Kitabı oxu: «Цветок зла. Городские легенды»

© Любовь Сушко, 2019

ISBN 978-5-4490-7630-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Грустная песня первой любви

Ангелы бывают разными, как и люди. У этого, прилетавшего, когда ему вздумается и внезапно исчезавшего, был саксофон. И как он играл. Божественно. Разве по-другому может играть ангел?

И маленькая девочка, с детства слышавшая эту восхитительную музыку, счастливо улыбалась во сне. Она верила, что и сегодня обязательно услышит его.

Она почти ничего не ведала о мире, но знала, как прекрасны ангелы и как восхитительна может быть музыка. И она парила вместе со своим ангелом в том мире, куда не было дороги другим, потому что в небеса по разноцветной радуге могут подниматься только ангелы и маленькие дети. Они гуляли там, среди звезд, открывали разные удивительные миры, а утром она рассказывала о том, что видела, хотя ребенок не может передать словами всех тех великолепных красот, но в зеленоватых глазах ее отражался тот мир.

Мама тревожилась за своего ребенка, сама она никогда в детстве не видела ангелов, не слышал такой музыки или успела забыть о том, как это бывало когда-то. И ангел, видя, что он доставляет столько хлопот взрослым, стал потихоньку отдаляться. В мире было столько восхитительных детей, которым тоже нужна была его музыка, но чтобы его девочка не особенно переживала, он порой навещал ее. Она ждала его все время. И тогда она прислушивалась, как только возникали звуки саксофона где-то очень далеко, она забывала обо всем и стремилась туда, откуда они доносились. Если поблизости были взрослые, он не показывался сам, чтобы не тревожить их, и только музыка парила в пространстве.

Однажды на рассвете, когда все еще спали, девочка тихо подошла к распахнутому окну и увидела его снова.

– Ты вернулся? Я так долго тебя ждала…

Но, едва показавшись, он снова исчез.

– Она снова видит ангелов, – услышала она голос мамы за спиной.

– Но послушай, какая музыка, там вероятно и на самом деле ангел играет, – постарался отвлечь ее от грустных размышлений отец.

– Если бы ты интересовался соседями, то узнал бы, – говорила мама, что к нам переехала интересная семья, там такой талантливый мальчик, о нем еще узнает весь мир, и мы будем гордиться тем, что жили с ними рядом.

Даша не хотела верить маминым словам. Она никогда не видела того мальчика, не слышала, как он играет. У нее был ангел с саксофоном, и она знала, что он обязательно вернется, как только родители немного успокоятся, и зазвучит эта музыка, великолепная, восхитительная, божественная музыка.

№№№№№

Переполненный концертный зал рукоплескал знаменитому саксофонисту. Он только что исполнил для них «Грустную песню первой любви».

И когда музыкант вернулся к реальности и, наконец, взглянул в зрительный зал, он увидел женщину с грустными глазами. Он не мог знать многих вещей: того, например, что когда-то очень давно, целую вечность назад, они жили в одном доме в новом микрорайоне. В этом городе она прожила всю жизнь, а он покинул его еще в юности и потом только изредка возвращался сюда на несколько дней, утомленный красотами мира. Он не знал, что она спешила на все его концерты, для того, чтобы на мгновение вернуться в детство и услышать ту музыку, которую дарил ей когда-то ее ангел. Иногда ей казалось, что эта та самая музыка, иногда она совсем не узнавала ее. Тот, кто для нее играл теперь, был только человеком, хотя и безумно талантливым музыкантом. И хотя он был профессионалом, но ведь у него было порой плохое настроение, усталость, свои проблемы. И в такие минуты она даже радовалась, и верила, что вернется ангел, что она не обманулась в детстве. Но сегодня, когда она услышала «Песню первой любви», которую знала от первой до последней ноты всю жизнь, хотя и не знала тогда, как она называется, она поняла вдруг, что ее ангел не вернется больше никогда.

Аплодисменты не смолкали, ему несли цветы, сколько же было цветов. Ему говорили какие-то слова, каждому хотелось прикоснуться к его тонким пальцам, унизанным перстнями – руки музыканта- всегда чудо. И только она ни за что не согласилась бы приблизиться к нему, потому что тогда исчезнет последняя иллюзия.

