Kitabı oxu: «Хэлен Хоуп дарит надежду. Мистери-сериал из 12 серий», səhifə 2

***

В воскресенье я решила отложить все дела и наконец украсить дом к празднику. Нарядить ёлку! Я была в прекрасном настроении. Всё так быстро уладилось с Сэмом, инспектор оказался просто душкой. До Рождества всего пара дней, и я с нетерпением ждала дочь. Она училась в Университете в Санта Барбаре, но всегда прилетала на Рождество домой. Надо ещё успеть сделать покупки и приготовить что-нибудь вкусненькое!

Звонок оторвал меня от приятных забот.

– Миссис Хоуп, – в первый момент я даже не узнала голос инспектора, он звучал непривычно жёстко, – я вынужден сообщить вам, что мы арестовали господина Конена сегодня утром.

– Как? Почему?! – я не могла поверить своим ушам.

– Обнаружилось, что его машина в вечер убийства находилась неподалёку от дома жертвы. Камера наблюдения одного из магазинов зафиксировала её на парковке буквально на соседней улице. Как раз с семи тридцати вечера…

– Подождите! – я тёрла пальцами лоб, пытаясь поймать ускользающую мысль. – Этого не может быть потому, что Сэм был у меня в издательстве в восемь пятнадцать… Боже мой, как же я сразу не вспомнила! Он же приезжал на такси. И опоздал, потому что у него по дороге сломалась машина!

– Вот и он так говорит, но у нас есть сомнения. Почему вдруг Конен оказался в тот вечер в Саусалито? Он вам что-нибудь рассказывал, миссис Хоуп?

– Минутку! – я задумалась, восстанавливая в памяти тот злосчастный вечер. – Я не видела, как Сэм приехал… Извинялся, что опоздал из-за машины. Но когда он уезжал, я как раз подошла к окну и посмотрела на улицу. Помню, что он садился в такси. Я тогда не удивилась, потому как Сэм жаловался, что ему ещё забирать машину с парковки, вызывать эвакуатор, а уже поздно… Но где именно он бросил машину, не упоминал…

– А теперь подумайте хорошо, в котором часу от вас уехал господин Конен?

– Это было вскоре после десяти. Я уже говорила. Вы что, мне не верите, инспектор?

– Наши эксперты установили, что смерть Вудроу наступила примерно в девять тридцать. То есть, если бы Конен вышел от вас, скажем, в девять, то вполне мог успеть к этому времени в Саусалито. Я хотел бы вам верить, миссис Хоуп, но вы лицо заинтересованное. А я должен опираться на факты.

– Почему вы всё время твердите про мою заинтересованность, инспектор? Да, Сэм мой автор, но я не буду покрывать убийцу. Какой мне смысл это делать?

– Какой смысл, говорите? Посмотрите на рейтинги продаж новой книги Конена! Думаю, вам лучше больше не вмешиваться в ход расследования. Это в ваших же интересах, миссис Хоуп.

Инспектор повесил трубку, а я ещё несколько минут стояла в полном оцепенении с ёлочной гирляндой в руках и не могла прийти в себя. Затем очнувшись, бросилась к компьютеру. Всё ясно: после скандального убийства и шумихи в прессе продажи книги Конена били все рекорды. Похоже, мне пора было печатать дополнительный тираж, вдвое, нет, втрое больше предыдущего. Неужели, инспектор подозревает меня в сговоре с автором? Это было непостижимо…

Я вышла во двор, чтобы немного успокоиться. Свежий океанский бриз чуть охладил мои пылающие щёки. Какая ужасная несправедливость! Я всего лишь пыталась помочь хорошему человеку. И вот теперь сама под подозрением? Если уж Майк Роджерс так переменился ко мне, значит, дело действительно плохо… Но я не отступлю. Теперь я должна действовать ещё активнее! Я обязана найти настоящего убийцу Вудроу.

Вернувшись в дом, я подняла брошенную ёлочную гирлянду. Похоже, моему дому не суждено быть украшенным к празднику. Надеюсь, дочка простит. Эмили всегда понимала меня как никто другой. Как жаль, что сейчас её не было рядом – вместе мы бы точно справились с этой загадкой.

