Kitabı oxu: «Непальская красная нить»

Şrift:

Русский бестселлер

Глава 1

Кофеин не радовал. Меня одолевали мрачные мысли о том, что частный детектив – самая бесполезная и безденежная профессия. Месяцами ни одного клиента, подумать только! Мужья женам не изменяют, жены не изменяют мужьям. Последнее дело о краже фамильных драгоценностей было успешно закрыто сто лет назад лично Эркюлем Пуаро. Когда же попадается редкий клиент, то обязательно испортит настроение. Либо он приходит с каким-то скучным делом, не стоящим выеденного яйца, вроде проверки контрагента, либо сам по себе оказывается занудой и токсиком. Больше всего меня убивают мужики в районе полтинника, которые, едва переступив порог офиса, начинают обращаться ко мне свысока: «Танечка», «Танюша», «дочка»… Кочка! Держат меня за тупую сопливую блондиночку. Надоело.

Нет, новый клиент так себя не вел. Кандидат каких-то там наук, Первухин в разговоре держался вежливо и тактично, при этом очень естественно. Когда он говорил мне «Татьяна Александровна», то по интонации и по глазам было видно, что этот зрелый мужчина не льстит, не заигрывает, но и впрямь считает меня Татьяной Александровной, профессионалом в ремесле частного сыска, хотя между нами добрых пятнадцать лет разницы. Первухин явно наводил обо мне справки и составил положительное представление, так что вполне доверял моему опыту. Интеллигентный мужчина, располагающий к общению. Все бы клиенты были такие, как этот!

Увы и ах, дело, с которым он заявился, вызывало у меня жуткое раздражение. Не удивлюсь тому, что, задрав блузку, увижу багровую сыпь по всей коже. Первухин, видите ли, поссорился с дочуркой, потому что не одобрил ее выбор парня, а деваха взяла да и свалила к бойфренду, хлопнув дверью. И теперь расстроенный отец взывает к частному детективу: «Найдите, помогите, хочу с ней поговорить, хочу все исправить!»

Мужской голос затих. Я осознала, что последние минут десять не слушала клиента, погрузившись в тоскливые мысли о том, какими непосильными трудами вынужден человек добывать хлеб насущный.

– Могу предложить вам еще кофе? – осведомилась я, чтобы скрыть замешательство.

– Нет, благодарю… – Первухин вздохнул и внезапно изменился в лице. – Три главные женщины в моей жизни – дочь, жена, мама. Я редко звал их по именам, почти всегда «Родная», «Любимая» и «Дорогая». Дорогой давно нет. Любимая умерла два года назад от рака. Осталась Родная. Я буду совсем один, если… если потеряю ее.

– Понимаю.

Признаюсь, положа руку на сердце, что не очень-то понимаю. Для того ли я расследовала столько запутанных преступлений, чтобы ввязываться в семейную мелодраму и выступать посредником между родителями и детьми? Запредельное унижение! Наверное, разоренный конкурентами миллионер, выходящий из «Бентли» и направляющийся в сторону помойки, не сгорал бы от стыда так, как я сейчас. Это «расследование» (вряд ли здесь применимо столь громкое слово) явно испортит мое резюме. И реноме.

Однако деньги позарез нужны. Двести баксов на дороге не валяются. А у меня, как на грех, в планах столько покупок, что непонятно, каким образом их все смогло запомнить приложение онлайн-магазина.

– Я не могу пойти в полицию, – произнес клиент. – Меня засмеют и выставят за дверь. Они не расследуют случаи из разряда «такая-сякая расстроила отца».

Первухин словно мысли читал. От смущения кровь прилила мне к щекам, благо отточенные навыки общения с самыми разными людьми помогли сохранить покерфейс. Что же делать? Отказаться? Но мне жалко этого мужика, такого положительного и приятного. Вдобавок деньги не пахнут. В конце концов, если я возьмусь за его дело, то газеты ведь не прокричат на всю страну: «Известный тарасовский детектив опустилась до примирения родственников». Одна беда – Первухин столько наговорил, а я все пропустила мимо ушей, поглощенная жалостью к себе. Ладно, попрошу повторить на бис.