Грустная женщина возвращалась в свой уютный дом. Она торопливо шла пешком по окутанным тьмой улицам. И вдруг где-то высоко в небе зазвучала музыка. Та самая, как когда – то в детстве. Ангел решил появиться снова, чтобы она перестала рыдать и улыбнулась. У него как всегда было очень много дел, и дети ждали его появления, но он решил еще раз сыграть для нее «Грустную песню первой любви»

Сын любимого мужчины

 
Не улетай, так пусто на земле
Среди угрюмых и забытых истин,
Пусть вновь поэт проснется на заре,
И песнями и откровеньем писем
Он нас опять пленит и вдохновит,
А в небесах лишь ангелы танцуют.
Не улетай, ведь мир так деловит,
Он не живет, он только существует.
 
 
Когда душа пуста и так темна,
Когда весна не радует беспечно,
Поэзия прекрасная нужна,
Она одна нам дарит чело-вечность.
 

Рано или поздно наступает время собирать камни.

Хорошо, если оно наступает не слишком поздно.

Все началось с того, что в тот день ничего не писалось. Это само по себе было странным происшествием для Леры. Ее как раз упрекали за то, что она была слишком плодовитым автором.

Ни дня без строчки и какое-то количество страниц романа, если не только что сочиняемого то выбиваемого в комп из старой рукописи – это всегда пожалуйста, тут ничего не получалось.

Текст буксовал, как автомобиль за окном. И она понимала, что бесполезно пытаться сейчас его вытащить из паутины скуки, переходящей в уныние.

Так не пишутся романы, о стихах и говорить нечего.

Когда погас монитор, она услышала звонок. Сначала даже подумала, что это произошло из-за того, что выключился комп.

Но нет, просто к ней кто-то пришел.

Этот кто-то ее любимый программист Олег, парень бесподобный во всех отношениях. И даже не потому что он знал ее романы лучше, чем она сама, и вносил в ткань повествования столько неповторимых образов, он сам был неповторим, уникален.

Общение для этих двоих было настоящим даром. В мире, где мужчина и женщина встречаются для секса на ходу, за несколько минут, чтобы бежать снова в разные стороны и даже имя партнера вспомнить с трудом, два эти занятые человека могли беседовать целыми вечерами, когда творчество никак не проступало, и она даже не пыталась насиловать себя.

Вот и на этот раз он пришел как раз вовремя.

Они отправились в старое кафе.

Кафе и на самом деле было старым. Там когда-то они обмывали университетские дипломы, а Олег ходил еще в первый или уже во второй класс в те времена, там она и встретила своего первого мужчину.

И совсем как у поэта:

Все давно сожжено и рассказано,

Только первая снится любовь.

Вот и сегодня Эльдар не могла ей не присниться, потому что сидели они в том же самом кафе, и что совсем удивительно – тот столик у стены был свободен.

Когда она к нему устремилась, Олег понял, что это тот самый столик.

– А не пригласить ли нам сюда этого загадочного полковника, – спросил он, – мне так хочется взглянуть на героя твоего романа. Представляешь, как здорово бы это было.

Лера вздрогнула и произнесла:

– Это невозможно, его похоронили 5 ноября, несколько дней не дожил до своего праздника.

– Прости, я был в командировке, не знал.

– Я тоже узнала позднее, брат не стал мне в тот момент говорить. Как-то заработалась, не слушала новости. Иногда вот за это я и ненавижу творчество, даже взглянуть в последний раз на единственного мужчину, которого любила всегда, я не могла. Но может это и к лучшему. Не представляю его похороны, и не хочу представлять.

Они замолчали, пили потом за то, чтобы на самом высоком небе оказался полковник, который был так похож на короля Сиама в знаменитом фильме. Правда она никогда себя не ощущала той странной учительницей, которой довелось с ним танцевать.

– Остается только фильм, – говорила Лера, – но это другой фильм, хотя когда я его посмотрела, мне показалось, что это наша история, только из другой жизни. Странно, с той поры я начала верить в то, что мы еще жили, и будем жить в этом мире. Может быть, следующую, где-нибудь в Аргентине мы, наконец, проживем вместе и умрем в один день.