Думая об Эмили, я вдруг вспомнила про сына Конена – Дэниела. Может быть, он сумеет мне помочь? Странно, что инспектор сказал, будто Дэниел не одобряет профессию Сэма и почти не общается с ним. Я хорошо помнила этого худого застенчивого парня, ещё подростком приходившего к нам в издательство вместе с отцом. Мне всегда казалось, что они близки. Ведь Сэм воспитывал сына один, его мать умерла очень рано, от рака. Я решила навестить Дэниела Конена.

Мне не составило труда найти его адрес и телефон, но я решила нагрянуть без предупреждения. Речь идёт о жизни и свободе его отца – не выгонит же он меня, в конце концов!

В отличие от отца, Дэниел жил в довольно престижной резиденции в самом сердце Кремниевой долины. Дверь просторной квартиры-студии открыл высокий, худой и очень бледный молодой мужчина, в котором я с большим трудом узнала того милого подростка, каким его помнила. Конечно, ведь прошло столько лет! Голова Дэниела был гладко обрита, из-за стёкол круглых очков смотрели усталые глаза с тёмными кругами.

Я представилась и объяснила, что хочу поговорить о деле его отца. Похоже, Дэниел узнал меня, потому как сразу пригласил пройти в квартиру. Одет он был типично для людей своей профессии – клетчатая хлопковая рубашка с завёрнутыми рукавами, потёртые джинсы, на ногах резиновые шлёпки.

Студия была обставлена довольно минималистично, но при этом стильно: главное место в ней занимал огромный письменный стол с множеством мониторов и прочей компьютерной техникой, мне неведомой. Рядом расположились стеллажи с книгами, чуть дальше в эркере – неубранная кровать, встроенный платяной шкаф и по другую сторону – крохотная кухня, отделённая барной стойкой с высокими стульями. Всё новенькое, блестящее, современное, но в полном беспорядке. Типичное холостяцкое жильё, никакого присутствия женщины.

Дэниел достал из холодильника пару бутылок пива и предложил одну мне. Я решила не отказываться и устроилась за стойкой, забравшись на высокий неудобный стул.

– Дэниел, ты должен мне помочь оправдать твоего отца, – начала я без прелюдий. – Ты же знаешь, что он арестован?

Мне показалось, что на лице молодого человека промелькнуло странное выражение – смесь удивления и страха. Но тут же исчезло.

– Папа арестован? Я не знал, – проговорил он севшим голосом. – То есть, я в курсе, конечно, что у него проблемы в связи с этим убийством… Но я не думал, что всё так серьёзно. Вы уверены, что его арестовали?

– Да, сегодня утром. Я знакома с инспектором, который ведёт это дело. И мне почти удалось убедить полицейских в невиновности Сэма, но тут они нашли видеозапись…

Я подробно рассказала Дэниелу обо всём, что происходило в последние дни. По мере моего рассказа его лицо становилось всё мрачнее.

– Чего вы от меня хотите? – неожиданно резко спросил Дэниел, когда я закончила. – Я совсем не общался с папой в последнее время и вряд ли смогу чем-то помочь. Эти его детективы – полная чушь, вот до чего довели! Лучше бы занялся нормальным делом… Извините, миссис Хоуп, не хотел быть грубым.

– Ну что ты! Каждый вправе иметь своё мнение. Но отцу-то ты хочешь помочь?

Мне показалось странным такое поведение Дэниела. Я рассчитывала на совсем другой приём. Я слезла со стула и стала медленно прохаживаться по комнате. Я уверяла Дэниела, что вместе мы быстрее и эффективнее поможем его отцу. Тем более, если привлечём все его технические возможности.

Подойдя к стеллажам с книгами, я вдруг заметила одну странную вещь, на которую сразу не обратила внимания. А когда поняла, что меня так смутило, даже развернулась и ещё раз удивлённо осмотрела полку. Романы Сэма Конена, все, кроме последнего, стояли на почётном месте в самом центре стеллажа, в аккуратном хронологическом порядке. Что бы это значило? Ведь Дэниел сказал, что считал занятие отца пустой тратой времени.

– Папа присылал мне свои книги, – заметив моё удивление, Дэниел поспешил объясниться.

– Все, кроме последней? – парировала я.

– Да, кроме последней, – и снова на лице молодого человека промелькнула смесь страха и досады. Парень явно мне чего-то недоговаривал.

