Kitabı oxu: «Гольфстрим. Поэтический сборник»

Оформление обложки Василий Ли

© Марина Важова, 2024

ISBN 978-5-4493-6203-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПОЛУДЕННЫЕ МИРАЖИ

Аруш Воцмуш, «Падение Профсоюзов-Защитников Африканских Птиц», 2000 г. бум., акв.

Атлантида

Я это предвижу,

Я в это настойчиво верю…

Тоска по Парижу —

Ах, бросьте, пустая затея!

И мне не бывать,

Ни за что не бывать в Милуоки,

И вряд ли ступать

На Австралии берег далёкий.

Да что океан!

Не видать мне Аральского моря

И Белого тоже —

Такое вселенское горе!

Но скоро – поверь!

И сама я тотчас же поверю —

Мне жить в Атлантиде,

Кататься по Гиперборее…

Бессонница

Плывут по небу корабли,

Пронзая рострами зерцало

Туч исполинских, и немало

Их тонет, не догнав Земли…

Всё перепуталось, пойми,

Уже ни в чём надежды нету.

Лететь ли, плыть по белу свету?

Или залечь? И до зари

Читать страницу за страницей,

Вставая, чтоб попить чайку,

А после, лёжа на боку,

Рукой поглаживать синицу,

Воображая журавля…

И от бессонницы шалея,

Россия, Лета, Лорелея —

Шептать и думать про себя,

Что сам, всё сам, что озаренье…

Забыв, как некто Мандельштам,

Приникнув к вечности устам,

Вдохнул летучее мгновенье.

Это не зима

Послушай, это не зима,

И стих без снега не ложится,

А за окном, когда не спится,

Не светят белизной дома.

Не убаюкает метелью

Слепая северная вьюга,

И не найти уже друг друга

В холодном сумраке постели.

Послушай, это не зима…

Опять в окно дождями косит,

И затянувшаяся осень

Наверняка сошла с ума.

Облака
В соавторстве с Николаем Ли

О чём поёт оранжевое небо?

Куда плывут с рассветом облака?

Туда, где я ещё ни разу не был,

Где мой покой уйдёт наверняка.

За их спиной сиреневые крылья,

На их плечах кровавая роса…

Ах, подожди, святая эскадрилья,

Меня возьми с собой на небеса!

Они свободны от мирских страданий.

Судьба благословила выбор их.

А я мечусь, лечу на синий пламень

Они ж сгорают – чтобы греть других.

Наваждение

Исчезнешь ты, исчезну я,

Враги, завистники, друзья,

Всё, что влечёт нас и гнетёт,

Вся боль и радость – всё пройдёт.

Но тот, которому дано,

Откроет тихо нашу дверь,

И будет пить твоё вино,

И ляжет спать в мою постель…

Синицы

В банку с вырезанными окошками

Я насыплю семечек синицам.

Затаюсь, как на охоте кошка,

Чтобы разглядеть синичьи лица.

Птицы осторожны и пугливы —

Клювом схватят и летят на ветку

От меня подальше, а могли бы

В домике поесть прозрачно-светлом.

Как их приручить и успокоить?

Как их приучить к моей ладошке?

Может, самому себе напомнить:

Не меняют волю на кормёжку.

Такси

Безудержно, нахраписто и вязко

Лабают «рэп» в прокуренном такси.

Я потерплю, железная савраска,

Лишь ты меня помедленней вези.

Я не спешу. Прижми на поворотах,

Чтоб не ударить походя лицом.

Запойно продолжается суббота,

И пешеходы прут под колесо.

А лучше, выбирая путь окольный —

Ведь все разбиты торные пути —

Проделав круг, верни меня в «сегодня»,

Кто знает, что там «завтра» нафинтит.

Две точки
А. Марголину

Нарисуй на апельсине

точку А и точку Б.

А – зима, ты не в России,

предоставивши судьбе

за тебя прожить полгода

без страны и без народа

и забыться, может быть,

спать, читать и водку пить.

Брызжа апельсинной коркой,

проложи заветный, горький

путь весенний к точке Б,

где в прокуренной избе

иль курной? уже не важно —

будешь молодо, отважно

всех по-прежнему любить,

спать, читать и водку пить.

В. Дашкевичу

Они вернулись —

Замучили дневные сны.

Они проснулись —

Но больше нету их страны.

И дочка Анка, американка,

Четыре выбрала стены.

Да, четверть века

Они мечтали подышать

Сибирским снегом,

Роман закончить, дочь отдать

Тому, кто сердце, больное сердце

С умом научит сочетать.

А что же сами?

А как же планов круговерть?

Была мечтами

Испещрена земная твердь.

Теперь всё проще, гораздо проще:

Им лишь бы дома умереть.

Не надо фальши…

Признайся уж, седой малыш,

Ты знал и раньше,

Что от себя не убежишь.

А миру пофиг, поверь мне, пофиг,

Смеёшься ты или грустишь.

Начни сначала,

С того измученного дня,

Когда устало

Ты уговаривал меня.

Порви билеты, сожги билеты

И прикури от их огня.

Гольфстрим

Мне кажется, всему виной Гольфстрим…

Мы догоняем, мечемся, спешим,

А он рекой подводной обтекает,

Порывы гасит, мысли расслабляет

И в сон вгоняет. Сердцу и уму

Без надобности прежние заботы…

Глаза уже закрыты, и зевоту

Сдержать не в силах, валимся во тьму

Подушек жарких. Грезим наяву,

Свистим, не дотянув последней ноты…

А то – как будто крылья за спиной!

Летим, парим, и времени не жалко

На чай и чёрно-белое кино,

На разговоры с нищими. Вповалку

Ложимся спать. А впрочем, всё равно,

Что думать, что не думать: день пройдёт…

А вот кино, где всё наоборот,

Где славно перепутаны две жизни —

Одна твоя, другая покапризней.

Моя наверно. Видимо, моя…

Иначе как понять изображенье

Вдаль уходящих лип, теней движенье,

Следы подошв, а рядом – босиком…

Вот-вот перечеркнёт заветный дом —

Где молодые, только ты и я —

Щербатая земная колея…

Мне кажется, Гольфстрим всему виной.

Сонливость, лень и крылья за спиной,

И сибаритство – северное, в меру.

Всё от него: знаменья и химеры,

И сладковатый привкус неземной.