Kitabı oxu: «Мышка для Сердцееда», səhifə 4

– Аня, чего молчите? – снова строго спросил он.

– Я не хотела… – попыталась объясниться, но сама не знала, что ответить. Не я же начала этот разговор!

– Что, на свидания не хотели ходить? Или замуж? – он усмехнулся, и, к моему удивлению, в его тоне появилась насмешка, почти мягкая. Но это не сбило меня с толку.

– Ничего не хотела, – ответила я с вызовом, – это не я разговоры эти заводила, я работать хочу.

Его усмешка чуть растаяла, и он неожиданно сказал:

– У меня предложение для вас.

– Какое? – я аж заинтересовалась.

– Могу предложить вам другую работу. У моего друга в офисе всегда нужны сотрудники. Не будете со шваброй бегать, да и зарплата выше. Работка поприличнее.

Видно было, что он старался подобрать слова, чтобы не обидеть меня, но я не обиделась. Просто не хотела уходить. Офис? Одежда там точно не по карману, да и что я буду делать, когда начнётся учёба? Там наверняка с восьми до пяти, а у меня здесь график вечерний – как раз то, что нужно.

– Спасибо большое, Глеб Викторович, но меня всё устраивает.

– Как может устраивать мыть полы, Аня? – он нахмурился, не понимая моего упрямства.

– Я же не всегда буду их мыть, – с гордостью вскинула подбородок. – Вот выучусь, найду достойную работу. А пока мне эта подходит.

– Ну я же уже предлагаю вам лучшее, почему отказываетесь? – настойчиво продолжал он.

– Глеб Викторович, спасибо большое, но меня всё устраивает, – повторила, чувствуя, что этот разговор уже порядком утомил меня. – Разрешите, я пойду?

Его переменчивое настроение сбивало с толку, и мне хотелось как можно скорее уйти.

– Хорошо, Аня, идите, – наконец отпустил он меня и тяжело вздохнул, словно размышляя над чем-то важным.

Что я опять сделала не так?

Глава 7. Глеб

До чего же вывела эта мышка за сегодня… да и вообще за всю неделю. Как вляпался в это, до сих пор не понимал. Раздражало буквально всё: то, что она всегда где-то рядом, мелькала перед глазами, и то, что звали её все сотрудники теперь мышкой, то, что думал о ней постоянно.

Более того, как идиот, начал за ней следить. У меня камеры в ресторане повсюду, так что удержаться было сложно. Сначала просто мельком смотрел – да так, чисто убедиться, что никто её не обижал. Наши ребята могли, особенно Даша. Она новеньких всегда на прочность проверяла. А потом затянуло, постоянно наблюдал.

Вот и сейчас глянул на экран, нашёл её. Сидела на кухне за столом с полной тарелкой обеда, ногами болтала так смешно…

Она разговаривала с кем-то, и, чёрт возьми, как же она улыбалась – открыто, искренне. Даже через камеру передавалось, что ей хорошо. И тут меня пробрало. Залип на этой картине на целую минуту, а потом резко взбесился. Ну вот какого чёрта такая реакция? К чему это вообще?

Вдруг на экране появился Николай Георгиевич, подошёл к ней, что-то спросил. Она ему ответила. Я тут же, как дурак, включил звук, сунул в уши наушники. Услышал, как они шутили, смеялись. Ясно стало, никто её не обижал, а очень даже принял весь поварской коллектив. И вовсе она не такая уж тихая мышка, вон как смеётся, как весело ей. Выключил. Ноут с раздражением захлопнул. Какого чёрта я вообще это смотрел?

Нервировало ещё и то, что не мог себя заставить ей написать. Ну зачем, скажите на милость, я эту историю со служебным телефоном выдумал? Чтобы номер получить – получил! А набрать не мог. Причины, конечно, тоже были. Знал ведь, что если предложу ей ужин, да даже просто мороженым в кафе угостить, она откажет. На все сто был уверен. Вот только причину этого её отказа понять не мог. Почему? Может, кто-то дома у неё был? Или просто… я ей неинтересен? Эти мысли сводили с ума.

