Kitabı oxu: «Совсем недетские сказки»

Глава 1. Студентка Л. У. Начало семестра

20 августа 20** года

– Ты уверена, что все взяла с собой? – спросила мама, глядя на меня исподлобья. Ее пальцы нервно теребили край рукава кофты.

Я вздохнула, чувствуя, как в груди сжимается знакомый узел вины и негодования. На меня опять смотрели, словно я виновна в чужом одиночестве. Тревога мамы витала в воздухе густым туманом, обволакивая каждый мой шаг, пока я молча складывала вещи в машину. Она никогда не смирится, – подумала я, с силой захлопывая багажник джипа. Солнце слепило глаза, но холодок вдоль позвоночника напоминал: даже в летний зной между нами оставалась стена из льда, которую, кажется, ничто не сможет растопить.

– Второй курс, мам. Я не ребенок, – ответила я через полуопущенное стекло, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Но ее взгляд, острый как лезвие, заставил меня отвернуться. В ушах зазвенела тишина – та самая, что всегда наступала перед очередным переездом.

Сколько себя помню, мы с мамой переезжали с места на место каждый год. Бывало и такое, что мне приходилось менять школу дважды за семестр. Вряд ли все объяснялось маминой работой. Она – обычный адвокат, а у них командировки случаются нечасто. До сих пор не понимаю, как Аманде Уолкер удалось сохранить свою должность в компании, постоянно прося перевод.

Дорога в Фогхилл растворилась в звуках барабанов и бас гитары из колонок. Я нажала на газ, словно пытаясь убежать от прошлого. Ветер свистел в приоткрытом окне, смешиваясь с музыкой, но даже это не могло заглушить навязчивый шепот: «Она боится потерять тебя. Как ты потеряла всех друзей в пятнадцать, когда снова сменила школу…»

Вот только причины ее страха мне были неизвестны, как и то, почему мы постоянно переезжали.

Фогхилл встретил меня пеленой тумана, обволакивающего холмы словно серое покрывало. Влажный воздух лип к коже, напоминая о первых днях здесь. Тогда я ненавидела это место. Постоянная влажность раздражала. Особенно зимой. Хотелось закутаться в одеяло и не высовывать нос до весны. Теперь же запах мокрой хвои и земли стал… родным? Нет, скорее, привычным, как шрам, который уже не болит.

Я выбрала этот колледж по двум причинам: факультет фотографии и возможность поступить в Калифорнийский институт искусств сразу на третий курс. Колледж Фогхилла как раз с ним сотрудничал.

– Надеюсь, хоть эта неделя пройдет спокойно, – прошептала я, въезжая на пустую парковку.

В ушах застучало: слишком тихо, слишком одиноко. Кампус выглядел пустым. По дороге к общежитию встретилось несколько студентов и преподавателей. Большинство однокурсников вернутся ближе к концу недели. Моя соседка по комнате Райли вряд ли приедет к началу семестра. Пару дней назад получила от нее сообщение в фейсбуке с фото на пляже. Ее каникулы в самом разгаре. Она была немного взбалмошной, но все же приятной девушкой.

Улыбаясь мысли о скорой встрече с Райли, не заметила, как ноги сами привели меня к нашей комнате. Заметив у двери знакомую фигуру, на мгновение застыла.

Дарен. Словно кошмар, материализовавшийся при свете дня. От одного его вида у меня мурашки побежали.

Он был моей единственной и самой большой проблемой. Оставаться наедине с этим… человеком не безопасно. С момента нашего знакомства он не давал мне прохода, следуя за мной повсюду, словно тень. Каждое утро начиналось с его приторной улыбки у входа в общежитие – слишком дружелюбной, чтобы быть искренней. Он напоминал волка, притворившегося пастушьей собакой.

– Какая удача, что мы случайно встретились по пути на лекции, – говорил он, шагая рядом, а его пальцы едва не цепляли мой рукав. Я ускоряла шаг, но он мгновенно подстраивался, взгляд его обжигал мне затылок.

На вечеринках он материализовался из пустоты, как кошмар. Вальяжно облокачивался о стену рядом, пока я настраивала камеру, и шептал:

– Ты сегодня ослепительна, Лея.

