Kitabı oxu: «Хочу я мужика, но 40+»

Глава 1

***

– Хочу я мужика, но сорок плюс, а на малолеток я больше не поведусь, – напеваю я песню, ловя кайф от просто сидения и ничегонеделания.

– Ой, заткнись, Яська, – хохочет Ника, сидя напротив меня.

– Девочки, ну вы, блин, как всегда, – вздыхает Маша и продолжает смотреть в экран смартфона, что-то усиленно там печатая.

– Если ты не уберёшь сейчас свой гаджет, я тебе его шампанский залью, – сощурилась я и склоняюсь к Маше.

– Так, ты мужика хотела? – Маша быстро прячет смартфон за спину. – Вот и хоти себе, можешь даже погромче, а у меня, блин, ЕГЭ, и я пытаюсь понять, как нам его сдать так, чтобы моя голова не стала седой.

– Ты красишься, Маш, – Ника толкает её в плечо, хохоча, и показывает на свою голову. – А вот мне, девоньки, седина не страшна.

– Маш, да сдадите вы, не нагнетай, – отмахиваюсь я.

– Вот твои мартышки дорастут до одиннадцатого класса, я на тебя посмотрю, – Машка смотрит на меня строго и, подняв бокал, выпивает его в два глотка.

– О нет, у меня полное комбо, – начинаю смеяться я. – Одна просто красивая, а вторая ещё и умная. Так что сами они у меня.

– Все в мать, – подхватывает Ника, и тут кто-то включает песню, что вот уже несколько месяцев, как заела у меня.

– Так, идём танцевать, – поднимаюсь, больше не желая сдерживать своих тараканов.

Зря я их, что ли, сегодня на прогулку вывела? Да ещё и нарядилась, выставив всю свою красоту и прикрыв не совсем красоту.

– Артурчик, сделай дамам погромче, – прошу бармена, который знает нас уже не первый год.

– Конечно, девочки, – кивает парнишка.

Хорошенький, но, блин, молодой. А я уже слишком взрослая, чтобы снова заниматься воспитанием мужика под себя. Да и, смотря на груз прожитых лет, понимаю, что нихрена у меня это не получается.

Они, блин, не воспитываются!

– Яська, на тебя пялятся мужики за крайним столиком, – говорит Ника, склоняясь ко мне, когда я уже ухожу в отрыв.

– Ой, уйди, старуха, я в нирване, – отмахиваюсь и просто кайфую от музыки, танца и от всего, что есть в моей жизни.

О нашем трио можно сказать так, что вот так они и жили. Каждая в своём мире, со своими проблемами, заскоками, мечтами, но стабильно раз в месяц собирались для того, чтобы просто выдохнуть всю рутину и бешеную скорость жизни.

Машка у нас одна дама замужняя осталась. Хотя тут смотря с какой стороны посмотреть. Учитывая, что её благоверный всю жизнь по северам мотается, а она уже больше десяти лет, как вернулась в наш город и никуда не уезжает, потому что Гошке и Дашке не подходит северный климат. Они слишком болеют.

А вот её муженёк так и мотается, аргументируя всё тем, что здесь он не заработает столько, сколько на севере. Но, блин, у нас здесь зарплаты уже давно стали на одном уровне. Ну да ладно.

Ника наша – вольная птица. Она никого не пускает к себе в сердце, а её хотят все. Белобрысая снежинка, ну или в народе, среди пола мужского – Снежная королева.

Ну и я!

– Яська, он тебя уже трахнул раз так надцать, и прямо здесь, – Ника снова склоняется ко мне, а меня прямо раздражает это. Я хочу насладиться отдыхом, а не мужиком.

Для мужиков у меня есть чёткий график. Раз в неделю, по два раза за приём. И никто никому ничего не должен, и не зарастает ничего обратно.

А если нет приёма, так найдётся лом. Ну у меня это, конечно, не лом, а очень качественный агрегат из материалов высшей пробы, чтобы всё по-натуральному. Я даже сейф купила себе на такой случай. Правда лишь после того, как девочки на одном из семейных ужинов выскочили из моей комнаты и сказали бабушке с дедушкой, что нашли эти «мечи» у мамы под кроватью.