Несколько раз порывался написать что-то банальное: «Как рабочие дни?» или «Как на новом месте?» – но всё это казалось таким пустым, не тем. Да и что толку? Её бы такое не зацепило. А у меня ведь принцип: на работе никаких романов. Вот уж точно устои, которых я придерживался годами, ради неё менять не собирался.

Вечерами уходил с работы рано, чтобы не столкнуться с ней случайно. Стоило только взглянуть на неё, и внутри начинало происходить что-то необъяснимое. А дома… вдруг впервые за всю мою жизнь казалось, что там неуютно. Впервые не хотелось туда возвращаться. Думал о работе, о том месте, где пусть и не со мной, но рядышком, как метеор, мелькала моя мышка. Моя. Да, знал, что всё равно станет моей, вопрос времени. Дождаться бы пока уволится из ресторана.

Как ритуал, приходил домой, садился на диван и доставал телефон. Включал камеру и начинал искать взглядом её тележку. Как только находил – становилось чуть легче. Спокойнее. Но с каждым разом всё сильнее понимал: это ненормально. Не должно так быть.

Тогда-то и созрел мой гениальный план. Решил пристроить мышку в другое место – там, где она не будет тряпкой махать по подсобкам и туалетам. Кирюхе решил позвонить, если мышка согласится. У него в офисе, да хоть на ресепшн – гостей встречать. Всё лучше, чем тут. Кирюха у меня друг настоящий, поможет, а я сам буду ей зарплату платить, Кирюхе никакого напряга, лишь бы ушла из ресторана. Вот тогда можно будет спокойно начать с ней флиртовать. Ну, серьёзно, не было ещё ни одной, чтобы мне отказала. Ко всем подход отыскивал, и к этой бы нашёл. Оставалась небольшая проблема, как предложить ей новую работу.

Снова открыл ноут, пока подписывал документы для бухгалтера, глаза всё на экран устремлялись и мышку искали. По привычке, конечно, что уж тут скрывать, взгляд уже находил её мгновенно. Сталкер, чёрт побери, дожился! Чего мне не хватало в жизни? Прекрасно время пролетало.

Мышка на кухне сидела, уже тарелки почти пустые были. А тут как по волшебству рядом с ней шеф вновь появился. Да что ж такое. Этот старый пень, дедушка же уже, а всё туда же, к молодым подбирался. Раньше никогда за ним такого не замечал. Главное, если мышки нет, он в этом уголке своей вотчины только мельком появлялся. А как время обеда у неё – тут же нарисовывался. Смешно даже стало. Может, и ему она нравится? Интересная ситуация.

Не удержался, пошёл в сторону кухни – и вовремя! Как услышал, что они её за Вадика сватали, так чуть со стола всё не стряхнул, что под руку попалось. Удержался только благодаря мышке, которая стояла вся трясущаяся от страха. Правильно, девочка, бойся. В этот момент сам себе Кирюху напомнил. Тот всегда был таким же нервным, мог вспыхнуть с пол-оборота. Для него это привычное дело, а вот для меня лихорадочное состояние в новинку. Я всегда умел контролировать себя и не впадал в бешенство от пары слов, а тут… Да что такое! Из-за какой-то девчонки едва не потерял голову.

Кирюха, когда заводился, мог и стул об стену запульнуть, и стол перевернуть. Это для него норма – устраивать мини-погром, когда уж совсем вывели из себя. А я? Я всегда был спокоен, ко всему относился с шуткой. Но тут… кипятился, словно впервые столкнулся с такими эмоциями. Из-за неё!

Высказался строго. Был слишком резок с Аней, это даже Николай Георгиевич заметил. Упрекнул меня, да так, что аж не по себе стало. Головой покачал, как будто я мальчишка какой, который на хулиганстве попался. И ведь прав был, если честно. Ну пошутили они с Вадиком, видно же, что девчонка ему нравилась, и дело это нормальное. Он глазами её так и пожирал, разве что не облизывался. Вот только меня это злило до невозможности. Неужели не я один заметил, какая она особенная?

