Kitabı oxu: «Селедка и архимаг тёмных искусств»

В щели под красными воротами показались зеленые глаза, розовый нос и усы. Затем вся остальная кошка просочилась из подворотни, словно сбежавшее на прогулку тесто.

– Привет, Селедка! – обрадовалась я.

Кошка была тощей, серой, по-мартовски драной. Она отерла боком мои джинсы, оставив на них прошлогоднюю шерсть, и посмотрела с вызовом, словно знала, что сегодня солнечное затмение, ретроградное всё и парад планет, а тут я еще… Мяукнув громко, с возмущенными нотками, кошка требовательно ткнулась носом в запертую пластиковую дверь. Ага, замерзла.

– Уже открываю, моя госпожа, – пробормотала я, звеня ключами.

Кошка первой юркнула внутрь. Вскочила на диванчик для посетителей и устроилась по центру. Я достала из сумки пакет, положила в миску взятый из дома кусочек курицы, потому что корм кошачий наша гостья не жаловала, а вот мяско-рыбку очень даже. Хотя не толстела, сколько ни корми, как говорили мне владельцы «Чайного домика». Как ее только ни называли, но приклеилось к ней случайно вырвавшееся у меня и совсем не барское имя «Селедка».

– Почему Селедка? – удивился вчера крепкий голубоглазый йог Олег. – Не подходит.

– А вы не пробовали, – ответила я, хмыкнув.

– На вкус? – округлились глаза у всегда добродушного Олега.

Пробовать он не стал, наверное, был вегетарианцем. Впрочем, вид у кошки и без того был обсмоктанный, словно тайный дворовый тролль сунул ее в рот, как Чупа-Чупс, и подавился. Выплюнул.

Я все думаю, как бы ее искупать. Говорят, есть сухой шампунь для кошачьих. Но в руки она особо не дается, только сидит и смотрит глазищами своими. И если честь по чести, то расцветкой кошка была больше скумбрия, а по наглости – однозначно барыня, хорошо хоть не «кровавая»…

Наш «Чайный домик» – уютнейшее место, светлая, милая студия с южным колоритом и большими окнами. На первом этаже чайная с витриной восточных сладостей, на втором – зал для занятий. И люди тут приятные: йога, телесная терапия, концерты этнические – всё для расслабления. Так что даже если кто зайдет злой, выйдет отсюда, рассосав «внутреннюю бабку». Ну или «деда» – туда же.

Раньше я приходила в «Чайный домик» на занятия и чаю попить, но вот уже несколько дней тут работаю. Так случилось, что мне тридцать пять, живу одна, и мне до коликов надоел босс в нашем офисе. Как полагается, красавец, нарцисс и самодур в одном флаконе. А я вдруг поняла, что выросла из того возраста, когда мной помыкать можно. «Больше нельзя», – решила я. И к счастью, в тот же день вывесили объявление на доске в «Чайном домике»: «Ищем помощницу».

Это, конечно, был не карьерный взлет, но когда наступает точка кипения, после которой хоть в петлю, лишь бы не на работу, готов сплавляться куда угодно, лишь бы рядом люди хорошие.

В «Чайном домике» самой вредной оказалась кошка. Сегодня особенно: Селедка мяукала, фыркала, даже от курицы отвернулась и задними лапами ее загребла, поглядывая в окно с тревогой. Либо день не с той лапы, либо мартовский кот обидел. А вообще, может, ее к ветеринару свозить?

Когда утренние йоги уже разошлись, массажисты еще не пришли, а чаю откушать из мимо проходящих никто не соизволил, я уселась рядом с кошкой на диван. Отчего-то и мне стало немного тревожно.

Среди бела дня небо темнело, как и обещали в новостях. Над рекой и улицей сгущались сумерки. Мне было не по себе, кошка заволновалась снова. Заорала не своим голосом, глядя на прячущееся солнце.

– Ну что ты, Селедочка, Кися, все хорошо, – пробормотала я и протянула руку – погладить.

Впервые в жизни она не отскочила. Едва мои пальцы коснулись шерстяной головки, кошка заискрилась. Я отдернула руку. По серой шерстке с еще бол́ьшим накалом пробежали малиновые огоньки, глаза животного тоже замерцали и… Толкнув стол, передо мной из кошки выросла дама. Высокая, статная. Седые волосы, убранные наверх. Мантия весьма потрепанного вида на плечах, серая, с чёрными вставками. На немолодом лице выделялся длинный аристократический нос, покрасневший на пипке. Возмущенные зеленые глаза вперились в меня.

– Ну, наконец-то! – строго заявила дама. – Я уже думала, что это никогда не случится!

И протянула конверт. Я как сидела на диванчике с обалдевшим видом, так и не шелохнулась.

– Берите уже, Аглая! – Дама поправила прядь волос, выбившуюся из старинной прически, и сунула мне в руки видавший виды конверт.

На нем была изображена тиснением сова и какие-то странные знаки.