Я тогда краснела последний раз перед родителями. Особенно когда маме понадобилась валерьянка. Но зато теперь эта история одна из любимых в нашей семье.

– Всё, не хочу танцевать больше, – подхожу к Нике и хватаю её за руку, тащу к столику.

– Ну, блин, ты испортила такой момент, он уже готов был подойти, – вздыхает Ника, но идёт за мной.

– Не нуди, – отвечаю ей. – У нас сегодня отдых, Никуля. И никакие мужики…

– Никакие и не подойдут, – меня перебивают совершенно бесстрашно, не заботясь о своём, в первую очередь, моральном здоровье.

Я хоть и ягодка, маленькая, аккуратная, нежная на вид, но вот ядом заполнена под завязку. Причём для каждого у меня отдельный вид.

– Слушай, дружок, иди куда шёл, – смотрю на татуированное чудище в дорогом костюме и пытаюсь подобрать набор приличных слов, чтобы побыстрее отшить его.

– Так я уже пришёл, – оскалился он и усаживает свой зад рядом. – Ты же здесь просила мужика? А я привык воплощать желания шикарных женщин.

– Я попросила мужика, – выделяю последнее слово. – Но ты явно не входишь в эту категорию.

– А ты, смотрю, дерзкая, – снова улыбается этот мужик. – Тем интереснее будет тебя укрощать.

– Укрощалку сломаешь, болезный, – фыркаю я и тянусь за бокалом. – Сгинь, чудище, – машу в его сторону рукой.

Нет желания вообще общаться, но мою голову резко дёргают в сторону, фиксирую её лапищами, а наглый рот впивается в мои губы, заставляя задохнуться.

И понять бы сейчас, что во мне преобладает больше: шок от наглости и испорченного вечера или шок оттого, что в этом мире есть тот, кто умеет ТАК целоваться.

Глава 2

Эх, жизнь моя – жестянка. Рука сама ложится на ширинку этого бессмертного орангутанга и что есть силы фиксирует его яички в моём надёжном захвате.

Матерь Божья, это же что у него над яйцами такое упирается мне в руку? Где он достал такой агрегат?

И мне даже немного жаль сейчас его, потому что, по себе слышу, я так быстро давно не возбуждалась. Но уж слишком много дерзости. Я старенькая уже, столько не увезу. Мне бы что потише.

– Сука, – шипит в рот мне этот мужик, блин, и прикусывает губу.

– Ай, больно, – отвечаю я возмущённо, но не отпускаю механизм воздействия.

– Ты же понимаешь, что сейчас своими ручками подписала себе приговор, рыжая, – он берёт меня за шею и выговаривает каждое слово в губы, обдавая горячим дыханием.

– Ой, правда? – спрашиваю я издевательски. – А я думала, что это печать, и решила её поставить. Для закрепления результата, так сказать. И тебе бы лучше подняться и свалить.

– Ты же сама держишь, – скалится этот идиот.

Смотрю в его серые глаза и даже немного теряюсь. Столько всего в них сейчас, но самое яркое желание – это секс. Эх, я бы рискнула, но не всегда таким размером умеют пользоваться. Это тоже мой опыт мне говорит.

Дорогой костюм, дорогой парфюм, что щекочет нос. Дорогие часы и даже стильная причёска не могут спрятать от глаз того, что этот мужик опасен. И здесь опасность не в том, что мы с ним немного в разных весовых категориях, а в том, что с таким противником я могу не справиться.

– Лапку свою убираешь от меня, и я отпускаю тебя, – улыбаюсь я, заставляя себя дышать ровно. – И больше к взрослой тёте ты не лезешь без её разрешения.

В его глазах вспыхивает что-то ещё, запуская мурашки по телу.

– А взрослая тётя здесь кто? – он отнимает руку от шеи, но прижимает меня к своему боку, обращая внимание на ошарашенных девочек. – Девочки, позвольте представиться, Богдан Стальнов. Можно просто Дан.