А потом вспомнил, что не только Вадику Аня приглянулась. Бармен, Сергей кажется, тоже на неё глаз положил. Старался на каждой смене с ней пересечься. Тот ещё хитрец. К официанткам всегда аккуратно подкатывал, на работе за ним из действий ничего не замечал, лишь интонацию и взгляды. Но я прекрасно понимал и был на все сто уверен, как трудовой день заканчивался, тот начинал обаянием своим пользоваться. Девчонки вокруг него так и крутились, глаза при его появлении опускали – не иначе как под его обоняние попадались. Вот и как мне тут спокойным оставаться?

Направился быстрым шагом за девушкой. Хотел сгладить инцидент на кухне, ну, смягчить хоть как-то то, что резко наговорил. Но чем ближе подходил, тем сильнее что-то внутри сжималось. Она стояла, вся трясущаяся, крепко схватилась за свою тележку и даже не смотрела в мою сторону. Почему? А я хотел, чтобы посмотрела, чтобы не боялась. Чтобы хоть ненадолго взглянула мне прямо в глаза, а не убегала, как загнанный зверёк.

И нет чтобы успокоить её… Я ж шёл с этой целью! Но как-то само вышло, сквозь зубы процедил:

– Может, Аня, вам вместо работы личную жизнь устроить? В вашем возрасте это куда важнее.

Глаза вниз, сжалась вся. Еле слышно, но твёрдо выдавила:

– Мне работа нужна, – никак не хотела взглянуть на меня, а мне прямо физически необходимо стало, чтобы посмотрела.

– В таком случае помните, что я не приемлю никаких личных отношений на работе, – властно произнёс и, не дожидаясь ответа, развернулся и ушёл в свой кабинет. Дверь за собой хлопнул так, что, самому громко показалось.

Что за чертовщина со мной творилась? Хотел же по-другому! Успокоить, извиниться даже, если надо. А в итоге снова напряг её ещё сильнее. Ушёл с головой в работу. Думал, это поможет. И действительно, попустило, даже немного успокоился.

Стук раздался неожиданно, заставив меня оторваться от мыслей о поставщиках. Дверь тихо приоткрылась, и на пороге появился Николай Георгиевич, шеф-повар, с каким-то взволнованным выражением на лице. Обычно он приходил ко мне в это время с предложениями по меню или обсуждениями новых блюд, но сейчас что-то явно было не так.

– Глеб Викторович, можно на минутку? Поговорим? – голос у него был мягкий, но с каким-то беспокойством.

– Заходите, Николай Георгиевич. Что-то случилось? – я вскинул брови, удивлённый таким тоном.

Шеф-повар закрыл за собой дверь и, глубоко вздохнув, подошёл ближе.

– Я хотел поговорить насчёт Ани, – начал он, прямо глядя мне в глаза.

Вот тут меня озадачило. Интересно стало, что же такого важного он хотел сказать, но вместе с этим внутри неприятно заскребло, словно мерзкий коготок пытался донести до меня что-то своим царапанием.

– Вы только не злитесь на меня, – продолжил Николай Георгиевич, словно заранее готовясь к тому, что я мог вспыхнуть. – Вы же знаете, я человек прямой, и понимаю, что это не моё дело, но… вы бы помягче с Анечкой, – тут он вдруг замялся, а я едва не зарычал. Анечка?! Как это он так быстро «Анечкой» её называть начал? Вот оно как, значит. Интересно-интересно…

– Я немного поговорил с ней за эти дни, видно, что девочка хорошая, но одна здесь, и защитить её некому. Вот я и взял над ней шефство, оболтусов своих настроил, чтобы не обижали её, – тут он вздохнул, а я прямо в упор на него уставился. Тот смотрел открыто, взгляд не пряча. Нет… в глазах главного по кухне не было того мужского интереса, который так легко читался у Вадика. Его взгляд был заботливым, даже нежным, без намёка на пошлость или что-то большее. – Худенькая, маленькая, а как кушает иногда… руки дрожат, когда за обедом приходит. Думал вначале, что на диете, но нет, ни разу ни от чего не отказалась. И вообще чувство такое, что ест только здесь. – Продолжил Николай Георгиевич, говорил с искренним волнением, и от этого внутри у меня что-то ёкнуло.

– С чего вы взяли? – спросил я, постаравшись, чтобы голос звучал спокойно. Хотя сам не мог припомнить, чтобы обращал внимание на такие мелочи, когда следил на экране за ней.

