Kitabı oxu: «Новая жизнь под старым именем»

Маргарита Александрова

Şrift:

И не было на свете силы,
способной остановить его воображение!
Из фильма «Алиса в Стране чудес»

Корректор Надежда Чернявская

Корректор Алена Зуева

Дизайнер обложки Сания Губайдулина

ISBN 978-5-0056-4652-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Они сидели на террасе её нового загородного дома. В её возбуждённом мозгу роились мириады восторженных мыслей, и он, как будто читая их, произнёс:

– Purpose. Plan. Actions. Success. Next purpose. Судя по результату, цель достигнута. Пора покорять новые вершины!

Она повернула к нему своё светящееся счастьем и какой-то неземной радостью лицо, внимательно всмотрелась в его большие карие глаза, глубоко вздохнула, как будто собиралась что-то сказать, но ничего не ответила и лишь нежно улыбнулась ему. Интересно, догадывался ли он, что и сам является воплощением её мечты, её материализовавшейся мыслью? Скорее всего, нет. Она и сама с трудом верила в то, что видит его перед собой совершенно отчётливо! Даже покупка этого элитного особняка так не влияла на неё сейчас, как ощущение близости этого человека.

– Никогда не думала, что закат в Англии так отличается от заката в России! – сказав это, она звонко рассмеялась.

Смех был одной из её многочисленных особенностей, так привлекавших мужчин. Это был смех маленькой беззаботной девочки, открыто улыбавшейся этому взрослому миру. Было время, когда она практически разучилась смеяться, и это было очень смутное время в её жизни. Ещё год назад она боялась хоть чем-то напомнить себе об этом нелёгком для неё периоде, но сейчас смело отыскала в своей памяти хронику тех дней и с удивлением и восторгом осознала, что больше не боится прошлого, что оно уже не властно над ней! И, прежде чем отогнать от себя мысли о давно минувших событиях, она бережно наклеила на них этикетку с надписью «ОПЫТ» и уверенно отложила в сторону… и опять мысленно.

Теперь она всё всегда делала мысленно. Каждое своё движение, каждый ещё несовершённый поступок она отчётливо представляла себе в своём сознании, прежде чем позволить чему-то материализоваться в её жизни. Когда она только познакомилась с этой методикой, у неё возникали некоторые проблемы в создании мыслеобразов, но постепенно она приучила себя к этому, как спортсмен приучает своё тело к постоянным тренировкам.

– Ну, в Англии всё отличается от того, что есть в России. Я думаю, ты привыкнешь к этому и ещё ко многому, когда станешь настоящей лондонской жительницей. Кстати, каково это – ощущать себя гражданкой другой страны? – Он внимательно изучал её лицо.

Оно манило его своим выражением всевластия, было в нём что-то особенное, непохожее на выражения лиц других женщин, которых он встречал в повседневной жизни.

– Ха-ха-ха! Какой глупый вопрос! С чего ты взял, что я вообще являюсь гражданкой какой-то конкретной страны? Я – гражданка Вселенной! – при этих словах она так запрокинула голову от смеха, что чуть не упала с плетёного кресла. Он подался вперёд всем телом, чтобы поймать её, и испуганное выражение его лица развеселило её ещё больше.

– Перестань дурачиться! – он попытался изобразить, что хмурится, но через пару секунд уже сам весело зашёлся смехом.

Их веселье было прервано телефонным звонком. В течение всего разговора она наблюдала за его мимикой (наблюдать друг за другом стало для них уже привычным ритуалом ещё с тех пор, как они начали общаться по скайпу). Прислушиваясь к интонациям в его голосе, она догадалась, что звонит племянник, тот самый мальчуган, который часто поднимал ей настроение, когда она ещё жила в России. Правда, мальчуган об этом не имел ни малейшего понятия, но от этого его роль в её жизни нисколько не уменьшалась.

– Прости, мне надо ехать. Дейв завтра идёт на день рождения к своей однокласснице. Она ему очень нравится, ну, ты понимаешь, о чём я. В общем, мне нужно помочь ему выбрать подарок. Ты же знаешь, он всегда советуется со мной, когда дело касается его личной жизни, – прибавил он и заговорщически подмигнул ей.

– Конечно, нет проблем! Спасибо, что приехал. Одна я бы явно не справилась со своими эмоциями.

– Ну что ты… Я всегда рад тебя поддержать, если в этом возникает необходимость.