Ну вот же чуяла моя задница, что опасен. Всегда доверяй своей попе, Яся. Она тебя столько раз предупреждала, а ты отмахивалась. И сейчас лучше помолчи.

– Мне кажется, моя подруга уже провела Вам профилактическую беседу, – Ника, как всегда, само спокойствие и арктический холод. – Так что Вам, Богдан Сергеевич, пора к своему столу.

– Приятно, что меня знают такие милые создания, – вроде улыбается Стальнов, но вот его улыбка напоминает оскал. – Но мне бы тоже хотелось узнать вас поближе, красавицы.

– Боже, помоги мне, – шепчу себе под нос и разворачиваюсь к Стальнову, немного дёргаясь, чтобы ослабить его захват. – Богдан Сергеевич, валите нахрен отсюда. Если в Ваших услугах мы будем нуждаться, Вы узнаете.

Взгляд Стальнова становится тяжёлым, даже слишком, но я смотрю прямо. Зря, что ли, папа у меня генерал. Тренировалась с самого детства.

– Дан! – его зовут громко из другого конца зала, а я уже готова громко выдохнуть.

– Желание дамы закон, – отвечает он и снова дёргает меня на себя, впиваясь жёстким поцелуем в губы.

Да что же это такое?

Молча поднимается и уходит, а я смотрю ему вслед, снова чувствуя своей попой приближение чего-то апокалиптического.

Если я не знала его в лицо, потому что просто не интересовалась, то вот имя Стальнова на слуху слишком давно. И нужно же было так влипнуть.

– «Хочу я мужика», – шипит Маша, что всё это время была бледная. – Яська, я тебя когда-нибудь прибью с твоими желаниями, – шипит она.

– Боже, я такого секса даже в порнухе не видела, – Ника же, наоборот, взвизгивает от нетерпения.

Даже ёрзает на диванчике.

– Дикая, уймись, – отвечаю я ей, но кто же остановит эту дикарку.

– Да он тебя трахнул здесь, не раздев! Вот это мужчина! Не зря о нём все говорят с придыханием, – закатывает глаза Ника.

– И со страхом, – добавляю я, заставляя себя отвлечься от взгляда Стальнова.

Кожа под платьем горит в тех местах, где он прикасался. А его вкус… Охренеть можно, но я даже не знала, что мужчина может быть настолько вкусным.

– Ой, не нагнетай, – отмахивается Ника, разливая остатки шампанского по бокалам. – Ну подумаешь, Стальнов.

– Ну подумаешь, один из тех, кто управляет здесь всем, – передразниваю подругу.

– Ярослава, свет мой, ты что, испугалась? – Ника сощуривается, бросая на меня внимательный взгляд.

– Ника, замолчи лучше, – её одёргивает Маша.

– Это же просто мужик, Ясь, – Ника смотрит на меня внимательно. – Пускай и авторитетный, и с криминальным прошлым, но сейчас он просто хороший член на ножках.

– Не люблю тех, кто не подлежит воспитанию, – отмахиваюсь я.

– Эх, Яся, – Ника будто теряет любой интерес. – Скучная ты стала. Мужика не нужно воспитывать.

– Сказала та, кто вообще мужиков держит на расстоянии выстрела, – настроение вроде возвращается в прежнее русло, но всё же настрой отдыхать дальше пропадает.

– Так, девочки, поднимаем попы и рулим домой, – Маша, как всегда, сама рациональность. – Время уже позднее.

И мы начинаем собираться. Забираем наши вещички, так как хоть на улице и конец ноября, но снега уже навалило достаточно.

Смотрю в приложение – такси должно уже подъехать. Выходим на улицу и резко замираем. Перед входом стоит толпа мужиков самого разного возраста, но «все как на подбор, и с ними дядька, мать вашу, Чернобор».

– А вот и первый улов, братки, – скалится бугай, что стоит ближе всех к нам. – Идите к папочке, крошки.

– Это что за сборище убогих здесь сегодня, – шипит за мной Маша. – Нормальное же место было.

– Слышь, ты… – а у бугая-то слух, оказывается, хороший, и он уже дёргается в нашу сторону.