– А вы понаблюдайте, все всегда что-то с собой приносят – то печенье, то бутерброды. Чай пьют, кофе бегают брать. А она – ничего. Боится прикосновений, я несколько раз замечал. Кто случайно дотронется – так она чуть не отпрыгивает. Да и о прошлом не говорит – я пытался вопросы задавать, но она уклончиво отвечает. Только на те, что касаются учёбы или работы, – он тяжело вздохнул. – А про Вадика… ну, молодость, что тут скажешь. Она не только ему нравится. Мы с ребятами пошутили, не со зла.

Я внимательно выслушал его и медленно покачал головой.

– Николай Георгиевич, не шутите так больше, – произнёс устало. – Я вас понял. Не переживайте, я никого из сотрудников своих не обижал вроде и Аню не собираюсь. Но моё правило вы знаете – никаких отношений на работе.

– Понял, Глеб Викторович. Простите, если влез не в своё дело, – шеф-повар виновато улыбнулся. – Просто Анюта напомнила мне мою дочь. Вот и появилось желание её оберегать.

Николай Георгиевич вышел из кабинета, оставив меня в странном состоянии. Дочка… Вспомнил, как он рассказывал, что его дочь пропала несколько лет назад. Грустная, запутанная история. Они с подругой уехали куда-то и больше не вернулись. Заявление он подавал, искал, но всё безрезультатно. Бывает такое, жутко, конечно. Наверное, в Ане он рассмотрел какую-то схожесть и попытался помочь. Может, его дочери тоже кто-то руку заботливую протянул, если она живая, конечно, до сих пор.

Я задумался. То, что она шарахается от прикосновений, я и сам заметил, но не придавал значения. Просто девушка пугливая, стеснительная, новенькая в коллективе. А то, что мышка ничего о себе не рассказывает? Наверное, тоже из-за стеснительности… Или всё-таки не всё так просто?

По инерции уже включил программу с камерами и начал искать глазами свою мышку. Она в это время отправилась выносить мусор, а там… Вадик! Вот приставучий! Курит и смотрит на неё так, будто собирается приготовить на десерт. Не дождавшись, когда он её окончательно мысленно сливками обольёт и шоколадом присыплет, я вылетел на улицу, направившись на задний двор. И что я услышал? Этот бессмертный поварёнок звал её на свидание! Уволю на фиг, не утихомирится никак!

Успел прогнать Вадика на рабочее место, а Аня, молодец, вежливо ему отказала. Значит, не мне одному она отказывала. Уже легче! Может, вообще на свиданиях никогда не была? Ну, на нормальных, конечно, точно нет, но парень у неё наверняка был в школе. Все девушки в старших классах встречались, а такая красавица, как она, точно одна не оставалась. Или, может быть, она сюда с парнем приехала и живёт с ним? Да что ж на самые простые вопросы нет ответов! Но когда Аня сказала, что ни на свидание, ни замуж не хотела, отпустило и стало чуть легче на душе. Тогда я и решился сделать свой хитрый ход.

– У меня есть предложение для вас, – мягко проговорил я, стараясь звучать непринуждённо и легко.

– Какое? – заинтересовалась она, приподняв брови, словно уже готовилась к какому-то неожиданному повороту сюжета.

– Могу предложить вам другую работу. У моего друга в офисе всегда нужны сотрудники. Не будете со шваброй бегать, да и зарплата выше. Работка поприличнее, – старался подбирать слова так, чтобы не прозвучало обидно.

Аня уставилась на меня, как будто она сама сейчас в офисе сидит, лениво перебирая бумажки и изредка зевая, а я предлагал ей швабру в руки взять.

– Спасибо большое, Глеб Викторович, но меня всё устраивает, – ответила мышка.

– Как может устраивать мыть полы, Аня? – нахмурился я, не понимая, как эта девушка могла так спокойно воспринимать свою работу. Внутри меня боролись два чувства: желание помочь и недоумение, как можно отказываться от чего-то более лёгкого.

– Я же не всегда буду их мыть, – гордо вскинула подбородок, и её глаза заиграли яркими огоньками. – Вот выучусь, найду достойную работу. А пока мне эта подходит.

