И вот остался в комнате один,
Что делать я совсем не знаю.
Все вещи бесят, кончился глицин,
И в комнату я будто не влезаю.
Тупое сердце бьется, хочет,
Жестокий мозг покрылся льдом.
Внутри я рвусь и рву всё в клочья,
И тщетно бьюсь кровавым лбом.
Снаружи статуя.. доспехи.. истукан,
Надежда: разгорюсь, расплавлю.
Я безнадеги бездну исстругал,
Но биться лбом кровавым не оставлю.
Я порежу веревки, держащие мой монгольфьер,
Отпущусь в бесконечный простор.
Я лечу, я лечу, облака – не барьер,
Ах, какой же мир все-таки вздор.
Птицы шепчут мне на ночь страшилки,
Но страшилки от птиц не страшны.
Все мы делали будто ошибки,
Но ошибки тут все-таки мы.
Мы – летящие вверх, прямо к солнцу,
Хоть и знаем, что его не достичь.
Но летим и летим, как неймется
Нам его жаркий пламень постичь.
Звезды тлеют за небом так тихо.
Что за холод!? Я жаждал тепла!
Либо вниз, где согреет шумиха,
Либо дальше, где вспыхнешь дотла.
Этот вечер раскрашен увечьем
От тяжелой мирской суеты.
Отчего я настолько беспечен?
Отчего не боюсь высоты?
Белый свет с люстры бьет прямо в темя,
Мозг пульсирует, стонет, болит.
Колко искры врываются в темень,
Ах, как медленно время горит.
Как вопит что-то едко из шкафа,
Жуть так мрачно под койкой сопит.
Я сниму свой рассудок, как шляпу,
И пойду умирать под софит…
Тлеет солнце, закат умирает,
Волны плещут сегодня так странно.
Мой зрачок в крайний раз заблистает,
Ну, и где ж там далекие страны?
В этой лодке я – юнга,
Но я тут один.
Капитана убил я и скушал.
Я так юн,
Мне нет дела до льдин.
Где же яркая, нежная суша?
Я и сушу бы скушал,
Мне дайте еды,
Я хочу умереть целым миром!
Я устал от засушья,
Соленой воды,
Я хочу себя чествовать пиром.
Меня гложет всё море,
Гнушаются рыбы,
Жгуче солнце велит стушеваться.
Ноет тело в изморе,
И падает глыбой,
На дно лодке в безмышечном танце.
Волны тащат послушно на берег,
Облака устают догонять.
Они, плача, никак не поверят,
Что меня у них могут отнять.
Кто-то выключил свет. Небеса
Роняют снег на весну.
А меня больше нет… навсегда,
Меня больше нет… на весу.
Меня больше нет для вас,
Меня больше нет для себя.
И это не бредни, не фарс,
Я просто исчез навсегда.
А жизнь – это милый фуршет,
Там свет, кислород и вода.
Но меня там не будет, mon cher,
Никогда, никогда, никогда!
Люди стонут от дырок в листах,
Раздраженно кидают снаряды .
А мы что-то припрячем в кустах,
Облачившись в живые наряды .
Посмотри на мозги – они трутся,
О беспечные дали и тьму.
Эти руки когда-то вернутся,
И я их улажу на ладью.
Ноги пляшут оторванный танец,
А глаза покатились в утиль.
От меня остается багрянец,
От меня остается фитиль.
Пистолет мне заменит ложку,
А патроны заменят еду.
Я сожру эту тьму понемножку,
А затем вместе с ней пропаду.
Пусть будет всё, как хочешь ты,
Пусть буду тем, кем хочешь.
На праздники тащу цветы,
Смеюсь, когда хохочешь.
Но я не дурак – в руке жму за спиной
Небольшой туристический ножик.
И когда ты в конец заиграешься мной,
Улыбаться ты больше не сможешь.