных спутников человека во всех трёх мирах.
Али сонно улыбнулась. Слава Гере, не обиделся!
А на третий день произошло то, чего она вовсе тайком ожидала.
Глава 10. Дочь Иды Гвайдона
Во второй половине дня локеров-новичков привели в комнату симуляции полётов, где стояли высокотехнологичные агрегаты, имитирующие кабины различных видов транспорта.
– Ну что, посмотрим, что покажет дочка Иды Гвайдона? – подмигнул Оаро, когда они забрались в один из симуляторов. Партион-тренер ещё не закончил ей объяснять устройство пульта управления, а Али уже активировала программу. Что может быть легче, чем управлять кораблём? Отец начал тренировать её чуть ли не раньше, чем она научилась ходить. Если бы она могла вырезать из памяти всё то зло, что он ей сделал после, то полёты приносили бы ей такую же радость, как в детстве. Увы, жизнь не переписать… Али вспомнила разговор с Бассин и постаралась избавиться от ненужных эмоций. Надо показать, на что она способна!
– Гера моя, Флюгистон, да ты талант! Вот и мы и нашли твой конёк! – провозгласил Оаро, выбираясь из кабины. – Да через полгода среди партионов-пилотов за тебя битва развернётся!
Успехи Али не остались незамеченными – в глазах её одноклассников зажглись любопытные огоньки. Она могла поспорить, что многие из них лишь мечтали показать подобный результат. За ужином друзья-фрузонцы Фолькорра и Рокка, проигнорировавшие её в первые два вечера, подсели к ней за стол и стали рассказывали о том, как любят пересматривать гонки с участием её отца.
– Ну так как, будешь метить в Лётный? – спросил Фолькорра, требовательно впиваясь в Али колючими глазками.
– Да подожди ты! – усмехнулся Рокка, толкая друга в бок. – Али только приехала, дай ей прийти в себя.
– Я ещё об этом не думала. Я мало чего знаю обо всех этих отделах.
– В отделе Авиации авторитетом пользуется только самая верхушка, – со знающим видом выдал Фолькорра, манерно оттопыривая мизинец на руке, в которой он держал чашку с кокао. – Надо рассчитывать на Первый Круг, как минимум.
– У Али есть все шансы попасть к крутому мастеру, – фыркнул Рокка.
– А в какой отдел хотели бы попасть вы? – спросила Али, отводя разговор от собственной персоны.
– В Большую Тройку, разумеется, – ответил Фолькорра, небрежно отпивая из стакана.
– Он имеет в виду Военный, Разведывательный или Охранный отделы, – расшифровал Рокка, укоризненно глядя на приятеля.
– А почему именно в эти?
Фолькорра ухмыльнулся. Али показалось, что он наслаждается тем, что знает гораздо больше неё.
– Считается, что именно эти отделы – как бы сказать? – определяют всю политику герапартиона, – объяснил Рокка.
– Только не говори, что никогда не слышала про Эвийскую Коалицию! – мерзко ухмыльнулся Фолькорра.
– Тихо ты! – Рокка огляделся.
Бояться было нечего: оголодавшие локеры, стуча посудой, активно поглощали ужин и создавали достаточно шума для приватной беседы. – Лучше это название лишний раз не произносить.
– Поясни, – заинтересовалась Али.
– Ну… Это как бы… неофициально. В общем, тебе известно, что сейчас у нас нет Великого партиона?
– Нет, – ошарашенно ответила Али.
Действительно, Оаро рассказывал ей об отделах, но и словом не обмолвился о главе герапартиона.
– Он исчез, – развёл руками Рокка. – Говорят, он ушёл вглубь Сердца Геры и скрывается там.
– Значит, теперь всё решает Высший Совет? – спросила Али.
– Это вряд ли, – надменно возразил Фолькорра, и его глаза возбуждённо сверкнули. – В герапартионе всё решают Каракон, Ри и Леон.
Али судорожно вздохнула – эти имена ей были хорошо известны. Как только она стала взрослеть, придворные учителя стали потихоньку посвящать её в то, с кем ей, как будущему политику, предстояло иметь дело. Все три упомянутые персоны принадлежали к могущественным южновалирийским кланам. Семейство Каракон правило островом Циппин на юге Эвийского архипелага и владело крупнейшим клементоновым концерном «Эва-Валирион». По некоторым оценкам, Караконы являлись богатейшими людьми планеты. Семейство Ри входило в правящую верхушку Южного Материка, и Али даже припоминала самого партиона-политика – как представитель герапартиона в Консилиуме, он часто мелькал в СМИ, и его знали даже малосведущие обыватели. Ну, а уж «эти Леоны»! О них-то Али рассказали в первую очередь!