Я был в замешательстве. Я же предлагал ей хорошее место с более высокой зарплатой. Да любой другой, кому бы я ни предложил это, с радостью бы отбросил тележку в сторону и побежал на новую должность.

– Ну я же уже предлагаю вам лучшее вот прямо сейчас и ждать не надо. Почему отказываетесь? – продолжал настойчиво уговаривать, словно сам себе работу выпрашивал.

– Глеб Викторович, спасибо большое, но меня всё устраивает. Можно я пойду? – повторила она.

Смотрел на неё, как на сложную головоломку, заполнившую мой мозг, и никак не мог понять, что не так говорил или делал, чтобы хоть немного начать понимать её. Как нащупать верное направление, если ничего не подходило?

– Хорошо, Аня, идите, – сдался я, отпуская её, и тяжело вздохнул.

Я так долго не выдержу. Может, ну её, маленькую, зачем она мне? Всё равно поиграю недельку и отпущу в свободное плавание, зачем на такие сложности время тратить?

Смотрел, как она удаляется от меня мелкими шажками, толкая перед собой тележку. Спина прямая, головой по сторонам вертела, будто боялась, что кто-то из-за угла выскочит. Хрупкая, нежная, не такая. А какая не такая – сформулировать не мог.

Вдруг перед дверью она обернулась и посмотрела на меня прямо, как будто заглянула в самую душу. Её большие серые глаза сияли, а в них, казалось, был целый другой мир, в который отчаянно захотелось окунуться с головой. В этот момент я понял: нет, хочу её, не отпущу, добьюсь. И недели с ней, вероятно, мало будет. От этого понимания, что летят к чертям правила, мною же установленные, годами отточенные, начало нервировать.

И вновь у меня не было плана, как осуществить задуманное. Предложение о новой должности не сработало, значит, буду добиваться, чтобы сама ушла. Может, нагрузку ей увеличить? Точно! С Дашей надо поговорить, пусть она что-то придумает. Она же у нас коварная, а если мне угодить захочет, а она точно захочет, то что-то придумает!

Паршиво такое замышлять, но выбора не осталось. Я ведь по-хорошему хотел. Ничего, уволится мышка – я её и утешу, и новую работу найду, лучше той, где сейчас. Она сама рада будет!

Глава 8. Аня

Не знаю, что я успела сделать не так на работе, но факт оставался фактом: Дарья Константиновна следила за мной словно коршун за добычей. Как только я появлялась в поле видимости, её глаза впивались в меня так, будто я украла у неё любимый рабочий планшет. Я честно старалась выполнять все поручения, которые за последние два дня свалились на меня неожиданно и с лихвой. Казалось, что на прошлой неделе мне просто дали осмотреться, а теперь решили показать, как выглядит реальная работа. Настоящий цунами задач. Но, как бы я ни старалась, ни какое усилие не могло смягчить сурового выражения лица Дарьи Константиновны.

Один раз она даже сделала замечание по поводу баночки с мылом. Оказывается, та стояла «не с той стороны», где должна была быть. Я в этот момент чуть не рассмеялась. Мыло? Серьёзно? Где стояло мыло в туалете было действительно важным? Но, разумеется, вслух ничего не сказала. Только мысленно упрекнула себя за невнимательность. Хотя, если честно, разве это имело значение? Главное же, чтобы мыло было в наличии, а где оно расположено – вопрос уже десятый. Но правила есть правила. А с Дарьей Константиновной лучше не спорить, она же всё-таки коршун, а не какая-нибудь мышка.

В такие моменты мне приходилось напоминать себе, что работа, тем более такая, мне очень нужна. Тома, впрочем, не раз пыталась меня утешить. Она говорила, что это временное явление и что у Дарьи Константиновны просто привычка «тестировать» новеньких. Проверка на выдержку была её любимым развлечением с вновь прибывшими. Так как терпеть меня научили, с этим у меня всё в порядке, а вот с вопросом, почему Дарья Константиновна недолюбливала меня, были проблемы. Скорее всего, что дело тут не только в работе. Мне всё больше начинало казаться, что я ей не нравлюсь лично. Но зачем тогда было меня принимать на эту должность?