– Я берусь за ваше дело. С расценками вы знакомы?

Он кивнул, и я деловито продолжила:

– Тогда давайте заключим договор и заполним анкету.

Заполнение анкеты – хитрый трюк, стопроцентно выручающий в подобных ситуациях, когда требуется заставить клиента повторить или уточнить какую-либо информацию.

– Ваше полное имя?

– Первухин Дмитрий Валерианович. – Он робко улыбнулся. – Отца назвали в честь Куйбышева… – Клиент прочел недоумение на моем лице и добавил: – Был такой государственный деятель.

Стало немного неловко от того, что никак не получается настроиться на работу и соображать побыстрее. Не важно, продолжаем заполнять анкету.

– Род занятий?

– Старший преподаватель кафедры палеоантропологии Тарасовского госуниверситета, – отчеканил Дмитрий.

Заметно, что ему не впервой представляться по полной форме. Сказывалось влияние научной деятельности, которая предполагала чтение лекций, выступление на конференциях и других мероприятиях, о которых я имела весьма смутное представление.

– Меня хорошо знают в ТарГУ, – зачем-то добавил он.

В любом случае мне его имя и регалии решительно ни о чем не сообщали. Ни разу не слышала об этом ученом.

– Имя вашей дочери, сколько ей полных лет?

– Алла. Полных лет – двадцать. Вот фотографии…

Люди, как правило, приносят детективу либо сто фотографий, либо одну-единственную, на которой ничегошеньки не видно. Антрополог, верный своей профессии, принес три, тщательно подобранные: лицо анфас, лицо в профиль и вся девушка в полный рост. Миленькая, надо сказать. Рыженькие кудряшки, россыпь золотых веснушек на носике, впечатляющая огненная аура. Ее отец был русоволос, так что пылающее золото наверняка досталось девушке от мамы.

– А вот здесь они в электронном виде. – Он протянул черного цвета флешку. – Тут и другие есть на всякий случай.

– Благодарю. Я так поняла, она проживает с вами в одной квартире? – Получив утвердительный кивок, я решила уточнить: – Фамилию носит вашу или другую?

– Мою. Алла Первухина.

Он не комментировал мои вопросы, не возмущался, дескать, я спрашиваю полную чушь. Одно удовольствие работать с таким клиентом.

– Учится?

– На косметолога. Академия красоты Алины Басовой. Это колледж такой…

– Дочь не пошла по стопам отца?

– Нет, наука ее не прельщала. Тысячу раз ездила со мной на раскопки, всегда с большим интересом, и все-таки искусство маникюра оказалось сильнее. – По его губам опять пробежала легкая улыбка. – Я не настаивал. Важно следовать своему призванию.

– Вам, конечно, нелегко, – деликатно начала я, – но постарайтесь в подробностях рассказать о причинах ссоры. Итак, она нашла парня…

– Нет, не парня. Она нашла нового отца.

Нового… кого?! Я всем телом подалась вперед, едва не вывалившись из кресла. Такого дела у меня прежде не было. А пожалуй, расследование обещает выдаться не самым скучным.

– Неужели вы считаете, что я устроил бы скандал из-за парня? – спросил Первухин. – Ей двадцать лет, имеет право жить как знает. Ох, да пусть даже старого мужика подцепила бы, я слова не сказал бы против. Наверное, каждая третья девушка фантазирует об отношениях с мужчиной в два раза старше ее. Но моя дочь нашла нового отца. Вместо меня.

На лицо бедолаги было страшно смотреть. Теперь во мне проснулось неподдельное понимание. Будь у меня дочь и явись она ко мне с известием, что нашла себе другую маму, я бы ей на башке все кудряшки повыдергала.

– И где в Тарасове найти дублера для отца? – Мне пришлось признаться в собственном невежестве по вопросам перекройки родственных уз.

– На сайте…

Ну, конечно, на сайте! Еще во времена моего детства мудрые люди провозгласили, что все зло на земле от интернета, и я непрерывно в этом убеждаюсь. Какого только трэша не найти в глобальной паутине.

