Kitabı oxu: «Кобра клана Шенгай. Кодай-но»

寺の門前に鬼が住む

Демоны живут напротив ворот храма

Японская пословица

Часть I. Сиджарта

Глава 1

Сумасшедшая белизна била по глазам. В ушах выли и стонали тысячи голосов. Ветер немыслимой силы швырял нас, как щепки, даже не чувствуя.

Всё, что сейчас было важно – это рука, сжимающая моё горло.

Рёку наполнила тело, сила готова была вырваться в любой момент, но я не знала, не сделает ли это хуже. Поэтому снова ударила по запястью Трёхрукого. Послышался какой-то треск, а в следующую секунду буря прекратилась, и мы рухнули на пол.

По спине пронеслась волна боли, под лопатками и поясница онемели.

– Проклятая девчонка, – прошипел Трёхрукий. – Поначалу ты меня забавляла, но потом тебя стало слишком много. Лезешь везде, где только можешь. Почему не забилась в свою нору? Глядишь бы – пощадил.

Он резко встал и поднял меня. Мои ноги повисли над полом. Я со всей силы заехала ногой в его пах. Пальцы дрогнули, и я отлетела в сторону. Совершенно подлый прием, но всегда работает. Закашлявшись, вовремя ушла от массивного кулака.

– Ненавижу, – прорычал он и кинулся на меня.

Краем глаза удалось увидеть, что мы оказались в зале… наверное, храм. Алтарь, ниши для вознесения молитв и какая-то дыра в стене. В ней будто что-то было. Живое, темное, дышащие, как огромный зверь. А ещё оно – пристально следило за нами. И от этого внимания делалось ещё хуже, чем от Трёхрукого, который старался меня уничтожить.

А ещё… он неумолимо теснил к этой дыре, словно намеревался загнать именно туда. Понимая, что и так оказалась в не очень выигрышной ситуации, я метнулась в сторону, практически подныривая под его кулаками. Коджи учил меня драться с противником, у которого две руки. Но вот три – это серьёзно осложняет задачу. Вечно этот лишний элемент стремится прилететь по затылку.

Никогда в своей жизни я ещё не чертила кандзи на такой скорости. Один за одним они летели в Трёхрукого, обжигая, толкая, снося волной ветра. В какой-то момент он пошатнулся.

«Мирунгша тоже долго держался, – вспомнила я. – Но у него были мертвецы, из которых он тянул силу. А ещё – посылал на нас. Трёхрукий же один».

Я влила больше рёку. Кожа словно вспыхнула огнем. Голова пошла кругом. Такое же было, когда в меня пришла сила Сацуджинши. Как хмельное вино, которое делает тело невесомым, а внутри заставляет полыхать огонь.

Трёхрукий не успел увернуться от потока рёку, которая хлынула с моей ладони.

– Сто-о-ой! – раздался его крик, но в следующий миг он оступился и провалился в черную дыру.

Тишина, наступившая через секунду, оглушила. Моё сердце колотилось, как ненормальное. Грохотало прямо в ушах и горле, не желая утихать. Руки и ноги онемели. Дыхание резало лёгкие. Пришлось ухватиться за ближайшую поверхность. Кажется, это стол для приготовления ароматических смесей.

Поначалу казалось, что Трёхрукий прямо сейчас выпрыгнет оттуда и набросится на меня, но… минута, две, три… Ничего не происходило.

Мои колени дрогнули, и я практически рухнула на пол. Холодно? Твёрдо? Плевать. Главное, что я жива. Сейчас немного отдохну и разберусь… со всем.

Правда, мысли тут же спутались, и я почувствовала, как меня утягивает в тяжелый беспокойный сон. День выдался беспокойным. Нервы, ожидание подвоха и… такой конец.

Я отключилась. Никаких образов мне не приходило. Только чьи-то голоса шептали что-то на непонятном языке. Вроде бы и похоже на тот, что у нас в Тайоганори, и… совсем иной…

Не знаю, сколько времени я так проспала, но, когда открыла глаза, то почувствовала себя значительно лучше. Сев, потянулась, разминая затекшие мышцы. Повертела головой, прикидывая обстановку. Трёхрукий не вернулся, что уже хорошо. Кроме меня тут никого нет. Ну статуя возле алтаря не в счет.

– Не лучший денек я выбрала для коронации, – пробормотала под нос, медленно поднимаясь и осматривая себя.

Мне удалось выйти без серьёзных ранений. Синяки в наличии, царапины, но это терпимо. Одежда не залита кровью – значит, можно появиться на глаза.

