«Sylvie and Bruno» kitabından sitatlar
О, у меня полно приятелей и подруг, с которыми так весело прогуляться в солнечную погоду; но нет друзей на пасмурные дни, нет старых друзей — таких, как вы!
Люди предлагают другим то, чего недостаёт им самим, и желают, чтобы это исполнилось.
Когда мы, наконец, нашли Садовника, он стоял на одной ноге и деловито изображал, что поливает клумбу с цветами, опрокидывая над ней пустую лейку.
- Да ведь в ней же нет ни капли воды! - крикнул ему Бруно.
- Зато так ее легче держать - отвечал Садовник.
...мертвые Мышки никогда не возражают против того, чтобы быть съеденными...
"Его единственный труд - постиженье дамских причуд!"
Какой чудак не носит при себе полные карманы всевозможной чепухи?
Допустим, А и В читают одну и ту же повесть из библиотечки подержанных книжек. А не утруждает себя попытками разобраться во взаимоотношениях персонажей, в которых и заключается вся интрига повести; он не читая пролистывает всевозможные описания пейзажа и обстановки. Более того, он не слишком вникает даже в те пассажи, которые он все же удостаивает внимания. Он читает лишь для того, чтобы отдохнуть и переключиться, найти себе какое-нибудь занятие на несколько часов. Прочитав слово "Конец", он отшвыривает книгу в состоянии полной разбитости и подавленности! Зато В, напротив, всей душой отдается чтению, следуя принципу "если уж что-нибудь делать, то как следует"; он рисует генеалогические древа персонажей, воскрешает своим мысленным взором всевозможные картины и детали, не пропуская ни строчки описаний. Но самое поразительное, что он преспокойно закрывает книгу в конце какой-нибудь главы, даже если напряжение сюжета в этом месте достигло максимума, и занимается другими, более важными делами. Но когда дела позволяют ему выкроить часик-другой для чтения, он опять набрасывается на книгу, как голодный - на сытный обед. Дочитав до конца, он возвращается к своим будничным заботам, повторяя: "Отлично отдохнул!"
Ничто так ярко не показывает ошибочность суждения, как попытка довести его до крайности.
Предположим, вы отправляетесь в театр, платите десять шиллингов за кресло и усаживаетесь. И что же вы получаете за такие деньги? Какой-нибудь разговор между двумя "крестьянами", которые ужасно переигрывают и кажутся в своих нарядах какой-то карикатурой на настоящих крестьян. При всей своей утрированной жестикуляции и манерах они невыносимо неестественны, если не сказать - фальшивы. Но вершина неестественности - это их попытки передать простоту и легкость настоящей народной речи. Лучше уж купите билет в вагон третьего класса - и вы получите почти тот же диалог, но - естественный, прямо из жизни! Да и место будет совсем рядом: ни тебе оркестрантов, заслоняющих актеров, ни дирижера. И все это - совершенно бесплатно!
Признайтесь, доводилось ли вам встречать самонадеянного умника, который принялся бы хвалить картину? Единственное, чего он опасается (помимо того, чтобы не остаться незамеченным), - это прослыть несведущим профаном! Когда вы хвалите картину, ваша репутация безупречного знатока висит на волоске. Допустим, картина жанровая, и вы осмеливаетесь сказать, что ее "рисунок решительно хорош". Кто-нибудь непременно покосится на нее и найдет, что пропорции на одну восьмую дюйма недотягивают до идеала. О, тогда ваша репутация как критика безвозвратно погибла! "Так ты говоришь, хороший рисунок, а?" - тотчас саркастически заметят друзья, и вам останется только обреченно повесить голову. Нет и еще раз нет! Единственный безопасный выход - это пожать плечами, если кому-нибудь вздумается заявить, что рисунок хорош. А затем следует как бы в раздумье повторить: "Хорош, вы полагаете? Хм", -тогда вы непременно прослывете авторитетным критиком!
