Kitabı oxu: «После развода. Сильная – не значит счастливая»

Глава 1

Я сижу у окна, в ресторане, куда зашла, чтобы встретиться с подругой после работы. Маленький столик, мокрое стекло передо мной и тонкая нитка дождя, неспешно скользящая по стеклу. На улице серая, мягкая завеса ливня. Все словно затянуто легким, прозрачным марлевым туманом.

Мне нравится такая погода. Всегда нравилась. Когда небо – небо по-настоящему, тяжелое и низкое. В такие дни во мне просыпается кто-то другой. Маленькая девочка. Та самая, что когда-то босиком выбегала на улицу и крутилась под дождем, раскинув руки, ловя капли лицом, пока мама не звала с балкона.

И сейчас… я ощущаю в себе этот порыв. Взять и выйти. Просто встать и пойти, прямо в этот ливень, хохоча, не думая о прическе, туфлях и людях, которые обязательно обернутся. Мне кажется, это дало бы мне хотя бы на пару минут ту самую легкость, которой мне так не хватает в последнее время.

Но я сдерживаюсь. Сижу, держу спину прямо, делаю глоток из бокала белого вина и наблюдаю, как за стеклом кто-то бежит, прикрывая голову сумкой. Ужасно глупо. И до боли знакомо.

Мы с Ильей тоже были такими. Глупыми, спешащими, но… вроде бы счастливыми. Тогда он крепко держал меня за руку, боялся потерять. Теперь он держится за свой бизнес, мать, слово которой для него, – закон. А я за остатки чувств, которые все труднее узнавать. Они с каждым днём угасают. Потому что… Муж теперь не такой, каким был раньше.

Последние недели… нет, даже не недели, а месяцы, наши разговоры стали звучать, как переговоры. Все так сухо, безэмоционально. Без красивых, приятных слов, без взгляда в глаза. Ощущение, будто я живу с соседом, с которым мы сняли квартиру.

Вот для чего я решила встретиться с подругой… Мне нужно поговорить с ней. Нужна чья-то прямая, живая реакция. Кто-то, кто не предложит мне подумать ещё, постараться сохранить брак. Мне нужна ясность.

Я смотрю на своё отражение в стекле. В нем спокойная, ухоженная, сильная девушка. Именно так обо мне говорят.

Но никто не знает, как хочется просто разрыдаться в этом ресторане под джазовую мелодию, что тихо льется из колонок.

Сильная не значит счастливая.

И я все лучше начинаю это понимать.

Устала.

Я замечаю Дашу, едва она оказывается у стеклянной двери. Она идет быстрым шагом, привычно придерживая пальцами воротник пиджака. У нее всегда эта торопливая грация – будто жизнь подталкивает ее в спину, а она не возражает.

Она заходит, сбрасывает с себя капли и тут же, не оглядываясь, уверенно идет ко мне. Улыбается, как всегда – чуть искоса, с искренней теплотой, без лишней жалости.

– Привет, – говорит она, садясь напротив. – Ты уже начала пить без меня? Слава, так не честно.

Я улыбаюсь в ответ, делаю вид, что все в порядке. Как всегда.

– Только бокал. Чтобы не сбежать в дождь. – Я ставлю бокал на стол. – Ты же знаешь, я в такую погоду могу натворить глупостей.

– Так давай. Пошли творить. Я с тобой. – Она смеется и снимает верхнюю одежду. – Слушай, ты же когда пьёшь, ещё откровеннее становишься. Говоришь все напрямую. Знаешь, мне такая Слава больше нравится.

Я не отвечаю. Просто смотрю на нее, растягивая губы в улыбке. У нее на щеках румянец, глаза живые, ясные. А я чувствую себя выцветшей. Даже не уставшей, скорее опустошенной.

Даша замечает это. Она не спрашивает, что случилось. Она уже знает, что что-то не так. Мы с ней слишком давно знакомы, чтобы играть в угадайку. Она просто берет меню, скользит взглядом по страницам и говорит почти шепотом:

– Ну, рассказывай. Он опять молчит? Или теперь уже говорит, но не то? Или же… Что-то натворил, да?

Я качаю головой. Слов нет. Только чувство, как будто я – пустая коробка, от которой все ждут содержания, а там только пыль.

