Kitabı oxu: «Моя единственная»

Нелюбимым приходится быть идеальными. А любимых любят просто так.

Таисия Соболева (Валеева)

Глава 1. Таисия

– Адель, пожалуйста…

– Нет, систер. Я побуду дома еще три часа и ни минутой больше. Клянусь, уже чувствую себя Вином Дизелем, даже лысеть начала. А мне всего-то восемнадцать.

На ворчание в трубке стараюсь не обращать внимания. Адель всегда такая. Колючая и прямолинейная. Моя полная противоположность.

– Я куплю те кроссовки, – уговариваю. – Помнишь, ты на прошлой неделе заглядывалась?

– Ой, мамочки, это которые разноцветные? Найковские? – заинтересованно спрашивает она.

Вот хитрюга!

– Да, господи, хоть какие, – раздраженно отвечаю, поворачивая на Ленинградский проспект.

По сентябрьским пробкам Москва в этом году побила свой же рекорд. Кажется, круче уже некуда, но этот город каждый раз превосходит сам себя. И я вместе с ним. Только, к сожалению, мое достижение заключается в мелких опозданиях и срывах деловых встреч.

– Если я не буду посещать мероприятия студклуба, у меня не будет друзей в колледже, – снова причитает моя младшая сестра.

– У тебя не будет друзей в колледже, потому что ты ужасная зануда, Дель.

– Ну спасибочки. Ох уж этот семейный абьюз. Безжалостный и беспощадный. Я думала ты должна меня уговаривать, а ты обзываешься, Тайка.

Вздыхаю устало, притормаживая.

– Прости, мой хороший, – виновато тяну и тут же ударяю по клаксону, коротко бибикая впереди стоящему «Форду» и обращаясь к нему: – Ты там в телефоне сидишь, да? Сколько можно? Только остановятся на светофоре, сразу ленту проверяют. Что за…

– И кто из нас зануда, Миссис Совершенство? – заливисто смеется Адель.

Каждый раз, когда слышу это прозвище, я впадаю в ужасный ступор. Все потому, что мое зависшее в воздухе семейное положение меня… тревожит.

Выбираясь из плотного потока машин, наконец-то паркуюсь возле нужного мне ресторана. Широкая входная группа украшена зелеными кустами в клумбах из ротанга. Пригнувшись, сверяю название, которое отправил Макс в рабочий чат с вывеской над стеклянной дверью. Кажется, здесь.

– В общем, у нас сейчас последняя встреча на сегодня, и я сразу домой. Быстрее ветра, – обещаю. – Опоздаю максимум на полчаса. Задержись, пожалуйста.

– Скину тебе ссылку на кроссовки, – деловито отвечает Адель. – Тридцать седьмой с половиной. Быстрая доставка.

– Ладно.

– И силиконовые шнурки.

– Не наглей.

– Ладно-ладно, я должна была попытаться. Шнурки сама себе куплю. Так уж и быть.

– Ведите себя хорошо, – с нежностью произношу.

– Все будет чикибамбони. Тай, не нагнетай, – смеется с собственного каламбура.

Улыбнувшись своему отражению в лобовом стекле, прячу телефон в объемную кожаную сумку. Провожу ладонями по чуть помявшейся деловой серой юбке и поправляю воротничок белоснежной рубашки.

Перед встречей с новыми субподрядчиками переживаю. Уже, конечно, не так, как в первый раз, но отголоски страха быть непринятой в серьезном, состоящем практически из одних мужчин строительном сообществе, еще возникают.

Пока иду по асфальту, радуюсь тому, как весело стучат набойки на шпильках. После полутора лет, проведенных в кедах, этот звук ощущается приятно, а заинтересованный взгляд молодого мужчины, с которым я сталкиваюсь у входа, и вовсе льстит, не скрою.

– Вас ожидают? – спрашивает услужливая девушка-администратор.

– Да, – вежливо киваю. – Но сначала зайду в уборную.

