Həcm 29 səhifələri
Молодец
Стиль – неописуемый. Очень удивительно: импрессионизм в масле – поэма. Читать лучше в один присест. Как свойственно произведениям МЦ – полная выкладка, душа наизнанку. Когда читал, вспоминалась поэма «Двенадцать» и «Песнь о купце Калашникове»
Не могу найти слова, чтобы описать свои впечатления от этого произведения Марины Цветаевой. Никакие словосочетания не передадут того, что оно гениально.
В этой поэме-сказке во всей полноте ощущаешь неистовую, страстную, мечущуюся и верующую натуру автора. Её вера в силу и свет любви поражает, её слово перекликается с давно знакомыми словами русских народных сказок, со всем известными и любимыми сказками Пушкина.
Это действительно лучшее в русской литературе и поэзии! В ней есть все: и красота, и страсть, и настоящий русский язык, в котором заключена сама душа нашего народа.
Колебалась в оценке, всё таки не моё. Но рука не поднялась поставить меньше. Мрачность и нервозность просто "убивают"! Что такое любовь? Любовь превыше всего? Это та самая, которую все хотят? Сомневаюсь... Мне ближе евангельская - не творящая зла. Жертвенная, но приносящая в жертву себя, не других. И счастливым не станешь, с нечистая совесть не даст.
Состояние творчества есть состояние наваждения. Пока не начал - obsession [Одержимость (фр.).], пока не кончил - possession [Обладание (фр.).]. Что-то, кто-то в тебя вселяется, твоя рука исполнитель, не тебя, а того. Кто - он? То, что через тебя хочет быть.
Видение Гёте целиком жизнь или целиком сон, все равно, как это называется, раз одно страшнее другого, и дело не в названии, а в захвате дыхания.
Что больше — искусство? Спорно.
Но есть вещи больше, чем искусство.
Страшнее, чем искусство.
И даже гениальная передача — формула — последующей строки: «Неволей иль волей, а будешь ты мой!» — слабее гётевского: «Не хочешь охотой — силой возьму!» — как сама форма «будешь мною взят» меньше берет — чем «возьму», ослабляет и отдаляет захват — руки Лесного Царя, уже хватающей, и от которой до детского крика «больно» меньше, чем шаг, меньше, чем скок коня.
Россия только предел земной понимаемости, за пределом земной понимаемости России — беспредельная понимаемость не-земли. «Есть такая страна — Бог, Россия граничит с ней», так сказал Рильке, сам тосковавший везде вне России, по России, всю жизнь. С этой страной Бог — Россия по сей день граничит. Природная граница, которой не сместят политики, ибо означена не церквами. Не только сейчас, после всего свершившегося, Россия для всего, что не-Россия, всегда была тем светом, с белыми медведями или большевиками, все равно — тем. Некоей угрозой спасения — душ — через гибель тел.
Душа наша способность к боли — и только. (К не-головной, не-зубной, не-горловой — не — не — не и т. д. боли — и только.)
Rəylər, 5 rəylər5