Олег вдруг уселся к роялю, в старом кафе зазвучала «Лунная соната».

Как же вдохновенно он играл в тот вечер. И ей даже казалось, что она здесь танцевала с королем.

А ведь и на самом деле, как он танцевал, этот таинственный полковник…

И как давно это было, целую вечность назад.

№№№№№№№№

Но домой они вернулись рано, только что началась программа «Время», Олег попрощался, видя, что Лере хочется побыть одной.

Он просто подумал, что в те времена только что пошел в школу, а она уже любила своего короля и была в его объятьях. А потом ему не было места в той части ее жизни.

Теперь уже она услышала телефонный звонок:

– Здравствуйте, Лера, это Аскаров. Эльдар Аскаев..

Она отстранила трубку от уха, словно мог произойти взрыв.

– Кто вы? – едва произнесла она, словно и на самом деле лишилась дара речи.

Сегодня, звонок оттуда.

А что если и на самом деле теперь уже можно выйти в контакт с тем светом.

Она опустилась в кресло, там что-то говорили, но не тот, кто звонил, просто ясно было, что он стоит в людном месте, может быть на пороге рая.

– Я вас слушаю.

– Мне хотелось бы встретиться, сейчас.

Сто лет прошло. Но разве не так говорил Эльдар?

– Да, конечно, – произнесла она и нажала на кнопку – разговор окончен.

Кто так мог над ней издеваться? В каком времени и пространстве она находиться? Как бы она была счастлива, если бы это было реальностью.

Как странно все это было сознавать. Она была уверена в том, что пройдет какое-то время 5—10 минут, и раздастся звонок в дверь. Эл никогда не говорил о том, чего не будет. Он всегда был предельно точен, если сказал, что придет, то можно в том не сомневаться, его ничто не остановит. Если бы он был на этом свете.

Кажется, в тот миг звонок и прозвучал.

– Не открывайте дверь незнакомцам, особенно, когда близиться полночь, – подумала она, открывая дверь.

– Таким молодым я его не видела, – промелькнуло в сознании Леры, она молча пригласила парня войти.

Спрашивать, кто он такой, требовать документы не имело смысла.

– Меня тоже зовут Эльдар, – говорил он, и только это тоже вырвало ее из мистики и вернуло к реальности.

Все очень просто, это его младший сын, ему должно быть лет 20, может чуть больше.

И хотя главное было понятно, но как откуда он узнал, почему сегодня.

Наверное, этому тоже есть объяснение, только Лера его не находила.

И тогда, чтобы совсем уж все прояснить, он улыбнулся таинственно:

– Я сидел в кафе за соседним столиком. Там хорошо было слышно ваш разговор, я понял, что это вы и мой отец, а потом попросил телефон у вашего спутника, он не хотел давать, но, наверное, ему тоже известна эта история.

– Да, конечно… – растерянно произнесла она, приглашая его сесть в кресло напротив.

Все оказалось обычно для оперативника, который, вероятно, был на задании без формы, удалось выяснить попутно что-то из того, что не касалось его работы. И вот они уже сидят здесь, рядом.

– Я не верю в случайности, – говорила Лера, – наверное, так должен был сложиться пасьянс, чтобы все это случилось.

Но это было целую вечность назад, тогда еще он не был женат, – словно бы оправдываясь, говорила она, – это произошло позднее.

– Почему вы оправдываетесь? ведь все, что было – удивительно. Мне казалось, когда я смотрел на отца, что все мы его недостаточно любили. Он сам этого не замечал, у него ведь кроме работы ничего не было. Он и сгорел на ней, до пятидесяти не дожив, но когда вы начали говорить о нем, я был так потрясен….

Теперь эти двое сидели молча.

Лера чувствовала, что между мистикой, с которой она связывала все последние события, и реальностью всегда есть какое – то расстояние.

Все, что происходило с ней и Эльдаром даже после его ухода, можно объяснить как-то с точки зрения реальности. Но когда это происходит, то открываются еще какие-то удивительные грани, которые ей снова кажутся необъяснимыми. Как и то, что она снова вернулась в юность и перед ней сидит тот, кто сгорал от страсти, и заставил ее парить не только в минуты их сумасшедшей близости, но и потом, почти всю оставшуюся жизнь.