– Постой, я провожу тебя. Заодно у меня будет возможность осмотреть свои владения ещё раз.

Так, обмениваясь фразами, они дошли до его машины. Он открыл дверцу, повернулся к ней и, взяв её руку, несколько секунд удерживал в своей. Это было мимолётное рукопожатие, но такое интимное, что они оба смутились, поняв, что оно вызвало у них одинаковое чувство. Он поспешно высвободил её руку, сел в машину и какое-то время сосредоточенно пытался завести её. Наконец ему это удалось, и, улыбнувшись ей через открытое стекло и весело помахав рукой, он скрылся за поворотом.

После его отъезда она не спешила возвращаться обратно в дом. Ей захотелось поближе познакомиться с тем местом, где ей теперь предстояло жить. Ближайший соседский коттедж находился в нескольких милях отсюда, поэтому, воспользовавшись благоприятной возможностью побыть наедине с самой собой, она решила прогуляться вдоль дороги, ведущей в сторону живописного ландшафта, простиравшегося перед ней во всём своём тихом величии.

Сначала, по привычке, её посетила тревожная мысль о том, что следует вернуться и закрыть входную дверь, но потом, с какой-то внезапно нахлынувшей радостью, она вспомнила, что по всему периметру дома находятся видеокамеры и, облегчённо вздохнув, отправилась в своё первое маленькое путешествие по загородному Лондону.

Вечер был чудесный, даже потрясающий, как ей казалось, хотя для неё теперь всё было потрясающим: люди, природа, города… даже еда ей казалась какой-то особенной. И в этом не было ничего странного – она просто считала потрясающей свою собственную жизнь, которую когда-то бережно создала на осколках той, старой, казавшейся теперь странной и чужой, прежней жизни.

В минуты своего уединения (теперь-то она точно знала, как называется это важнейшее для каждого из нас состояние, которое так часто принято путать с одиночеством) она часто предавалась сравниванию двух своих жизней, как она их привыкла называть. Как правило, весы, на которых она мысленно взвешивала каждую из них, всегда сохраняли равновесие. Именно в этом и заключался секрет её успеха.

Да-да! Это может показаться странным, но именно благодарность к каждой из своих жизней в отдельности – той, безвозвратно ушедшей, и той, которую она творила в своём воображении, – позволяла ей наслаждаться каждым вздохом и каждой секундой своего настоящего существования. Даже те тягостные минуты постоянного ожидания свершения чего-то нового, в котором она провела большую часть своего прошлого, она научилась любить и быть благодарной им за то, что смогла их прочувствовать тогда. Если бы не они, ей, пожалуй, не пришло бы в голову что-то менять.

«Ах, как же я счастлива, счастлива бесконечно! Как же я раньше этого не понимала? Почему раньше не осознавала, насколько я была счастлива всё это время?»

Ей вдруг захотелось разбежаться и закричать что есть силы: «Э-ге-гей!» – а потом резко остановиться и, кружась на месте, долго смеяться своей собственной шалости. И она с радостью воплотила эту затею в жизнь. С недавнего времени она часто воплощала в жизнь все свои затеи, первой из которых было желание навсегда избавиться от негативных мыслей. И она блестяще справилась с этим!

Разгорячённая, с лихорадочно блестящими глазами, она сбежала с обочины на расстилающийся далеко вдаль травяной ковёр и закружилась, широко раскинув руки и запрокинув голову. Почувствовав лёгкое головокружение, она остановилась, закрыла глаза, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, и вдруг отчётливо услышала стрекотание. Пока её сознание было занято своими мыслями, до неё не доносились звуки извне, она была полностью погружена во внутреннее созерцание. Теперь же окружающий её внешний мир радушно встречал свою гостью, простирая к ней свои объятья, будто невидимый оркестр слагал в её честь гимн Радости и Счастья.

Она не могла сказать точно, сколько времени длилось это музыкальное блаженство, ей казалось, что время перестало отсчитывать привычные для неё часы и минуты. Но постепенно звуки музыки невидимого оркестра стали утихать. Таинственные музыканты (в реальной жизни бывшие обычными кузнечиками) взяли в унисон последнюю высокую ноту, и в природе наступила звенящая тишина. Очнувшись от приятных воспоминаний и вслушиваясь в завораживающие звуки затихающей природы, она поймала себя на мысли, что тишина никогда не бывает по-настоящему тихой. Вернее, та никогда не бывает тихой в значении «глухой», меняется лишь тональность непрерывно слагающейся мелодии.