– Есть такой сайт, – продолжал Первухин, – называется «Мама-папа напрокат». Механикой похожи на обычный сайт знакомств, но разработаны под молодежную игру. Юноши и девушки находят там себе новых родителей и какое-то время изображают их детей. Странное развлечение, очень странное, нездоровое.

– Вы полагаете, это сайт секс-знакомств? – спросила я, сама-то уверенная, что это самый натуральный сайт для поиска партнера на ночь.

– Все непросто. Сайтов для интима полным-полно, на них все честно, прозрачно. Взрослые люди ищут секс без обязательств и не делают вид, будто играют в «дочки-матери». Кто станет играть во что-то подобное? Только извращенцы! Грязные старикашки дурят молодым голову!

Он начал кипятиться, и я поспешно задала отвлекающий вопрос:

– Вам известно, с кем конкретно познакомилась Алла на этом ресурсе?

Первухин перевел дыхание.

– Дочь его называла. Олег. Олег Землянский. – Он несколько раз открыл и закрыл рот, вытянувшись в мою сторону. Мужчина хотел сообщить что-то сильно его волнующее, но не мог собраться с духом. Наконец произнес: – Я был дураком. И скотиной. В тот момент… мне было так обидно, так горько. Я думал только о себе. Лизы больше нет рядом…

Это он, видимо, про умершую жену, но уточнять я не стала, чтобы не перебивать. Ему и без того с трудом дается каждое слово.

– Лизы нет… А она… а у нее другой отец… Просто обменяла меня на другого…

Его глаза стали влажными. Я протянула салфетки. От кого-то я слышала, что рыдающий мужчина – самое жуткое и одновременно отвратительное зрелище. По работе мне случалось видеть если не мужские рыдания, так слезы, и на такое действительно неприятно смотреть. Но Первухин сдержался, не заплакал. Уф, пронесло!

– У меня есть валерьянка, – тихо предложила я.

Он помотал головой и вновь заговорил, теперь немного спокойнее:

– Тогда я счел ее поступок подлым предательством. Столько всего наговорил. Мы орали друг на друга точно умалишенные. А сейчас я все вижу иначе. Бедная девочка. Потеряла мать, тосковала, искала друзей в интернете, позволила подлому извращенцу втянуть себя в эту дурацкую игру. Я должен был не ругать ее, а предостеречь, оградить от этой грязи. Я должен был быть ей отцом. Настоящим. Тогда бы она не стала искать дубль.

– Не казните себя, Дмитрий Валерианович. – Мой голос звучал мягко, и я всем сердцем надеялась, что вложила в свои слова достаточно сочувствия, потому что и впрямь жалела Первухина. – Вместе мы все исправим. Мне понадобится осмотреть личные вещи Аллы. Она же что-то оставила у вас дома?

Он энергично закивал.

– Отлично. Осмотрю ее вещи, записи, компьютер. Скорее всего, у меня возникнут еще вопросы…

– Спрашивайте что угодно!

* * *

Первухин не стоял над душой. Он ретировался на кухню, пообещав приготовить кофе, меж тем как я спокойно приступила к осмотру комнаты Аллы. Или, вернее Алюси, – так ее обычно звала мама, а иногда и папа.

«Сейчас обнаружу дневник под подушкой, и тайное станет явным», – вяло усмехнулась я.

Ходят слухи, что некоторым детективам и впрямь везет отыскать личные дневники и оттуда получить полную картину произошедшего. Как по мне, это байки из разряда «про того чела, который выиграл ярд». Или же просто в поисках мне везет как утопленнику.

Комната сообщала до обидного мало. Плакатов и постеров на стенах нет и никогда не было. Быть может, в детские годы Алюси где-нибудь и болталась розовая картинка с Барби, теперь мне об этом не узнать.

В шкафах полным-полно вещей, отсутствуют признаки того, что девушка опустошала полки. Пустых плечиков всего двое. Зато нижнего белья должно быть больше, то есть какую-то часть вещей Алюся точно забрала с собой. Что ж, юбку она может не снимать неделями, белье предпочитает менять ежедневно.