Его голос лип к коже, как смола, отчего хотелось незамедлительно отправиться в душ и смыть с себя эту грязь. Девчонки хихикали, принимая это за романтику, а у меня сводило желудок. Однажды, стоило мне отвернуться, его ладонь скользнула по моей талии – быстрее, чем вспышка фотоаппарата. Я отпрянула в страхе, ударившись о стол, но он уже отошел, подмигнув, будто это наш общий секрет.

Он знал всё. В какой аудитории у меня семинар по композиции. Где я беру кофе по средам. Какой путь выбираю в библиотеку, чтобы избежать толпы. Однажды, опоздав на лекцию из-за съемок, я нашла его у выхода – он держал в руке мой потерянный на прошлой неделе брелок.

– Думал, он тебе дорог, – сказал он, протягивая металлический миниатюрный диск с символикой любимой рок-группы с таким видом, словно дарил букет роз. Дарен смотрел на меня, не мигая, ловя каждое мое движение. Я взяла брелок, едва сдерживая дрожь в пальцах, а он провел ногтем по моей ладони – почти не заметно, но место это после горело, словно я пролила на него кипяток.

– Он так влюблен, – вздыхали одногруппницы.

Райли подталкивала меня локтем:

– Да он милашка! Сними уже его на этот свой проклятый портрет для курсовой.

Они не видели, как его зрачки расширялись при виде меня. Не замечали его хищных взглядов, каждый раз, стоило нам пересечься в столовой. Это не было ухаживанием. Он преследовал меня.

В последние пару месяцев до начала каникул Дарен пошел ва-банк и незаметно подкинул мне в сумку отслеживающее устройство. Обнаружила его случайно, когда пришлось вытряхнуть содержимое в поисках любимого бальзама для губ. Теперь ясно, почему в тот день он не отходил от меня ни на шаг: то пытался коснуться моей руки, то обнимал меня за плечо, то предлагал помочь с сумкой. Поход в полицию с, как мне казалось, неопровержимыми доказательствами невменяемости Пирса не принес результатов. Даже многочисленные сообщения и звонки от него на моем телефоне не смогли убедить полицейских принять мое заявление.

– Девушка, он вас и пальцем не тронул! Уверен, что на этой штуке даже отпечатков не найдется. Если поссорились с парнем, чего ж сразу бежать в полицию? Разбирайтесь со своими отношениями самостоятельно. Нечего в участке спектаклей устраивать! – фыркнул офицер, вертя в руках трекер, выпавший из подкладки моей сумки. Крошечное устройство сверкало на столе, как ядовитый жук. Я сжимала руки под столом, чтобы они не видели, как они трясутся.

Спектакль?! Я чувствовала себя настолько беспомощной после этих слов, что не могла нормально спать ночью. Похоже, что законы страны в этом городе не работали. Закончится ли этот кошмар когда-нибудь?

Только когда я начала задыхаться при его появлении, одногруппники поверили. Тед из группы поддержки, с которым мы состояли в фотокружке, однажды встал между нами, когда Дарен заблокировал мне выход из аудитории.

– Расслабься, чувак, – ухмыльнулся Пирс, обнимая Теда за плечи так, что костяшки пальцев побелели. – Мы просто разговариваем.

Его ноготь впился в кожу Теда, оставляя полумесяц. После этого никто больше не смел шутить про «романтику».

Апогеем стал день, когда я нашла в кармане ветровки записку. «Не носи красное – не могу сдержаться». В тот вечер я выбросила всю одежду алых оттенков, хотя знала – это не остановит его. Он уже был повсюду: в рефлекторном вздрагивании при каждом звонке, в кошмарах, где его пальцы впивались в мои плечи до боли.

Мы не виделись все лето, и я надеялась, что за это время у Дарена что-то щелкнет в голове, и он успокоится. Однако этого не случилось.

В эту самую минуту я смотрела на то, как Дарен стоит рядом с дверью в мою комнату. В женском общежитии. В пустом женском общежитии. От одной только мысли, что мы здесь одни, внутри похолодело. Как он прошел мимо коменданта? Как его пропустили?

– Привет, Лея, давно не виделись, – его голос я ощущала кожей, словно холодная змея он обвивался вокруг меня. Мое сердце забилось в бешеном ритме, пальцы вцепились в ключи так, что металл впился в ладонь. Дыши. Просто дыши.

– Что же ты не сказала, что приезжаешь? Я бы помог с вещами.