– Не говорит. И не молчит. Мы как-то… существуем. Параллельно. Без столкновений. Без любви. Между нами ничего не осталось, Даша.

– А секс?

– Секс – это давно дорогое удовольствие. – Как первая зарплата или любимый фильм из детства.

Даша хмурится. Откидывается на спинку стула.

– Слава, ты мучаешь себя, милая. Не думай о том, что скажут другие. Да, они оказались правы. Но это не значит, что из-за этого ты должна угробить оставшуюся жизнь. Нужно выползать из этого дерьма, понимаешь?

Я молчу. Закрываю глаза на секунду. Слышу, как дождь усиливается, как капли барабанят по стеклу громче.

– Я устала быть сильной. Устала быть тем человеком, который все тянет, все понимает, все объясняет. Который пытается спасти брак, который вот-вот разорвется вдребезги. Я жду, что кто-то скажет… Чтобы я больше не держалась и ушла от него.

Даша берет меня за руку, сильно сжимает.

– Я рядом, Слава. И я давно говорю, что тебе пора развестись. И если ты решишь уйти – я помогу тебе. Во всех смыслах этого слова. И не позволю тебе остаться одной. Илья тебя не достоин, подруга. Пойми ты это раз и навсегда. Права были твои родители, когда говорили, что он тебя использует.

Я отвлекаюсь, чувствуя вибрацию телефона. На экране имя свекрови.

– Только её не хватало для полного счастья, – Даша закатывает глаза.

– Тссс, подожди, – принимаю звонок. – Добрый вечер, Марианна Павловна.

– Добрый? Ты издеваешься? Где тебя носит, черт побери? Со своим любовником разгуливаешь?

В шоке от услышанного, я отвожу телефон от уха и снова смотрю на экран, не веря, что это моя свекровь так орет на меня. Я никогда не позволяла разговаривать со мной в таком тоне.

– Что вы несете?

– Я все знаю, стерва! Как ты посмела испортить репутацию моего сына, а? Как ты смеешь встречаться с другим мужиком, будучи в браке с Ильей? Я же тебя уничтожу!

О, боже… В висках долбит от того, как она кричит. А сердце разрывается от злости. Хотела бы я быть рядом с ней. Тогда она точно не осмелилась бы говорить мне такие слова!

– Сбавьте обороты, Марианна Павловна. Выбирайте выражения, когда со мной разговариваете.

– Вот сучка! Она мне ещё и указывает, как мне разговаривать! Да кто такая, а? Продажная баба! Мой сын завтра же подаст на развод, слышишь? Ему такая дешевка даром не нужна! Мне уже сказали, что ты хочешь продать фирму!

– Вот оно что?! Понятно, откуда такая смелость. Решили, что я без денег и не смогу вас осудить? Или… Что у вас там в голове?

– Ты даже на этот дом претендовать не сможешь! Мы будем жить здесь! Я, Илья и Соня!

– Соня? – переспрашиваю с усмешкой. – Это еще кто такая? Какие у вас планы, Марианна Павловна? Нашли очередную лохушку для своего сына?

– Она хотя бы при деньгах. А не такая нищенка, как ты! Только посмей что-то потребовать от моего сына!

– Ни пуха, ни пера. Посмотрим ещё, кто кого.

Глава 2

Меня передергивает от слов свекрови. Бросив телефон на стол, нервным движением рук тру переносицу, а потом виски. Хочется заорать, сказать им, какие они подонки. Мать мужа вообще… Всю жизнь считала, что я обязана ей и ее сыну все на свете. Но, клянусь, если они перейдут мне дорогу… Если попытаются меня унизить – я не стану это терпеть.

– Что случилось, Слав? Ты побледнела. И судя по тону… Ничего приятного тебе мать Ильи не сказала.

– Говорит, у него есть какая-то Соня, с которой он будет жить в моем доме после развода, – усмехаюсь. – Ты представь, какая наглость.

– Тебя не беспокоит тот факт, что у Ильи есть другая?

Странно, конечно, но нет. Никакой ревности, никакой злости. Наверное, это доказательство того, что чувств не осталось?

Не знаю…

– Больше волнует факт, что они думали только о моих деньгах. А я, как дура, верила в любовь. В «долго и счастливо».