Беспокойство усиливала и недавняя встреча с Глебом Викторовичем. Я снова оказалась в его кабинете, и он вновь предложил мне другую работу. А я, как и ранее, отказалась. На этот раз он настаивал хотя бы съездить к его знакомому и посмотреть на то место, которое я игнорирую. Его логика была понятна, ну вдруг бы я согласилась. Но я, недолго думая, отказалась и от этой затеи. А зачем, если я всё равно туда не пошла бы работать?

Глеб Викторович, однако, этого не ожидал. Он вдруг резко вышел из кабинета, хлопнув дверью так, что на мгновение мне стало жаль дверную ручку. Что его так обидело? Я ведь отказалась вполне вежливо, без намёка на агрессию или пренебрежение. Может, он просто не привык к отказам? Как бы то ни было, с тех пор я его больше не видела.

Сегодня утром нас ожидало общее собрание, поэтому пришлось прийти в ресторан раньше. Учёба начиналась совсем скоро, и я хотела воспользоваться распродажей в соседнем магазине. Но на собрании, разумеется, я должна была присутствовать, это обсуждалось с самого начала. В итоге моя запланированная покупка тетрадей для университета отложилась.

Я вошла в зал ресторана, где уже собрались сотрудники, и сразу же подошла поближе к Томе. Она стояла с таким видом, будто сейчас должно произойти что-то интересное.

– Банкет, важный вроде, намечается, – шепнула Тома, хитро прищурив глаза. – Значит, придётся задержаться.

– Понятно, – пробормотала я и в голове уже начала прокручивать варианты, как бы потом добраться домой.

В этот момент дверь резко распахнулась, и в зал вошла Дарья Константиновна. Её строгий взгляд обежал всех присутствующих, как сканер на выходе из магазина.

– Всем доброе утро, – заявила она, причём «доброе» прозвучало так, будто она желала всем самого тёмного и сурового утра.

Она направилась к барной стойке, где устроилась так, словно была хозяйкой этого места. В руках у неё уже был планшет, на который она внимательно уставилась, периодически тыкая в экран пальцем.

– Здравствуйте, – вдруг раздался громкий и властный голос.

Все затихли мгновенно. Это был Глеб Викторович, и, судя по его тону, он явно был не в духе. Опять. Я краем глаза увидела, как у него напряглись плечи. Что его могло выбесить с самого утра? Возможно, кто-то не туда поставил мыло, как это было у меня недавно?

Все мне наперебой рассказывали, какой он душка, обходительный, как мягко и дружелюбно разговаривает с персоналом. Но с того дня, как я устроилась в ресторан, всё больше замечала, что со мной он не так уж мягок. И вот сейчас его раздражение витало в воздухе так, что казалось, оно вот-вот материализуется в форме грозового облака над его головой. Я себя успокаивала, что на этот раз его настроение не имело ко мне отношения, я ведь ещё даже ничего не успела сделать.

Глеб Викторович подошёл к Дарье Константиновне и встал рядом с ней. Та подняла на него глаза, кивнула и сделала шаг вперёд, чтобы встать перед всеми сотрудниками.

– Так, быстренько пробежимся по работе всех подразделений, – объявила Дарья Константиновна с такой бодростью, будто только что выпила тройной эспрессо.

Она говорила о нововведениях, вставляла замечания, давала указания и даже пару раз кого-то похвалила (первый раз слышала!). Но в основном моей работы это не касалось. Единственное, что меня затронуло, было изменение в графике перерывов, которое она скинула в общую группу в мессенджере. Я быстро глянула на телефон, увидела новое расписание. Не раздумывая, отметила сообщение как прочитанное.

Я привыкла уже к своему неожиданно появившемуся телефону. Сообщение от Томы стали нормой. Каждое утро она рассказывала о том, как начинался её день, когда приходила на работу раньше меня и у кого какое настроение. Не нравилось мне лишь, что бармен Серёга постоянно написывал. Он то предлагал проводить до дома, то интересовался, когда у меня будет выходной. И хотя я понимала, что парень просто пытается флиртовать, не хотела отвечать на его предложения. Я не собиралась брать выходной до начала учёбы. Каждый рабочий день был для меня важен, потому что это значило одно – зарплата в конце недели. А мне любая копейка была ой как нужна. И сейчас совсем не было времени на отношения, да и желание особого тоже.