– Не стоит, – ответила я, делая шаг на ватных ногах. Заметила, что Пирс намеревается приблизиться, и вздрогнула, отчего Дарен расплылся в дружелюбной улыбке, словно говоря, что все хорошо, мне ничего не угрожает.

В этот момент зазвонил телефон. Представьте, что вы тонете, медленно погружаясь в воду, и начинаете терять всякую надежду на спасение. Но тут, неожиданно замечаете спасательный круг. Вот так я себя чувствовала, когда брала трубку. Мамин голос в трубке звучал далеким эхом, пока я запиралась в комнате, прислонившись спиной к двери. Дрожь в коленях, соленый привкус страха на языке – все это было реальнее, чем голос в трубке. Он нашел меня. Снова.

Пару дней Дарен не появлялся в поле моего зрения. Однако чувство, что за мной кто-то наблюдает, не покидало. В общем чате куратор группы выложил список дополнительных материалов, что понадобятся в этом семестре. Дожидаться, пока одногруппники начнут подтягиваться в кампус, я не могла. Поэтому собралась и поехала в Фогхилл. Сам колледж находился в часе езды от города.

Я надеялась, что поездка поможет мне развеяться. Да и пофотографировать мне не терпелось. За этим делом день пролетел незаметно. Все необходимое было куплено и уложено в багажник. Уже поворачивала ключ зажигания, когда вспомнила, что Райли просила забрать заказ из книжного. В надежде, что магазин все еще открыт, я выбежала из машины. Расстояние не настолько большое. Можно и прогуляться. В магазине продавцы сказали, что заказ будет готов только через пару дней. Разочарованно вздохнув, я направилась обратно к машине.

***

5 сентября 20** года

Прошло две недели. Воздух в кампусе пропитался осенней меланхолией, запахом мокрой листвы и кофе из термосов студентов. Иногда тучи на небе рассеивались, давая возможность солнцу обогреть землю. Золотая осень. Волшебное время. Дубы на территории кампуса начали сбрасывать листву, которая какое-то время оставалась лежать на асфальтовых дорожках не тронутой, радуя студентов своим видом. Все бы хорошо, если бы не одно но. Пирс пропал. Растворился. Но его исчезновение не принесло ожидаемого облегчения. Нет больше тени Дарена, преследующей у библиотеки, нет мерзкого голоса, шепчущего за спиной в столовой. Даже его привычный запах – одеколон с нотками мяты – и тот рассеялся. Казалось, я должна была вздохнуть свободно, но вместо этого ловила себя на том, что вглядываюсь в лица прохожих, как будто его отсутствие было предзнаменованием чего-то плохого.

Райли, вернувшаяся с загаром и хорошим настроением, вытащила меня в город.

– Ты все лето в подвале провела? На солнце вообще не выходила? – засмеялась она, наблюдая за моим недовольным лицом и поправляя мне капюшон, когда ветер сорвал его с головы. Даже ее смех звучал приглушенно, словно через толстое стекло. В ушах звенело от тишины – той самой, что осталась после исчезновения Дарена.

Мы уехали в Фогхилл утром и вернулись только к пяти. Телефон умер по дороге в колледж. Я то и дело поглядывала на безжизненный кусок пластика, представляя, сколько сообщений получу от матери, когда заряжу телефон. Все они будут тревожными, как обычно. «Лея?», «Лея, ты где?», «Пожалуйста, ответь!» Я знала этот ритм наизусть: ее паника всегда начиналась с шепота, а заканчивалась криком.

Однако это была не единственная причина для беспокойства. Как только мы вернулись в общежитие, в дверях нас встретил недовольный комендант. Он стоял, скрестив руки на груди. Клянусь, каждый раз, когда я его видела, он напоминал мне цепного пса из ада. До жути неприятный человек. Его взгляд скользнул по моим грязным кроссовкам – я успела неудачно наступить в лужу на парковке.

– Вас весь день ищут, мисс Уолкер, – протянул он сложенную пополам записку, скривившись. – Я не ваш секретарь! Как можно быть такой безответственной… – прошипел он прежде чем уйти на свой пост, и последнее слово обожгло. Я сглотнула комок стыда – этот человек никогда не отличался тактичностью.

– Не обращай на него внимания, – подбодрила меня Райли, потянув за рукав ветровки, и спросила, глядя на записку: – Что там?

– «Немедленно явитесь в деканат», – процитировала я, не до конца понимая, что происходит. Мы быстро дошли до комнаты, где я бросила вещи и поставила телефон на зарядку и отправилась в деканат.