– Конечно, по коридору и направо.

– Спасибо, – подмигиваю ей.

Распечатав упаковку с прозрачными чулками, скидываю узкую туфлю и задираю юбку.

– Ой, – смущенно улыбаюсь симпатичной блондинке, которая выходит из кабинки. – Простите, пожалуйста.

– Ничего страшного, – по-простому отвечает она и включает воду.

– Дресс-код, – закатывая глаза, объясняю, быстро справляясь с чулками и возвращая тесную юбку до приличной длины.

– Понимаю.

Девушка приподнимает платье, и я вижу кружево, облегающее стройную загорелую ногу.

– Подруга по несчастью, – смеюсь и дружелюбно представляюсь: – Тая.

– Алиса, – отвечает она, чуть хмурясь.

– Классное имя, – хвалю и показываю большой палец. – Мое любимое.

– А твое – мое нелюбимое.

Теперь обе заливисто смеемся. Что ж. Бывает.

Уборную моя новая «подруга по несчастью» покидает первой. А я, выкинув упаковку в урну, подхватываю сумку, тяжелую от папок с чертежами, и стремительно направляюсь в сторону зала.

На входе в него слышу, как за спиной знакомый голос произносит мое имя:

– Та-я?..

Резко оборачиваюсь и замираю. Прошлое никогда не стучится.

– Мир?

– Тая? Ты… как здесь оказалась? – с удивлением спрашивает Мирон Громов, муж моей школьной подруги Мии.

– Я? Здесь? По работе, – растерянно отвечаю.

Подаюсь вперед и позволяю Громову поцеловать воздух, прижавшись щекой к моей щеке. Смотрим друг на друга немного ошалело.

– Твою мать, Тая, – с досадой выдает Мирон. – Только не говори, что дизайнер, которого мы полчаса ждем, – это ты?

– Наверное… я, – слабо произношу.

Всего на секунду позволяю себе выдохнуть, перезапустить мысли в голове и… оборачиваюсь.

Нет, нет и нет.

Клокочущее сердце верно указывает путь. Всегда. Туда, где сразу же, даже не обводя взглядом светлый зал, я метко нахожу внушительную фигуру своего мужа.

Мужа. Почти по всем параметрам бывшего, но только не на бумаге…

Глава 2. Таисия

…Моя свадьба была волшебной.

Не только потому, что я выходила замуж за любимого мужчину. Нет. В настоящие крещенские морозы в прекрасном загородном отеле собрались лишь самые близкие. Позволить себе пышное торжество мы не могли, ведь всего два месяца назад умер мой папа, но и того, что было, мне хватило.

Хватило, чтобы почувствовать себя самой счастливой невестой на свете. Несмотря на холод, было… жарко. От любви. Правда, это чувство было недолгим.

И снова холод…

Таисия Соболева (Валеева)

– А вот и Таисия, – встречает Макс, поднимаясь.

Пока мой босс практически так же, как только что Мирон, целует мою правую щеку, я перевожу дух. Кстати, эта московская мода на «чмоки» даже с малознакомыми людьми мне не очень нравится.

– Добрый день, – здороваюсь сразу со всеми, не глядя ни на кого конкретно. – Я прошу прощения, на дорогах пробки.

Над столом повисает неловкая тишина, которую я заполняю стуком своих папок. Просто поверить не могу, что сейчас мне придется обсуждать проект с тем, от которого я все это время так успешно скрывалась. Странно, что Макс не предупредил.

– Мы пока обсудили инженерный план и сметы, согласованные с городом. Все в порядке. Не переживай, – успокаивает он и указывает на стул рядом с собой.

– Вот и отлично, – приветливо улыбаюсь. Поправив юбку, сажусь и смотрю снизу вверх на Мирона, игнорируя Соболева. – Как дела у Мии?

Абсолютно не изменившийся Громов откашливается, с опаской поглядывает в сторону Вани и тяжело вздыхает. Тоже садится за стол, сбоку от меня.