– Э…э… – выдала я. – Что это?

– Приглашение! Заберите его, в конце концов! Сколько я могу его таскать?!

Я нервно хмыкнула.

– Если это в Хогвартс, то вы опоздали лет на двадцать… А если судебная повестка, то… Нет, таких повесток не бывает.

– На двадцать четыре, – поправила меня дама. – И Хогвартса не существует.

– Значит, все-таки в суд? – Мои глаза округлились. – Шеф мой никак не успокоится? Нанял ведьму, чтобы на работу вернула ценную лошадку? Ну уж нет, никакой магией меня туда не…

– Вы прочтете или читать мне? – перебила меня дама.

Я все-таки вскрыла конверт. Каллиграфическим почерком на пожелтевшем листке было написано:

«Дорогой юный маг!

Мы рады пригласить тебя в академию магии…»

Меня накрыло хохотом. Я ткнула пальцем в письмо, помахала им и зашлась, согнувшись пополам. Потом ткнула в окно, в углы чайной и сквозь смех спросила:

– Новая хохма, да? Розыгрыш? Где камеры? Запрятаны в противопожарную систему, да? Ахахах… Мне понравилось!

Дама рассердилась и весьма натурально сверкнула глазами. Не в смысле обозначила гнев, а прямо молниями из глаз, с зелеными искрами. Я запнулась на мгновение, а потом снова рассмеялась.

– Слушайте, это потрясающе! Очень натурально! Вы, наверное, из театра на углу? Говорили мне, там актеры и спецэффекты супер… Ахахах…

За окном стало совсем темно. Седая дама топнула ножкой, скребнув по полу. И я заметила, что ботинок у нее сделан в виде серой кошачьей лапы с когтями. Я ахнула и рассмеялась еще пуще. Отчего дама фыркнула и с синими искрами превратилась… обратно в Селедку. Шерсть у той прилично вздыбилась – еще бы, так искрить и без эбонитовой палочки!

Смеяться я перестала. Икнула и посмотрела в чашку с недопитым пуэром – что, интересно, китайцы в него подмешали?

Селедка прыгнула на меня, на глазах увеличиваясь в размерах. На мои колени приземлилась целая пума. Взвизгнув, я отпрянула, уткнулась спиной в диван. Селедка приблизила ко мне сильно выросшую кошачью морду и фыркнула, с трудом промурлыкивая сквозь клыки:

– Нет рррозыгрррыша, мрммяу! Ппмравда все! Пмрекрати истеррику!

Жмурясь от ужаса, я тайком царапнула себе ладонь. Черт, не сплю! Больно.

– Мрр… прредлагаю говорить по-человечески, – сказала Селедка. – Врремя затмения не безррразмерррно!

И я нервно кивнула.

– Л-ладно.

Кошка мягко спрыгнула на пол и снова превратилась в женщину.

– С-садитесь, пожалуйста… – пробормотала я.

И она села. С достоинством, словно великосветская дама, несмотря на свои обноски.

– Кто вы? – Выдохнула я, прекращая заикаться.

– Леди Сельд, – заявила она, постучав пальцами по столешнице. – Магистр Сельд.

– Э-э… простите, что я вас Селедкой…

Она махнула рукой.

– Вы почти угадали, Аглая. – И ткнула пальцем в письмо, оставленное на столе. – Это адресовалось вам. Давно. Вас потеряли. Кхм, точнее, письмо было доставлено, но не вам. Ошибочно.

Я прокашлялась и отхлебнула пуэра. В голове прояснилось, он лучше кофе бодрит.

– Извините, не хотите ли чаю?

– Не сейчас. И так потеряно столько времени.

Мне, конечно, с трудом верилось в происходящее, но из вежливости я спросила:

– А как так случилось? С письмом?

– Вас перепутали в роддоме, – как ни в чем не бывало заявила мадам Сельд. – И вас воспитали не ваши родители. Долгое время об этом никто не догадывался, пока маленькая Диана, ваша «сменщица», не поступила в нашу академию.

– Я правильно понимаю: Диана – та, с кем меня перепутали? То есть она не маг, а я маг? – В голове у меня это не укладывалось, я вообще вполне себе реалист, местами. – Но почему я никогда этого подозревала? Почему мои способности не проявлялись? Почему…

– Как это не проявлялись, я все проверила! – парировала мадам кошка. – Разве не тебя называли в детстве «девочка-талисманчик», а родная тетя разве не брала тебя на работу в дни, когда просила повысить зарплату? Не тебя ли отказываются увольнять все начальники, потому что ты на любой должности управляешься за троих, и показатели фирм растут, а конкуренты тухнут? Разве ты не летаешь во сне, хоть тебе уже за тридцать? В конце концов, разве тебе не подсказывает постоянно странное чувство, кто с тобой обойдется плохо, а кто хорошо? Не важно, что ты не слушаешь и, как балда, веришь в лучшее в людях. Ты ВСЕГДА не хочешь идти туда, где тебе будет плохо!