Через полчаса я подошла к зданию учебного корпуса. Обратила внимание на полицейскую машину, стоящую на парковке для преподавателей. Она выглядела здесь неуместно. Честно говоря, не могу припомнить, чтобы вообще видела полицейских на территории колледжа хотя бы раз. Пожарных, да, когда те проводили учения.

Секретарь, симпатичная рыжеволосая девушка по имени Роза, приветливо улыбнулась мне и позвонила декану по внутреннему телефону. После короткого разговора она пригласила меня в кабинет.

Кабинет декана напоминал витрину антикварного магазина, застрявшую между эпохами. Запах старой кожи смешивался с резким ароматом дезинфектора – видимо, уборщица таким образом пыталась отмыть вековую пыль. На стенах портреты прежних деканов с суровыми взглядами соседствовали с криво приклеенной табличкой «Wi-Fi: Decanat 2024». Я едва сдержалась, чтобы как обычно не уставиться на пятно на ковре – след от кофе, который был здесь еще до моего поступления.

Офицер Стенли, тот самый, что когда-то крутил жучок, подкинутый Дареном, в руках как игрушку, стоял у окна. Его взгляд скользнул по мне, после чего на офицера лице появилась легкая усмешка. Я невольно обняла себя за плечи, словно это могло успокоить мой участившийся пульс.

Мистер Харрис, декан нашего факультета, сидел за столом. Второй полицейский сидел в кресле. Его я прежде не видела.

С деканом у меня всегда были хорошие отношения. Мужчина лет пятидесяти с проседью на голове беспокойно посмотрел на меня и кивнул в сторону полицейских.

– Детектив Джонс, полиция Фогхилла, – представился один из полицейских, показывая свое удостоверение. – Мисс Уолкер, вы не против, если я задам вам пару вопросов?

Офицер Стенли тем временем прислонился к подоконнику, скрестив руки и внимательно следя за мной. Получается, он здесь не главный? Почему-то от этой мысли мне стало легче.

– Мисс Уолкер? – позвал меня детектив Джонс, не дождавшись ответа.

– Что? А…да, не против.

Он положил на стол диктофон. Красная лампочка замигала, и детектив приступил:

– Вы знакомы с этим человеком?

Он протянул мне фотографию. Дарен.

– Да, – я ответила на автомате.

– Когда вы видели его в последний раз?

– В… в конце августа, в колледже, – я сглотнула, но ком в горле не исчез. Почему они задают мне эти вопросы? Что произошло?

– Конкретнее. – Джонс наклонился вперед. – Двадцать шестое августа. Вы были в Фогхилле.

В ушах зазвенело. Перед глазами пронеслись размытые картинки того дня. Книжный магазин. Холодный ветер. Чьи-то шаги за спиной. Рука на моем плече… Откуда эти воспоминания?

– Я… покупала учебники, – пальцы вцепились в подлокотники кресла. – Но, погодите. При чем здесь двадцать шестое? Я вернулась в колледж двадцатого числа и случайно столкнулась с Дареном рядом с общежитием. После этого мы с ним не виделись.

Стенли хмыкнул.

– И после покупки куда вы отправились? – Джонс не отводил взгляда, игнорируя мои слова. Его глаза словно пытались проникнуть в мои мысли.

– Поехала обратно в колледж. Можете проверить мой видео-регистратор в машине, – я повысила голос в конце, потому что вся ситуация была похожа вовсе не на «мы зададим вам пару вопросов», а на допрос, на который они не имели права.

– Успокойтесь, мисс. Мы просто беседуем, – спокойно заверил меня детектив Джонс. – Вас ни в чем не обвиняют. С того дня мистер Пирс не выходил на связь, и его родители подали заявление о пропаже.

– Извините, но какое это имеет отношение ко мне?

– Мы опрашиваем всех, кто мог быть с ним знаком. Среди студентов говорят, между вами и мистером Пирсом возникло недопонимание. В последнее время вы не замечали ничего необычного в его поведении?

Тяжело вздохнув, рассказала детективу все, что знала еще раз: о своей поездке в Фогхилл, о Пирсе, упомянув при этом о преследовании. Он внимательно выслушал меня, пару раз бросив недовольный взгляд на Стенли, и извинился за потраченное время.