– Странно… – я посмотрела Дэниелу прямо в глаза. – Ну так что, ты готов мне помочь?

– Даже не знаю чем…

– Ну, для начала хотя бы собрать информацию о возможных подозреваемых. Их трое: сын Вудроу от первого брака, его последняя жена и его партнёр по издательскому бизнесу. Можешь выяснить о них всё возможное до завтра? У нас мало времени.

– Я попробую… Конечно, миссис Хоуп.

– Зови меня Хэлен, – я протянула руку на прощание. – Спасибо за пиво!

Я вышла на парковку резиденции, села в машину и сделала небольшой виток вокруг коттеджей. Затем припарковалась сбоку от корпуса, в котором жил Дэниел, так, чтобы мою машину не было видно из его окон. С такой позиции, однако, просматривалась вся парковка, и я бы не пропустила момент, когда парень выйдет из дома.

Не знаю, почему я решила следить за сыном Сэма. Он же должен быть моим союзником! Но что-то в его поведении, в интонациях и взгляде показалось мне странным, что-то не сходилось. Обычно такие нестыковки приводили меня к интересным выводам. «Вот и посмотрим, – решила я, – если он займётся поиском информации, чтобы оправдать своего отца – значит, всё в порядке. Что может быть важнее жизни единственного близкого человека? А если нет, то что-то здесь не так».

Интуиция меня не подвела. Примерно через полчаса Дэниел вышел из дома, сел в машину и куда-то поехал. Я последовала за ним, держась немного в стороне, но не выпуская из виду. Каково же было моё удивление, когда через некоторое время машина Дэниела остановилась у клиники, где работал доктор Нгуэн. Конечно, само по себе это ещё ничего не значило, ведь доктор Нгуэн – семейный врач Коненов. Но интуиция подсказывала мне, что нужно копнуть глубже. Я отправилась за Дэниелом внутрь клиники, осторожно держась позади, и через несколько минут ошарашенно застыла у дверей онкологического отделения.

***

– Дэниел, я всё знаю. Нам надо поговорить, – с этими словами я вновь заявилась домой к сыну Конена на следующий день. Посещение клиники всё расставило по местам. Пазл сложился. Но картинка, которую я увидела, совсем мне не понравилась. Я почти не спала ночь, мучительно размышляя, что делать в такой непростой ситуации. В конце концов я решила поговорить с Дэниелом начистоту.

Он смотрел испуганно и растерянно, в этот момент очень напоминая того мальчишку, которого я помнила.

– Ч-ч-то вы знаете? – спросил он, слегка заикаясь.

– Я знаю про твою болезнь, Дэниел, – заметив тень облегчения на его лице, я продолжила. – Знаю, почему ты прекратил общаться с отцом. Ты не хотел, чтобы он понял, верно?

Осторожный, едва заметный кивок головы.

– Ты ведь очень любишь своего отца, правда, Дэни?

Ещё один молчаливый кивок.

– И сделаешь всё, чтобы спасти его?

Напряжённый взгляд. Тишина.

– Ты признаешься, что убил Грегори Вудроу?

Дэниел молча сполз на пол и обессиленно опустил голову на руки. Повисла долгая пауза. Потом он вскинул на меня покрасневшие глаза и заговорил сиплым срывающимся голосом:

– Да, это я убил этого гада! И сделал бы это снова… Знаете, Хэлен, когда я понял, что моя болезнь неизлечима, что мне уже не выкарабкаться – я решил, что сделаю это. Молил Бога, чтобы мне хватило времени. Говорят, рак – это наследственная болезнь. Моя мама умерла от рака, когда ей было примерно столько же, как мне сейчас. Совсем молодая! И возможно, у неё был шанс вылечиться, если бы не этот ублюдок Вудроу!

Мне тогда было шесть, но я всё отлично помню. Жили мы очень бедно. Отец рассчитывал на тот гонорар, чтобы оплатить мамино лечение, а взамен получил позор и крах всех надежд. Когда мама умирала, она прошептала: «Я бы убила этого издателя, если бы только могла!» Эта фраза и её блестящие глаза, смотрящие в бездну, снились мне потом много лет… Я даже не знаю, за что больше ненавидел Вудроу – за то, что он сделал отцу, или за то, что убил мою мать…

Дэниэл замолк и отвернулся к окну. На его щеках блестели слёзы. Мне стало безумно жаль этого ещё молодого, но уже познавшего столько горя человека. Я тихо присела на пол рядом с ним и попросила:

– Расскажи мне всё, Дэни.