– Борзый! – грубоватый низкий голос разносится, заставляя всех вокруг замолчать. Эх, ну почему именно он. – Ты что, не видишь, что девочки спешат.

Меня начинает злить весь этот каламбур, но Ника уже делает шаг и сразу попадает в захват самого Чернобора.

– Или, может, Снежная королева хочет выбрать себе сегодня Кая? – спрашивает ещё один представитель тёмной стороны нашего города.

– Чернобор, а мы тебя уже заждались, – за спиной звучит голос Стальнова, и сразу же он добавляет, только тихо: – Ну что, ягодка, ещё не сменила своего желания?

– Яся, – меня дёргает за руку Маша, а я понимаю, что сейчас будет весело.

Глава 3

***

– Ярослава Ильинична, спасибо за содействие, – ко мне подходит один из товарищей папы и протягивает руку. – И приносим извинения за испорченный вечер. Давайте я скажу ребятам, чтобы они вас домой доставили.

– Было бы замечательно, – киваю я, смотря на уставших девочек. – Мы сегодня без колёс.

Получив ответ, разворачиваюсь к девочкам и виновато улыбаюсь.

– Яся, вот скажи, когда у нас будет так, чтобы нормально прошли наши посиделки? – устало спрашивает Маша.

– Ну девочки, – виновато улыбаюсь я, – я же не виновата, что они все липнут, как пчёлы на мёд.

– Это не пчёлы, Ясь, – хмыкает Ника. – Это шмели, блин, точнее, шершни. Кто там из них страшнее, не знаю, но вот эти, – она кивает в сторону отъезжающей машины, в которую упаковали этих болезных, – такие же по опасности.

– И ты, дорогая наша, далеко не мёд, – хмурится Маша.

– Так, попрошу без уточнений, – останавливаю я девочек.

Мы друг друга любим и прощаем многое, так что и сейчас всё, что они думают, я прекрасно знаю. Да, не мёд, но зато какой редкий цветок.

– Зато с маски-шоу у нас давно не было посиделок, – пожимаю плечами как раз в тот момент, когда к нам подходит молоденький мальчик.

– Ярослава Ильинична, мне приказано доставить вас всех домой.

– Хороший ты мой, мы согласны, – киваю я ему и даже при свете фонарей вижу, что мальчик смущается. – Но только домой, а то мы слишком устали. Возраст, понимаете ли.

– Ну что Вы, Ярослава Ильинична, Вы очень красивая, Вам не дашь и больше тридцати, – отвечает мальчишка, а Ника с Машкой прыскают. Вот дурёхи.

– Хороший ты мой, ты женат? – спрашиваю, подойдя к парнишке.

– Никак нет, – нервно отвечает он.

– Ну тогда прощаю, – вздыхаю я. – Но на будущее запомни: женщине всегда двадцать пять. Даже если это совершенно не так, и эта женщина давно превратилась в дряхлую старушку.

– Так точно, – отвечает парнишка, и мне вроде даже жаль его немного, но зато запомнит надолго.

– Ладно, вези нас, извозчик. Дамы хотят отдыхать, – разворачиваюсь и сажусь в машину.

Машку мы довозим первой, а нам с Никой проще, мы живём в одном дворе. Несколько лет назад одни из первых купили себе квартиры в новом жилом комплексе. Только номера домов у нас разные.

– Ясь, скажи мне, почему в жизни всё так сложно? – спрашивает Ника, когда мы уже смотрим вслед уезжающему автомобилю.

– Никуль, слишком философские вопросы на ночь глядя, – вздыхаю я и поднимаю голову к ночному небу.

Красиво. Снежинки появляются будто из ниоткуда, завораживая своим танцем. Смотрела бы и смотрела, но в окнах моей квартиры горит свет, а на улице уже второй час ночи.

Перевожу взгляд на Нику и даже сначала не сразу понимаю, что она плачет. А вот Ника, почувствовав мой, взгляд быстро отворачивается.

– Ладно, спокойно ночи, – она уже улыбается, но в глаза не смотрит. – Мартышкам привет. И не ругай их, они девочки уже взрослые, у них должны быть свои секретики.