Дарья Константиновна заканчивала собрание скучно мотивационной речью, а на экране телефона всплыло новое сообщение. Стараясь незаметно прочитать его, я украдкой бросила взгляд на экран. Писал Серёга: «Мышка, может, пройдёмся сегодня после работы? Угощу тебя мороженым».

Я слегка улыбнулась. Мороженое? Я его не ела уже несколько лет, и предложение было заманчивым, но знала, что парню повода давать нельзя. Во-первых, Серёга смотрел на меня так, как будто я кусок шоколадного торта на витрине, а я точно не собиралась быть «десертом». Вспомнила, как Вадик тоже пытался со мной заигрывать, пока Глеб Викторович не пригрозил ему увольнением. После этого Вадик не то что не улыбался мне, даже порции стал накладывать, как всем остальным.

Во-вторых, отношения с парнями сейчас были точно не в моих планах. Я только начала привыкать к новой жизни, но до полного спокойствия ещё далеко. Да, я уже не оглядывалась на каждом шагу, не вздрагивала от случайного шороха, боясь, что меня найдёт Роберт, но внутренне всё ещё была настороже. А в-третьих, я отчётливо помнила правило: отношения на работе строго запрещены.

В этот момент меня вырвал из мыслей резкий голос:

– Анна, вас радует предстоящий банкет? – это была Дарья Константиновна.

Я вздрогнула, улыбка медленно исчезала с моего лица. Она стояла рядом, смотрела на меня, как хищник на свою добычу.

– Или вам нравится новое расписание перерывов? Вы же его так внимательно изучали в телефоне, да?

Я инстинктивно сжала гаджет крепче в руке, но Дарья Константиновна оказалась быстрее. Она молниеносно сделала шаг ко мне и, прежде чем я поняла, что происходит, выхватила телефон. Сложно сказать, что было хуже: то, что она взяла его без спроса, или то, что она вслух зачитала сообщение от Серёги. Я покраснела, словно школьница, застигнутая с любовной запиской. Взгляды всех сотрудников в зале были прикованы ко мне, и я ощущала, как становилась всё краснее с каждой секундой.

– Я предупреждал не раз, на работе никаких романтических отношений! – прозвучал властный голос Глеба Викторовича, который подошёл к Дарье Константиновне и выхватил телефон из её рук.

Ну как так-то? Теперь я стояла, не зная, что сказать, а внутри всё кипело от стыда. Это же не я отправляла это сообщение! Но, судя по взглядам, босс думал обратное, будто я сама предложила Серёге и мороженое, и ещё много чего сверх того.

Глеб Викторович мельком взглянул на экран, а затем посмотрел на меня. Его взгляд был настолько пронзительным, что я почувствовала, как щёки начинали гореть ещё сильнее.

– Глеб Викторович, я же не на работе предлагал встретиться, – попытался оправдаться Серёга, но его голос прозвучал слишком жалобно.

– С банкетом всё понятно? – резко прервал его Глеб Викторович, полностью проигнорировав попытку бармена что-то объяснить.

Раздалось синхронное «угу» от сотрудников.

– На сегодня всё, – коротко бросил он, протягивая мне телефон.

Все начали расходиться. Я схватила телефон и быстро спрятала его в карман, не смея поднять глаза. Внутри всё дрожало от унижения. Сделала шаг назад и оглянулась, ища взглядом Тому, но её нигде не было видно. Кажется, она ушла, не дожидаясь меня.

– Глеб Викторович, обсудим десерты? – раздался спокойный голос Николая Георгиевича, который вдруг оказался прямо рядом со мной.

Он встал между мной и недовольным боссом, словно защищая меня своим телом от дальнейших нападок. Я, воспользовавшись моментом, выскользнула из зала, едва не бегом. По пути заметила, как Дарья Константиновна о чём-то оживлённо разговаривала с Серёгой, а тот кивал и слушал её внимательно.