«На глаза кому?» – появился в голове вопрос, на который отвечать совершенно не хотелось.

Хотя бы потому, что я понятия не имела, где нахожусь. Храм Трёхрукого? В общем-то, логично. Трёхрукий меня уносит из дворца в место, где можно спокойно убить и избавиться от тела. Удобно, практично и не портит природу.

Я встряхнула головой и тут же застонала, сжав виски. Вот это было лишнее. С мыслями и так сейчас неразбериха, а тут ещё добавится мигрень.

– Нет, точно не лучший денек, – произнесла я и медленно приблизилась к статуе.

Интересно, кто это? Уж точно не Трёхрукий. А изящный юноша с невероятно красивым лицом и крыльями за спиной. Статую вырезали из удивительного тёмно-синего камня. Чем дольше смотришь, тем сильнее кажется, что внутри разгорается звёздный огонь. Кем бы ни был тот, кто создал такую красоту, он – настоящий мастер.

– Как интересно, – выдохнула я и аккуратно провела по скуле юноши, ожидая почувствовать холод.

Но подушечки пальцев внезапно ощутили странное тепло. Я невольно отдернула руку и нахмурилась. У нас такого нет. Какой… странный материал. Ещё и эти глаза. Ощущение, что смотрит прямо в душу. И от этого взгляда переворачивается всё внутри. Поначалу ничего, статуя, как статуя, а теперь кажется, что я слышу крик о помощи. Но какой ещё крик?

Через несколько секунд стало ясно, что никакого крика нет. Просто изумительно сделанная статуя.

Шумно выдохнув, я решила обследовать всё помещение.

Только вот ничего особенно не обнаружила… если не брать в расчет дыру. К ней даже приближаться не хотелось. Возникало ощущение, какой-то… необратимости. Будто там что-то такое, после чего не будешь прежним.

– Я не собираюсь причинять тебе вред, – тихо сказала, понимая, как это может быть глупо со стороны. Если тут никого нет, то я дожилась, что говорю с собой. Если есть… это хоть немного спасет мою репутацию.

Хотя, о чем это я… Мою репутацию уже не спасет ничего. А вот желудок… желудок спасет рис с соевым соусом и маслом, а ещё кусочек рыбы. Пусть маленький, но вкусный. А вкусного я мало не умею, кстати. Поэтому с размером что-то придется решать.

Решив не соваться в дыру, полную необъяснимо живой тьмы, я осторожно отступила. Мне нужно отыскать выход. Сидеть в закрытой комнате не вариант. Повторно изучение помещения дало положительные результаты. Я отыскала умело спрятанную дверь между стеллажами с каким-то барахлом. Барахло, кстати, выглядело очень прилично, но камушки, подсвечники и благовония меня сейчас интересовали слабо.

Поэтому благоразумно выставив перед собой кандзи «Щит», я толкнула дверь. И тут же зашипела от боли. Зараза, придется как следует постараться. Удар. Ещё удар. Скрип… и дверь подалась. Я вовремя удержала равновесие, чтобы носом не проехать по полу. Пол, кстати, красивенький – выложенный разноцветной плиткой. Цветочные узоры настолько тщательно подобраны, что можно рассматривать очень долго. Только вот в коридоре полумрак, поэтому разглядеть получается ухватить только какие-то фрагменты.

Я двинулась дальше, предварительно подкинув в воздух кандзи «Свет». Так вот куда лучше.

На стенах была роспись: красивые крылатые люди в садах. Улыбчивые лица, белая кожа, волосы, убранные в сложные прически. Я невольно остановилась. Кто-то решил изобразить персонажей из какой-то легенды? Попыталась копнуть глубже, что об этом знаю, но память скрутила фигу, показав, что знаний на подобную тему в моей голове никогда не было.

– Ладно, – вздохнула я, – может быть, просто фантазия кого-то из оформителей. В конце концов, в Тайоганори нет запрета оформлять храмы строго по канону. Учитывая, что много о богах не знали, то всегда допускали какую-нибудь вольность.

Я пошла дальше в надежде, что скоро хоть куда-нибудь выйду.

– Только не лабиринт. Все цуми и кто там ещё ответственный за проблемы, что на нас сыплются… Дайте хоть небольшую передышку, – пробормотала я, увидев, как коридор сворачивает куда-то влево.

Видимо, какие-то светлые силы меня услышали, потому что поворот вывел к бытовым помещениям. Ничего особо ценного, разве что одежда есть и запасы… Хм, лепешки и сыр. А жизнь-то налаживается.