– Иди уже, защитница, – отмахиваюсь от неё, понимая, что Ника тоже заметила свет в моих окнах. – Ник, всё нормально? – всё же спрашиваю я.

– Да, Ясь, – улыбается она, но слишком натянуто. – Это просто усталость.

– Ник, мне папа всегда говорит, что это не жизнь сложная, а мы. Мы сами делаем её сложной, – говорю то, что пришло первое на ум. – Хотя я не вижу логики в этом, но это я.

– Ага, – уже посмеивается Ника, но всё равно как-то грустно. – А это я.

– Что тебя так расстроило? Не поделишься? – делаю шаг ближе и беру за плечи подругу.

– Не знаю, а может, и знаю, но никогда никому не признаюсь, – и мы уже смеемся вместе.

Это наш девиз уже давно. Особенно после того, как мы научились жить самостоятельно, но под зорким взглядом наших родителей.

– Слушай, а давай загадаем желание с тобой, – предлагаю я, заглядывая в глаза Нике. – Скоро же Новый год.

– Через месяц, Ясь, – качает головой Ника.

– Не нуди, – отмахиваюсь я. – Нам просто нужно немного забыть, что мы взрослые нудные тётки, и поверить в чудо. Нам как раз и надо чудо. Вот что-то такое охренительно-опупительно. Чтобы прямо трусишки мокли от предвкушения.

– Замолчи! – вскрикивает Ника и накрывает мне рот ладошками. – Вот сейчас лучше молчи, Ясь. А то твои желания имеют свойство осуществляться, но не так, как ты это планируешь.

Поднимаю руки вверх, показывая, что сдаюсь, но сама ведь уже загадала. Может, и правда этот год принесёт нам что-то необычное.

– Иди домой, тебя уже ждут, – кивает она на окна. – Думаю, твои девочки просто переживают. Мать загуляла в кой-то веки, да ещё до такого времени.

– Они не переживают, – хмыкаю я. – Они меня любят, как и я их.

Прощаемся с Никой и расходимся. Поднимаюсь на свой этаж и уже знаю, что сейчас кто-то получит у меня за то, что не спят. Но стоит открыть дверь, как в меня впиваются две пары взволнованных глаз.

– Мам, ты обалдела? Время сколько. Ты где была? Неужели не могла позвонить, —в один голос говорят.

Вот же мартышки мои.

– Девочки, мама сейчас будет злиться и превратится в бабу Ягу из-за того, что вы ещё не спите, – раздеваюсь и убираю шубку в шкаф.

Подхожу к своим красоткам и обнимаю их. Высокие уже. Почти с меня ростом. Боже, а вроде совсем недавно я их родила, а прошло уже почти пятнадцать лет.

– Мам, от тебя очень вкусно пахнет, – говорит Лика принюхиваясь.

– Это мои духи, Ликусь, – отмахиваюсь я, но тут и Аля подключается:

– Нет, мамуль, это мужские духи, и, нужно сказать, очень даже ничего.

– Мам, ты что, кого-то встретила? – оживляется Лика, а Аля подхватывает:

– Мам, а он какой? Красивый? Не малолетка?

– Так! – быстро останавливаю я поток вопросов. – Я никого не встретила, не нашла и точно не планирую. Мы были с девочками в нашем пабе. А это… – пытаюсь сообразить, что ответить. – Рядом просто сидела компания, и я пропиталась запахом.

– А, ну ладно, – Лика сразу сдаётся, а вот Аля нет:

– Мам, тебе уже пора найти себе хорошего мужчину. Мы скоро уедем с Ликой, а ты же как?

Эх, дочь, сколько раз говорить тебе, что слишком умной быть тоже плохо.

– Прелестные дамы, Анжелика и Алевтина, развернулись и потопали спать. Иначе ваша злая мать лишит вас новеньких телефончиков на Новый год, ясно? – говорю строго, и, спасибо мои крошкам, они сразу улавливают мой настроение.

Но если Лика, чмокнув меня в щёку, заскочила в комнату, то Аля остановилась у входа.

– Мамуль, я готова остаться без телефона, если это будет достойный мужчина, – говорит она твёрдо, смотря прямо.

