Kitabı oxu: «Бар «Вечер пятницы»», səhifə 4

– А я за то, чтобы она осталась. Кто согласен? – и подняла руку, а когда руки подняли Хостес и Певица, гордо добавила. – Три против одного.

Повар ничего не стал говорить, просто ушел на кухню. Ему все это не нравилось, хотелось немного успокоиться и погрузиться в любимое дело.

И ведь действительно Певица привлекла больше внимания, посетителям она нравилась, они оставляли больше чаевых, а особенно отчаянные предлагали ей руку и сердце во всех смыслах.

– Как хорошо, что мы ее оставили, – сказала Офик, наблюдая за тем, как один из посетителей уплетает одно из самых дорогих блюд, ничего вокруг не замечая, наслаждаясь выступлением.

Повар, который стоял рядом с ней, что-то нечленораздельно буркнул.

– Да ладно тебе. Помнишь того с искусственным глазом? Он в вяленых мозгах нашел твой палец, но не было никаких претензий с его стороны. А ты же знаешь, какой он занудный: точно потребовал бы компенсацию, – Офик улыбнулась.

– Это был мой любимый палец, – проныл Повар. – Пришлось пришивать новый, а он не так идеально ложится на нож!

Офик только покачала головой, не понимая, в чем проблема. Все же хорошо. И потихоньку пение Певицы начинало ей нравиться. Сплошные плюсы. Даже не страшно, что ее фанатами могли оказываться уж совсем неадекватные. Говорят, часть из них могла есть даже себе подобных. Но что за мерзость? Они хуже, чем те, которые едят животных: их идеологию хотя бы можно было понять, мол, люди тоже разумны, люди друзья, а не пища. Но Хостес вовремя вычисляла всех психов и сдавала куда нужно.

Посетителей становилось больше, так что пришлось даже расширить рабочую ночь, чтобы всем хватало места. Хостес уже задумалась о создании второй точки, если найдет такую же Певицу. Но Офик эта идея не нравилась, ведь тогда придется найти новую Офик и нового Повара. И лучше, чтобы все было так, как есть. Но Зомбячий Бог желал перемен…

Из-за того, что бар начал работать раньше, людей стало приходить больше. Хостес справлялась, выпроваживая тех, кто точно не подходил, но иногда случались казусы.

– Однако… – проговорил мужчина, отодвигая Хостес и проходя внутрь.

Основных клиентов еще не было, так как было рано, поэтому Офик опять пряталась за креслом, Певица настраивала микрофон, ведь сегодня должна состояться особая программа. Они уставились на незнакомца, не понимая, чего тот хочет.

– Очень здорово, конечно, мне нравится, – кисло сказал мужчина, скрестив руки на груди. – Я бы здесь все, конечно же, поменял, ведь и посетители явно хотят иного, но, несмотря на это, тут интересно, – продолжал он. – Не зря мне посоветовали прийти сюда. Кто главный? – он покрутился на месте, посмотрел на каждого, но в итоге остановился около Хостес. – Давайте так: вы меня бесплатно кормите, а я рекламирую ваше место, пишу, что оно одно из моих любимых и все в этом роде, добавляю немного юморка. Я знаменитый писатель, меня люди узнают в лицо, так что и клиентов у вас будет хоть отбавляй. Только обстановочку нужно немного изменить, ведь любому заведению необходимо развитие.

Все немного отходили от шока, ведь не ожидали подобного от какого-то случайного человека. Его разве вообще ничего не смущает?

– Повар! – громко крикнула Хостес, поворачиваясь в сторону кухни.

Послышалось уже привычное ворчание, а затем показался Повар. Он недовольно взглянул на Хостес, потом перевел взгляд на мужчину.

– Это доставка, – коротко ответил Повар, скрываясь на кухне, а затем вернулся с огромным ножом.

***

Когда последний клиент покинул бар, Офик опустилась в кресло и вытянула ноги. Только тогда она почувствовала, что под спиной что-то постороннее. Как оказалось, это сумка того мужика. Офик открыла ее достала толстую тетрадь и начала листать.

– Повар, а курага может на деревьях созревать? – громко спросила она, всматриваясь в строчки.

– Чушь не неси! – ответил он. – Как лодка может созревать?

Офик приложила палец ко рту, задумавшись. Она могла бы представить себе это, но не получалось. У Повара же была другая проблема: чувствовал он себя несколько непривычно, ему казалось, что он умирает, хотя это и звучало абсурдно, но внутри словно что-то крутило.