Kitabı oxu: «Лесничая и чародей»

Şrift:

* * *

Часть первая
Волшебный лес

Глава 1
Знакомство с чародеем

Он отбивался от стаи оголтелых туман-оборотней, и если б не моя помощь, то пришлось бы туго. Я сразу почувствовала исходившую от него чародейскую ауру, холодившую кожу. Однако в то же время прекрасно поняла: силы на исходе.

Мой кнут со щелчком рассек ближайшее туманное тело, и тут же раздался вой. Снова щелчок, удар – еще один оборотень рухнул к ногам. В глазах Ализара на миг промелькнуло удивление, а на губах появилась кривая ухмылка. Он вскинул окровавленную руку и отшвырнул напавшего туман-оборотня, словно шавку.

Моя помощь дала ему короткую передышку, благодаря которой он сумел немного восстановиться. Вскоре поляна оказалась покрыта истаивающими сгустками тумана. Я шумно выдохнула и передернула плечами. Шир, как холодно. Находиться рядом с чародеями – всегда такое наказание. Особенно если ты чувствительна к их ауре.

– Вышло неплохо, – сказал Ализар и пристально посмотрел на меня. – Спасибо.

Я невольно поежилась. Его глаза оказались светлыми, словно белая яшма с серыми вкраплениями. Только маленький бездонный зрачок и тонкая смоляно-черная окантовка хоть как-то придавали взгляду человечность. Все королевские чародеи выглядят иначе, нежели простые смертные. А уж Ализар дранг Талларэ и подавно. Белая кожа, резкие черты лица, странные глаза, словно у заклятой статуи на площади Семи Королей. Серебристо-седые волосы, переплетенные кожаным шнурком. Губы пересекает шрам – получил два года назад, когда защищал короля от покушения. Да и сам высокий, худощавый, жилистый. Вроде должен быть нескладным в слишком простой черной одежде, но двигается изумительно, я аж засмотрелась. Словно бело-черная молния, стремительная и быстрая. А когда останавливается, то ярким серебром вспыхивают нагрудные амулеты и защитный браслет.

– Кому обязан своим спасением? – спросил он, преодолевая расстояние в два шага.

– Вийора Зуан, – представилась я, с трудом поборов смущение. Все-таки с особами, приближенными к королю, общаться никогда не приходилось. – Помощница лесничего. Вы сильно пострадали?

Ализар взял мою руку и легонько сжал, пропустив легкий холодок. Отпустил, и тут же у меня внутри словно вспыхнул огненный цветок, и стало тепло-тепло.

Поделился благодатью – чародейская благодарность. Перед глазами на миг потемнело, но быстро прояснилось. Теперь с месяц мне не страшна никакая хворь. А может, и больше. Такое уже было. Целый месяц, когда я помогла А́лии из ближайшей деревни, и она влила благодарность. А тут…

– Терпимо, – сказал он, не отрывая от меня взгляда и заставляя невольно поежиться. – Но… – Ализар брезгливо посмотрел на свои окровавленные руки и порванную одежду.

– Домик лесничего рядом. Это будет честь, если вы посетите нас, – пригласила я, понимая, насколько наивно звучат мои слова.

Однако Ализар кивнул. Только перед тем, как мы покинули поляну, бросил быстрый взгляд на почти исчезнувшие тела туман-оборотней.

– И часто они у вас бродят? – вдруг спросил тоном, от которого внутри все заледенело.

Только вот ответить я не могла.

В нашем с дядькой Сатором домике было чисто, аккуратно и небогато. Да и откуда взяться богатству у простого лесничего? Его жена, целительница и знахарка, упокой ее духи небесные, умерла несколько лет назад. После этого, так сложилась судьба, дядька Сатор взял меня в помощницы. С четырнадцати лет я осталась сиротой, поэтому обрадовалась и крыше над головой, и работе, и хорошему отношению. За те четыре года, что мы прожили, вместе следя за лесом, ничего плохого от дядьки Сатора я не видела. Он относился ко мне как к родной и никогда не обижал.

Ализар осмотрел наше жилище с интересом.

– А где же сам лесничий?

Я поставила на стол миску с водой и лечебным отваром и принялась осторожно смывать кровь с его руки. В воде мелькнули наши отражения: черноволосая смуглая девчонка с зелеными глазами и белокожий хмурый чародей. Я даже не сразу поняла, что Ализар пристально меня разглядывает.

– Ушел на рассвете, – ответила, вспомнив, что задали вопрос. – Безобразия туман-оборотней заметили давно, вот и пошли разбираться.

