Kitabı oxu: «Цой жив!», səhifə 2

И поднял глаза на один из светящихся информационных экранов, наводняющих улицу, словно желая что-то проверить.

– Сегодня 15 августа 2050 года, – сообщало табло мигающими ровными буквами сразу на трех языках. – Температура воздуха под куполом 26 градусов выше нуля. До границы зоны – пять тысяч пятьсот тридцать два метра. За пределами купола – пять градусов ниже нуля, идет снег. Предварительная смена погодных условий – через семьдесят один час.

– Насколько я помню, московский купол в диаметре двенадцать километров , где центр – Красная площадь. Это значит, – пробормотал Сергей, потерев подбородок. – С учетом всех погрешностей, меньше, чем через трое суток, у Управления Метеосистем уже будут данные, в какую сторону изменится погода.

И слабо улыбнулся своим воспоминаниям.

Больше десяти лет назад крупная экологическая катастрофа в Северном Ледовитом океане вызвала всемирную нестабильность погодных условий, и перепады температур от минус двадцати до плюс тридцати градусов теперь происходили в среднем каждую неделю. В связи с этим о всех крупных городах теперь были специальные купола, удерживающие температурные условия согласно текущему времени года. Отдельные защитные системы располагались над сельскохозяйственными территориями, спасая то, что не успело погибнуть в первые несколько месяцев жизни в новых условиях.

Ощутив дуновение тёплого воздуха, Сергей снова посмотрел наверх.

– Всё-таки российская разработка купола – лучшая. Наши – почти незаметны глазом. В Париже установлен такого же класса, но он плохо скрывает то, что происходит за его пределами. Жаль только, что защитить всю огромную Россию – очень длительный процесс.

Он осмотрел Тверскую, словно пытаясь угадать, что же думают многочисленные люди о работе его Управления и засунул руки в карманы. Последний раз в Москве он был три года назад, когда купол над столицей переводили на новые источники энергоснабжения. За это время почти ничего не изменилось, только вдоль улицы появилось много молодых деревьев – город мог себе позволить такое дорогое удовольствие.