Шкатулка с украшениями оставлена; внутри – пара драгоценных изящных вещиц из белого золота вперемешку с большим количеством бижутерии. Вряд ли отец сможет сказать, что именно взяла дочка. Шкатулка битком набита, поэтому интуиция подсказывала мне, что девушка сюда даже не ныряла и унесла лишь те безделушки, которые в тот момент были на ней – на шее, в ушах, на пальцах. Фотографии, которые принес в мой офис отец, показывали, что Алла носит бусики с большими белыми бусинами и подходящие им серьги-висюльки в виде цепочки из трех белых бусин, увеличивающихся сверху вниз. В шкатулке таких бус и серег не обнаружилось. Предположим, это излюбленные украшения Аллы, в них она и ушла. Итак, держит ювелирку рядом с бижутерией, да еще и не подумала взять золото с собой? Занятно.

Дамский столик стабильно информативен. Во-первых, отсутствовала косметичка, подтверждая серьезность намерений пожить некоторое время вдали от родителя. Во-вторых, отсутствовала традиционная россыпь из не влезающих в косметичку губнушек, кремушков, блесков, консилеров и прочей всячины, которой у девушки обычно навалом. На столике валялись пустые коробочки, старый набор засохших теней с кисточками, треснувшая пудреница да пара карандашей, причем обычных, для письма, а не для бровей.

В целом становилось ясно, что девушка жить не может без косметики, зато на удивление безразлична к шмоткам и цацкам. Блестящее открытие, Шерлок! Только чем оно поможет в поисках беглянки? Кое-чем. Марафет для девчушки – святое, то есть она непременно заглянет в любимый салон красоты. Неплохо бы выяснить, где он находится. Или же она ходит на стрижку и маникюр к подружке, как я периодически заглядываю к моей бесподобной Светке, вечно уговаривающей меня сделать мелирование. Тогда имеет смысл поискать и подругу-умелицу. Найти эту подругу несложно все в той же академии красоты, где учится Алла.

Оставлен также нетбук: хозяйка не считала, что на нем хранится важная информация. Учитывая, что Алла учится не на лингвиста, а на маникюршу, в компьютере она вряд ли испытывала сильную потребность. Большинство людей спокойно обходятся банальным смартфоном. Само собой, в Алюсин нетбук я все равно загляну, заберу его с собой в офис. Чем черт не шутит!

На кухне громко звякнула посуда.

– Извините! – крикнул Первухин.

Я ответила, что все нормально и что мне не требуется для работы абсолютная тишина. После чего вернулась к осмотру. Спасибо Первухину за то, что отвлек меня, поскольку теперь я увидела на дамском столике кое-что, пропущенное ранее. С зеркала свисали какие-то веревочки, которые я поначалу приняла за фенечки и проигнорировала. Теперь я разглядела, что это вовсе не фенечки, а толстенькие и довольно длинные, сантиметров тридцать-сорок, нити темно-красного цвета. Абсолютно одинаковые, повешены аккуратно, точно обереги. Может, и впрямь талисманы? Или какое-то рукоделие? Мулине?

Необъяснимый предмет заинтриговал меня. Я взяла одну. Покажу Первухину, вдруг он в курсе.

Как и любого детектива, меня в первую очередь занимали бумаги. Здесь нет вырезок, распечаток, рукописных заметок, стикеров. Дневника с девичьими секретами тоже не нашлось. Зато кучка фоток на книжных полках. На снимках Алла одна, с отцом, с подружками, иногда в большой компании. Какая-то подруга встречается чаще остальных? Жаль, все встречаются одинаково. Особых парней, с которыми бы Алла снималась чаще, я тоже не заметила. Первухин рассказал, что его дочь избегала серьезных отношений до окончания академии, но помилуйте: что отцы знают об амурной жизни дочерей? Алле не семнадцать лет, а двадцать; в этом возрасте волей-неволей завязываются длительные отношения, пусть девушка с парнем и не считают их серьезными.

