Kitabı oxu: «Дьявол поэзии Ли Хэ»

Научный консультант проф. Гу Юй 谷羽

© С. А. Торопцев, перевод на русский язык, составление, послесловие, 2023

© ООО «Международная издательская компания «Шанс», 2023

Предисловие

Ду Му¹. Предисловие к Сборнику Ли Хэ
杜牧.李贺集序

Как-то в десятом месяце пятого года правления под девизом Тайхэ (831)² среди ночи за окном раздался вопль письмоносца. «Должно быть, что-то важное», – воскликнул я и схватил светильник. Открыв пакет, увидел, что это письмо академика Шэнь Цзымина из Палаты мудрецов. «В годы [правления под девизом] Юаньхэ (806–820), – писал он, – мы были очень близки с моим покойным другом Ли Хэ и часто трапезничали вместе то днём, то вечером. Перед смертью он передал мне свои стихи, написанные в течение жизни, – тысячу произведений³, разделённых на четыре раздела. Но меня уже несколько лет мотало по городам и весям, и я решил, что потерял их. А нынче вечером, когда хмель испарился, а сон не шёл, я принялся разбирать свои вещи, как вдруг наткнулся на те самые стихи, которые он передал мне. Вспомнилось былое: наши с ним разговоры, прогулки. Какие-то места, какие-то пейзажи, дни и ночи с вином и закусками – всё явилось так чётко, ничто не было забыто. Расчувствовавшись, я пролил слезу. Ни жены, ни детей, которых я мог бы поддержать, после Ли Хэ не осталось, и я грустил о нём и декламировал его стихи. Вы всегда были добры ко мне, не могли бы вы сейчас немного утешить меня, написав предисловие к стихам Ли Хэ и раскрыв всю их значимость?»

В тот день я не ответил ему, а назавтра нанёс визит и, поблагодарив, отказался: «Найдётся ли в мире талант, соразмерный Ли Хэ?» Поразмышляв несколько дней, я пояснил Шэню: «Вы так глубоко, широко, тонко знаете поэзию, понимаете достоинства и недостатки стихотворений Ли Хэ. Боюсь, не оправдаю ваших надежд, если соглашусь написать предисловие. Так как же мне поступить?» И я вновь повинился, горячо объясняя, почему не смею писать предисловие к произведениям Ли Хэ. «Что это вы так неучтиво тверды?» – прервал меня Шэнь. И я не посмел боле отказываться – заставил себя написать предисловие к стихам Ли Хэ и до сих пор ощущаю неловкость.

Ли Хэ, прозывавшийся Чанцзи, принадлежал к Танскому императорскому роду. В годы правления под девизом Юаньхэ его стихи высоко оценивал Хань Юй⁴. Череда притуманенных облаков не столь прекрасна, как его поэтический стиль; речной поток, уплывающий вдаль, не столь глубок, как чувства, насыщающие его стихи; аромат цветущей весны не столь сладок, как нежность его стихов; ясность осеннего дня не столь чудесна, как слог его стихов; парус, развевающийся на ветру, боевой конь, рвущийся в бой, не столь стремительны, как мощь его стихов; погребальный кувшин, тренога со старинными надписями не столь подлинны, как дух древности, насыщающий его стихи; чаровница в цветах не столь прельстительна, как сладострастность его стихов; руины погибшего царства, забытые могилы, заросшие терновником, не столь горьки, как боль и печаль его стихов; рык чудищ морских, всплеск гигантских черепах, любая дьявольщина не столь фантасмагоричны, как причудливость его стихов.

По всей видимости, это отзвук поэмы «Лисао»⁵, не дотягивающий до неё по глубине мысли, но порой превосходящий в яркости языка. «Лисао» исполнена сарказма и гнева, обличая пороки правителей, и это доходит до сердец людей. Есть ли это в стихах Ли Хэ? Он был способен погружаться в прошлое, сокрушаясь о тех, кто не шёл путём Дао. Например, «Ханьская песня о том, как увозили бронзового святого» и «Ещё одна дворцовая песенка о Лянском Юй Цзяньу»⁶, где предложенные ситуации далеко отстоят от зафиксированных исторических фактов и нам не ведомы.

Ли Хэ прожил всего двадцать семь лет⁷. И ныне мы речем: «Если бы Ли Хэ не умер столь рано, он сумел бы создать нечто не меньшее, чем “Лисао”».

Сие предисловие написал Ду Му в столице спустя десять с небольшим лет после смерти Ли Хэ.

Стихотворения

公无出门

 
天迷迷，
地密密。
熊虺食人魂，
雪霜断人骨。
嗾犬狺狺相索索，
舐掌偏宜佩兰客。
帝遣乘轩灾自息，
玉星点剑黄金轭。
我虽跨马不得还，
历阳湖波大如山。
毒虬相视振金环，
狻猊猰貐吐馋涎。
鲍焦一世披草眠，
颜回廿九鬓毛斑。
颜回非血衰，
鲍焦不违天；
天畏遭衔啮，
所以致之然。
分明犹惧公不信，
公看呵壁书问天。
 

Не ходи ты, княже, за ворота

 
И небо чуждо,
И на суше
Девятиглавый змей сжирает души,
А кости пробирают снег да стужа.
О, слышишь, как там лает злобный пёс,
Кусая руку доблестного мужа?
Его смирит лишь Властелин небес
С мечом златым и в золотой карете.
Мне нет возврата, хоть на лошадь влез,
Что горы, волны на Лиян⁸, и ветер.
Играет кольцами дракон рогатый,
Слюной исходит алчный отпрыск ката.
Ел Бао Цзяо⁹ только сухостой,
Веления не нарушая Неба,
Янь Хой¹⁰ едва не в тридцать стал седой,
Но этим изнурён он вовсе не был.
Им Небо, оградив от злых зверей,
Удел определило поскорей.
А если князь не понял мысль мою,
Тогда уж Небо вопроси, молю!
 

