По поводу одной полемики

Я только по книгам знаю быт и среду, изображению которых посвящён роман «Ведущая ось», – я, конечно, не считаю себя вправе говорить о содержании романа, критиковать взаимоотношения героев его. Быт различных классов Европы я знаю тоже только по книгам. Но Гамсун, Бальзак, Золя, Мопассан, Диккенс, Гарди и другие литераторы Европы крайне редко возбуждают у меня, читателя, сомнения в точности изображения ими событий, характеров, логики чувства и мысли. Ильенков не всегда внушает доверие к фактам, которые он преподносит мне. Например, один из героев его романа, Зайцев, среди 16 тысяч рабочих нашёл только троих, которые «думают над машиной», то есть стараются изучить, понять машину, сделать её покорной своей человеческой воле. Только трое? Мне кажется, что этого мало на 16 тысяч «особенных, неповторимых жизней, связанных в один крепкий узел движением металла от станка к станку», – как сказано Ильенковым, – мало для страны, в которой столь широко развито рабочее изобретательство.

Людей автор изображает приёмами слишком упрощёнными, а потому изображает не очень убедительно. Некоторые фигуры его романа вызывают недоумение. Например, Сергей Векшин. Но и в этом характере есть нечто, чему не верится: на экране кино упал Чарли Чаплин; смешно падать и вообще смешно жить – это профессия Чаплина, этим он завоевал всемирную славу. Чаплин упал, зрители смеются. Но хотя лицо Чаплина «невозмутимо, ни боли, ни озлобления, ни тоски», – Векшин возмущён, ему «нужно было обязательно знать, почему люди смеются, если человек расшибся о мостовую?» Человек не расшибся, но Векшин обнаруживает странную чувствительность сентиментальной барышни и скандалит, ругается: «Сволочи! Почему смеётесь?» Я уверен, что сам Векшин всегда смеялся и смеётся, когда видел и видит, что человек падает, в этом случае редкие не смеются: акт падения почти всегда комичен, особенно же если падает толстый человек. В дальнейшем, на всём протяжении романа, Векшин этой чувствительности не обнаруживает, да и вообще кажется лишним человеком в романе. Фигуры старых рабочих сделаны Ильенковым значительно более яркими, чем фигуры молодых, – вероятно, это потому, что комсомол не играет заметной роли в работе «ведущей оси». Мне кажется, что в этом случае Ильенков допустил некоторое противоречие с действительностью и что механическая роль «ведущей оси» как части паровоза чрезмерно затушевала работу политической ведущей оси. Хотя возможно, что я не прав, ибо не совсем ясно, в какие годы развивается действие романа. Очевидно – не в наши дни, ибо на заводе отсутствуют: процессы соцсоревнования, ударники и ещё многое, характерное для последних четырёх лет.