– Папа как раз выпустил свой детектив и, как всегда, прислал мне экземпляр. Я знал, что он посвятил его маме. Этот роман и подсказал мне, как всё сделать. Я тщательно продумал и рассчитал все детали. Узнал, что джакузи у Вудроу находится в саду. Нанялся помощником садовника в дом. Незаметно поколдовал над проводкой. Выяснил, в какое время этот гад обычно принимает ванну. Подгадал момент, когда он будет один. И вот – у меня всё получилось!

Я специально перестал общаться с папой, чтобы тот ни о чём не догадался. Подозрение никак не могло пасть на него. Ведь это же абсурд – совершать убийство по собственной книге. К тому же, папа в тот вечер должен был встречаться с вами, то есть у него было железное алиби. Я и это предусмотрел. Но… но я никак не мог предвидеть, что папина машина сломается именно в тот день, и именно в Саусалито! Если бы не это дурацкое совпадение, всё было бы точно, как я спланировал. Но из-за этого нелепого стечения обстоятельств папа теперь в камере… Это просто ужасно! Я так не хотел…

Мы ещё посидели в полном молчании. Потом я погладила Дэни по гладкой голове, поднялась и направилась к двери.

– Я ничего не скажу полиции, – проговорила я, обернувшись с порога. – Ты сам должен решить, что делать, Дэни. Только ты можешь спасти отца…

***

Был сочельник. Я вела машину, направляясь в аэропорт встречать Эмили, когда позвонил инспектор Роджерс. Пришлось резко затормозить у обочины.

– Добрый день, миссис Хоуп, – тон его голоса был извиняющимся. – Я был излишне резок с вами в прошлый раз. Пожалуйста, простите меня, Хэлен… Мы отпустили господина Конена, его сын во всём признался. Представляете, он решил отомстить издателю за свою семью, когда узнал, что неизлечимо болен. Очень печальная история. Думаю, парня освободят, ему осталось совсем недолго… А вы – молодец, как всегда оказались правы!

– Я была уверена, инспектор, что и вы во всём разберётесь, – благодушно ответила я. – Но извинения принимаются только при личной встрече! Счастливого Рождества!

***

К Новому году роман Сэма Конена стал бестселлером. Дэниела отпустили и он смог провести последние дни жизни рядом с отцом. Так закончилась эта история…

Но мне не даёт покоя один вопрос, который я так и не решилась задать Сэму: что же он делал в вечер убийства в Саусалито?..

Серия третья, историческая
ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ ЛЕДИ В СИНЕМ

«…Ночь. Тихая бухта среди скал погружена в туман. Сюда не доходят мощные океанские волны. Натыкаясь на дальние камни, они смиряются и лишь негромко шлёпают о борт гружёной лодки.

– Эй, Билл! Что ты там возишься? Пошевелись! – басит Громила Тони с берега.

– Да не видно ж ни черта! – зло огрызается Билл, стаскивая с лодки тяжёлый ящик. Билл пыхтит, каждый шаг отдаётся трелью бутылочного стекла.

Вдруг из тумана появляется тёмный женский силуэт. Он бесшумно скользит по поверхности воды прямо на Билла и вдруг вспыхивает синим светом.

– А-а-а! Это она, б-братцы! – Билл роняет ящик в воду и, спотыкаясь о камни, бежит к берегу. – Л-леди в синем! П-призрак!…

– Да ты спятил, приятель! – Громила Тони входит в воду по колено, шарит по дну руками, вылавливая бутылки. – Фрэд велел доставить груз к полуночи, и если мы этого не сделаем, то сами станем призраками!