Язык жег вопрос: как королевский чародей оказался один в лесу? Однако это было не слишком тактично. Поэтому я спросила несколько иначе:

– Как они на вас напали, дранг Талларэ?

Ализар чуть приподнял бровь.

– Вы меня знаете? – На губах мелькнула едва заметная улыбка, но тут же исчезла.

– Кто не знает чародея короля Кейрана Второго? – удивленно спросила я.

– Многие, – покачал он головой и чуть поморщился.

Я тут же убрала руку, опасаясь, что слишком сильно надавила, стремясь стереть кровь.

– Все в порядке, – успокоил он.

По его руке пробежало перламутровое сияние, и рана начала затягиваться.

– Туман-оборотни стали появляться в городе, – глухо произнес Ализар таким тоном, что я замерла и подняла на него глаза. И тут же вздрогнула, поняв: этого делать не стоило – вон как смотрит.

Туманы, конечно, очень зловредные создания, но чтоб обнаглеть и ломануться в город? Немыслимо. Такого не случалось очень давно. Дядька Сатор никогда ничего подобного не рассказывал.

– Однако я кое-что не учел, – заметил чародей. – Впредь буду осторожнее.

В этот момент я поняла: Ализар справился бы и без помощи, но ушло бы больше времени. Однако зря разбрасываться благодатью он не стал.

Ализар еще кое-что расспросил о туман-оборотнях, отметил, что я славно управляюсь с артефактным кнутом против нечисти, и, еще раз поблагодарив за помощь, покинул наше скромное жилище.

Я вызвалась проводить, однако он только покачал головой. А потом так посмотрел, что сердце ушло в пятки. И один миг рассыпался на мириады хрустальных осколков, тут же растворившихся в воздухе.

До ночи я бродила сама не своя. Королевский чародей! Сам Ализар дранг Талларэ! Уж не попали ли на меня чары туман-оборотней?

Когда вернулся дядька Сатор, я рассказала о случившемся. Сначала он не поверил, а потом только головой покачал.

– С туман-оборотнями творится что-то странное, моя девочка, – вздохнул он. – Я сегодня видел их гнезда. В четыре раза больше обычных. Но даже не стал приближаться – опасно.

– В четыре? – шокированно уточнила я.

Дядька Сатор кивнул:

– Нам понадобится помощь чародеев. Поэтому появление дранг Талларэ нам только на пользу.

Только на пользу.

Эти слова не давали мне покоя ночью. Я вертелась с боку на бок, не в состоянии уснуть. За окном было тихо, если не считать голосов леса. Полная луна висела на бархате небосвода, освещая черные верхушки елей.

Я шумно вдохнула и прикрыла глаза. Кажется, через какое-то время удалось уснуть. Или…

Кто-то погладил меня по щеке. Нежно, почти невесомо. Потом коснулся губ, обвел по контуру. Я вздрогнула, распахнула глаза и забыла, как дышать. На меня смотрел Ализар.

Серо-белые глаза светились ледяным пламенем.

– Какая ты крас-с-сивая, – выдохнул он и прижался к моим губам.

Я попыталась воспротивиться, но вместо того, чтобы оттолкнуть, наоборот, крепко обняла. Этот сон снился не первый раз, чего скрывать?

Только вот никогда еще прикосновения не были столь реалистичны, а дыхание не обжигало до беспамятства.

Он целовал настойчиво, жадно, не давая отстраниться и вздохнуть. Длинные крепкие пальцы вплелись в мои волосы. Вторая рука огладила бок, сжала бедро. От этого было безумно горячо. Стыдно и сладко одновременно. Воздуха почему-то не хватало. Тьма ночи, словно живая, плеснула через окно и поползла по комнате.

Сон. Всего лишь сон. Порочный, неправильный, навеянный злыми ширами. Бредить чародеем, о котором мечтают все женщины королевства? Глупо. Не надо. Не…

Ализар оторвался от моих губ, внимательно посмотрел в глаза, словно что-то хотел спросить. Потом вдруг сжал мою руку и поцеловал пальцы.

– Все будет хорошо, слышишь? Твоя жизнь скоро изменится.

Сказанное заставило замереть, однако Ализар снова склонился ко мне и прижался к губам. И у меня вовсе из головы вылетели все мысли, оставив место только для шепота, ласк и безумно-сладких спазмов, от которых с губ срывались хриплые стоны.

– Вийора, – выдохнул он.

И собственное имя вдруг показалось мне прекрасным неземным звуком, который бывает только на дишьяле, чародейском языке, недоступном простым людям.