– Мисс Уолкер, прошу вас не покидать город, пока идет следствие, – сухо произнес детектив, затем добавил: – Извините за некомпетентность наших сотрудников, я доложу начальству о вашем случае.

Поблагодарив декана за уделенное время, Джонс кивнул офицеру Стенли, и они направились к выходу, пожелав всего хорошего на прощание.

Ситуация казалась мне сюрреалистичной. Совсем недавно я радовалась, что не вижу Дарена, а теперь слышу, что он пропал. Судя по вопросам детектива, я была одной из последних, кто с ним общался.

Как же это меня злило. Этот ненормальный не давал мне покоя, а теперь, даже пропав, продолжает создавать проблемы. Как будто нет других причин для беспокойства. Учеба началась, а я не могла думать ни о чем, кроме того дня, когда поехала в Фогхилл. После неудачной попытки забрать заказ у Райли у меня случился провал в памяти. Впервые в жизни я проснулась и не помнила, что произошло за несколько часов. Ни как я дошла до машины, ни как оказалась на шоссе, ведущем в колледж. Только размытые картинки, будто испорченные снимки.

Видимо, мое недовольство отразилось на лице, так как проходящий мимо преподаватель окликнул меня.

– Лея, что-то случилось? Выглядишь неважно, – с волнением спросил он.

Профессор Аарон Маршалл был моим любимым преподавателем. Он вел у нас курс портретной фотографии в прошлом году и дополнительно курировал фотокружок. На вид ему было около тридцати, высокий шатен с голубыми глазами, довольно привлекательный. Он увлекался спортом и частенько играл с ребятами в баскетбол. Маршалл нравился многим студенткам, и я не была исключением, хотя рассматривала профессора больше как объект для подражания. Он был талантливым фотографом, его работы часто публиковались в известных изданиях. Я не могла понять, что такой человек делает в Фогхилле. С таким уровнем он вполне мог бы получить место в более престижном учреждении.

– Пирс пропал, – коротко ответила я.

Профессор был осведомлен о моих непростых отношениях с Дареном. Он стал одним из первых, кто предложил обратиться в полицию, и ругал их за отказ принять мое заявление. Кроме Райли, он был единственным, кому я могла пожаловаться, если что-то шло не так. И вот он оказался рядом в нужный момент. Я добавила:

– Меня допрашивала полиция. Детектив сказал, что Дарен пропал в конце августа.

– Не понимаю, как это связано с тобой?

– Кто-то рассказал о моих проблемах с Пирсом…, – произнесла я дрожащим голосом.

Профессор, услышав это, выругался, похлопал меня по плечу и предложил выпить чай в своем кабинете.

Вторая половина дня прошла спокойно. Мы поговорили с Маршаллом о предстоящем ноябрьском конкурсе. Зная себя, понимала, что выбор фотографий для конкурса займет много времени и сил. Нужно определиться с темой и изучить локации, а также посмотреть на предыдущих участников, особенно финалистов. Я уже предвкушаю это.

Воодушевленная этой новостью, я направилась обратно в общежитие. Мы долго обсуждали детали конкурса с Маршаллом и разошлись только с наступлением темноты. Проходя мимо парковки преподавателей, я заметила новый Jaguar E-PACE и остановилась на мгновение.

Цена начинается от пятидесяти тысяч долларов, откуда у наших преподавателей деньги на такую машину? Разве что Маршалл мог себе это позволить. У него, кстати, был Volvo, который по цене не уступает ягуару, который я сейчас с интересом разглядывала. Красивый автомобиль. Помню, когда выбирала машину, долго рассматривала модели этой марки. Но всех моих накоплений хватило бы лишь на половину кузова, и то не факт.

Может, ректора сменили? Это было единственное логичное объяснение, которое пришло мне в голову. Осознав, что слишком долго пялюсь на машину, я резко развернулась и поспешила в сторону общежития. Там комендант посмотрел на меня как-то странно, но ничего не сказал. Удивительно. Наверное, у него закончились идеи, как испортить кому-то настроение.

Вернувшись в комнату, услышала жужжание на столе. Телефон разрывался. На экране высветилось «Мама».

Совсем об этом забыла!

Я прислонилась к стене, глядя, как за окном гаснет закат. Слова мамы били по барабанным перепонкам. Райли пропадала у своих друзей с факультета экономики. А я, положив трубку, вдруг осознала, что тишина, оставшаяся после пропажи Дарена, оказалась страшнее его присутствия.