«Вот и природа наших мыслей построена по такому же принципу, – подумала она, – наши мысли не прекращаются никогда! Нам лишь нужно время от времени менять их тональность».

Это маленькое открытие отразилось на её лице в виде торжествующей улыбки, кровь запульсировала, вызывая блаженный трепет от обретения нового знания, и всё её существо, казалось, переродилось в этот момент. И хотя ей уже было знакомо это чувство, которое она сама называла «эстетическим экстазом», она вновь испытала на себе его таинственную чудотворную силу, которая, по её мнению, служила для неё своеобразным проводником в святая святых Высшего Разума.

Однако, как и любое другое глубокое потрясение, вызванное активностью нашего подсознания, эффект погружения в Неизведанное начал постепенно спадать, возвращая её в реальность, подобно тому как если бы в стакан с тёплой водой бросили таблетку аспирина, вызывающую бурную реакцию в самом начале, но в конце концов растворяющуюся в абсолютное ничто, недоступное нашему глазу.

Сегодня в роли эмоциональной рессоры выступило лёгкое чувство голода. И так как вечер уже давно плавно перешёл в поздние сумерки, отчего воздух стал плотнее и прохладнее, она поняла, что пора возвращаться домой. Мысль о возвращении в собственный дом казалась ей настолько сладкой, что она даже невольно облизнулась. Это был ДОМ ЕЁ МЕЧТЫ! Тот самый, которым она каждый раз любовалась перед сном, сидя в своей комнатке в далёкой Сибири.

При воспоминании о родине она нахмурилась. Там, в небольшом сибирском городке, у неё всё ещё оставались мама и её любимые близкие. Но она тут же привычным движением головы отогнала от себя уже готовые завладеть ею грустные мысли и уверенно зашагала по направлению к дому. Терпение и вера! Ей нужно запастись ими на время, пока будет исполняться то, чего она так сильно желает. А в том, что это непременно сбудется, у неё не было никаких сомнений, потому что она знала один очень действенный секрет: стоит ей только захотеть!

Глава вторая

Всю обратную дорогу он думал о ней. Ему казалось, или так оно и было на самом деле, что она постепенно начинает вытеснять из его сердца ту плотскую увлечённость, которая прежде составляла весь смысл его жизни. И происходило это настолько ненавязчиво, настолько естественно, что он не видел причин сопротивляться этому вторжению.

Он вдруг вспомнил, как первый раз написал ей сообщение в социальной сети. Его сразу же привлекла её непохожесть ни на одну из тех молодых особ, с которыми он знакомился в интернете, как только он увидел её фотографию. И она ответила ему тогда! Потом были ещё сообщения, разные по своему содержанию, и с каждым письмом она открывалась ему в новом свете. Да, это была магическая женщина! Далёкая и таинственная, как страна, в которой она жила. В своих переписках они называли себя друзьями, делились сокровенным, делали комплименты…

Он улыбнулся. Комплименты!.. Он почти сразу догадался, что за ними скрывается, потому что сам писал их ей, хотя поначалу его пугала сама мысль о том, что эта женщина может поколебать его спокойствие и разрушить его грёзы о будущей семейной жизни, о которой у него были довольно конкретные представления. Но мужчине свойственен азарт, в какой бы форме тот ни проявлялся, и постепенно он начал сокращать мысленную дистанцию между ними и уже не удивлялся тем чувствам, которые она в нём вызывала. Но парадокс всей ситуации был в том, что его не удивляли сами чувства, а вот со смыслом, который они оба в них вкладывали, дело обстояло куда запутанней.

С её появлением его жизнь приобрела какой-то особый оттенок. Их отношения принадлежали к разряду тех, к которым нельзя было подобрать однозначное определение. Это не было дружбой (это он понимал так же явственно, как и то обстоятельство, что у него по пять пальцев на руках и ногах), но и любовью это было трудно назвать. По его мнению, любовь обязательно, рано или поздно, должна была проявиться в душевных переживаниях, лёгкой депрессии и отчуждённости от всего остального мира. При общении же с ней ничего этого не было. Более того, находясь в её обществе, он не только не отстранялся от окружающей его действительности, как раз наоборот – реальность представала перед ним вполне отчётливо. А она была для него своего рода естественным дополнением к этой действительной реальности или… реальной действительности. Этот каламбур так увлёк его, что какое-то время он ехал, пытаясь определить границы между двумя этими странными сочетаниями слов, но не найдя большого различия, вновь вернулся к своим прежним размышлениям.