– Да все отлично у нас, Тая. Я пока, если честно, прихожу в себя. Очень удивлен. Ты давно в «Формуле строительства»?

– Второй месяц, – отвечаю, снова обращаясь за незримой поддержкой к Максиму.

Он кивает мне, подбадривает. Выглядит как самый настоящий московский мажор. В приталенном кежуал пиджаке, под которым виднеется белоснежная футболка. На лице – очки в модной оправе, на руке – черные смарт-часы от «Эппл».

Опускаю взгляд на предательски увлажнившиеся ладони.

– Таисия – сравнительно новый сотрудник, но уже ведет несколько значимых для нас объектов. И заказчики вполне довольны.

– У вас все работники без высшего образования, Максим? – слышу голос Соболева, от которого позвоночник покрывается ледяной коркой.

Смотрю прямо перед собой.

В том, как мы сейчас разглядываем друг друга, есть что-то из прошлого. Всего лишь одна дребезжащая нотка на верхней струне в натянутой в груди. Но как только я понимаю смысл его слов, там становится мертвецки тихо. Снова.

– Мое высшее образование подтверждено дипломом государственного образца, – выговариваю медленно. Практически по слогам, чтобы даже такой, как Соболев, это понял.

Он безразлично переводит взгляд на Макса, будто его недоумение по поводу моей некомпетентности высказано не мне, а прямому руководителю.

– Именно так, – кивает Янковский. – Все наши сотрудники при приеме на работу подтверждают квалификацию документами. Таисия в том числе.

Моя теплая улыбка, предназначаемая ему, сходит с лица, как только я снова смотрю на Ваню.

Думаешь, ты все обо мне знаешь? Ни черта ты не знаешь!..

При этой мысли сердце сбоит.

– Удивительно, что мы снова встретились, – пытается разрядить обстановку Макс. – Как тогда, в Турции. Помните?

Понимая, что у нас с Ваней нет настроения предаваться воспоминаниям, продолжает уже по-деловому:

– В любом случае приятно будет поработать вместе.

– Мы еще не приняли решение, – обрубает Соболев, поднимаясь и застегивая верхнюю пуговицу классического пиджака. – С недавних пор мы с москвичами не работаем. Выйду покурить. Общайтесь, – грубо кидает Громову.

Мир сосредоточенно кивает.

Пока Ваня устремляется к выходу из зала, я жадно отпиваю воду из стакана, любезно предложенного официантом, и украдкой рассматриваю широкую спину.

Два года – не такой большой срок для внешних изменений, если только ты не разнесла в пух и прах свою гормональную систему, но Соболев стал другим. Увы, не хуже.

 Взрослее, солиднее и будто выше. Неизменной осталась только коротко стриженная голова и особая выправка десантника.

– Давайте обсудим дизайн, – отвлекает меня Мирон. – Думаю, так мы быстрее поймем объем планируемых работ и уже совместно с Иваном примем решение о сотрудничестве.

– Без проблем, – отвечает Макс, поворачиваясь ко мне: – У нас все готово?

– Естественно. – Открываю папку и выкидываю из головы мысли о мужчине, до которого мне не должно быть никакого дела.

Ваня возвращается через пятнадцать минут, принеся за собой шлейф воспоминаний в виде запаха табака. Я мысленно задерживаю дыхание, чтобы прогнать их. С опаской наблюдаю, как Соболев снова расстегивает пуговицу на пиджаке и садится напротив. Вальяжно откидывается на спинку стула и кладет ладони на бедра.

Мой голос становится тише и неувереннее, мысли сбиваются в кучу, волнение проявляется даже в том, что я начинаю беспрестанно поправлять волосы, которые, я уверена, лежат идеально.

На помощь приходит Максим.