Мое тело выгибалось дугой от каждого проникновения, а пальцы все сильнее впивались в плечи Ализара.

– Моя… – прошелестело возле уха, когда я, прикрыв глаза, пыталась отдышаться и прийти в себя. – Только моя. Даэ…

Его губы касались моего лица, шепот заставлял вздрагивать и сжиматься, но это было приятно.

И на душе стало легко и спокойно. Кажется, потом меня сгребли в охапку и крепко прижали к себе. По телу разлилось приятное тепло, и я невольно прижалась к его плечу. Сквозь сон, правда, удивилась: раньше никогда такого не было.

…Утро выдалось ненастным. Я села на постели и тряхнула головой. Убрала упавшие на лицо волосы назад. Ну и приснится же. К горлу подобрался истерический смешок. Пора завязывать с этим, а то еще начну тайно искать встречи с дранг Талларэ.

Неожиданно сбоку послышался хлопок, и на простыне возле моей руки оказался коричневатый свиток, перевязанный широкой красной лентой. Озадаченно моргнув, я взяла его и осмотрела печать. Хм, это явно не послание от купцов. Неужто…

Мои пальцы дрогнули, когда я дернула ленту и свиток сам собой раскрылся. Позабыв, как дышать, я жадно всмотрелась в строки, написанные аккуратным крупным почерком с вензелями.

«Уважаемая госпожа Зуан, буду рад вас видеть в своем городском доме на улице Кудесников, 13. Ночные визиты – это прекрасно, но хотелось бы побеседовать лично. Одновременно шлю вашему приемному отцу просьбу на родительское благословение даэ.

Ализар дранг Талларэ».

Свиток выпал из рук. Дверь в спальню с грохотом распахнулась, и на пороге показался взлохмаченный дядька Сатор.

– Вийора, объясни мне! – воскликнул он, потрясая похожим свитком. – Что еще за даэ?

Я сглотнула. Даэ – это предложение стать официальной любовницей. Его не делают первой встречной. Ведь общество может и осудить. И тут такое. Сам Ализар дранг Талларэ. Только… как? Почему? Влиятельный чародей и… девчонка из леса? Ведь у меня ни титула, ни чародейских способностей, ни богатства. Здесь что-то не так.

Мое смятение прервал вновь взлетевший в воздух свиток. Прежняя надпись медленно исчезла, зато появилась новая: «Не переживай, милая, ты все узнаешь».

Я вздохнула и провела ладонями по лицу. Кажется, успела во что-то вляпаться. Но вот во что именно – узнаю только в доме чародея.

Покинув комнату, я привела себя в порядок, надела охотничий костюм из кожи, заплела волосы в косу и натянула высокие сапоги. Стоит все же хоть одним глазком взглянуть на гнезда туман-оборотней. Если они и впрямь так размножились, то нет смысла откладывать вызов чародеев из города. Лес у нас старый, капризный, живой. Если за ним не следить, то может такое устроить – потом не спасемся. Не зря же боятся многие идти в лесничие и селиться у Шировой горки.

Собственно, горка – это одно название. Небольшой холм, расположенный у болота. Из ближайшей деревни сюда добираться полдня, да и дорога оставляет желать лучшего. Тот, кто не знает заветных тропок, и вовсе может заплутать и попасться в когтистые лапы широв. А те лишь только поймают заблудшего, вытрясут всю душу и утянут за собой в чащу. И не отпустят, пока не натешатся вволю. Ходят слухи, что от них вернулся только один сапожник из деревни, дальний родственник Алии. Однако пришел он оборванным, безумным, говорившим странные вещи. А через несколько дней и вовсе пропал без вести.

Дядька Сатор же к лесу относился уважительно, с почтением. Ширам каждую ночь оставлял лепешку, наливал, если было, глиняный ковш молока и ставил у двери. Поэтому и они в окна к нам не заглядывают, в двери когтистой лапой не скребутся. Только в самую рань, едва выпадет роса, можно увидеть трехпалые следы на земле. Вот и все.

Я провела по лицу ладонями. Да уж, на самом-то деле ничего нет страшного ни в лесе, ни в его обитателях. Просто не надо вести себя, как не следует, вот и…

– Вийора! Вийора! – неожиданно раздался крик дядьки Сатора.

Все бросив, я кинулась из дому на улицу. Дверь скрипнула, косой дождь, брошенный ветром в лицо, заставил вздрогнуть. Однако заметила: дядька Сатор хлопотал возле нашего сторожевого волкодава Карона. Тот почему-то лежал и жалобно поскуливал. Настолько тихо, что я даже не сообразила, что это за звуки.