– Ну, долго и счастливо ты по-любому найдешь с этой мордашкой и умом, не волнуйся. Жаль только потерянных лет, – поджимает губы подруга. – Побежишь к ним? Или будем нормально ужинать?

Я беру меню, а потом жестом подзываю официанта. Делаем заказ. Судя по улыбке подруги, ей понравилось мое решение. Мне тоже. Бежать по первому же звонку к мужу и его матери только потому, чтобы не злить их сильнее, больше не стану. Дурой была.

Едим в тишине, разговаривая о чем попало. Я не думаю об Илье, хоть и вижу пропущенные от него звонки. Сейчас реально плевать, о чем они думают и что хотят. Я хочу по-человечески поесть. С утра пила только кофе.

Даша не затрагивает тему моего брака, а я не рассказываю ей ничего. Потому что аппетит сразу пропадет. Поэтому мы обсуждаем мою работу, где… С каждым днем создается все больше проблем.

Вино тут вкусное. Еда тоже. Мне тут нравится. Мысленно беру на заметку этот ресторан.

– Так что теперь, Слав?

– Наверное, развод. Поговорю сегодня с Ильей. Думаю… Я зря тяну кота за хвост. Рано или поздно мы разойдемся. Это я давно поняла, однако… Все не могла сделать конкретный шаг. Хватит уже.

– Надеюсь, когда увидишь своего мужа… И услышишь его дурацкие оправдания – не передумаешь.

В этот раз не передумаю.

Даша не позволяет оплатить заказ, сказав, что сегодня угощает она. Мы выходим из ресторана. Дождь льет словно из ведра. Воздух наполнен ароматом мокрого асфальта, лип и чего-то сладкого – может быть, это шлейф от десерта, который мы только что делили. Капли падают на волосы, скользят по шее, но я не прячусь – мне безумно нравится такая погода.

Я иду медленно, наслаждаясь каждым шагом. Все вокруг выглядит так романтично: мягкий свет фонарей, отражения в лужах, редкие прохожие. У лестницы я останавливаюсь – не из-за скользких ступеней, а потому что не хочу прерывать такое сказочное мгновение.

Домой совершенно нет желания ехать. Видеть лицо мужа, его матери… Какую же я глупость сделала, когда выходила замуж за Илью. Но тогда я хотела лишь свободы. Я хотела выйти за человека, которого хочу сама, а не за которого заставляют родители. Поэтому папа от меня отвернулся и заставил сделать то же самое других. Ни мама, ни брат со мной не разговаривают за все последние годы.

Я ступаю на нижнюю ступеньку, и вдруг нога предательски соскальзывает. Все происходит в одно мгновение: я вскрикиваю, Даша тоже. Сердце обрывается, внутри только одна мысль: если упаду, то, однозначно, сломаю себе все кости.

Но я не успеваю упасть. Чьи-то крепкие, уверенные руки подхватывают меня. Я замираю, вцепившись за плечи того человека, не сразу осмеливаюсь поднять взгляд. А потом всё-таки поднимаю и встречаюсь с темными глазами.

– Осторожнее надо быть, – раздается у моего лица хриплое. Мне бы выпрямиться, но я плавлюсь от этого взгляда.

Краем глаза замечаю, что Даша отступает в сторону, а я все еще стою в этих чужих, но таких… правильных, что ли объятиях. Дождь продолжает литься, обволакивая нас невидимой вуалью.

Кажется, это знак. Знак того, что не каждое падение ведет к боли. Иногда оно нужно лишь к чтобы кто-то оказался рядом вовремя. Идти, чтобы найти настоящее счастье. Возможно, после развода все будет еще лучше. Я в это искренне верю.

– Спасибо за помощь, – тихо проговариваю я, едва мужчина отпускает меня и теплыми пальцами поправляет за ухо мою промокшую прядь, упавшую на лицо.

– Всегда приятно помочь такой красивой девушке.

Смущённо опускаю взгляд, чувствуя себя школьницей, которой сделали первый комплимент.

– Спасибо еще раз, – делаю шажок в сторону.

– Всего хорошего.

Он не улыбается, нет. Все говорит чересчур серьезно. И смотрит… странно. Такое ощущение, будто влюбился с первого взгляда.

Качаю головой, отгоняя лишние мысли. Клянусь, это от напитка, что я выпила. Иначе не вела бы себя так неадекватно и не глазком бы не посмотрела на другого мужчину, будучи в браке.