В тумане вновь возникает женская фигура, от неё исходит синее сияние. Тони пятится и падает в воду, подняв фонтан брызг. Когда, грязно ругаясь, он тяжело поднимается на ноги – никого в тумане больше нет…»

Я подняла глаза от текста. Эта рукопись, а точнее, старая тетрадь с пожелтевшими страницами, пришла в издательство «Миллер, Хоуп и партнёры» утром. Конверт был без обратного адреса, на нём значилось только моё имя: «для Миссис Хелен Хоуп». Внутри оказалась тетрадь, исписанная сбивчивым почерком, на первой странице – неизвестное мне имя и название: «Эдвард Литтл. Подлинная история Леди в синем». В начале рукописи говорилось, что она основана на реальных событиях времён сухого закона, которые произошли здесь, недалеко от Сан-Франциско, в местечке под названием Эмеральд Бич. История захватывала, но меня ждало разочарование – она обрывалась, едва начавшись. Кто и зачем прислал мне её? Здесь крылась какая-то тайна…

Вечером следующего дня я сидела на террасе ресторана «Эмеральд Бич Хаус», на побережье Тихого океана, и с наслаждением смотрела на залив. Солёный бриз обдувал лицо и наполнял лёгкие, пунцовый закат догорал над тёмным зеркалом водной глади. Где-то внизу мерно шумели волны, разбиваясь о скалы и омывая крошечный песчаный пляж, что притаился под высоким берегом. Я пыталась представить, что могло произойти здесь в далёком 1929 году.

Тогда на пляже был найден труп женщины в синем платье. Накануне её видели в этом ресторане, где в то время располагалось нелегальное питейное заведение. Говорили, что у Леди в синем был роман с пианистом. Но ревнивый муж застал любовников и расправился с неверной супругой, нанеся смертельный удар ножом в спину. С тех пор призрак Леди в синем стал являться бутлегерам, по ночам тайно разгружавшим с лодок спиртное. Прошло много лет, но ходят слухи, будто призрак Леди в синем до сих пор ищет своего возлюбленного в Эмеральд Бич.

Я решила посетить это загадочное место и пригласила моего знакомого, инспектора Майка Роджерса из криминальной полиции Сан-Франциско. Во-первых, инспектор задолжал мне ужин за помощь в расследовании недавнего дела об убийстве издателя. Во-вторых, я надеялась разузнать у него что-нибудь о том преступлении.

Роджерс принёс из бара два бокала – тёмно-бордовый Пино Нуар мне и янтарный виски для себя, и сообщил, что наш столик скоро будет накрыт.

– А давайте останемся на террасе, инспектор, – предложила я. – Смотрите, как красиво! Какой кровавый закат…

– Да, местечко это особенное, – отозвался Роджерс. – Надеетесь дождаться темноты, чтоб увидеть призрак Леди в синем?

– О, призраков мне хватит! – засмеялась я, вспомнив наше первое с Роджерсом дело. – Просто мне пришла рукопись, основанная на этой легенде, и меня заинтересовало преступление. Вы что-нибудь о нём знаете?

– Вот как? – инспектор пристально посмотрел на меня, чуть прищурив левый глаз. Шрам над бровью придавал Роджерсу какой-то особый полицейский шарм. – Вы поэтому пригласили меня сюда, миссис Хоуп?..

– Ну инспектор, мы же договорились, зовите меня Хэлен, – я ловко ушла от ответа. – Так что же здесь произошло?

– Ревнивый муж застал жену с любовником и… зарезал, – Роджерс отхлебнул виски и усмехнулся. – Ничего оригинального. Но зато хороший повод для появления призрака. Его здесь видели периодически, на протяжении многих лет, правда, каждый раз это было шарлатанством. Предыдущие хозяева ресторана лет двадцать назад даже приглашали медиумов, но тех уличили в симуляции.

– А что насчёт убийства? Были свидетели? Мужа поймали?

– Если верить городским легендам, он неожиданно появился в баре в тот вечер, устроил сцену ревности на глазах у посетителей, а позже якобы был замечен на пляже. Его арестовали, но потом как будто отпустили, за недостаточностью улик.

– Выходит, настоящий убийца так и не найден? Может, это был любовник? Что известно о нём?

– Любовнику тоже досталось – его нашли недалеко от убитой девушки. Он был оглушён ударом по голове и ничего не помнил. Вот такая история. Чем она вас так заинтересовала?

– Всё дело в рукописи. Мне кажется, в этой истории что-то не так.