– Брысь отсюда, – шиплю я, но ловлю лукавый взгляд Лики из-за двери, и она быстро затаскивает Алю в комнату.

Вот же! Иду в ванную, а на душе немного неспокойно. Ну или в заднице, как я люблю говорить. Стаскиваю с себя платье и, посмотрев на него несколько секунд, подношу его к лицу и вдыхаю запах.

Ну почему? Ну почему такие мужики пахнут так охрененно? Что там я просила, мокрых трусишек? Быстро желание начинает сбываться.

Эх, знала бы я, насколько быстро, точно бы молчала!

Глава 4

Кофе для бодрости, каша для смелости, контрастный душ для дурости. Вроде всё сделала, но вот чувство, что вся неделя через одно место, прямо раздражает.

– Мам, ну что, опять каша? – стонет Лика, входя на кухню в кигуруми кота. У Альки такой же, только чёрный.

– Не бубнить, – отвечаю, не разворачиваясь к дочери, а то снова прозеваю, и всё убежит. – Каша – это полезный и сытный завтрак.

– А ещё это совершенно нездоровая еда, – а вот и Аля.

– Вы обалдели обе? – всё же не выдерживаю я. – Что приготовила, то и едим. А не нравится, девки – вы у меня большие, сами всё.

Выключаю плиту, отставляю сотейник и уже собираюсь выйти, как с двух сторон попадаю в объятия.

– Мамуль, ну ты чего? – Лика сразу начинает ластиться. – Ты слишком нервничаешь на этой неделе, будто и не отдыхала с тётей Машей и Никой.

– А ты сегодня куда-то собираешься? – спрашивает Аля.

– Я собираюсь наказать вас и не отпускать к деду, – смотрю на своих мартышек и сразу замечаю пробежавший страх в глазах.

– Мам, ну мы же беспокоимся о тебе, – снова Лика. – Тебе за фигурой следить нужно, сама нам говорила, а ты всё каши.

– Каша фигуру не испортит, – сощурилась я. – А вот нервные клетки в последнее время портит изрядно. Или вы думаете, я не понимаю, что речь идёт не о моей фигуре.

– Мам, ты передёргиваешь, – уверенно заявляет Аля, а вот Лика палится.

– И либо вы мне всё рассказываете, – продолжаю настаивать на своём. – Либо я и правда запру вас дома на все выходные.

– Мам, я буду кашу, – Лика хочет отскочить от меня, но нет. Не в этот раз.

– Быстро! – шиплю на дочек.

– Да блин, – вздыхает Аля. – Тебя в школу вызывают, – говорит она и зажмуривается.

Ну а кто сказал, что год должен закончиться хорошо.

– Скажу дедушке, он зайдёт, – отвечаю я.

– Директриса это предвидела и сказала, что если у тебя не будет времени сегодня, то она ждёт тебя в понедельник, – и зажмуриваются уже обе.

– Вы мне лучше скажите, мне сертификат сразу готовить ей? – спрашиваю и смотрю на девочек я.

Они зажмуриваются, а я громко выдыхаю.

– Ну хоть повод мне скажите, – уже прошу я.

– Мам, да это всё новенький, – вздыхает Лика и утыкается лицом мне в плечо. – Ну достал он. Вот мы и решили его проучить. Ну кто же знал, что он какой-то блатной, а ещё стукач.

– Эй, дамочка, что за словечки? – смотрю строго на дочь, но теперь хотя бы понимаю масштаб катастрофы.

– Мам, Лика правду говорит, – вступается за сестру Аля. – Ну достал он всех. И за язык его никто не тянул. Так что всё, что с ним произошло, это сугубо последствия его действий.

– Девочки, вот каждый год какой-то избранный попадает под вашу руку, – отвечаю я устало, но целую каждую в макушку. – Можно хотя бы сценарий изменить?

– Мы и изменили, – Лика смотрит виновато. – Теперь директриса хочет видеть тебя. Дедушка ей уже не подходит.

– А кто родители у вашего одноклассника? – спрашиваю я. Нужно хотя бы подготовиться.