Я иду к машине. Даша бежит за мной, цепляется за мою руку.

– Что это было?

– Что? – пожимая плечами. Я насквозь промокла.

– Боже, да ты бы видела, как вы смотрелись со стороны! Это… Вау!

– Не преувеличивай. Человек всего лишь помог мне.

– Угу! Помог, да! Но та-а-ак смотрел. Я бы с удовольствием познакомилась!

– Ещё не поздно. Он, наверное, в ресторан зашел. Беги, пока есть возможность. А я поеду домой.

– Но, скажи честно! Ведь красивый, да?

– Угу, не стану отрицать. Все, Дашуль, мне пора. До встречи.

– Звони, если что. И держи в курсе дела. Мне интересно, какую лекцию тебе будут читать. А вообще… Может, мне с тобой поехать?

– Зачем? Нет, не хочу, чтобы и тебя оскорбляли. Меня явно будут. От Ильи семь пропущенных. Давай, родная, беги.

По спине течет вода, даже нижнее белье промокло. Но, думаю, пока доеду до дома – все высохнет.

Так и получается. Из-за ливня на дорогах пробки. Доезжаю спустя пару часов. Припарковав авто, иду в сторону входа. И, едва захожу, слышу, как кричит свекровь:

– Вертихвостка, наконец, заявилась!

Илья же резко останавливается посреди гостиной. Заметив меня, идёт навстречу.

– Ты где была? – Рычит мне в лицо. – Не смей врать! Я все знаю!

– Раз все знаешь, зачем спрашиваешь?

– Интересно, скажешь правду или будешь врать!

– С Дашей была, – цежу сквозь зубы. – Нам нужно поговорить. Серьезно. И… тет-а-тет! Без свидетелей!

– Вот как! В трусы моего сына полезешь и будешь убеждать, что не спала с другим! – продолжает орать мать мужа. – Меня ты не обманешь, ясно?

Она швыряет в меня стопку фотографий. Они разлетаются в стороны, одна падает к моим ногам. И там я, у ресторана, почти в обнимку с тем самым мужчиной, что спас меня от падения. Но… признаться честно, выглядит так, будто это была фотосессия. Замечательные кадры. Явно сделал какой-то профессионал.

– Откуда это? Вы что, следите за мной? Как смеете?! Илья, что…

Не успеваю я договорить, как щеку обжигает пощечина.

– Сука! Я же тебя убью!

Глава 3

Я стою, прижав ладонь к щеке. Кожа горит, пульсирует. Сердце глухо стучит в ушах, будто вот-вот прорвется наружу. Я в шоке. Настолько, что первые секунды просто не могу поверить в то, что Илья ударил меня. Мой муж. Человек, с которым я делила постель, жизнь, мечты.

Илья стоит напротив, тяжело дышит, в глазах не просто злость, а какая-то необузданная ярость. Я не узнаю его. Этого человека передо мной я никогда не знала. И знать не хочу.

Свекровь складывает руки на груди, усмехается. Смотрит так, будто только что выиграла бой. Эта сцена для нее – спектакль, в котором она режиссер, актриса и зритель в одном лице.

– Ты настоящая сука, Слава. Сука, которая наставила мне рога, – шипит Илья, сжав пальцы в кулаки.

Я делаю шаг назад. Сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не накинуться на него, не ударить в ответ, не закричать, не вылить на него все, что кипит внутри. Клянусь богом, что меня никто не остановит, если он еще раз поднимет на меня руку.

Грудь сдавливает. Хочется дышать, однако не получается. Я не плачу. Слез нет. Только злость. Глухая, тяжелая, как камень, который ложится мне в живот и давит с каждой минутой все сильнее. Я бешенстве от происходящего. Контролировать свои эмоции получается с трудом.

– Ты долбаный придурок, – бросаю в сердцах. – Не нужно идти на поводу у матери, а разговаривать надо. По-человечески! Но вы далеки от человечности, я это недавно поняла!

Муж делает шаг ко мне, а я машинально отступаю. Я больше не чувствую себя в безопасности. Ни в этом доме, ни рядом с ним. Мы чужие. Наверное, давно. Однако я это заметила только сейчас.

