Kitabı oxu: «Домашний в норе»

Şrift:

Иллюстратор Макс Квант

Дизайнер обложки Макс Квант

ISBN 978-5-0060-1898-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Первая в этом году гроза случилась неожиданно. Листики еле-еле распустились, а небо уже затянуло сизыми тучами, поднялся суровый ветер и ко всему прочему засверкали молнии. Лесные жители попрятались в норы, дупла, берлоги, а кто и просто забрался глубоко в кусты шиповника да принялся там дрожать, в ожидании разгула стихии…

И тут в затаивший дыхание лес ворвался гул мотора – кто-то ехал на машине! Любопытные мыши выглянули первыми. Кого это угораздило из людей отправиться в лес, если погода… ну, собаку добрый хозяин гулять не отправит. Автомобиль остановился, но двигатель не заглох. Дверь открылась, закрылась и всё… Человек уехал! Мыши понюхали воздух и тут же бросились назад в норки, да поглубже, да ещё вход сеном заткнули. Мол, никого нет дома и не вернутся никогда.

И чьё-то жалобное «мяу» ворвалось в тишину леса. Вдруг сверкнула длинная-предлинная молния!

– Мяу!

Гром невероятной силы разнёсся по лесу, так что смахнул с листочков первые капельки дождя. Со следующей вспышкой дождь забарабанил как оголтелый. Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…

Звери устроились поудобней в своих жилищах – эта непогода надолго. И только мыши тряслись в своих норках – тот, что приехал с человеком и остался в лесу, пугал их получше всякого дождя и грома.

– Мяу!

Семейство лис в своей просторной и тёплой норе уже отходило ко сну, как чуткий слух мамы-лисы услышал жалобный крик.

– Красс! – позвала она папу-лиса, уже давным-давно видевшего седьмой сон о том, как он обходит капканы. – Красс! – тут пришлось пихнуть легонько его в бок лапкой. Но папа-лис только отмахался и продолжил сопеть. – Красс, да проснись ты! – и тут она куснула легонько папу.

– Что?.. Где?.. Кто?.. – вскочил лис и зарычал.

– Кто-то плачет!

– О… Огния! Ради этого ты меня разбудила? Я та-акой сон видел, а ты…

– Красс, кто-то плачет! – перебила его мама-лиса.

– Ну и что?! Нечего было до непогоды терпеть… – и снова закрыл глаза. – Нет, уже его не вернуть… – зевая добавил он.

– Мяу! – донеслось издалека.

– Надо помочь! – снова укусила мама-лиса.

– Лиса, мать моих лисят… – ворчал папа, но из норы всё-таки выбрался. – Тут кошка, маленькая! Котёнок! Мокрый… Хе-хе…

– Приведи его сюда!

– Что? – папа-лис вернулся в нору и вопросительно уставился на маму – уж не шутит ли. – Огния, это же кошка! Ко-шка! Треугольные уши, хвост тонкий, большие жёлтые глаза и запаха… почти никакого! И она, наконец, мяукает, а не фырчит!

– Ну и что. Он маленький, ему нужна помощь. Веди его сюда…

– Но!

– Тише ты, детей разбудишь!

– Но это же кошка… – прошептал папа-лис, однако под дождь всё-таки вышел. При всей ворчливости и вредности сердце у лиса Красса всё же доброе.

Котёнок оказался вовсе крошечным, рыженьким в полоску, а на кончике хвостика – белая кисточка.

– Какой миленький! – изумилась мама.

– Кот… – поправил её папа, стряхивая с рыжей шубы мокрые капли.

– Какой рыженький!

– Мокренький… – вставил своё веское слово Красс, тщательно вытирая лапы у выхода.

– Давай его возьмём, а?

– Возьмём? Кота, к нам в нору? – возмутился лис. Он очень гордился своим жилищем, в своё время его пришлось отбить у большого барсука. Они втроём: Красс, его отец Хвостун и брат Мартын только хитростью смогли выманить полосатого зверя на улицу, а пока тот гулял, ход в его нору закрыли ветками и запутавшемуся хозяину, знавшему окрестности как свои пять когтей, ничего не оставалось, как идти рыть другую – эту он уже никогда не найдёт…

– Ну да. Он тоже рыженький!

– Щегол тоже рыжим бывает, но я его в дом приглашать не стану!

– Пушистый!

– Меня же мыши засмеют! Огния, одумайся! Лис воспитывает кота! Лучшие кусочки коту, шерсть вылизывать коту, учит кота в курятник лезть… Тьфу!..

– Да, ну… Мыши над всеми смеются… Им бы только похохотать до писка над кем-нибудь! – махнула лапой мама-лиса.

– Огния, прошу тебя, нас и так шестеро… Своих бы поднять, а он домашний, ничего делать не умеет…

– Он совсем маленький, мы его научим, всему!

– Но это же кошка! Нюха никакого, слух так себе… Хвост вон как шнурок болтается!

– Вот мы его и назовём Шнурком. Гляди, у него даже на кончике есть белое пятнышко, как у нас с тобой! – мама продемонстрировала папе свой пушистый хвост с маленькой кисточкой на конце.

Папа запутался, чихнул и… согласился. Сердце всё-таки не каменное!

– В следующий раз мы притащим в нору собаку… – буркнул он и сдался окончательно. – Пусть ложится. Но если будет плакать по ночам – выгоню, понял?! – строго сдвинув брови, заметил папа-лис.

Котёнок чуть и не заплакал.