– Да ты нарасхват, – услышала я голос Вадика и вздрогнула. Он неожиданно взял меня за локоть, притягивая ближе. Сердце забилось сильнее, скорее от страха, чем от смущения. Я тут же вырвалась, отступив на шаг.

– Я поводов не давала, – ответила сухо, пытаясь скрыть волнение. Чужие прикосновения всё ещё пугали меня.

– Номер же свой Серёге дала, – не унимался Вадик, хитро прищурившись.

– Он сам его узнал, когда помогал мне с телефоном разобраться, – пожала я плечами.

– Может, и я тебе с чем-нибудь помогу? – он не отступал, словно напрашивался на очередное «нет». Ну зачем ему это надо?

– Вадик, мне помощь не нужна, спасибо, – я нахмурилась и быстрым шагом направилась в подсобку за своей тележкой. Лучше скорее скрыться.

– Со мной гулять отказалась, а с ним, значит, пойдёшь? – никак не хотел угомониться парень.

– Ни с кем никуда не пойду, – пробормотала я под нос, стараясь не поддаваться его провокациям.

За моей спиной наступила тишина. Уж очень подозрительно легко отстал Вадик. Я обернулась, и, как оказалось, лучше бы этого не делала. Глеб Викторович стоял буквально в двух шагах от меня, наблюдая с выражением крайнего неудовольствия. Как он так быстро появился? Ведь должен был обсуждать меню с шеф-поваром.

– Аня, служебный телефон вам выдали не для личных целей, помните об этом, – его голос прозвучал как гром, и я тут же съёжилась.

Пронзительный взгляд, казалось, готов был прожечь меня насквозь. Я молчала, не зная, что ответить. Оправдываться было бессмысленно, да и не за что. Я не виновата в том, что Вадик и Серёга так себя вели, но кто бы меня слушал?

– Идите работать, – добавил он уже мягче, махнув рукой.

Казалось, что после этого воздуха в помещении стало больше. Глеб Викторович прошёл мимо, направляясь к себе в кабинет. Только тогда я смогла облегчённо вздохнуть. Он всегда вызывал во мне какой-то трепет. Не то чтобы страх, но в его присутствии становилось трудно дышать.

Расслабиться я не успела. Через минуту из его кабинета раздался грохот. Первым порывом было броситься туда, выяснить, что случилось, но здравый смысл удержал меня. Не стоило испытывать судьбу. Однако не успела я снова сосредоточиться на своей работе, как Глеб Викторович вышел из кабинета, и, не сказав ни слова, направился в зал.

На обед я решила не приходить. Встречаться с Вадиком совершенно не хотелось, и вообще, после утреннего собрания меня мучил стыд. Ну написал Серёга – ну и что? Но то, что теперь все об этом знали, заставляло чувствовать себя словно в эпицентре новостных событий. А я ведь старалась быть неприметной, а теперь хотелось провалиться в подвал, спрятаться среди коробок и паутины, чтобы провести остаток дня в компании мышей – в конце концов, не зря же меня называли мышкой.

В этот день я полностью погрузилась в рутинные дела: тёрла, мыла, чистила. Обычные задачи, выполняемые на автомате, позволяли мне расслабить мысли и забыть о неловкости. Кабинет босса оставила напоследок, специально подождав лишние полчаса до обычного моего прихода, чтобы не встречаться с ним ещё раз. Когда зашла внутрь, его не было, и я выдохнула с облегчением – второй раз за день столкнуться с ним я бы точно не пережила. Вспомнив утренний грохот, я осмотрелась, пытаясь понять, что могло упасть, но всё выглядело на своих местах. Ну и ладно, не моё дело. Скорее закончить работу и домой.

К тому моменту я уже пропустила обед, и желудок подло напоминал о своём существовании. Но о походе на кухню и речи быть не могло. Пришлось ограничиться стаканом воды. Да и не привыкать мне. Это сейчас я хоть раз в день ела нормально, а ещё две недели назад лучшим обедом для меня была банка кильки. Так что доживу как-нибудь до вечера, добегу до дома, а там ужин – чай с сухариками. Переодевшись, я вышла на улицу и направилась к метро, чтобы успеть на последний поезд.