Я смотрю на фотографии, разбросанные по полу. Мой силуэт в кадре, будто вырезан из кино: я и тот мужчина у ресторана, в дожде, в его объятиях. Клянусь, наши свадебные фото с Ильей ничего, по сравнению с этими. Но это же была случайность. Все произошло в считанные секунды… Кто вообще это снял?

Меня начинает трясти. От ужаса, от злости, от унижения. Эти двое устроили слежку. Они в курсе каждого моего шага, но… сейчас устраивают спектакль.. Или… Только свекровь знает и подстроила все это?

В голове всплывает лицо мужчины, что тогда подхватил меня. Его взгляд. Его голос. Все было слишком реалистично. Никакой наигранности я в нём не заметила. Или… Он лишь оказался в нужное время в нужном месте? Черт! В голове полный хаос!

Что, если он не случайность? Что, если он часть этой игры?

Меня мутит.

– Вы перешли все границы, – рычу я, сама не узнавая свой голос. Он срывается, глохнет. Словно невидимые руки сжимают горло.

Я смотрю на Илью, горько усмехаюсь. Все внутри меня ломается. Когда-то я любила его. Верила каждому слову. А теперь… Чувствую только холод. И отчетливое осознание: это конец. Тот, после которого уже не будет прощений.

– Какая бесстыжая тварь! Ещё и осмеливается рот свой открывать!

– Заткнитесь и не лезьте не в свое дело! Дайте нам поговорить!

– Чтобы ты снова запудрила мозг моему сыну, да? Ты и так несколько лет держишь его на крючке, а сама изменяешь! Илюша, не верь ей! Ведь так очевидно, что у нее есть другой!

– Вот как?! – взрываюсь я. Делаю несколько шагов и оказываюсь вплотную с этой дрянью. – Поэтому несколько лет делала все, чтобы угодить вам? Да вы жили за мой счёт!

– Видишь?! – наигранно возмущается женщина. – Я же говорила, что рано или поздно она будет по голове бить тем, что сделала! Видишь, Илюша?! Я же говорила!

Мой муж ловит меня за руку и дергает в сторону. Так неожиданно, что я теряю равновесие и падаю на пол, больно ударившись локтями и головой.

Едва прихожу в себя, как в глаза попадает статуэтка, лежащая на письменном столе. Подарок Ильи своей матери на пятидесятый день рождения. От злости, не удержавшись, беру ее и, встав, швыряю в мужа. Свекровь вскрикивает, когда ее сын хватается за плечо. Мне сейчас плевать на все. Клянусь, переверну этот дом вверх ногами, если они сейчас же не отойдут.

– Мамин сыночек, черт побери, – рычу я, бросая на него ещё и бутылку холодного чая. – Убирайтесь из моего дома! Немедленно! Да кто вы такие, чтобы меня избивать? Кто такие, чтобы оскорблять? Собаки поганые! Вон, я сказала, пока не вызвала полицию!

– Ты, сука, что творишь? – Илья смахивает на зверя, у которого отняли сочную добычу. – Какого хрена?

– Больно? – усмехаюсь зло. – Да чтобы ты сдох! И пока будешь слушаться свою мамочку, подохнешь один в гадюшнике! Ясно?!

– Это ты что несёшь, а? Тварь такая! Спит, с кем попало, а нас виноватыми выставляет. Так молись, чтобы Илюша тебя тут не задушил!

Что ж… Ожидаемо даже это. Илья не всегда может контролировать себя, когда злой. Я не боюсь, нет. Но все же нужно держать оборону. В этом доме сейчас опасно оставаться. Они могут вытворить всё, что угодно. Я, конечно, могу вызвать ментов, но это целая ночь, которую придется провести на ногах. А я устала. Да и не факт, что они рано утром не припрутся. Обязательно придут и будут качать свои права. Свекровь со своим племянником-уголовником не оставят меня в покое.

– Ну-ну… Вы же только умеете, что угрожать, шантажировать, да? Только имейте в виду, что никто и ничто меня не остановит. Клянусь, – тычу указательным пальцем в мать мужа. – Я не отступлю, пока не разберусь с вами. За какого же ублюдка я вышла замуж. Какого же кретина поддерживала всю жизнь, не слушая своих родных и близких. Дура я… дура!

– Дура ты, да, что моего сына променяла на какого-то там…

– Заткнись.

