Kitabı oxu: «Созревшие плоды печали и беды»

Şrift:

ISBN 978-5-0060-0765-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Anima

Ели чёрные плоды
Падают, шурша
В гранях их поймана
Дерева душа

Подниму колючее
Яблоко лесное
Жгучее, смолистое
Ребристое, простое

Nihil

Царь Итаки возвращается домой
А Итака, извините, под водой
Море плещется, белеет Кос вдали
Над Итакой проплывают корабли

Пахнет палуба сосной и янтарём
Царь Итаки воду трогает веслом
Там, под килем, мраморный уют
Рыбы яркие среди колонн снуют

Omnia

Огонь закатного солнца
сжигает окна и лица
сжигает деревья и листья
опаляет бетон и камень

Нет никакого смысла
на судьбу, приговор свой, злиться
Жребий такой же формы
каждый из шапки тянет

Автор жжот

Кто-то рукопись жжёт, уйдя за гараж
в городской квартире камина нет
в городской квартире электрический свет
в подъезде реклама разных продаж

А погода – октябрь и ранний снег
отсырели спички, горят едва
Из-под снега торчит сухая трава
из окна звучит чей-то тихий смех

Горит, горит, можно руки греть
хоть какая-то польза от этих слов
они могут красиво гореть!

Антигона

Женское право знаю одно
Семеро против Фив
Осаждённый город, брат против брата
Древний могучий мотив

Правда людская за плечами стояла
С той и с другой стороны
Но побеждённые брошены в поле
И не погребены

Победители к небу взмывают пеплом
Их костёр возносит к богам
Неудачников псы растащат и птицы
Так и надо врагам!

А кто есть кто – порешат живые
Есть и в Фивах власть и закон
– Только дуры ревут без разбору над всеми!
Антигоне бросил Креонт

Земляные ступени, кувшин и лампа, горло схвачено полотном
Но право достойно оплакать мёртвых закатывай хоть в бетон
Последнее равенство всех со всеми, в виде гумуса все равны
Но мы превратим в солончак слезами жирную землю войны

Античное

Я не бросала щит в кустах
Но я пишу стихи
Сжигаю их черновики
На берегу реки

Мой хлеб замешан не копьём
Мне медяки дают
Чтоб в бочке сталинской моей
Был хоть какой уют

И хоть я не коренья ем
Но пища дешева
Зато умею в строки я
Укладывать слова

Античных образов могу
Вагон насобирать
Но непреклонна медсестра
И мы ложимся спать

Археология

На керамическом сосуде следы от пальцев гончара
Доисторические люди в нём суп варили у костра
Мы тоже варим суп и кашу, в огонь сувая котелки
Потом найдут стоянку нашу на гриве около реки

Найдут там банки и бутылки, и прогоревший котелок
На саже отпечатки пальцев – хватали мы его за бок
Какой причудливый орнамент! – так скажут в будущем о нём
А мы, для полноты картины, почаще в поле пиво пьём

Астрономия, практика

Центр вселенной – центр парящих масс
Так говорит учебник – а может, я так читаю
Вместе с планетой сквозь темноту пролетаю
Оставляю учебник на парте и покидаю класс

Ночь. Покидаю школу, а за порогом
Млечный путь надо мной ободом колеса
Луна поддевает Марс запотевшим рогом
Звенят морозно, по-зимнему, небеса

Балтимор (в честь Эдгара По)

Туман, и влажность высока, и ветер дует сильный
И мчатся рвано облака сквозь небосвод чернильный
И сквозь погоду я иду с бутылкою вина
Как будто я уже в бреду, в пространстве злого сна

Цветёт луна над головой, искрит как головня
И звёзды мельтешат вокруг, и путают меня
Мне девятнадцать, я влюблён, и пьян как сто чертей
И с каждым огненным глотком любовь моя сильней

А утром бросит хмель меня с больною головой
И на исходе дня придёт уже другая боль
И снова будет тот же круг, в котором я один
И строки из дрожащих рук отправятся в камин

Барокко

То ли облако, то ли тополёвая крона
Что-то качается, темнее фона
Темнее неба, очерчено ровно
Это август, чёрный и синий, пошлый
Такой же как будущий такой же как прошлый
Сгореть бы этому всему дотла
Но будет осень, и уже была

Басё

Одинокий ворон на сухой ветке
Маленькая птичка в золотой клетке
За солью ходит сосед к соседке
Шифруясь как на разведке

Курю в подъезде, вопреки закону
Наблюдаю за осенью заоконной
Туманной, мрачной, кошмарно-сонной
Сквозь дождь движется силуэт тёмный

Одиночество горькое повсеместно
В каждом сердце невыносимо тесно
Разве что вином обезболить местно
А другого метода неизвестно

Башня молчания

Альгуса звали Олегом
ВерОнику – Верой
Монику – Машей
Наши – не наши
Кто, откуда – не спрашивай
Всё равно все в одном бараке

А его расстреляли за то, что латыш
Спишь?
А он литвин
Говорит сосед
А им
Разницы нет

Бег сквозь лес

Отступает снежная шапка
К полюсу! К полюсу! К полюсу!
Белые флаги зимы развешены по лесу
С веток скользят
На плечи падают мне
Это к весне

Бессмертие

Сонная одурь прошедшей зимы
Яркое солнце над грязной улицей
Будто и не было всей этой тьмы