А еще в комнате было море рекламы – листовок, буклетов. На книгах, между книг, в книгах между листами, на столике – словом, повсюду, в том числе один буклетик лукаво выглядывал из-под кровати. С ходу не получится сказать, какие объявления девушку заинтересовали. Складывалось ощущение, что она просто брала любую рекламу на улице у промоутеров, не в силах отказать несчастным труженикам креативной индустрии, вынужденным разносить по городу спам в зной и мороз. Хотя бросалось в глаза, что основная масса макулатуры рекламировала свечи, масла и спа-услуги. Что ж, свечи она точно пару раз покупала, а еще приобрела одну бутылочку с маслом иланг-иланг: все эти покупки расставлены на подоконнике в окружении десятка фигурок, опять же в восточном стиле, чем-то напоминающих нэцке.

Реклама ароматических палочек привлекла мое внимание. Измятая от ношения в кармане розовая листовочка на бумаге низкого качества с распечаткой на одной из сторон. Вторую сторону типография оставила пустой, и чья-то рука написала там небрежным, размашистым подчерком: «Дом у реки». Это меня заинтересовало. Адреса, телефончики, имена, вот так вот наскоро записанные поверх рекламного спама, частенько дают ниточку в расследовании. Здесь лишь три бессмысленных слова и никаких подробностей, однако потому-то сообщение показалось мне особенно любопытным. Никто не станет записывать общие, ничего не значащие слова, если в своем сочетании они не несут важной информации. Что такое «Дом у реки»? Название фильма или книги? Бутик или центр отдыха? Бренд? Надо навести справки сразу по возвращении в офис.

Полки на стене не вмещали плотную «кирпичную» кладку из книг, отчего десятки «кирпичей» лежали поверх кладки. Уважаю людей, любящих читать. Часть книг рассказывала о древнейшей истории рода человеческого со времен каменного века. Изрядно потрепаны. Какие-то стопроцентно подарены Алле отцом из личной библиотеки. Богатый выбор «художки», некоторые зачитаны до утраты корешков. Доминировали на полках книги о разуме и саморазвитии с уклоном в сторону восточных духовных практик. Интересно, девочка занималась йогой?

Под столом примостилась небольшая стопка тетрадей, листы с расписанием занятий и рекламные буклетики академии Басовой. Не глядя, собрала их в пакет. Буду изучать в офисе. Похоже, самые ценные улики в этой комнате связаны с учебой Аллы. Конечно, вряд ли девочка в ближайшие дни продолжит посещать колледж, раз твердо решила избегать общения с отцом. Побоится туда пойти, чтобы папа ее там не перехватил. И тем не менее следующий после квартиры пункт расследования – академия красоты.

Я прошла на кухню. Дверь туда была распахнута настежь, но я из вежливости постучала о косяк. Первухин колдовал над столом, уставленным причудливой техникой. Ой, нет же! Вовсе не причудливой. Я не сразу узнала эти волшебные штучки, потому что редко вижу их у нормальных людей. Зато на кухне такого больного кофемана, как я, полным-полно похожих прибамбасов, а кое-что я собираюсь докупить. Мне-то раньше казалось, что на весь Тарасов я одна пользуюсь ручной леверной кофеваркой. Стало быть, Первухин тоже знаток? Да ладно…

– Дмитрий Валерианович! – Я растянула рот в улыбку Чеширского кота. – Вы знаете толк в хорошем кофе!

– Когда вы угощали меня в офисе, я понял, что вы ценитель, и захотел вас порадовать.

– Порадовали!

Мой восторг был неподдельным. Невозможно притворяться, когда воздух вокруг тебя напоен ароматом эспрессо с нотками шоколада, жареного ореха и карамели. Пока я возилась в Алюсиной комнате, Первухин успел намолоть зерен и подогреть чашечки.

– Вы хорошо знаете Алюсиных друзей и подруг? – Пережив минуту кофейного блаженства, я начала задавать вопросы по возрастанию сложности. Сначала спрошу то, на что отец даст ответ с большей вероятностью. – Например, ее подружек из академии?

– Боюсь, что нет. Друзей по школе знал, но в академии у дочки появилась новая компания.

– Может, вам известно, в какой салон красоты она ходит?

Он развел руками. Другого ответа ожидать не стоило.