Делаю шаг к свекрови и хватаюсь за воротник ее пиджака, пока Илья, поморщившись, садится на диван. Видимо, получил куда надо. Нужно было сразу врезать ему, чтобы закрыл свой рот и не прыгал передо мной, как обезьянка.

– И что ты мне сделаешь?

Встряхиваю ее, как тряпичную куклу, и толкаю на диван рядом к сыну. Она падает, хватается за сердце и начинает всхлипывать. А мне смеяться от этой картины хочется. Идиоты, черт побери.

– Пока ничего. Сейчас я уйду. Вернусь со своим адвокатом. Чтобы до того времени собрали свое дерьмо и проваливали отсюда.

– Этот дом мы купили после брака, – уголок рта Ильи дергается в усмешке. – Так что, хрен ты меня отсюда выгонишь. Не старайся меня напугать.

Да, по закону… Дом будет делиться. Хоть и покупала я его на собственные деньги. Дура… Настоящая дура, которая не задумалась о будущем. Надо было сразу понять, что этот говнюк ненадежный. И что бросит, едва я окажусь в сложном положении.

Ведь родители не просто так были против. Они все знали, чувствовали. А я… я была слепа и глуха.

Дважды дура.

– А это мы ещё посмотрим, – подмигиваю наигранно. – Ты же меня знаешь, Илюша. Я не из тех, кто отступает, не достигнув своей цели. И моя цель… Увидеть, как вы убираетесь в каком-нибудь дешевом кафе. Клянусь! Клянусь, я это сделаю!

Глава 4

Я не поднимаюсь наверх. Даже не поворачиваю головы в сторону лестницы. Просто разворачиваюсь и иду к выходу решительными, широкими шагами. Почти бегу, не оглядываясь. Потому что понимаю: здесь оставаться опасно.

Это твоя сейчас, как два взбесившихся зверя. Мой муж и его мать. На их лицах ни капли сожаления, ни тени жалости. В них только ярость, злоба и какая-то уродливая решимость. Я знаю, что, если задержусь здесь еще на несколько минут, они сделают со мной что-то неразумное. Нет, я не боюсь. Просто… хочу дать им достойный ответ, потому что они заслуживают бумеранга. А для того чтобы они получили по заслугам, мне необходимо уверенно стоять на ногах.

Я выхожу на улицу. Воздух влажный, липкий от дождя. Прохладный ветер обдувает щеки, на которых все еще пульсирует след руки мужа. Я иду, не чувствуя ни ног, ни тела. Внутри только одно – желание уйти. Быстрее. Подальше и насовсем.

Я уже почти подхожу к машине, когда за спиной раздается голос Ильи:

– Слава!

Я не оборачиваюсь. Он не достоин ни моего взгляда, ни внимания.

– Слава, стой! – он все ближе.

Его пальцы вцепляются в мою руку, дергают на себя. Я резко разворачиваюсь, чуть не теряя равновесия. Мы стоим лицом к лицу. Но я не вижу перед собой человека, которого когда-то любила. Передо мной чужой. Совсем другой. Зверь, потерявший контроль над самообладанием. Который готов придушить меня из-за того, чего я не делала. Который даже не попросил объясниться… Явно давно решил развестись. А сейчас есть такой шанс сделать это и при этом выставить меня виноватой.

Интересно, а Илья знает, что его мать ляпнула про любовницу? Я же покопаюсь…

Смотрю на него, и все, что чувствую, – это глубокое, ледяное отвращение. Каждой клеткой тела. Как можно было… Как я могла… Лишиться своей семьи ради него? Предать себя ради пустого блеска иллюзий?

Он сжимает мою руку до боли, до искр в глазах. Специально причиняет мне боль. Думает, я буду терпеть? Неужели не узнал меня за все годы, что мы вместе?

– Отпусти, – произношу спокойно. Ледяным, чужим голосом.

Он всматривается в мое лицо, что-то цедит сквозь стиснутые зубы. Я не могу расслышать – боль настолько туманит разум. Поняв, что Илья не отпустит, подхожу плотнее и бью коленом ему между ног. Сукин сын!