Несколько секунд поколебавшись, я всё же подхватила темно-зеленый верхний халат, штаны и плащ. Таскаться в дорогой одежде, который после боя с Трёхруким ещё и отвратно выглядит – опасно. А так никто и не поймет, кто я. Одежда, правда, какая-то несколько непривычная. Но, если меня уволокли на одну из окраин страны, то там может быть что угодно. Если это граница с Чань-Хан-Го, то нормально, фасоны похожи.

Переодевшись, я спрятала волосы под широкий отрез ткани и накинула плащ. Сверток с запасами тоже прихватила, засунув его в мешковатую сумку. В общем-то, что это я стесняюсь? Если в этом месте поощряют проделки Трёхрукого, то тут и церемониться не стоит.

Почему-то на краю сознания кто-то засмеялся. Нет, не чужой голос, а… скорее, тот самый внутренний, который всё знает, но прямо никогда не скажет.

Впрочем, мои опасения оказались напрасны. Храм не выглядел старым, но при этом… тут никого не было. Вообще. Это чувствовалось. Словно это место покинули, но каким-то чудом оно осталось в хорошем состоянии. Краски на стенах не поблекли. Пыль толстым слоем не покрывала пол и столы. Даже алтарь, который я видела, выглядел вполне прилично.

Через некоторое время я вышла в зал, куда первым делом должны попадать прихожане. Тоже симпатично, всё украшено. Ощущение, что вот-вот должен зайти жрец и начать службу.

Только вот кругом гулкая тишина и пустота. Никого. Одна статуя с молящими о помощи глазами…

Нет, не думать о ней. А то вмиг становится холодно и неуютно. Там такое освещение, что мне просто показалось.

Тут, кстати, есть ещё один алтарь, на котором расставлены разные ёмкости. Сюда прихожане могут опускать ше и полудрагоценные камни, выражая своё почтение божеству. Только вот кому? Вдруг это не храм Трёхрукого? Все бывает, малые народы вообще уважают Тех, Без имени.

«А вдруг и правда я на территории кого-то их них?» – нахмурилась я.

Значит, надо быть осторожнее. Мы не враги, но кто поверит, что императрица вдруг оказалась в день коронации цуми знает где? Я горько усмехнулась. Сама бы не поверила, да выбора не оставили.

Поняв, что дальше не стоит задерживаться и лучше уйти, пока никто не мешает, я направилась к выходу. Вышла через главный вход, переступила через порог, а в следующий миг заорала от ужаса, потому что твёрдой поверхности под ступней не оказалось, и я рухнула прямо в белые облака.

Глава 2

Полёт был настолько стремительным, что горло перехватило, и ни единого звука не срывалось, хотя откровенно хотелось орать. Я зажмурилась, потому что в лицо ударил тёплый ветер и крохотные капельки.

Всё пронеслось на такой скорости, что я не сразу сообразила, как упала в стог. Удар значительно смягчило, поэтому потребности собирать ноги и руки по округе не требовалось.

Ну и мысли у меня. После общения с богами, цуми и прочей гадостью начинаешь уже думать несколько… не так, как полагается приличной даме.

Привстав на локтях, я осмотрелась. Так… луга… вдали аккуратные домики, дорожки… Слева пасутся козы, щиплют траву. Я в какой-то деревеньке. Очень интересно. Потерев затылок, которому и так достается последнее время, я вздохнула:

– Ладно, уже неплохо. Надо слезать и разбираться.

Искренне надеясь, что сейчас ни возьмись откуда не выскочит хозяин несчастного стога, я глянула на землю, прикидывая, можно ли спрыгнуть так, чтобы пока не прибегать к рёку. Мало ли кто тут… Если обычные люди, то могут банально насторожиться. Если есть те, кого стоит опасаться, то лучше лишний раз не светиться.

Сообразив, что расстояние терпимое, я перекинула длинную лямку сумки через плечо, чтобы она шла по груди наискось, повернулась задом к пасущимся козам и начала осторожно соскальзывать вниз.

– Вот так живешь, борешься за место под солнцем, цуми убиваешь, врагов разносишь, наконец-то уничтожаешь главного соперника, становишься императрицей и… в итоге сползаешь со стога сена неведомо где, рискуя получить люлей от хозяина этого участка, – пробурчала я под нос, оказавшись на земле.

Вынув из волос соломинки и отряхнув одежду, я пришла к выводу, что выгляжу вполне пристойно – тыкать пальцами не будут. Но в то же время вряд ли кто-то обратит внимание. Так, путница, которая идет издалека. Теперь… Теперь надо выяснить, насколько издалека.