Парень смущенно простился и исчез, словно его и не было. Только после этого она вспомнила, что не предложила ему даже чашку кофе.

Хотя может и хорошо, что не предложила.

Все, что было до сих пор красиво и волнующе, а то, что могло стать продолжением – ужасно. Нет, нет, и нет.

Дед всегда ее хвалил за то, что она может остановиться вовремя.

Она медленно подошла к старинному зеркалу, взглянула на взрослую женщину на той стороне стекла, и решила, что она может остановиться вовремя.

Но там отражалась любимая картина « Разбитые мечты». Клоун в красном с полу потушенным фонарем тяжело опустился в проем стены, кажется он никогда, не сдвинется с места. Гениальный художник отразил и ее душу тоже. Она сразу поняла, как только взглянула на картину, что моделью для живописца была ее собственная душа.

И вдруг ей показалось, что шут на миг снял маску и улыбнулся.

Что это?

№№№№№№№

Лера знала, что тот осенний вечер она не забудет никогда.

В обычной суматохе прошло несколько дней, она написала главу о встрече со взрослым сыном своего любимого мужчины, когда Эльдар снова появился на пороге с желтыми розами и шампанским.

– Не прогоните, я читал рассказ, мне хотелось бы побыть немного с вами, думаю, отец был бы рад.

Что она могла сказать после этих слов?

Золотистые листья кружились за распахнутым окном. Шампанское странно кружило голову.

Она видела Эльдара, молодого и великолепного. Ей тогда казалось, что таких не бывает, вот и теперь, она переживала те же чувства, таких мужчин не может быть в реальности. Ее только на миг покажут ей и снова заберут навсегда. Но ведь когда ты хоть одно мгновение был рядом с ним, другого уже и не нужно.

Тот же блеск в совершенно темных глазах, которые не улыбались, даже когда он сам улыбался. Об этом она и сказала сыну.

– Я не помню, как он улыбался, голос помню, глаза, губы, но не улыбку, как странно.

Парень улыбнулся, у него была великолепная улыбка.

– Говорят, мы с ним похожи, как две капли воды, бабушка твердит, когда прихожу к ней, то чувству, что она видит не меня, а его, и с ним говорит, вспоминает детство в деревне. Я там почти никогда не был. Это странно, пережить детство собственного отца, но иногда мне кажется, что я там был.

Звонок в дверь заставил вздрогнуть обоих, на пороге стояла незнакомая женщина. Хотя Лера точно знала, кто она такая.

Они молча смотрели друг на друга. А когда за ее спиной появился Эльдар, Гульнара просто передернулась.

– Мама, почему ты здесь? – спросил парень.

– Я тебя хочу спросить, почему ты здесь? Ты все-таки разыскал ее? Как я этого боялась.

Снова мистика или реальность.

Но нет, конечно. Он приехал на машине, и мать увидела его машину, когда возвращалась домой.

Но как она могла понять, у кого в огромном доме он находится? Вот в чем вопрос.

– Мне хотелось верить, что ты пошел в любую другую квартиру в этом проклятом доме, – в ярости говорила она, – но я убедилась в обратном.

Он попытался оттеснить ее в коридор и увести, но она не уходила, и Лера остановила его.

– Не надо, Эльдар, проходите, – глухо произнесла она.

Женщина стояла в прихожей, плотнее прижимаясь к стене спиной, и странно смотрела на нее.

Не в силах этого выдержать, парень взял сигареты и вышел на лестничную площадку.

– Ты увела моего мужа, он никогда не был моим, хотя я родила ему трех сыновей, ты и сына моего забрать хочешь.

Она не спрашивала, она была уверена в том, что это так и есть.

И столько гнева и боли было в ее глазах, что же ей на это ответить. Отрицать все – глупо, она не поверит, подтвердить, не правда. Да и зачем причинять еще большую боль этой красивой женщине. Все эти годы она была его женой, хорошей женой, и подарила трех сыновей…

Но могла ли подумать Лера когда-то о том, что ей будет судьбой уготовлено два таких свидания?