– Ах ты ж… Су-у-ука-а-а…

– Я из-за тебя потеряла всё. В первую очередь, семью, которая меня по-настоящему любила и ценила. Жаль, что я это поняла слишком поздно! Я, черт возьми, из-за тебя плюнула на всех! А ты… просто ничтожество. Маменькин сынок! – проговариваю жёстко. Пульс долбит в виски. – Ты не стоил ни одной моей слезы. Ни одной жертвы. Ни одного дня, что я провела с тобой. Ясно?

Илья так и стоит на коленях в двух шагах от меня, схватившись за свои яйца. Смотрит на меня снизу вверх, шипит, взглядом обещая, что меня убьет.

Подхожу к машине, открываю дверь, сажусь за руль. Закрываю за собой. Только тогда позволяю себе вздох. Я не плачу. Не дрожу. Просто чувствую, как вместе с глухим ударом двери из моей жизни выходит всё, что связывало меня с этим домом. С этим человеком.

– Урою! – доносится до меня его рык.

Опускаю боковое стекло, бросаю на него насмешливый взгляд.

– Единственное, на что ты сейчас способен, – это позвать мамочку, чтобы она помогла тебе встать, – нажимаю на кнопку запуска. – А потом спрячься под ее юбку, ладно? Найми себе достойного адвоката. Завтра я буду тут с ментами. Понял?

Я выезжаю из двора, нажимая на газ до самого пола. За спиной закрытая дверь дома, в котором я больше не чувствую безопасности. Временно, конечно, но меня бесит сам факт, что из-за этих тварей я ухожу из собственной берлоги.

Руки сжаты на руле до побелевших костяшек. Очень стараюсь держать эмоции под контролем, чтобы не сорваться. Еду прочь от этого безумия.

Тянусь к телефону, набираю номер Даши. Она отвечает почти сразу:

– Слава? Ты где? Всё в порядке? – голос у нее напряженный.

– Нет. Не совсем, – говорю глухо. – Я еду к тебе. Подготовь, пожалуйста, одежду и ванну. Мне нужно… Мне нужно смыть с себя этот день. Я даже не смогла подняться наверх за своими вещами. Просто развернулась и ушла.

– Почему? – шепчет взволнованно. – Что случилось?

– Они… – сжимаю пальцы на руле сильнее, стараясь говорить ровно, без срыва. – Илья и его мать обезумели. Психически неуравновешенные… Я не преувеличиваю. Остаться с ними под одной крышей было бы опасно. Я это почувствовала на уровне инстинкта. Уверена, придушили бы меня, если не страх. Ведь или родители, несмотря ни на что, это дело просто так не оставят.

На другом конце повисает пауза, которая длится около минуты. Даша анализирует мои слова.

– Они с тобой что-то сделали?

Опускаю боковое стекло, чтобы надышаться воздухом. Но снова идёт дождь, а мне становится холодно от капель, что снова промокают мою одежду. Приходится сделать пару глубоких вздохов и закрыть окно обратно.

– Приеду – расскажу, Дашуль. Сейчас просто… не хочу нервировать себя все больше. Итак бешусь. Злая, как собака. Готова все вверх дном перевернуть.

– Успокойся, Слава. Вытворишь на эмоциях что-нибудь, потом исправить ситуацию не сможем, – говорит она почти сразу. Голос становится твердым. – Я все подготовлю. Жду тебя.

– Спасибо.

Сбрасываю вызов, кладу телефон на сиденье и возвращаю взгляд на дорогу, которая плывет перед глазами, как в тумане. Фары машин, капли на лобовом стекле, знакомые улицы – всё кажется размытым, неосязаемым. Я будто еду сквозь пустоту.

В памяти всплывают слова отца. Его хрипловатый голос, усталый, с тем особым оттенком, который появляется, когда он старается быть мягким, но говорит правду…

«Илья ненадежный. Он не тот, кто будет тебя защищать, оберегать. Он не способен любить по-настоящему. Он умеет только брать. Манипулировать. Думать о себе и о деньгах. Ты заслуживаешь большего, Слава. Намного большего».

Я помню, как тогда злилась. Возмущалась. Упрекала отца в том, что он не даёт мне дышать, не верит в мой выбор. А он просто молча смотрел. Без осуждения. Но с болью в глазах, которую я тогда не хотела видеть.

И сейчас… сейчас эти слова режут по-живому. Потому что каждый слог оказался правдой. Он предупреждал. Он знал. А я… я предала его. Семью.