– Она занималась спортом или йогой? Ходила в фитнес-центр?

– Брала абонемент в «Фит-Мастер», – назвал он один из популярных городских салонов. – Но программ йоги у них нет.

– Посмотрите на этот листок. Вы узнаете почерк дочери? – Он утвердительно кивнул, и я продолжила: – Надпись вам о чем-то говорит? Что за дом у реки? Вы там отдыхали? Дача? Глэмпинг? Санаторий?

Первухин медленно мотал головой, не проронив ни звука и глядя на розовую листовку с искренним изумлением, будто ему в руки попала потерянная рукопись Харуки Мураками. Ничего страшного, бумажку я все равно не выброшу. Внутренний голос, не оставляя меня в покое, нашептывал, что злосчастный дом у реки – это потенциальный след. Как бы там ни было, я извлекла из кармана последнюю улику, самую бессмысленную и необъяснимую. Показывать красную ниточку Первухину уже не хотелось, поскольку я предвкушала немое мотание головой. Или хуже. Без дальних слов он покрутит пальцем у виска, дивясь моей ничтожной попытке найти человека с помощью мулине.

– А вот эта вещица мне знакома, – бодро ответствовал собеседник, заставив меня вытаращить глаза.

В тот момент я, верно, напоминала лягушонка. Странно, что Первухин не засмеялся в голос, глядя на мою пучеглазую мордочку. Однако мужчина как ни в чем не бывало пустился в объяснения:

– Это называется непальской красной нитью. Освященный предмет для духовных упражнений, например для чтения мантр. В тибетском буддизме эта нить символизирует начало дня и обновление. Люди верят, что она несет в себе энергетику рассвета.

– Знаете, откуда она у Аллы?

– Простите, нет. Где-то купила целую связку. С некоторых пор Алла увлеклась культурой Востока. Покупала всякие штучки, книжки.

Красная нить тоже могла куда-то вести, извиняюсь за каламбур. Нельзя исключать, что за пределами академии девушка вошла в сообщество по интересам, оказавшееся ей ближе, чем будущие косметологи. Сообщество тех, кто интересуется восточными практиками.

* * *

Алла Первухина, покинув отчий дом, удалила аккаунт «ВКонтакте» и отключила телефон, чтобы обрубить все связи с родителем. Как будто меня этим остановишь! Есть уйма способов собрать сведения о человеке и его местоположении. Начну с проверки компьютера. Строго говоря, у частного детектива нет прав рыться в компе совершеннолетнего, пусть даже с согласия родителей. Но Первухин сказал, что нетбук у них общий. Дочь просила отца, чтобы он помог ей с учебой, или записал какие-нибудь файлы, или скачал новые фоточки.

Работа детектива сегодня на девяносто процентов осуществляется из офиса и сводится к сбору данных в интернете, то есть к поиску так называемого цифрового следа, плюс дополняется традиционными телефонными звонками. Выезжать «в поля» доводится далеко не всегда, иногда в этом вовсе нет необходимости. Но даже если и приходится куда-то ехать, то, по-хорошему, больше всего полезной информации приносит сбор материала через браузер.

Посты, лайки, фотки, комментарии и подписчики в соцсетях. Файлы в облачных хранилищах. История посещения сайтов. И многое-многое другое, из чего слагается цифровой след. Для получения внушительного объема сведений не требуется обладать навыками хакера.

Лэптоп Первухиной загружался медленно. Непохоже, что она оптимизировала его процессы. Загаженный файлами, папками и ярлыками рабочий стол также выдавал в хозяйке нетбука слабенького и неорганизованного юзера. Умеет ли такой неуверенный пользователь защититься от извращенцев в Сети? От того же Олега? Маловероятно.

Едва различимые под грудой цифрового хлама обои на экране изображали летящую сквозь космос девушку в облегающем скафандре, отчего сонмище бесчисленных файлов вокруг стройной фигурки походило на рой метеоритов. Я погружалась в виртуальную вселенную юной беглянки.

Мусор на рабочем столе и в некоторых других папках касался учебы в академии. Я выписала сведения о преподавателях, их контакты и другую информацию, которая могла пригодиться. Ничего примечательного, способного продвинуть дело вперед.