Хотя ей, вероятно, надо пережить и это.

– Я просто любила его всю жизнь и люблю, – только и смогла сказать она.

А что тут еще такого придумать, почему она должна оправдываться.

– А сыну вашему ничего не грозит. Хотя мне приятно его видеть, но не больше того.

– Тебе приятно его видеть, а о мальчике ты подумала, он всегда во всем хотел быть похожим на своего отца. Он все время упрекал меня за то, что я любила его недостаточно, но как я могла его любить, если мне там просто не было места.

На пороге стоял Эльдар:

– Мама, нам уже пора, эта женщина ни в чем не виновата.

– Она виновата во всем, – очень тихо произнесла Гульнара.

Вероятно, и мать и сын были оба правы, или правда где-то посередине между двумя их утверждениями?

Она поднялась и все-таки бросила в ответ:

– Он погиб из-за тебя, и я пришла, чтобы сказать тебе это. Но я не отдам тебе сына, и не надейся.

– Мама, меня никто никуда не собирается забирать, с чего ты взяла, – тихо говорил он, когда они спускались по лестнице вниз.

Дверь гулко хлопнула.

Лера закрыла глаза.

Дивная музыка звучала где-то рядом. Английская учительница, оказавшись в чужом мире, танцевала свой прощальный танец с королем Сиама, мальчик смотрел на них, и ему хотелось быть на месте отца. Он знал, что пройдет много лет, и они встретятся в старом кафе, и он пригласит ее на танец, который видел в детстве, а может только во сне.

№№№№№№№

И снова старое кафе, только на этот раз столик был заказан заранее.

Лера согласилась туда прийти, как она могла ему отказать? Олег сидел за роялем, музыканты уже считали его своим. Юноша пригласил ее на вальс. Как же он классно танцевал. Да, конечно, ему во всем хотелось быть похожим на отца.

– На той поляне была перевернутая лодка, мужчина и женщина, сгоравшие от страсти и такой солнечный день, – шепнул он, склонившись к ней.– А с неба в воду упала птица, совсем рядом, сорока, она была ранена, и ее пришлось забрать с собой.

– Откуда тебе это известно?

– Не знаю, сегодня мне снился сон.

Музыка окутывала их туманом.

Они не видели женщину, нерешительно застывшую в дверях старого кафе.

Разбуди меня на рассвете,

Я запуталась в мире снов,

Пусть подхватит холодный ветер

Этот мир так легок и нов.

Только в мороке старых истин

Все душа томилась, ждала.

Не хватило мне слов и писем,

Я тобой так долго жила.

И зачем пространство пустое,

И деревьев голых возня,

Это осень стала весною,

А весна не мила для меня,

Сны печальный, порой ужасны,

Только знаю, что это сны,

Разбуди меня, будет праздник

Нашей встречи, любви весны.

Почему-то пустое место

Не заполнить тобой опять,

Горько плачет твоя невеста,

Ей женой не хочется стать.

Я ее теперь понимаю,

Как тогда не могла понять,

Гулкий голос: – Я улетаю,

Проводи же в небо меня

Цветок зла

Они мчались по проспекту в тот момент, когда Анна получили СМСку.

Ее любимый художник, давно ставший знаменитым, просил заскочить к нему.

Он никогда не тревожил ее напрасно, они были в двух шагах от мастерской, и Анна уговорила мужа и брата заехать за ней через часок на обратном пути.

Им пришлось согласиться, легче отпустить ее, чем объяснять, почему ты не хочешь этого делать, тем более, если речь шла об этом художнике.

– Она летит к нему на крыльях, – проворчал Сергей, но он не ревновал, как можно ревновать к такому типу?

№№№№№№№№

Этот цветок был великолепен.

На полотне любимого художника он благоухал. И сам художник, огромный, ироничный и словоохотливый гений, смотрел на нее, не скрывая своего восхищения, и внимательно следил за ней.

Он знал, что Аннушка долгие годы восхищалась его полотнами, и не просто восхищалась, она так тонко и точно оценивала то, что он делал, что он просто не мог отпустить ее от себя.

Вот и нынче, что это было? Почему она так долго и заворожено смотрела на этот рисунок.