Так, на чём же он остановился? Ах, да! Неясность их отношений… Он понимал, что чем больше думает об этом, тем сильнее запутывается. Но более всего его сбивал с толку тот факт, что он мог заниматься чем угодно вдали от неё и совсем не ощущать себя несчастным или потерянным, как это нередко бывает у влюблённых, когда те долго не имеют возможности видеть предмет своего обожания. К тому же, и при этом довольно часто, у него возникало ощущение того, что она как будто бы мысленно поддерживает его душевный баланс, и осознание этого наполняло его душу умиротворением. Он никак не мог объяснить себе, откуда берётся это ощущение, но тем не менее чувствовал эту душевную близость.

Однако страсти к ней он всё-таки не испытывал – что угодно: восхищение, уважение, восторг, родство душ, но – не страсть. И эта загадка не давала ему покоя.

* * *

После ужина она опять вышла на террасу, держа в руках чашку ароматного зелёного чая. С тех пор как она проводила его до машины, прошло без малого два часа. За это время реальность уже успела принять новые очертания: прямо перед ней, в последних отблесках угасающего небосвода, томно раскинулись перистые облака, запутавшись кое-где, подобно паутине, в ветвях деревьев, окружающих сад её нового дома. Лёгкий ветерок заботливо перешёптывался с листвой, мерно раскачиваясь на верхушках крон, за которыми робко прятался молодой, ещё неокрепший месяц.

Постепенно звуки тишины, нежно обволакивающие и усыпляющие сознание, погрузили её в лёгкий ментальный транс. В такие моменты она становилась похожа на древнюю фарфоровую статуэтку: небрежно прижатое к спинке кресла стройное тело с матово-белой кожей, в сумерках казавшейся бледной и оттого немного светящейся, слегка откинутая назад голова с тёмными, мягко струящимися по плечам волосами и отрешённое, тронутое блаженной улыбкой лицо с правильными, утончённо-резкими и изысканно-аристократическими чертами лица.

Некоторое время она сидела неподвижно, пытаясь настроить ход своих мыслей в нужном ей направлении. И это было очень увлекательное, по её мнению, занятие. Каждый раз она примеряла на себя при этом разные образы: то она представлялась себе женщиной-часовщиком, отлаживающей хрупкий механизм наручных часов, то женщиной-художником, работающей с разноцветной мозаикой технически сложного полотна. Сегодня она представила себя женщиной-музыкантом, настраивающей свой инструмент перед выступлением. Скорее всего, этот образ был навеян вечерней прогулкой.

Наконец, почувствовав, как мысли, освобождаясь от установленных сознанием рамок и становясь невесомыми, плавно перетекают в её подсознание, даря простор фантазии и воображению, она погрузилась в царство Будущего.

О, как много таинственного и ещё неизведанного поджидало её там! Сколько безграничных возможностей представлялись ей уже реальными и только потому не сбывающимися, что, по естественному Закону Притяжения, они не смели довлеть над ней и лишь покорно ожидали своего часа. И из всего этого богатого разнообразия вариантов, предоставлявшихся для неё щедрой Вселенной, ей предстояло выбрать лишь те, которые находили отклик в её чутком, интуитивном сердце.

Умение выбирать из всего этого обилия только необходимое ей здесь и сейчас пришло к ней после долгих и бесплодных, до определённого момента, поисков ответа на вопросы, мучающие уже не первое поколение человечества: что есть Счастье и как найти к нему самый кратчайший и безболезненный путь. И наконец она открыла для себя совершенно новую реальность, в которой Счастье было не просто состоянием души или тела. Это зыбкое чувство оказалось отдельным от всего остального огромного мира Пространством, в котором человек был волен строить свою собственную Вселенную, если бы захотел, которая по своей величине явилась бы такой же бесконечной, как Космос. Но, в силу своей приземлённости, человечество привыкло довольствоваться лишь малой толикой этого блаженного чувства.

Такая природная особенность всех человеческих существ – сводить всё к минимуму, ограничиваясь лишь узким кругом мимолётных удовольствий, – была обусловлена их первородным началом, слиянием Души и Разума, возникших из самой Вечности. Эти две, некогда существовавшие отдельно, субстанции – Божественная и материальная – и породили впоследствии столь прочную и долговечную форму, именуемую Сознанием, которая, по её мнению, мешала большинству из нас обрести всю полноту чувств, всю гамму ощущений, таившихся в этом отдельно существующем от Сознания, самобытном Неизведанном Пространстве.