История браузера перегружена поиском статей, книг и товаров, связанных с буддизмом, традициями народов Юго-Восточной Азии, восточной медициной и философией.

Дом у реки девушка с компьютера не искала. Итак, ей о нем сказали. В том самом сообществе почитателей восточных практик.

Браузер пустил меня на файловый хостинг, где хранилось видимо-невидимо фотографий. Если уж Алла не могла удержаться, чтобы не распечатывать десятки снимков на бумаге, то электронных было еще больше. С достопримечательностями Тарасова, академией красоты изнутри и снаружи, друзьями и подругами, цветами, бездомными кошками, птицами. Тронули фото с отцом: на каждом снимке эти двое счастливые, радостные, смеются. Хороший знак. Впрочем, все фотографии отсняты как минимум за год до смерти Лизы, Алюсиной мамы. С тех пор ни одного совместного семейного фото.

А вот и личные селфи. На некоторых девчушка запечатлела себя в новеньком купальнике перед зеркалом. В верхней части левого бедра изящная татушка в виде цветка лотоса. Полезные кадры: во‑первых, я вновь получила сотое или двухсотое по счету подтверждение, что для девушки очень важна восточная тема; во‑вторых, я узнала о татуировке, не задавая опасный вопрос Первухину. Нельзя спрашивать отца в лоб, какие татуировки есть у его дочери, он же немедленно в панике предположит, что я подозреваю худшее и готовлюсь к опознанию трупа. Нет, я не подозреваю худшее. Просто частный детектив обязан знать все приметы разыскиваемого; жаль, родителям этого не понять. Кроме того, не факт, что отец осведомлен о лотосе, если давно не видел Аллу загорающей. Поэтому я считаю такой вопрос опасным. Родителей легко встревожить, а точную информацию получить не удастся.

Нашлись и снимки непальской красной нити, сделанные, однако, не в магазине, а уже дома. Я посчитала нити. На фотографиях семь штук. В спальне на зеркале висели пять. Предположим, одну она надела на руку – эту нить носят на запястье, спустив кончики между пальцев. Где седьмая? Потерялась или кому-то подарена?

На снимках ничего похожего на дом у реки… Дался мне этот дом! Нельзя так слепо доверять интуиции. Она меня подводила? Подводила, и не раз.

Я вновь положила перед собой розовый листочек, перевернула его. Ароматические палочки… Они как-то связаны с загадочным домом на берегу неведомой речки? Проверила историю поиска в браузере, запустила поиск по содержимому текстовых файлов. Результат нулевой.

Я пересела за свой компьютер, чтобы провести поиск по соцсетям. Для начала поискала на страничке отца посты, посвященные семейным событиям. Первухин гордился дочерью и периодически не без хвастовства сообщал о каких-либо ее успехах, выкладывая соответствующие фотки. Молодые лица на фотках и лайки под этими постами дали мне начальное представление о друзьях Аллы. Визит на странички ее подруг и приятелей показал, что Алла бесследно исчезла из жизни сразу пятнадцати человек, с которыми ежедневно поддерживала связь.

Зато я наконец вышла на закадычную подругу Аллы – Лилю Вишневскую. Посты из профиля Вишневской рассказали, что две девушки проводили вместе много времени, часто и с удовольствием фотографировались вдвоем. Ни с кем другим так много и тесно Алюся не общалась. Лиля учится в академии красоты, что упрощает мне работу.

Итак, пора собираться в академию Алины Басовой. Но прежде чем отправиться туда, необходимо получить представление о том, кто же такой Олег Землянский.

Признаюсь, меня слегка беспокоил факт цифрового исчезновения Первухиной. Возможно, она просто не хочет общаться с отцом, и я на это сильно надеюсь. Но вдруг загадочный Землянский обладает над девушкой такой властью, что полностью изолировал ее от привычного круга общения?