– Эх, вам бы работать в полиции, – засмеялся Роджерс. – Кстати, мой прадед, Вильям Роджерс, служил здесь полицейским как раз в те годы.

– Вот как! Ваш прадед расследовал это дело?

– Ну что вы! Нет, он был совсем молодым офицером и погиб в конце 29-го – несчастный случай на шоссе №1. Да там и сейчас опасно – такой крутой серпантин вдоль побережья…

– Знаете, инспектор, – задумалась я, – пожалуй, я покопаюсь в архивах Эмеральд Бич. Вдруг найду что-нибудь интересное.

***

Девушка лежит ничком у кромки воды. Ледяная волна омывает её босые ноги, в такт прибою колышется подол синего платья. По спине расползлось большое тёмное пятно, вокруг – розовая от крови морская пена. Туфли брошены на песок, рядом – окровавленный нож. Светлые волосы спутаны, мокрые пряди на бледном лице. Широко раскрытые голубые глаза неподвижно смотрят в океан. Предрассветный час на побережье, туман медленно рассеивается, открывая маленькую бухту под крутым обрывом и песчаный пляж с неподвижной фигурой…

Я очнулась от кошмарного сна. В комнате было темно, за окном едва брезжил рассвет. Уф! Похоже, я слишком впечатлилась историей Леди в синем. Ещё не хватало, чтобы призрак являлся мне по ночам. Посмеявшись над собой, я попыталась снова заснуть. Как бы не так! Все мысли роились вокруг легенды и странной рукописи. Интуиция подсказывала мне, что в этой истории всё не так, как на первый взгляд кажется. Если не муж, то кто тогда убил Леди в синем? И кому принадлежит старая тетрадь? «Сегодня же займусь расследованием!» – решила я и крепко заснула.

Наутро я отправилась в архив библиотеки Эмеральд Бич, изучать газеты 1929 года. Трагедия произвела тогда много шума, газеты пестрели заголовками: «Жестокое убийство на пляже», «Муж не простил измены», «Леди в синем убита из ревности» и так далее. Легенда подтверждалась.

«Леди в синем» звали Мэри Энн Морли. Она приехала в Эмеральд Бич незадолго до своей гибели вместе с мужем, Кристианом Морли – мелким банковским клерком. Девушка искала работу певицы, иногда выступала в таверне «У Фрэда». Пианист Джорджио Боско приходился роднёй владельцу таверны, Фрэду Гамбино, и по вечерам играл в баре. Боско имел репутацию плейбоя и бездельника. По слухам, он был любовником Мэри Энн. В тот вечер в таверне вдруг появился муж…

***

Полумрак бара, шум голосов, дым сигарет и запах рома щекочут нос. У барной стойки обитые бордовой кожей высокие стулья. За столиками – мужчины в двубортных костюмах и дамы в струящихся платьях. Оголённые плечи, шляпки «клош», перчатки выше локтя. Играет лёгкий джаз. За фортепьяно в центре зала – привлекательный молодой человек в элегантном белом костюме и бабочке, с чёрным бриолином и тонкими усиками, а рядом – красивая девушка в синем шёлковом платье. Узкий шарф с блёстками вокруг стройной шеи. Облокотившись о фортепьяно, красавица улыбается пианисту и подпевает в такт музыке.

Вдруг в дверях появляется невысокий мужчина в очках и мешковатом пальто, он машет девушке шляпой. Широкоплечий охранник преграждает путь. Мужчина встревожен, кричит через весь зал: «Мэри Энн!». Обернувшись на голос, девушка вздрагивает, бледнеет и спешит к мужчине. Посетители оборачиваются. «Муж, муж, это муж Леди в синем», – пробегает по бару. Пианист играет громче, супруги ссорятся, муж с силой хватает девушку за плечи. Слышны обрывки фраз: «С кем ты… позор!.. немедленно… домой!»

На шум скандала с лестницы второго этажа неспеша спускается хозяин таверны – солидный мужчина лет сорока в дорогом костюме-тройке в полоску, с сигарой в руке. Он щёлкает пальцами и двое амбалов выдворяют разбушевавшегося супруга из заведения.

***

– Алло, инспектор? Это Хэлен Хоуп. Не отвлекаю? – я звонила Роджерсу, проведя весь день в архивах округа. – Мы можем встретиться? У меня важнейшая информация. Для вас.