– Собственно, он не наш одноклассник, – теперь Аля смотрит на меня с опаской.

– И-и-и, – подталкиваю я дочь. – Договаривай, а то у меня уже волосы начинают шевелиться, – прошу.

– Где, мам? – спрашивает Лика.

– Везде!

– У тебя их нет, мам, – прыскают обе, а я не выдерживаю уже.

– Быстро!

– Он из одиннадцатого, – зажмуривается Аля.

– Ну зашибись, что, – боже, дай мне сил дожить этот год. – Вы, я так понимаю, не хотите доучиться нормально до конца учебного года?

– Мама, я ещё раз говорю, что он сам виноват, – серьёзно отвечает Аля.

– Ну раз сам, тогда я спокойна, – киваю я. – А теперь быстро есть кашу. А Людмиле Семёновне скажите, что я приду в понедельник.

Девочки кивают, как болванчики, а я пытаюсь втиснуть в свой график ещё и визит в школу. А уже сидя за столом, Лика спрашивает:

– Мам, так нам можно к дедушке на выходные?

– Нужно, – отвечаю я, заодно проверяя почту. – Маме сегодня нужен будет салон.

– Спасибо, мамуль, – довольные девочки целуют меня и, быстро сполоснув свои тарелки, убегают одеваться.

А я снова вздыхаю и ловлю себя на мысли, что мне слишком тоскливо в последние дни. Нет, не на работе. Работы у меня хоть раздавай. Декабрь начался, а это значит, что начинается активный период.

Нужно проконтролировать все закупки, поставки, хитрожопых поставщиков, коллектив, который что-то оборзел в последнее время. Но это всё мелочи.

Я за много лет привыкла к такому ритму, так почему же именно сейчас я начинаю сдуваться. Мне реально тяжело. Приходится заставлять себя работать.

В мозгу пробегает шальная мысль: Яся, тебе просто нужен мужик.

– Ой, тьфу-тьфу! – взвизгиваю я, поднимаясь с места. – Обойдусь.

– Мам, звала? – кричат девочки из комнаты.

– Нет! Собирайтесь давайте! – отвечаю, а сама беру телефон и набираю Нике.

– Время половина восьмого, женщина, побойся бога! – стонет подруга в трубку.

– Просыпайся, – смеюсь я. – Мне нужно попасть к тебе сегодня. Хочу спа.

– Ясь, ну блин, неужели нельзя было это сказать, когда приехала бы? – стонет Ника.

Да, я знаю, как она любит утренний сон, но ничего не могу поделать с собой. Люблю дразнить её.

– Нет, мне нужно, чтобы Ира была свободна сегодня. К ней хочу ещё и на массаж, – прошу я, хотя звучит, конечно, по-другому.

– Будет тебе Ира, – отвечает Ника. – Я же видела, что ты записана на депиляцию. Так что уже знала, что нужно освобождать её.

– Моя прелесть, – шиплю я, пародируя уродца из знаменитого фильма. – Люблю тебя.

– А я тебя нет, – шипит Ника, но улыбку уже слышу в голосе. – До вечера.

Так, всех достала, всем всё рассказала, теперь можно и поработать.

С девочками быстро доезжаем до школы. Папе пишу сообщение, что мартышки ждут его. Получаю в ответ его обычное «так точно» и с чувством выполненного долга еду на работу.

Папа, конечно, ругался на меня за прошлые выходные. Его товарищи быстро доложили ему, что дочь снова отличилась, но он у меня отходчивый. А после того как мамы не стало, он теперь нас бережёт.

Хотя часто вспоминает моего бывшего муженька, который оказался ещё тем козлом. Огород, сука, испортил, но, благо, оставил после себя два моих сокровища, а то я бы его убила.

К магазину доезжаю быстро, что радует. Но стоит мне войти в кабинет, как всё моё мало-мальски поднятое настроение падает вниз.

– Моя рыжая красотка, я пришёл поднять тебе настроение, – на меня смотрит Лёнчик, сверкая своим голым торсом, в трусах, носках, в новогоднем колпаке, мать вашу, и на моём рабочем столе. – Ты ждала меня, киса?