Я метнулась к ним. И замерла, не веря своим глазам. Бок Карона был изорван, кровь залила шерсть. Кое-где мышцы рассечены чуть ли не до кости. Хотя, может быть, показалось…

– Духи, откуда? – хрипло шепнула я, оглядывая пса. – Когда?

– Только что приполз, – отрывисто бросил дядька Сатор, побледневший и осунувшийся, с сурово сжатыми губами. – Ума не приложу, кто его так мог… Побудь с ним, я сейчас.

Я присела, осторожно положила руку на шею пса. Он жалобно заскулил.

– Тише, мальчик, тише, – шепнула я. – Сейчас станет легче.

Слава духам, рана оказалась не такой глубокой, как показалось изначально. Царапины действительно были серьезные, однако не до кости. Затянув Карона в дом, мы быстро промыли раны, наложили травяную мазь и сделали повязки. Мне почему-то невольно вспомнился Ализар, руку которого пришлось врачевать вчера.

– Вийора, – одернул меня дядька Сатор.

– А? – растерянно отозвалась я.

– Скажи на милость, что ты будешь делать с приглашением чародея?

Вопрос поставил меня в тупик. Точнее, в этом тупике я находилась очень давно. Потому что понять умом внезапное послание королевского чародея было просто нереально. А главное…

Я отрывисто вздохнула и нежно провела пальцами по голове Карона. Мазь начала действовать, а вода с отваром сонницы дала возможность заснуть. Поэтому сейчас громадный черный пес лежал на подстилке возле лавки и тихонько сопел. Дядька Сатор выжидающе на меня смотрел.

– Честно – не знаю, – ответила я. – Я до вчерашнего дня никогда его не видела. Да и толком помочь не успела, только двух туман-оборотней отправила за край жизни. Дальше он сам все.

– А чего-то… – дядька Сатор закашлялся, – странного ты не заметила? Может, как-то смотрел на тебя? Или, кхм, руки распускал?

Ему явно не хотелось говорить на эту тему, однако городских жителей он считал безнадежно распущенными. А уж тех, кто был при королевском дворе, и подавно.

Я помотала головой:

– Ничего такого. Абсолютно.

Говорить, что вот уже месяц как мне снятся неприличные сны, в которых я без остатка отдаюсь Ализару и ни капли не жалею, говорить не стала. Днем ведь почти не думала об этом. И только ночью начиналось что-то странное, невероятно желанное и безумное. А к утру забывалось.

Моя рука замерла на спине Карона. Я нахмурилась. Так-так. Почему раньше не думала, что это чьи-то чары?

– Странно, – сказал дядька Сатор. – Даэ – это серьезно. Пусть для нас, простых людей, это и не брак, но ты ж знаешь, у чародеев свои понятия. Даэ – не просто разделение крова и ложа. Даэ – это еще и чародейская привязка. Ума не приложу, к чему это!

Еще раз обдумав его слова, я пришла к выводу: никаких чар нет. Просто недоразумение. Слишком глупо: предлагать даэ первой встречной. Хотя… может, и прав дядька Сатор? Все в городе безнадежно испорчены? Возможно, дранг Талларэ просто хочет со мной поиграть, посмотреть, как девочка из леса прибежит к нему с надеждой и огоньком в глазах? Такое вполне могло быть.

Однако почему-то в глубине души не верилось. Что-то в королевском чародее давало понять: бросать слова на ветер он не будет. Это не объяснить, просто… чувствуется.

– Ну и как? – спросил дядька Сатор. – Поедешь?

Я задумалась, уставившись на стол. Да уж. Мне он полностью доверяет, не раз уже ездила в столицу, когда нужно было закупать целебные порошки и артефактные вещицы. К тому же защитить себя смогу точно. Да и предложение даэ – это непросто. Его нельзя делать со злыми намерениями, потому что у чародеев все в гармонии. Замыслил черное дело – по тебе потом ударит так, что век не выкарабкаешься. Поэтому подлецов среди чародеев куда меньше, чем среди людей.

Я посмотрела на льющий за окном дождь. В такую погоду да в город? Нет уж, увольте. Не ступлю даже в венценосный Чамрайн, столицу Амрита, королевства Семи.

Это Ализару хорошо. Раз – и переместился на край леса. Два – и снова в королевском дворце. А тут дорога займет времени от рассвета до заката. Нет, увольте, сегодня точно не поеду.

– Да, но завтра, – наконец-то ответила я. А потом перевела взгляд на Карона. – К тому же надо разобраться, кто напал на него.