Через полчаса мы сидели за столиком кофейни «Старбакс». Роджерс прихлёбывал свой любимый ореховый капучино, я, как обычно, крепкий чёрный чай. Мне не терпелось поделиться с инспектором неожиданным открытием, которое я сделала.

– Сначала я пыталась разузнать о муже Леди в синем. Но след Кристиана Морли теряется сразу после его освобождения. Возможно, он сменил имя. Тогда я взялась за пианиста. И оказалось, что вскоре после трагедии на пляже он тоже отправился на тот свет, – я сделала многозначительную паузу, – разбился по дороге в Сан-Франциско на шоссе №1. Это было под Рождество, ночью, к тому же, в сильный туман. Всё списали на несчастный случай. Но я нашла газетную статью, в которой сказано, что с пианистом в машине был… младший офицер полиции В.Роджерс. Оба скончались на месте.

Инспектор ошарашенно смотрел на меня.

– Но в полицейских архивах нет информации о том, что мой прадед занимался этим делом. Как он попал в машину с пианистом? – удивился Роджерс.

– Инспектор, ну это же очевидно! – воскликнула я так громко, что за соседними столиками стали оборачиваться. – Ваш прадед расследовал это дело и накопал что-то такое, что его убрали вместе со свидетелем-пианистом. Может, он вёз пианиста к федералам для дачи показаний или чтобы спрятать? А материалы, очевидно, кто-то уничтожил – скорее всего, продажные полицейские!

– У вас богатая фантазия, Хэлен, – вздохнул Рождерс. – Вам как издателю это позволительно. А я, как профессионал, должен опираться на факты.

– Ах, на факты? – возмутилась я и достала блокнот. – Тогда слушайте. Таверна «У Фрэда» принадлежала итальянскому эмигранту Альфредо Гамбино. Он сменил имя на более американское «Фрэд», жил какое-то время в Нью-Йорке и был связан с мафиозными группировками Маленькой Италии. После того, как отсидел три года за воровство, переехал на Запад и купил здесь таверну. Во времена сухого закона Гамбино очень поднялся – в его питейном заведении бывала вся местная элита, от актёров немого кино и джазовых музыкантов до губернатора и начальника полиции. И там никогда не проводились облавы!

Я перевела дух, взглянула на инспектора.

– Я абсолютно уверена, что и убийство Леди в синем, и гибель вашего прадеда с пианистом имеют отношение к преступной деятельности Фрэда Гамбино. Вот, смотрите, ещё факт: после отмены сухого закона в 1933 году Фрэд Гамбино успешно открыл на этом месте ресторан. И позже стал весьма процветающим бизнесменом и влиятельным человеком округа. Умер в возрасте семидесяти лет от инфаркта, оставив потомкам солидное состояние.

Давние события выстраивались в стройную цепочку. Однако, в ней не хватало нескольких звеньев. Надо было разыскать потомков Гамбино.

***

Найти наследников Гамбино оказалось несложно. Им принадлежало несколько ресторанов и отелей на туристическом побережье разросшегося Эмеральд Бич. А также, роскошный особняк и большой сад за высоким забором. Через пару дней мы с Роджерсом стояли у глухих дубовых ворот и тщетно пытались добиться аудиенции у мистера или миссис Гамбино. Договориться о встрече по телефону нам не удалось, но мы наивно надеялись взять «крепость штурмом». Не тут-то было! Наследники миллионера наотрез отказались с нами говорить без ордера и адвокатов. Даже Роджерс ничего не мог поделать. Это был тупик.

***

После неудачи с Гамбино инспектор неожиданно исчез. Он не отвечал на мои звонки и сообщения. Только раз прислал скупое: «Простите, Хэлен, очень занят». Я даже хотела обидеться, но подумала, что всё-таки Роджерс – полицейский из «убойного» отдела, мало ли что. Я беспокоилась и плохо спала.

А через несколько дней он вдруг возник у меня в издательстве.

– К вам полицейский инспектор Роджерс, – только произнесла моя секретарша по интерфону, а его широкоплечая фигура уже появилась в дверях кабинета.

– Майк! Ох, с вами всё в порядке? – я кинулась к нему навстречу.

– Дорогая Хэлен, извините, что так внезапно, но нам надо ехать!