Лично для неё Счастье было многоликим. Оно складывалось из Любви, Терпения и Мечты. В первую очередь она научилась Терпению, после чего Вселенная открыла для неё пространство Любви и Мечты, которые с трудом существовали друг без друга в её обновлённом сознании, хотя мечтать она научилась всё-таки несколько раньше, чем любить… любить по-настоящему – без того эгоистического чувства собственничества, которое отравляет сердца большинства из нас. И только после того, как она полюбила свои мысли об этом мире, а не сам мир, в её душе произошло то важнейшее перерождение, которого ей так не хватало для духовного равновесия в отношениях с другими людьми.

Так, терпеливо мечтая своим влюблённым во всё, что рождала её мысль, сознанием, она незримо, подсознательно прикасалась к своему Счастью.

Глава третья

Войдя в гостиную, где его уже поджидал Дейв, он на какое-то время отвлёкся от тревоживших его мыслей. Лицо этого мальчугана всегда вызывало у него чувство умиления, заставляя невольно любоваться племянником. Всё дело было в том, что однажды, перебирая семейные фотографии, он случайно отложил в сторону два снимка с изображением маленького мальчика, как ему тогда показалось, его самого. И только позднее, сравнивая лица этих малышей, он вдруг узнал в одном из них не себя, а Дейва! Сходство было настолько поразительным, что у него даже вспотели ладони.

В свои неполные 34 года он всё ещё не имел семьи и детей, которых безумно любил в силу своей чувствительной натуры. Мысль о том, что годы уходят, а он так и не подарил этому миру новую жизнь, мучительно отзывалась в его впечатлительном сердце. И вдруг это фото! Он вновь и вновь вглядывался в детски-нежные черты племянника, улавливая в них не просто признаки семейного родства – лицо мальчика вдруг стало для него зеркальным отражением его самого. И в эту минуту чувство тихой и глубокой радости наполнило всю его душу.

Вот и сегодня, пока Дейв болтал что-то без умолку, он смотрел на него и думал, как же всё-таки странно устроена жизнь: с самого детства мы жаждем быть уникальными, культивируем в себе это чувство уверенности, что во всей Вселенной не найдётся человека, абсолютно похожего на нас. Но в какой-то момент, рано или поздно, в жизни каждого появляется его маленькая копия: хмурит лоб, гримасничает, увлечённо жестикулирует, проживая своё первое детство. Именно тогда человеку открывается новая истина, что не так уж он и уникален, если есть в мире ещё кто-то, кто напоминает ему всем обликом себя самого, как если бы он смотрелся в зеркало, соединяющее его с прошлым и дарующее возможность проживать то самое первое детство, забытое в суете взрослой жизни, снова и снова.

И таким образом, глядя на своё отражение, когда-то эгоистичная по своей сущности уникальность постепенно начинает осознавать свою физическую несостоятельность. И мысль об этом почему-то совсем не огорчит, а, напротив, наполнит жизнь смыслом и далёкой детской радостью, оттого лишь, что природа настолько щедра к человеку, что наградила его двойником. И пока у него будет эта возможность время от времени заглядывать в глаза этому «теперешнему маленькому ему», он никогда не состарится, ибо через это познание человек наконец поймёт, что детство не безвозвратно, в него, оказывается, можно вернуться не только при помощи воспоминаний. «Может быть, по этой самой причине внуков всегда любят чуточку сильнее, чем своих повзрослевших детей. Ведь чем старше становится человек, тем сильнее он испытывает естественную потребность повернуть время вспять хотя бы на мгновенье. Может быть, именно в этом и заключается секрет нашего бессмертия, – размышлял он. – Порой мы недооцениваем детей, забываем их главное предназначение – продлевать нашу молодость, о скоротечности которой мы так часто грустим и сетуем на время, неумолимо приближающее нас к старости. А ведь страх старости есть самый ничтожнейший и никчемнейший из всех наиболее нам известных, поскольку зеркальный близнец, подсознательно живущий в нас, пробуждается при виде своего юного двойника и в качестве благодарности за вновь пережитые воспоминания награждает нас второй, третьей и последующей молодостью. А для этого всего-то и требуется время от времени будить этого внутреннего близнеца. Именно этот дар мы должны передавать из поколения в поколение», – закончил он размышлять про себя и вслух произнёс, обращаясь к племяннику:

– А теперь повтори то же самое, только медленнее.