– Не пугай его. Он же теперь наш сынок…

– Да, наш Шнурок… – хмыкнул папа-лис и пододвинул новому сынку охапку сена. – Спокойной ночи, лисёнок!..

Часть первая

Глава 1

С тех пор прошёл месяц. Многочисленное лисье семейство подрастало не по дням, а по часам. Два старших брата и две сестры приняли Шнурка как своего – родители просто не рассказали про его чудесное появление в норе. Вся семья убеждена: Шнурок такой же лисёнок, что и остальные, разве слегка не так выглядит. Даже сам котёнок ни секунды в том не сомневался!

Но соседи лис шептались. Больше, конечно, хихикали мышки, но папа-лис первое время даже предупреждал: «Вот закушу за смешки под Новый год всем общежитием мышиным!» Но потом бросил – мыши, что с них взять? Медведям и волкам Красс рассказывал чудесную историю появления необычных черт лисёнка Шнурка: «Он в деда моего Крохвоста пошёл, тот тоже был маленьким, а однажды убегал от охотников и об сосну нос сломал… Вот правнучек и вышел в него, выходит. А что полосатый, так его косолапый погладил как-то…» И соседи кивали, дедушка Крохвост являлся для всех непререкаемым авторитетом, и, хотя уже давно ушёл в Самую Глубокую Нору, но до сих пор волки любили повторять: «Вот Крохвост в таких случаях говорил…» или «Крохвост тогда поступил бы…»

Папа-лис учил детишек охоте, слежке за мышками и птицами, как обходить капканы и догонять зайцев. Но из-за коротких лапок Шнурок в беге никогда не поспевал за братьями и сёстрами: Угольком, Вьюшкой, Лютиком и Бегушкой, зато в слежке за мышами ему не было равных.

– Да ну, – заметил на это Уголёк, – я тоже так могу, братан… Делов-то…

– А так? – спросил его Шнурок и исчез… Да-да, исчез…

– По запаху найду! – хмыкнул старший братец и тут же сник. Младшенький пах только если измажется, но вот от чистого никакой аромат не исходил. Как зайчонок! – Эй! Не шути так, братан! – он втянул жадно воздух, надеясь хоть что-то учуять – но вокруг царили лишь запахи леса. Уголёк попытался было прислушаться, но… – Хватит! – не выдержал старший брат. – Это уже не смешно! Братан, слышишь?!

Испуганные птички взмыли над лесом, мышки попрятались в норы, даже волки сникли.

– Это кто тут кричит? – выскочила из кустов мама-лиса. – А ну домой!

– Этот коротколапый потерялся! – заканючил Уголёк.

– Коротколапый? А ну не смей брата так называть? У самого-то шуба тёмная!

– Но нос, лапы, хвост!

– Не важно, он такой же брат тебе, как и Лютик!

Лапы, хвост и нос,
Бегать быстро не дорос,
Когти и шерсть как апельсинка,
Вот моя изюмИнка!

Раздалось из-за кустиков, и появился Шнурок собственной персоной. Он умывался лапкой, как это делают обычно кошки.

– Нескладно, братан! – вставил своё веское слово Уголёк. – И что такое «апельсинка»?

– Хорошее начало! Прямо поэт! Прямо как папа по весне! – кивнула мама-лиса. – А теперь помиритесь!

– Чего? – не понял Уголёк. – За что?

– Ты его обидел!

– Я?

– А я и не обиделся, – гордо сказал Шнурок.

– Всё равно! – настояла мама. – Нашли с кем ссориться, родные лисы! Вы же братья!

– Вот ещё! – буркнул Уголёк и убежал.

– Ну, весь в отца!

Впрочем, этим ссора не закончилась. Вредный Уголёк старался задеть младшего братца, всякий раз подмечая непохожесть. Однако он оставался одинок в своих капризах – никто из лисьего семейства Уголька не поддерживал. Однажды он попытался даже настроить брата и сестёр:

– Он называет тебя обжорой, Лютик!

– Кто этого не знает… У тебя ничего поесть не будет? – ответил Лютик.

– Бегушка, он зовёт тебя неумехой!

– Неправда, он зовёт меня неловкой, но так нежно, что я не обижаюсь…

– Ну а про тебя Вьюшка говорит, что ты плакса!

– Это ты говоришь, что я плакса… – со слезами на глазах ответила сестричка-лисичка. – А Шнурок меня любит!

Уголёк даже разозлился – никто его не понимал. И тогда он решил зайти в эту нору с другого хода:

– Пап, а папа. А ты умеешь умываться лапой, а?

– Ну… – подозрительно протянул Красс, краем глаза прицеливаясь к сидящей на рябине сороке. – А что?

– А Шнурок умеет! Но кто его научил?

– Я и научил. Никто ведь не умеет умываться лучше меня!

– А меня почему не научишь? Вот мыши говорят: Один моется, остальные – нет!

– Твою шерсть ничто не сделает светлее! – тяжело вздохнул Красс – сорока встретилась с ним взглядом и улетела по добру-поздорову. – И вообще не слушай мышей, это они от злобы! А злобе не место в твоём и без того чёрном сердце!

– Чёрном сердце?

– Но ты всё равно мой отпрыск! Как и Лютик, и Шнурок!..

Тем же вечером папа-лис решил научиться умыванию. Ночью, когда все уснули, он вышел из норы и при свете Луны наслюнявил лапу, занёс над головой… Нет, далеко не заносится… Лапа даже захрустела, но еле достала до уха… Красс провёл лапой вниз и понял, что когти было бы неплохо убрать…