Потому что не хотела замуж за того ботаника, что работал на папу. Именно это было его целью. Но мне не нравился тот очкарик, что постоянно любил стричь волосы, как школьник. И вел себя так, будто он вовсе не интересовался женщинами. Порой мне казалось, что он гей.

Не знаю, что случилось с ним потом. Я выбрала Илью, потому что на тот момент он очень красиво ухаживал за мной. Дарил цветы, отвозил на прогулки, отдых…

Обманулась я.

К глазам подступают слезы. В горле поднимается тугой, удушающий ком. Я напрягаю челюсть, моргаю, чтобы сдержать вырывающиеся наружу эмоции. Однако не получается.

Мне плевать на ядовитые слова мужа и его матери. Плевать на то, что Илья ударил меня несколько раз, даже не послушав.

Я плачу из-за отца, которого не послушала.

Горячие, злые слезы текут по щекам. Не могу их остановить. Срываюсь на рыдания. Сначала сдавленные, потом громкие, беспомощные. Руки соскальзывают с руля, я съезжаю к обочине, ставлю машину на аварийку.

Бью ладонями по рулю. Снова и снова. От злости. От боли. От собственного предательства.

– Прости… – шепчу в никуда. – Папа, прости…

Слезы захлестывают. Я плачу громко, с надрывом, как не плакала уже много лет. Позволяю себе это впервые за всё время, что вышла замуж за ублюдка-мужа. Позволяю себе быть слабой.

И с каждой минутой становится чуть легче. Душа, будто забитая до краёв, наконец, проливается через край. Чуть-чуть опустошается. Чуть-чуть очищается.

Я сижу в машине, уткнувшись в руль, и просто плачу. Больше не стану молчать, не стану терпеть оскорбления, унижения. Клянусь, все, кто виноват, расплатятся за мои слезы.

Подъезжаю к дому Даши спустя двадцать минут. Промокшая, потому что снова открыла окно, с усталым лицом, заплаканными глазами. Еле держусь на ногах. Поднимаюсь по лестнице, как через вязкую воду. Лифт работает, но мне нужно немного успокоиться.

Нажимаю на дверной звонок.

Подруга открывает почти сразу. Глаза огромные, растерянные. Когда ее взгляд скользит по моему лицу, она ахает.

– Господи, Слава… – Она делает шаг вперёд и сразу обнимает меня.

Я не сопротивляюсь. Просто стою, прижавшись к её плечу. А она шепчет:

– Что они с тобой сделали?

– Всё в порядке, – выдыхаю. – Не переживай. Что сделали – такую же ответку получили.

Она отстраняется, нахмуренная, но я вижу, как уголки её губ подрагивают – между злостью, непониманием и чем-то, похожим на неловкую усмешку.

– Подожди… Ты серьёзно? Ты… Ты ему врезала? – спрашивает она тихо, но с лёгкой, почти детской надеждой в голосе.

Я едва заметно киваю.

– Конечно. А ты что думала? Я буду молча стоять и смотреть, как они меня калечат? Да и не просто же так я несколько лет занималась боксом.

На лице Даши вся палитра эмоций: и печаль, и злость, и облегчение, и что-то похожее на гордость. Она проводит ладонью по моим волосам, сглатывает шумно.

– Нам бы вот таких вот… мужчин-спасателей, которые появляются в самый неожиданный момент. Но так… вовремя. Прямо, как тот красавчик у ресторана, что тебя подхватил.

Я отвожу взгляд, тихо хмыкаю.

– Если бы ты знала, кто он такой… Такой же говнюк, как и Илья, и моя свекровь.

Даша резко поворачивается ко мне, глаза расширяются.

– Что? Ты о чём?

– Потом расскажу, – отмахиваюсь, проходя вглубь квартиры. – Сейчас, пожалуйста… ванну. Я хочу смыть с себя весь этот день.

Она молча кивает, хоть и в замешательстве. Да и любопытно ей, знаю, но ничего больше не спрашивает. И именно за это я её и люблю.

Может, я ошибаюсь насчет того парня… Может, действительно случайно оказался там. Однако… Разве такое совпадение бывает? Едва он поймал меня, сразу сделали те снимки, будто знали, что такое произойдет?

Абсурд какой-то.

Однозначно, все было подстроено. Чтобы в суде быть на шаг вперед.