– Думаю, достаточно, Тая, – останавливает и продолжает сам: – Мы ввязались в тендер от Министерства образования, толком не понимая, что именно от нас требуется. Инновационные образовательные центры такого уровня до нас никто не строил. Строительство будет вестись одновременно в пятнадцати городах, масштаб колоссальный, поэтому я, насколько возможно, упрощаю работу, но мне нужны опытные субподрядчики на местах. Ваша компания зарекомендовала себя с позиции серьезного, взвешенного подхода и качества. Поэтому дело за вами.

С облегчением выдыхаю и смотрю на Мирона, листающего страницы моего проекта. Такую же папку я положила и Соболеву, но она так и осталась нетронутой.

Мои уточнения больше не требуются, но на эмоциях и азарте продолжаю:

– В целом моя миссия в этом проекте как дизайнера следующая: создать максимально удобное и безопасное пространство для детей, при этом функциональное и современное. Перед тем как начать работу, мы провели опросы среди учителей, детей старших классов и родителей. Выявили их ожидания и предпочтения, которые я использовала в дизайне. Он, как вы видите, минималистичный и эргономичный. Простота – залог успеха.

– Вау, Тая, – одобрительно выдает Мирон.

– Ты проводила опросы среди местных в Городе? – впервые обращается ко мне Ваня.

– Здесь, в Москве и Подмосковье…

Его губы кривятся.

Опустив подбородок, пытаюсь сконцентрироваться на пояснительной записке к проекту, но буквы на белой бумаге расплываются перед глазами. В родном городе я была лишь однажды и то проездом. Навещала могилу отца.

– Ты молодец, – неожиданно хвалит Мирон. – Мне нравится твой подход. Он очень здравый, но – побуду занудой – у меня есть ряд замечаний к проекту. Если мы решим сотрудничать, ты готова вносить правки?

Взяв себя в руки, тепло ему улыбаюсь, чувствуя внутри противную щекотку.

– Конечно, Мирон. Я с удовольствием возьмусь за корректировку.

Мои губы дрожат, потому что сейчас я понимаю, как сильно скучала.

И по Миру тоже. Даже по нему. В моей жизни не так много близких людей, и он один из них. Он, Мия, Ива…

Когда я оказалась одна, сначала в Питере, а потом в Москве, я с ума сходила от одиночества. Слава богу, появилась Адель. Сестра стала моим светом, а потом на небе выглянуло самое настоящее Солнышко, которое каждый день меня согревает. Своим теплом и обожанием.

– Тогда ждем вашего решения, – поднимается Максим и протягивает руку через стол.

– Думаю, мы обсудим это сегодня и сразу созвонимся, – обещает Громов.

Мужчины обмениваются рукопожатиями, а я убираю свои вещи со стола в сумку, встаю и вешаю ее на согнутый локоть. Немного растерянно обвожу взглядом наполненный людьми зал.

Соболев молча забирает папку и достает из внутреннего кармана пиджака деньги за кофе. Невозмутимо расплачивается с официантом.

Когда мы все вместе выходим из ресторана и останавливаемся, чтобы попрощаться, встречаем ту самую девушку, с которой я познакомилась в уборной. Она удивленно нас рассматривает, здоровается и тихо обращается к Ване:

– Вы уже закончили?

– Да, – отвечает он. – Как ты себя чувствуешь?

Алиса неловко проводит ладонью по впалому животу и улыбается.

– Уже лучше. Отлежалась на заднем сидении.

– Приятно было пообщаться, – обращается Максим ко всем и кивает мне в сторону парковки. – До завтра, Тая.

На негнущихся ногах иду за ним и забираюсь в автомобиль, из которого наблюдаю, как Мир, Ваня и Алиса садятся в машину каршеринга.

Дождавшись, пока они уедут, не выдерживаю.

Наклонившись, открываю бардачок и нахожу пачку сигарет. Дурацкая привычка, к которой я прибегаю только в крайнем случае. Дрожащими пальцами щелкаю зажигалкой и чувствую в легких предательское жжение.