七夕

 
别浦今朝暗，
罗帷午夜愁。
鹊辞穿线月，
花入曝衣楼。
天上分金镜，
人间望玉钩。
钱塘苏小小，
更值一年秋。
 

Вечер седьмой¹¹

 
Тьмой обуян мой брег разлуки,
На сиром ложе ночь тоски,
К звезда́м уносятся сороки,
В пустом покое – светляки.
Луна уже не то зерцало,
Крючком нефритовым встаёт,
А крошка Су вдали осталась,
И снова осень без неё.
 

罗浮山父与葛篇

 
依依宜织江雨空，
雨中六月兰台风。
博罗老仙时出洞，
千岁石床啼鬼工。
蛇毒浓凝洞堂湿，
江鱼不食衔沙立。
欲剪箱中一尺天，
吴娥莫道吴刀涩。
 

Старый горец с Лофу¹² и его ткани

 
Сторожко ткёт, что морось над рекой
Иль нежный ветерок в луне шестой,
А коли всем покажет этот труд,
Так камни от восторга заревут,
В пещере яд у змей застынет весь,
Рыбёшки тотчас перестанут есть.
Кусок, что свод небес, отрежет фея,
Красотка схватит ножик поострее.
 

三月 过行宫

 
渠水红繁拥御墙，
风娇小叶学娥妆。
垂帘几度青春老，
堪锁千年白日长。
 

В третью луну проезжаю мимо походного дворца¹³

 
Горечавка в канале под старой стеной,
Словно дева, украшена бледным листом.
А за плотною шторой, простившись с весной,
Дамы век коротают в покое глухом.
 

野歌

 
鸦翎羽箭山桑弓，
仰天射落衔芦鸿。
麻衣黑肥冲北风，
带酒日晚歌田中。
男儿屈穷心不穷，
枯荣不等嗔天公。
寒风又变为春柳，
条条看即烟蒙蒙。
 

Неистовая песнь

 
Мой меток лук, стрела оперена,
И гуся в небе не спасёт тростник¹⁴.
Но ветер зол, одёжка так бедна,
Пою на поле, к горлышку приник.
Муж скуден домом, но душой богат,
Несправедливость – Высших сил вина,
Но иву треплет зимний ветер-кат,
И одевает зеленью весна.
 

五粒小松歌

 
蛇子蛇孙鳞蜿蜿，
新香几粒洪崖饭。
绿波浸叶满浓光，
细束龙髯铰刀剪。
主人壁上铺州图，
主人堂前多俗儒。
月明白露秋泪滴，
石笋溪云肯寄书。
 

Пятипалая сосенка¹⁵

 
Петлиста, как чешуйчатая змейка,
Хвоинки, словно пища для Хун Я¹⁶,
Иголочки поблёскивают клейко,
Драконовой брадой торчат края.
Но в доме, где нелепые картинки,
Она стоит потехой в уголку…
Осенние росинки – что слезинки
По камням, бамбучку да ручейку.
 

仙人

 
弹琴石壁上，
翻翻一仙人。
手持白鸾尾，
夜扫南山云。
鹿饮寒涧下，
鱼归清海滨。
当时汉武帝，
书报桃花春。
 

Святой

 
На утёсе с цитрой древней
Духом воспарил могучим,
А в руке павлиньи перья,
Разгоняющие тучи.
Он – что лань у водопоя,
Рыбка, выплывшая к брегу.
Он-то У-ди рек: весною
Расцветает персик редкий.
 

休洗红

 
休洗红，
洗多红色浅。
卿卿骋少年，
昨日殷桥见。
封侯早归来，
莫作弦上箭。
 

Не стирай же там одёжу свою красную

 
Не стирай же там одёжу свою красную,
Что же станется на ней с красной краскою?
Ведь умчишься, любый мой, ты далеченько
От мосточка, где прощалися у реченьки.
Возвернётся мой герой да с наградою,
Не стрелой же улетает невозвратною¹⁷.
 

伤心行

 
咽咽学楚吟，
病骨伤幽素。
秋姿白发生，
木叶啼风雨。
灯青兰膏歇，
落照飞蛾舞。
古壁生凝尘，
羁魂梦中语。
 

Боль раненой души

 
Как Чуских песен¹⁸ горестные всхлипы,
Меня недуги мучат в тишине,
Я весь уже в осенней седине,
Листок, кому ветра несут погибель.
Светильник, угасая, всё трепещет,
В лучах последних мотылёк кружится,
На ветхость стен густая пыль садится,
Душа скитальца, грезя, что-то шепчет.