Дейв недоверчиво прищурил глаза, многозначительно помолчал и наконец раздув щёки и резким усилием выдохнув воздух из лёгких, возмущённо спросил:

– О чём ты вообще думал всё это время, пока я тут распинаюсь перед тобой, делясь с тобой самым важным?

– Прости, я просто вспомнил себя в детстве. Не сердись на меня, малыш.

– И не называй меня малышом, я уже достаточно взрослый!

– Ха-ха! Ну, хорошо… хорошо. Ещё раз прошу у тебя прощения! Так что там с подарком? Ты уже определился?

– Если бы я «определился», как ты говоришь, я бы не нуждался в твоих советах.

– Послушай, Дейв, сегодня у меня был очень напряжённый день. Я не хочу ссориться с тобой только из-за того, что нечаянно отвлёкся от твоего увлекательного рассказа. Давай просто попытаемся исправить ситуацию: ты ещё раз терпеливо рассказываешь мне обо всех своих переживаниях, а я обещаю, что буду слушать тебя очень внимательно. И тогда мы обязательно придумаем что-нибудь стоящее. Мне кажется, что нам не следует тратить время на пререкания, тем более что уже довольно поздно и тебе скоро нужно будет идти спать.

– Окей, – лицо Дейва приняло благородно-страдальческое выражение, – давай попробуем…

Через час Дейв уже мирно спал в своей кровати, улыбаясь той загадочной улыбкой, которая свойственна только детям, когда они уже предчувствуют наслаждение от того, что ещё не произошло, но обязательно, по их мнению, должно произойти.

А он всё ещё сидел в гостиной, отрешённо смотрел на циферблат настенных часов, мерно и ритмично отсчитывающих секунды, и думал о том, как же удивительна вся наша жизнь, полная сюрпризов и неожиданностей. Ещё год назад он и представить себе не мог, как сильно изменится его мировоззрение благодаря этой молодой женщине из России. Правда, когда он только познакомился с ней, она уже пропагандировала чудотворную силу положительных мыслей и их благотворное влияние на жизнь в целом. Честно говоря, эта тема была для него не нова, поскольку он и сам регулярно посещал курс йоги и ежедневно добросовестно занимался медитацией, позволяющей освободить разум от переизбытка информации.

Однако он воспринимал это как что-то само собой разумеющееся, давно известное, практикуемое многими успешными людьми нашего времени и выдающимися представителями прошлых столетий, и не придавал этому особого значения. К тому же очень скоро в её сообщениях стали звучать депрессивные нотки, вполне явно свидетельствовавшие о её душевной усталости, которую в науке принято называть апатией или сплином. Спустя ещё какое-то время она и вовсе перестала отвечать на его послания, ссылаясь на постоянную занятость, вызванную творческим процессом, которому она, по её словам, придавала особую важность.

Сначала он воспринял весь этот апломб с плохим настроением всего лишь как женскую уловку, целью которой было избавиться от назойливого друга, каким он стал считать себя с некоторых пор, настолько её поведение контрастировало с его уверенностью том, что люди с позитивным мышлением не могут в принципе быть подвержены депрессивным настроениям (как маленькие дети слепо верят в то, что люди в белых халатах не подвержены болезням, раз им известен рецепт, как лечить остальных), но в конце концов успокоился и смирился с этой данностью.

И вдруг эта покупка – как гром среди ясного неба! Он вспомнил тот день, когда она написала ему это странное сообщение на почту, хотя на первый взгляд оно ничем не отличалось от их обычной переписки, так как было довольно банальным. Письмо начиналось следующими словами: «Чем вы занимаетесь в субботу вечером, мой друг?» Как раз в этот вечер он ничем особенным не занимался, о чём и написал ей в ответном письме. Ответ поразил его: «Вы не могли бы встретить меня в аэропорту?» Некоторое время он бессмысленно смотрел на экран монитора, наконец, его сознание уцепилось за подходящую такому случаю эмоцию, которая выразилась словами: «Вы шутите?»

И вот, после пары часов судорожных приготовлений, он уже мчался в своей машине навстречу этой странной реальной действительности или… действительной реальности. В общем, как ни крути, ключевое слово было «странной».

Pulsuz fraqment bitdi.