Делаю затяжек пять. Не больше. Этого хватает, чтобы прийти в себя и успокоиться.

Добравшись до дома, отпускаю Адель веселиться с новыми студенческими друзьями и захожу в спальню только после того, как принимаю душ и тщательно чищу зубы.

Наш дом – мой оплот спокойствия и веры в жизнь.

В комнате полумрак. Опускаюсь на кровать и… обнимаю самое дорогое, что у меня есть. Нежно и мягко окутываю своей защитой. Пальчиками перебираю белоснежные, чуть влажные кудряшки, целую макушку и привычно прислушиваюсь к тихому дыханию.

Сама дышу часто и глухо.

Я столько всего пережила. Столько вынесла. И если судьбе будет так угодно, переживу и вынесу снова.

Глава 3. Иван

Когда я остался один. Когда сбылся самый страшный мой сон.

Я… черт возьми… я искал как мог. Разные адреса, конкурсы, квартиры… И постоянный, сносящий сознание сброс звонка.

Короткие гудки я запомнил на всю жизнь, потому что полгода их слушал. День ото дня. Куча выкуренных сигарет, тысячи километров и тотальное ощущение вины – вот с чем остался. Нет, никто меня не обвинял на словах, но я видел этот предательский блеск в глазах всех вокруг. Даже собаки.

Я дал себе срок – полгода…

Я дал тебе срок – полгода…

А потом принял эту вину на себя. И просто живу дальше… Как умею.

Даже плохим людям надо как-то жить…

 Иван Соболев

– Как прошла встреча? – спрашивает Алиса.

Активно разминает мне плечи с заднего сиденья. Это немного, но раздражает.

Мир сосредоточенно рулит, иногда заглядывая в папку, которую я внимательно просматриваю.

– Вы уснули оба? – обижается Алиса.

– Нормально, – отзываюсь, не отрываясь от проекта.

Просто поверить не могу, что она окончила универ. Просто поверить не могу, что сумела это все провернуть так, чтобы я ничего не узнал. В деканате клялись, что Таисия Соболева забрала документы. О переводе никто слова не сказал.

– Мы домой? – снова слышится сзади.

Мир тоже смотрит на меня вопросительно.

– Закинем тебя домой, а я прокачусь до Машки. Обещал заехать.

– Почему мне нельзя с тобой?

Не обращая внимания на гримасу Громова, оборачиваюсь.

– Тебе все можно, Лис. Но к Маше я сегодня заеду один, хорошо? Ты плохо себя чувствовала, отлежись.

– Ладно, Ванюш. Как скажешь. Буду послушной.

Она убирает руки с моих плеч, свободно улыбается и подмигивает. Эта ее легкость – то, что надо.

Наша семейная московская квартира тоже находится в центре. Обычная сталинка со стоимостью в миллион за квадрат, к которой я лично не имею никакого отношения. Она куплена отцом для частых командировок.

Высадив Алису у подъезда, Мирон срывается с места.

– Ебать, она у тебя прям выдрессированная, – шутит. – Как собака-улыбака.

Я сжимаю зубы. Переварив агрессию, отвечаю:

– Прекрати. Когда захочу спросить чье-то мнение, обязательно соберу консилиум.

– Тут и консилиума не надо, – ворчит друг.

Закурив, продолжаю листать страницы.

– Ты как вообще? – слышу. – Я до сих пор в лютом ахуе.

Все бы ничего, но год назад я дал себе зарок – ни с кем не обсуждать свой неудавшийся брак. И даже встреча со своей все еще законной женой в московском ресторане в качестве действующего дизайнера «Формулы строительства», не заставит отойти меня от заданного вектора. Ничто не заставит.

– Я нормально, – отвечаю, смачно затягиваясь и выпуская дым в открытое окно.

Выкинув окурок, подцепляю новую сигарету из пачки. Мир не унимается:

– Тайка вообще не изменилась. Может, чуть поправилась только. Такая же, как была.