Этот цветок ему приснился. Он пробудился после веселой пирушки, сначала даже не понимая, что заставило его не только подняться, но и тянуться за кистями и красками, и рисовать почти во сне и бреду.

А потом Олег понял, что он рисовал свой сон, который забудется, как и многое из того, что он посмел забыть, раздарить друзьям, когда они страдали от тоски, и никогда ничего не просил взамен.

Но на этот раз он чувствовал, что должен запечатлеть иллюзию сна, вопреки всему, даже если умрет через минуту от усталости или истощения чувств и сил. Впрочем, последнее ему вряд ли грозило.

Вот и тут, он пригласил ее, а разыскал именно потому, что смотрел на полотно утром, и сам никак не мог понять, что сотворил, почему в незамысловатом рисунке была такая сила и такая власть над реальностью. Это непонятно даже для самого творца.

Он с самого начала для себя решил, что никому цветок не покажет, может быть только самым близким, тем, кто и на самом деле все понимает, очень хорошо его знает и ценит.

Анюта, появившаяся в мастерской первой, удивила его. Она слишком долго смотрела на рисунок, и казалась грустной и задумчивой, при ее-то веселом нраве и желании говорить с ним часами.

Олег боялся ее о чем-то спрашивать. Ожидание длилось. Она молчала.

Наконец она повернулась и показалась ему такой же бледной, как и цветок на полотне.

– И что же ты скажешь, моя дорогая.

Он обнял ее и ждал, теперь они смотрели в одну сторону, на цветок, на иллюзию, на странный сон.

– Я не знаю, – призналась она, – он меня пугает, я вижу, как бы это точнее сказать, иное пространство и время. У тебя никогда не было такого грустного творения – поляна, веселая девушка, отделившись от своих подруг, сейчас сорвет его и…

– И ты подумала про Аида и Персефону, – обреченно спросил он, и незаметно повернул ее от рисунка в другую сторону.

Его поразила ее догадка, хотя она прекрасно знала мифы и любила творить иллюзии, но на этот раз было что-то совсем иное, странное, невероятное.

Он долго смотрел в ее глаза, надеясь отыскать в глубине темных зрачков ответ на свой вопрос.

Персефона наклонилась перед цветком, заворожившим ее, и сорвала его. И в то же самое мгновение, рассекая воздух, черные кони появились перед ней, и грозный мрачный незнакомец пронесся мимо и подхватил девушку на руки. Чувство полета, еще мгновение и она оказалась во тьме, в его объятьях, и не могла больше вырваться из мрака. Она помнила о том, что ничего нельзя есть в подземном мире и все-таки прикоснулась к гранату и проглотила одно его зернышко, так участь ее была решена.

№№№№№№№№№

Участь ее была решена.

Анна и художник еще смотрели друг на друга, каждый на свой лад повторял старую легенду, из которой вырвался в сон, а потом и на полотно ее любимого художника цветок зла. В тот момент и затрезвонил ее сотовый. Она вздрогнула и взяла в руки трубку.

Одно слово «Авария!» отпечаталось в СМС-ке, а потом брат рассказывал, что на перекрестке в них врезался КАМАЗ, ее муж мертв, остальные в больнице.

Это случилось через пять минут на повороте, после того, когда они высадили ее около мастерской художника. Прежде, чем она рванулась туда, в жестокий мир людей, Аннушка еще раз взглянула на удивительный рисунок. Она не знала, что думать, пока она вообще не могла ни о чем думать, но каким же таинственным и странным он казался этот цветок зла, цветок смерти. Художник остался в мастерской, она не позволила ему довезти ее на своей машине до больницы.

Он стоял и смотрел, как она убегала, и надеялся, что все скверное уже случилось, ей больше ничего не грозит.

– Случайность это или я спас ее, она была в той самой машине, и если бы я не позвал ее…

Но лучше не думать о любимых людях и о том, что могло с ними быть в сослагательном наклонении. Он точно усвоил это теперь. Бледный цветок, который сорвала Персефона, и погрузилась во тьму, оставался на его полотке, он не посмел спрятать его, и все время оглядывался на цветок зла, который той странной ночью после веселой пирушки ему приснился и оказался на полотне.