Kitabı oxu: «Винтик»

Şrift:

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

ДЕЙСТВУЮЩИЕ (И/ИЛИ БЕЗДЕЙСТВУЮЩИЕ) ЛИЦА

– Скриптор – рассказчик; репрезентация автора; рождается, когда умирает автор.

– Андрей Петрович Савин – активно действующее лицо, бескомпромиссное в своих воззрениях.

– Савелий Габышев – лицо, с более гибкими воззрениями, противодействующее в диалектическом споре. /По неясной причине скриптор, в процессе обретающий самостоятельную волю в суждениях – с ним происходит своеобразный «бунт героя» и он временами несет полнейшую «отсебятину» – не отдает этому лицу своих симпатий, что весьма и весьма оспоримо/.

– Месяц – астрономическое тело, принимающее деятельное участие во всем происходящем безобразии; в различных фазах приобретающее крайне безобразные виды, порой без соблюдения норм приличия и этики. Лицо совершенно бессовестное и возмутительным образом себя ведущее.

– Звезды, ветер, трухлявый пень, представители высших сфер; и другие.

Действо начальное

Автор поставил точку и умер. Точка превратилась в звезду на черном небе. Звезда вспыхнула и из нее искрой вылетел Скриптор, приземлился на заросшее бурьяном поле, поднялся, отряхнулся, подождал немного, пока глаза не привыкли к темноте и начал одновременно рассказывать вслух и записывать сказанное.

Скриптор

Есть город «N» на карте мироздания.
Не в дебрях Подмосковья, не в Европе,
Не будем уточнять его названия
И местоположенья, – где-то там,
Незримо глубоко в народном теле…
С Европой место рифмовать не дам,
Ведь это ни к чему на самом деле.

То место городом представить сложно,
Но делать нечего, de jure¹, статус
И деревенькой, право, невозможно…
Присутствует-таки цивильный пафос.
Не город скажем и не деревушка,
Как в сельской местности все друг о друге знают
Кочуют слухи от подружки до подружки,
В легенды, в мифы без конца перерастая.

Но ближе к теме, все-таки, извольте,
Пришла пора с героем познакомить,
Не углубляться мне в подробности позвольте
Чтоб времени немного сэкономить.

Он прибыл из столицы златоглавой
Где изучал науки в институтах
И волею судьбы или ее забавой,
Иль провиденьем или просто бес попутал…
Закинут был, однако, в эту глушь
Ну что ж, брависсимо. Оркестр – туш!
Пути Господни неисповедимы.
Судьба узоры вяжет на свой вкус —
То безобразно, то весьма красиво,
То мантию сплетет или картуз,
Кальсоны, китель, скатерть-самобранку
Или пижаму с черной полосой…
Захочет, – вывернет все наизнанку,
А вздумается, – переменит крой.
Без отступлений: молодой, строптивый
Гранит науки грыз и вдоль и поперек,
Сообразительный, но малость агрессивный
Энтузиазма полный паренек,
На службу в учрежденье заступает,
Чиновным малым. И уже давно,
Судьба его тихонько поджидает,
Готовясь закрутить веретено…
Начнем повествование ab ovo,²
Герою предоставив слово.

Герой

Я прибыл в этот град порой осенней;
Холодный ветер по щекам хлестал,
Унылость серости, тоску в душе посеяв,
Встречала, молча, выйдя на причал.
Лишь чайки горло драли неустанно
Но я тогда не понимал их языка…
Они кричали: вновь порой туманной
Сюда забросило очередного дурака.

Вдоль по пустынной улице, бугристой,
Тащился инвалид-автомобиль,
Подслеповатый демон серебристый,
Уставший, битый тысячами миль.
А улица кивала фонарями,
Кривыми шеями, приветствуя его,
Пытаясь подмигнуть подбитыми глазами,
Приятеля, завидев своего.
Пятиэтажный склеп хранил молчанье
Когда пересекал его порог
И пробирался я во тьме печальной
В свой новый перекошенный острог.

Скриптор

Все начиналось с чистого листа
Коль чист погон – душа твоя чиста.
Героя нашего мы будем звать Андреем.
Андрей Петрович Савин – лучше так.
Он не был порожден ни Моисеем,
Ни Соломоном – в сущности, простак.

Савин

На службу выйдя, я в отдел подался
И там история не лучшая, досадно.
Как будто в сонном царстве оказался:
Тела сновали, скалясь плотоядно,
Пришибленными мухами кружась,
По коридорам длинным в кислом танце,
И с тихим любопытством на меня косясь,
Приветствуя в фальшивом реверансе.
Ходами узкими я наконец добрался
До секретарской, и зашел к нему…
С кем разговор милейший состоялся,
К верховному владыке самому.
– Ну что, студент, – небрежно бросил «Он», —
Расставим точки тут и запятые.
С минуты этой для тебя я фараон,
Мои поступки и дела – святые.
Мои слова закон, я есть закон,
Немедля исполнять что приказал
Необходимо – это догма и канон.
Благодарить, что мягко наказал,
Молчать как рыба и не сметь роптать,
Не важно, виноват ты или прав.
Плетей изрядно будешь получать.
Таков закон, дружок, таков устав.
И не иначе, только так:
Запомни я начальник, ты – дурак.
И если тезис сей подвергнется сомнению
Тебе я предоставлю аргумент:
Босс – не «придурок» по определению!
Вот собственно весь основной момент.
Я твой король, а ты слуга мой, пес.
Ты пешка, что идет от клетки к клетке,
Куда поставить, это мой вопрос.
В моих руках вы все марионетки.
И позабудь что в университетах
Ты изучал. В помойное ведро
Выбрасывай, иль оставляй в клозетах;
Здесь сущность жизни, здесь ее ядро.
Я расскажу тебе о нашей службе,
У нас важнейший инструмент – язык,
Как пользоваться им – скажу по дружбе —
Иначе несколько, чем ты привык.
Работа наша не легка как вата,
Хоть королем ты будешь, хоть слугой,
Болезнью тяжкою она чревата —
С чудовищным названьем – геморрой.
У нас есть лестница, а у нее ступени,
Кто выше на ступень – лежит ничком,
Кто ниже – без особого смущенья
Излечивает рану языком.
И коль он это производит скверно,
Или совсем откажется – тогда
Он получает палкою мгновенно,
Но если не поймет – его беда…
Все просто: для начала генералы
Излечивают раны короля,
А дальше офицеры, им капралы
И так по нисходящей – ву-а-ля!
Такая вот цепочка, механизм;
Как у часов, чтобы ходить исправно.
Поскольку все мы – цельный организм,
Все как один – заботимся о главном.
Ты, кстати, очень нужное звено —
Ты винтик, без него никак,
В движение не приведется колесо.