Всё бытие обновлённо и молодо
Свет заливает пространство до края
Словно хрусталь или белое золото

Деревья дрожат на прохладном ветру
Если весна существует на свете
Значит, и я никогда не умру

Бессонница I

Смотрю в окно на пояс Ориона
Считаю звёзды около и выше
Вот новая Луна сидит на крыше
А мимо спутник пролетает сонно

Всё медленно и тихо, день не скоро
Сон не приходит, бодрствовать отвратно
Мне скучно – на Луне считаю пятна
Поменьше – кратер, а побольше – море

Сегодня праздник, ночь трезвейшей мысли
Безумие с вином запрещены
В морозном воздухе, перед лицом Луны
Глубокое молчание повисло

Бессонница II

Бессонница. Гомера не читаю
В окно смотреть предпочитаю
Там тополь, снег и облака
И месяц, тоненький пока
Показывает сквозь прореху рожки
Кофе
Просыпался на стол из чайной ложки
Три часа ночи, Час быка
Подрагивают пальцы
В дому на против окна светят жёлтым
Такие же несчастные страдальцы
Ночь коротают
Где-то воют волки
Или собаки. Нет волков у нас
Смотрю на мир как будто в первый раз
Лампадка теплится, экран сияет синим
Вокруг меня замёрзшая Россия
Холодное пространство бытия
Есть Бог, Он близок к тем, кто призывает
К тем, кто бессонницей страдает
Но утешительного сна не посылает
А почему – увы, не знаю я

Бока

У Песчанки есть бока
Как у любого хомяка
Но так упруги и круглы
Что заслужили аж стиха

Когда клубится в пышной позе
Я не могу прибегнуть к прозе!

Была ли ночь

Я не сплю, а ночь светла и полна растений новых
Бирюзовых и лиловых. Пахнет ивой из окна
Вот рождается Луна из трубы соседней крыши
И ползёт всё выше, выше, отогнав остаток сна
Серебристой светотенью покрывая всё кругом
За высокий прячась дом. Пахнет мятой и сиренью
Просыпаюсь. День давно. И была ли ночь, не знаю
Нет ночей в июне-мае. Но красиво всё равно

Бытовое

Из-под пальцев вместо музыки однообразный стук
Ударная симфония клавиатурных рук
Азбука квадратов, нулей и единиц
Как дождь по жести цокает коготками птиц

А весна всё та же – холодно и зябко
Проливаю кофе – вытираю тряпкой
Ищу на полках книги, забытые давно
Заманиваю ветер в раскрытое окно

Бэоби

Бэоби – пелись губы…
Рук касания, как вы грубы!
Руки цивилизации сомкнулись в кольцо
Ударяли меня в лицо
Ударяли, и – прореки
Кто ударил тебя сейчас?
Воды горькой реки
Из глаз
И венец из тёрна – лошара
«Председатель земного шара»!

В автобусе

По городу в автобусе я еду через пробки
Сосед мне ставит на ноги какие-то коробки
В лицо влетает сумка на повороте резком
И дачники пихают в бок гнилым доски обрезком

Водитель едет абы как, ослеп от солнца за день
Нам все гудят: «Посторонись!» – и спереди, и сзади
Осталось остановки две, и, если буду жив
Я с радостью покину наш сплочённый коллектив!

Ван Гог в Амстердаме
(из поэмы Человек из Брабанта)

Обречённый на одиночество
Скитаюсь по людным улицам
Если творчество есть пророчество
У меня ничего не получится
Недостаточно боли, слишком мало любви
Не взывай ко мне, Господи, не зови
Эти люди мелки и желчны
Вероятно, я хуже всех
Как симптомы моей болезни
Высыпает местами снег

В горах

Надо в гору идти
Но туманом окутан мир
И ступаешь на ощупь
Нет ли подъёма где
Нет ли холодного воздуха
Что с вершин
Течёт тихим ветром
К озёрной, речной воде

Весна в Арле
(из поэмы Человек из Брабанта)

Снег лежит на южных полях
Ветер ледяной рождается на горах
А потом весна, деревья буйно цветут
Как в воде отражаются в облаках

Квинтэссенция цвета, белые лепестки
В небе пляшут под ветром, уязвимы, легки
Нагибаю ветви, и цветы умирают
От прикосновения грубой руки

Весна внутри

Весна всплывает над рекой
В порывах ветра влажного
Февраль. Ловлю его рукой

Весна летит над головой
И мир весь новенький такой
Сквозь пальцы ветер южный

Весна внутри и в голове
Ловлю её в строку
И небо серое ловлю
Чтоб силы дать стиху

Беседа о китайской поэзии

Весной холодной в чайнике – вино
Закат зелёный – яшма и нефрит
Всё ценное – написано давно
И в наших жилах хмелем говорит

Созвучные слова былых времён
Тончайшая приправа для вина
– Налей стакан. Пусть полон будет он!
– Смотри! Восходит полная луна

Ван Гог в Сен Дени
(из поэмы Человек из Брабанта)

Если бы я рисовал цветок
То взял бы густую яркую краску
Чтоб с кисти на руку стекало масло
Чтоб бил с холста электрический ток

Если бы я ходил пешком
По дорожным камням бы шёл босиком
На небо смотрел бы во все глаза
Особенно если гроза

И в буйстве молний, лиловом громе
Дышал, как в собственном старом доме
И всё это было. И больше не.
И решётка в зимнем моём окне