Все же родной лес – это вам не Чамрайн. Тут я каждую стежку-дорожку знаю, каждое деревце. Да и дождь не так страшен. Накину плащ и спрячусь под кронами – только чуть-чуть намокну.

Однако дядька Сатор словно понял мой настрой.

– Одна в чащу не суйся, – строго сказал он. – Дождемся солнца – пойдем вместе. Не нравится мне все это.

– Да я по краешку, – попыталась возразить я, однако получила такой взгляд, что тут же опустила голову.

Шир знает меня. Слишком хорошо знает. Потому и не пустит никуда одну.

Карон шевельнулся и жалобно заскулил. Отбросив все мысли о лесе, мы оба метнулись к нему.

– Действие мази закончилось, – покачал головой дядька Сатор. – Сейчас еще принесу. Повторим.

Остаток дня прошел сумбурно. Выбраться на улицу так и не удалось. Выскакивал только дядька Сатор, и то ненадолго. Приходилось все время сидеть возле Карона и следить за его состоянием.

Под вечер мы оба умотались так, что ничего больше не хотелось. Но понимая, что сытный ужин нужен нам обоим для восстановления сил, я все же немного передохнула и принялась за приготовление.

Вскоре над очагом висел котелок, в котором кипела похлебка с грибами и овощами. Не сказать, что мы плохо живем, однако мясо не такой частый гость на столе. Но не жалуемся – привыкли.

За окном все лил дождь. Стучал в стекло мелкой дробью, танцевал на ветру под песню шелеста листьев и раскатов грома. Я отошла от очага и, сложив руки на груди, задумчиво уставилась на улицу. Что значили во сне слова: твоя жизнь скоро изменится? Как? Почему? Зачем?

Я вздохнула. Глупости. Если каждый сон так воспринимать, то что потом делать с реальностью? А Ализар дранг Талларэ и впрямь что-то спутал. Иного быть просто не может.

За окном вдруг произошло странное. Струи дождя засияли мягким серебром, превратились в изящные тонкие петли. И вдруг быстро-быстро начали сплетаться между собой, словно в руках кружевницы. Позабыв обо всем на свете, я смотрела на это чудо. Хотела было позвать дядьку Сатора, но голос почему-то пропал. Только и удалось хрипло выдохнуть.

Кружево из дождя вспыхнуло лунным серебром и замерло цветком невероятной красоты. Вопреки разуму захотелось протянуть руку и коснуться кончиками пальцев, погладить нежные лепестки. Голова пошла кругом, сладковато-свежий запах опьянил, словно я хлебнула чародейского греля – напитка, который могут приготовить только те, кого духи наделили благодатью.

Цветок вдруг оказался у самого стекла. Миг – и вот уже в моей руке: ласкает пальцы шелковым стеблем и листьями, дурманит запахом дождя.

Все вокруг неожиданно показалось нереальным, странным. Словно на самом деле есть какое-то другое место и время. А здесь я оказалась только по глупому недоразумению.

Щеки вдруг коснулись чьи-то губы. По телу пробежала дрожь, а внутри стало горячо-горячо. Как в тумане, я повернула голову. И на миг показалось, что совсем рядом кто-то стоит. Мои пальцы невольно дрогнули. Лепестки цветка шевельнулись и неожиданно вспорхнули лунным мотыльком.

Я мотнула головой и отбросила волосы назад. Криво усмехнулась и вздохнула, возвращаясь к котелку. Ну нет. Чары и есть чары. Только что на них вестись? Может, там, в Чамрайне, и узнаю что-то новое, а пока надеяться не стоит. Чудес не бывает.

Я приоткрыла крышку котелка побольше, вдохнула аромат похлебки. Желудок сжался, намекая, что пора бы ужинать, а не думать о всяких глупостях. Я подняла голову и посмотрела на потолок. Так и есть, мотылек пропал. Ничего удивительного. Я не раз видела, что после посещения чародеями того или иного места происходили занятные вещи. Даже после того, как в гости забегала Алия, трава росла гуще, а огонь, плясавший в очаге, переливался разными красками.

А она всего лишь деревенская чародейка, слабая, но очень хорошая.

Надев рукавицы, я осторожно перенесла котелок на стол. Осталось достать деревянные ложки и сдобу. И можно звать дядьку Сатора.

К плечу неожиданно кто-то прикоснулся. Я замерла, позабыв, как дышать. Медленно повернула голову. Лунно-серебристые крылышки дрогнули, щекотнув щеку. Мотылек остался у меня.

Pulsuz fraqment bitdi.