– Вы смогли договориться о встрече с Гамбино? – удивилась я.

– Лучше! Расскажу по дороге, собирайтесь!

Когда через пять минут мы выезжали с парковки, Роджерс наконец заговорил:

– Я навестил старый дом моей семьи. Сейчас он принадлежит тётке, она никогда ничего не выбрасывает. Несколько дней я перебирал семейные архивы и рылся в пыльных бумагах. И обнаружил вот это.

И Роджерс протянул мне пластиковый файл с пожелтевшим листком, на котором было что-то написано почти выцветшими чернилами. Листок был мятый и обгоревший, словно кто-то пытался его сжечь, но потом передумал и выхватил из огня.

– Что это? – удивлённо спросила я.

– Судя по всему, этот листок вырван из блокнота моего прадеда, это его почерк. Самого блокнота я не нашёл. Здесь список свидетелей, опрошенных в таверне «У Фрэда» после убийства Мэри Энн Морли. Но самое интересное – вот! – инспектор ткнул пальцем в конец списка. Я пригляделась. Одно имя было подчёркнуто, а рядом стоял восклицательный знак.

– «Малыш Эд», – с трудом прочитала я. – Кто это?

– Эдвард Ноулз, в 29-м году совсем мальчишкой он был рассыльным в заведении Фрэда. Проработал там всю жизнь – позже был официантом, помощником повара и ночным сторожем. Пару лет назад у него парализовало ноги, но старик ещё жив и вполне себе в здравой памяти. Мы едем в дом престарелых встречаться с живым свидетелем!

***

В саду дома престарелых в Эмеральд Бич пахло мимозой. Старик был очень древний, совсем белый, с трясущимися узловатыми пальцами и почти прозрачной кожей, но с удивительно живым взглядом. Он сидел в кресле-каталке, прячась от солнца в тени кипариса, ноги укутаны пледом. Мы с Роджерсом расположились рядом на скамейке и заворожённо слушали его рассказ.

– Её звали Мэри Энн. Она была очень красива и всегда одевалась в синее. А как она пела! Говорили, что у неё был роман с красавчиком Джорджио, пианистом. Но я думаю, это служило прикрытием. На самом деле она была федеральным агентом, внедрённым в банду Фрэда. Готовилась поставка крупной партии рома из Канады, и федералы следили за нашей таверной. Но кто-то из продажных полицейских сообщил Фрэду, и тот приказал своим людям избавиться от Мэри Энн…

***

Малыш Эд замер под лестницей. На нём кепка не по размеру, клетчатый жилет и короткие бриджи, как у многих мальчишек его возраста. Эд прижимает к груди коробку сигар, которую хозяин велел отнести господину Уайтли на 5-ю улицу. Но Эд не успел – через приоткрытую дверь он услышал такое, что заставило его вжаться в тёмный проём под лестницей и не дышать.

– Слушай меня внимательно, Тони, – говорил хозяин своему помощнику. – Эта певица в синем, на которую положил глаз Красавчик Джорджио, водит нас за нос. Мне только что сообщил надёжный человек: она федерал…

– Да не может быть! – пробасил Громила Тони и грязно выругался.

– Она не случайно появилась именно сейчас, когда мы ждём товар из Канады. Это будет наш лучший ром, Тони. Мы не можем упустить такой шанс. Разберись с ней. Только тихо. Джорджио ни слова.

– Всё сделаем, Фрэд. Будь спокоен.

Малыш Эд почувствовал, как по спине пробежал холодок. Они говорят о Мэри Энн! О самой доброй и красивой девушке, которую Эд встречал в своей маленькой жизни. Мэри Энн грозит смертельная опасность! Он должен её предупредить.

Эд опрометью выскакивает за дверь. Солнце ещё высоко, а значит, он может застать девушку дома. Где живёт Мэри Энн, он знает прекрасно, приходилось передавать ей записки от пианиста. Работа рассыльного в таверне – всё, что есть у Малыша Эда в жизни. Лучше, чем быть бездомным сиротой.

Эд мчится через лес, напрямик, перепрыгивая через заросшие овраги и поваленные стволы деревьев. Ветки больно хлещут по лицу. Но он только крепче прижимает коробку сигар. Лишь бы успеть!