Я направилась по дорожке прямо, понимая, что иного выхода нет. Поначалу домиков практически не попадалось, но потом становилось всё больше и больше. С виду – ничего особенного. Обычные деревенские строения. Правда, порой казалось, что они… старые. Нет, не в смысле, что самим домам много лет, а… не строят в Тайоганори так.

«Аска, прекрати, – мысленно одёрнула я себя. – Если это граница с кем-то из соседей, то тут сплав культур, поэтому весьма глупо ждать, что дома будут выглядеть так, как у меня в Крае Гроз».

Звучало логично, но какое-то сомнение, присыпанное неуверенностью, все равно оставалось. Ладно, надумать можно что угодно. Взять тех же шаманов… У них вообще дома не походи на те, что строят клановые люди.

Малые народы… Я одновременно радовалась, что могла оказаться в их землях, но в то же время и опасалась. Это не шаманы, поэтому я понятия не имею, как они вообще тут живут. Если преданы своим кланам, то Шенгаям не обрадуются. Если предпочитают не слышать о кланах, то… всё равно не лучший расклад.

В какой-то момент из отдаленного домика выскочил малыш этак лет четырех. Следом за ним выбежал, заливаясь громким лаем, щенок. Ребенок как ребенок. Собака как собака.

Я с облегчением выдохнула, сама не понимая, насколько была напряжена всё это время. Неужто ждала появления Трёхрукого в любой момент?

Следом за малышом появилась молодая женщина. Вероятно, мать. Она окинула взглядом дорогу, заметила меня. Задержала взгляд с откровенным интересом. Ни намека на враждебность я не увидела.

– Да осенят вас крылья, – произнесла она приятным голосом. – Куда держите путь?

«Какое интересное приветствие, – отметила я про себя, – никогда подобного не слышала. Какие крылья?»

– Да будет ваш день светлым, – ответила я более-менее универсальной формулировкой, надеясь, что это не противоречит никаким местным традициям. – Я иду издалека. Не подскажите, как называется это место?

Вот и всё. Первый контакт состоялся. И как дальше будут разворачиваться события, зависит от женщины, стоящей напротив.

– Это деревня Ласань. Если вам надо в город, то подождите немного, мой сосед как раз едет с овощами на рынок, подкинет вас. Идти далеко.

Звякнув подвесками на поясе, она подбежала к забору и крикнула:

– Дедушка Тару! Дедушка Тару!

Я ничего не успела сказать, потому что в следующий миг появился кругленький старичок, чем-то напоминавший целителя Изаму. Такой же толстенький и приятный глазу. Смуглое лицо было покрыто морщинами, но в глазах светились интерес и жажда действовать.

– Алу, что случилось? Почему кричишь?

Алу указала на меня:

– Дедушка, возьмите с собой девочку до Сиджарты, вы же знаете, сколько там идти. А она издалека, видите, какой плащ запыленный. Сама же не доберется.

Плащ… ну, какой в храме стырила, такой стырила. Что сразу на этом заострять внимание?

Однако мыслей своих, разумеется, не показала. Только улыбнулась, надеясь, сойти за милашку.

Ласань, Сиджарта… Вообще не понимаю, где я. Первое название ни о чем не говорит, а второе… оно больше похоже на то, как называют города в Шкандастане. Но местные хоть и смуглые, но черты лица однозначно тайоганорийские. А со Шкандастаном мы не граничим.

Тару задумчиво взглянул на меня:

– Дитя, ты сбежала от нелюбимого? Родители выдают замуж за богатого, да неразумного?

Я открыла рот, потом… закрыла. Скорбно вздохнула и кивнула. По факту… Сбежала же от Трёхрукого? Сбежала. А какие нас с ним отношения связывают – это уже детали.

– Да, дедушка, – сказала я, добавив в голос слезы и опустила взгляд.

Опустить – это главное, иначе поймут, что кто-то ни капли не опечален и вообще крайне наглый.

– Алу, что за время, – пробормотал Тару. – Уже не первая. И все через нашу деревню. Дорога сбежавших невест!

Какие у них тут интересные вещи происходят. Возможно, местечко, где браки заключают родители, а девицы бунтуют? Ладно, позже разберемся.

– Тебя как зовут-то, горемычная? – мягко поинтересовался Тару.

– Я… – Хотела было ответить, но что-то остановило. И то верно, зачем называть настоящее имя? Конечно, я не единственная Аска в стране, но всё же… Не стоит говорить правду. – Я – Ши.

И только произнеся это, поняла, что именно ляпнула. Хотелось с размаху хлопнуть ладонью по лбу. Но всё уже… назвалась карпом – полезай в тарелку.