– Давай к делу, – киваю на папку. – Что думаешь?

Громов озирается и жмет на поворотник. Перестраивается в крайний левый ряд, поблагодарив «аварийкой» пропустившего. Потом постукивает по рулю пальцами.

– Думаю, что с тендерами связываться смысла нет. Сам знаешь, это долгие деньги. Встрянем по кредитам и лизингу, потом будем ходить с милостыней по банкам…

– Мы возьмемся, – решительно прерываю его, отбрасывая дизайн-проект назад.

Смотрю прямо перед собой и прищуриваюсь. Значит, Москва?..

– Ладно, Ванюш. Как скажешь. Буду послушной, – пищит Мирон, пародируя Алису, и ржет.

Я усмехаюсь. Вот клоун. Бью его кулаком в плечо и хоть немного расслабляюсь, позволяя себе вытянуть ноги, насколько это возможно.

Не знаю, что чувствую. Пусто. Будто в груди форточку приоткрыли и там все время сквозняк. Выкинув сигарету, тянусь еще за одной, но понимаю, что это перебор. Две подряд я давно не выкуривал.

– Ну ок, давай возьмем, – рассуждает мой партнер. – А че мы, с милостыней, что ли, не ходили? Молодость вспомним. По проекту что скажешь? Успел посмотреть?

– В целом дельно. Но надо проверить санпины.

– Да, я тоже сразу подумал.

Потираю виски и смотрю на пролетающую мимо нас улицу.

– Дизайнер – москвичка, сразу видно, – кривлюсь. – Материалы указала неподъемные. С такими только апартаменты в космосе строить, а Министерство образования точно не потянет.

– Согласен. С декоративной штукатуркой Тая загнула.

За разговорами не замечаю, как мы оказываемся в знакомом дворе. Убрав сигареты и телефон в карман брюк, устало вздыхаю.

– Может, у нас переночуешь? – спрашиваю.

– Ага, три раза. Мне жена яйца отрежет. Я домой лечу. Сейчас до Шарика домчусь с ветерком, два часа – и я со своими девчонками.

– Как знаешь.

Форточка в груди с треском захлопывается, но я усилием воли, сжав кулаки, ее открываю. И снова пусто. Идеально.

Прихватив папку и пиджак, выбираюсь из тачки.

– Все-таки эти «китайцы» – говно, а не машины, – выдаю, осматривая каршеринговое чудо.

– А я о чем, только Демидов мог на такое позариться, – соглашается Громов, не забывая словесно уколоть любимого зятя, а затем окликает: – Вано.

– Что? – оборачиваюсь, склоняясь к окну.

– Ты там поласковее с ней.

– Ага.

– Как с парашютом, Вань. Ласково-ласково, – смеется Мир, а потом становится серьезным. – Я же могу тебе доверить работу с «Формулой»? Если не справишься, тяжело будет – скажи, я возьму на себя.

– Все будет нормально. Хорошего полета.

Набрав на домофоне код, поднимаюсь на третий этаж и жму на звонок.

– О, Ванька, – улыбается сестра.

В квартире пахнет домом. Из форточки в груди снова сквозит.

Обнимаемся с Машкой быстро, и я смотрю в дверной проем, ведущий в детскую комнату, из которого в ту же секунду выбегает моя пятилетняя племянница.

– Дядя Ваня приехал. Ура-а-а!

Подхватываю Ксюху и по привычке несколько раз подкидываю в воздухе, ощущая напряжение в мышцах. Прижимаю к себе, стараясь не переусердствовать с объятиями. Тоже соскучился. В последнее время совсем редко видимся, но с новым контрактом будет почаще.

– Выросла – капец, малая.

Ксюха смотрит мне в лицо, влажными ладошками разглаживает щетину и смачно чмокает в обе щеки.

– Я тебя так ждала! – визжит с детской обезоруживающей улыбкой.

– А я-то как ждал.