Не терпится посмотреть на новоиспеченного папаньку. Я зашла на сайт «Мама-папа напрокат» и по-быстрому создала фейковый аккаунт, на подобные случаи у меня есть превосходная универсальная заготовка – шикарная фотомодель девятнадцати лет Анна Шульгина, под ником Ню Шуля, нарисованная нейросетью. Милашка служила одним из проверенных прикрытий, позволяющих не засвечивать мою личность на сомнительных ресурсах. Кроме Шули, в запасе у меня имеется еще несколько таких заготовок с разными личностями.

Вуаля! За считаные секунды я обнаружила профиль Олега Тарасовича Землянского. Даже отчество свое прописал, хотя этого правила игры не требовали. Повезло также и в том, что игра совсем новая, не набрала и двух тысяч участников, отчего однофамильцев на сайте не оказалось и мой поиск ничто не осложняло.

Фантазией мужик не обладал. Пользователи, записывая имя и фамилию, имели возможность для неформального общения придумать себе прозвище. Землянский в поле «Ник» лаконично вписал собственное имя.

Надо полагать, несмотря на отсутствие воображения, Олег тем не менее знал какие-то магические фразы, безотказно подействовавшие на Аллу, потому что внешность его не производила приятного впечатления. Толстый, рыхлый, прямо-таки бесформенный, с нелепой бородой «старый голландец» и стрижкой «ежик», отнюдь не украшавшими его круглого лица. При взгляде на Олега вспоминался Робин Бобин Барабек, который скушал сорок человек.

Я невольно сравнила Землянского с Первухиным. Дмитрий постарше, зато выглядит привлекательно, солидно, не утратил хорошей мужской фигуры – с плечами шире таза и без великанского брюха.

Допустим, уродец просто не фотогеничен, и все же жабовидный «папочка» вызывал у меня отвращение. И не только у меня: в статистике аккаунта значился один лишь подписчик, вернее подписчица, и я догадывалась, что эта отчаянная особа – мадемуазель Первухина. Остальные девушки жиробаса продинамили, а таковых насчиталось немало: Землянский подписался аж на двести семдесят девиц из разных уголков России. Зачем ему те, которые не жили в Тарасове, я слабо представляла. Наверное, собирался общаться с ними через вебку.

Личных фоток Олег выложил мало. На каждой одет в футболку свекольного цвета с надписью здоровенными белыми буквами «Долой жир!», кричавшей о намерении владельца похудеть. Интерьер на фоне тоже вгонял в скуку однообразием. Все фотки – это селфи, сделанные в квартире Землянского. Те, на которых были различимы в деталях интерьер и виды из окна, я сохранила. Пригодится.

В целом худеющий жиробас не казался тем, кто способен психологически подчинить девушку, манипулировать ею, управлять каждым ее шагом. Мысль об этом немного успокаивала.

– Ах ты, шайтан!

Громкий пикающий сигнал оборвал мое знакомство с профилем Олега, заставив вздрогнуть.

Диву даешься с участников этой игры. Я всего десять минут назад зарегистрировалась, как всплывающее окошко оповестило, что со мной желает познакомиться старый ловелас Павел какой-то там, называющий себя Павлунчик. Реально старый – ему лет шестьдесят! Но очень шустрый, раз успел так быстро обнаружить новую участницу игры – мою проказницу Ню.

Отпуская отборные ругательства по адресу старого козла Пашки, который Ню Шуле не в отцы, а в дедушки годился, я закрыла всплывающее окошко и продолжила читать, что сообщал о себе Олег.

Длиннющий список увлечений извращенца составляли английские слова, которые я приняла за названия песен и немало изумилась, почему ни одна мне не знакома, пока не уперлась взглядом в «Обитель зла» и сообразила, что листаю перечень шутеров. Толстопуз страдал не только ожирением, но и лудоманией, как психологами именуется патологическая зависимость от игр. Интересно, легко ли заинтересовать девушку, рассказав ей о любимых стрелялках? Аллу таким вряд ли зацепишь, она словно пришла из давно минувшей эпохи, когда девчонки видеоиграми не интересовались абсолютно. На ее компьютере не нашлось ни установленных игр, ни сет-апов. В браузере отсутствовали следы посещения игровых ресурсов и просмотра роликов с летс-плеями.