– Какое чудное имя, – заметила Алу.

– Главное, что оно угодно небу, – сказал Тару. – Ну я сейчас. Подожди немножко.

…Уже через полчаса мы ехали по неровной дорожке, виляющей между высокими деревьями и густыми кустарниками. Повозка оказалась маленькой, а лошадка немолодой. Но при этом справлялась с нашим весом и корзинами с овощами вполне бодро.

Я разместилась рядом с дедушкой Тару, который оказался замечательным рассказчиком. За время дороги я узнала, что урожай в этом году выдался что надо. В Сиджарте открыли много новых чайных домов и лавок. Город процветает, дожди идут регулярно, а значит, не будет проблем с водой. Что у главы города родилась очаровательная дочка, а первенец уже отправился на обучение на Белый остров.

Я помалкивала и старательно запоминала каждую деталь. Кто знает, что ещё пригодится в жизни?

Проблемой было только то, что все услышанное ни на ри не приближало меня к пониманию, где же я оказалась.

– В городе быстро найдешь работу, – тем временем продолжал Тару, смешно почесав нос. – Там всегда нужны руки. А ты по виду девчонка ловкая, я это понял.

Ну да, не забиралась на повозку два часа. Я хихикнула, не совсем понимая, как реагировать. Но у дедули была такая улыбка, что всё плохое настроение уходило на второй план.

– Cпасибо, – улыбнулась я.

– Ты чего-то умеешь? – покосился он. – Если служанкой в таверну какую, то могут взять. А коль и готовишь хорошо, то точно ухватят.

Готовлю я как придется, а вот ем хорошо. Есть ли местечко, где будут платить за то, что я ем?

Почему-то в памяти всплыло лицо учителя Коджи, который закатывает глаза и… сердце болезненно кольнуло. Нет больше Коджи. И так, как на меня смотрел он, уже не сможет никто другой.

Дедушка Тару всё заметил и решил больше не спрашивать. Некоторое время мы ехали в полной тишине, не считая пения птиц и шума речушки справа. Я смотрела на крутые берега и старалась затолкать как можно глубже тоску. Про боль утрат я буду думать потом. Когда пойму, где нахожусь и как добраться домой.

Не знаю, сколько мы так ехали, разговор завязался сам собой. Но так, о всяких глупостях, будто перед нами лежали горячие камни, которые нужно обойти, чтобы не обжечься.

– У меня оба внука, разбойники этакие, в этом году уехали на Белый остров, так я горжусь! – тем временем говорил Тару.

Семейка оказалась ещё та. Явно спокойно никто не сидит.

Подумав, я рискнула спросить:

– Дедушка, а что это за Белый остров?

Ожидала удивленного взгляда и ухмылки, но он совершенно спокойно сказал:

– Так для обучения же боевым искусствам. Лучшим потом забирает небо.

Я невольно вздрогнула. Почему это прозвучало так жутко? Вроде бы и он произнес это совсем не горько, а у меня аж мурашки по коже пробежали.

– Абы кого не берут, – продолжил он. – Надо постараться. Вот мои мальчишки не зря себе зарабатывали высокие оценки. Мастер их одобрил. Жаль только, что во время обучения не приедешь, будем только письма друг другу ветром слать.

Ветром слать…

Что тут вообще происходит? Вернуться – обязательно разберусь. Конечно, в кланах свои порядки, но что-то звучит и правда устрашающе.

Вдали показался город. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть его. Сиджа… Сиджарта… Он был светлым. Голубой, белый и бледно-золотой. Здания удивительные, будто кто-то взял архитектуру Тайоганори и Шкандастана, смешав в одном котле, а потом вылепил домики и расставил на холмах.

Формы не такие острые, как у нас. Везде то и дело прослеживается мягкая округлость. Часть крыш вытянута, по виду напоминает кукурузные початки. Солнце скользит по ним, вызывая яркий блеск.

– Какая-то сказка, – выдохнула я, не в силах смотреть на что-то другое. – Словно сошло с картинки в книжке.

– Да, дитя, так и есть, – тихо рассмеялся дедушка Тару. – Сиджарта – это драгоценность, которая дарована нам милостью неба. Я невероятно горд, что могу ездить сюда.

Небо, снова небо…

Мы въехали на мост, направляясь к городским воротам, через которые проходила вереница повозок. Видимо, тут не бывает пустоты никогда.

– А… – начала я, но над нами раздался шелест крыльев, заглушая все звуки.

Я медленно подняла голову.