Kitabı oxu: «Дневник дылды: танцы продолжаются!», səhifə 4

– Какое видео? Ты нас снимала? – опять повысил голос парень, медленно надвигаясь на меня. А вот сейчас мне стало страшно.

– Нет, но не забывай, что на том концерте были и видео-операторы, которые выложат ролик о концерте в сеть!

– Я не знал об этом. Боже, – прошептал Лёша и упал на диван. Я, не привыкшая к таким перепадам настроения в его поведении, молча замерла напротив, скрестив руки на груди.

– Ты не хотел ей рассказывать? – в ужасе, спросила я, начиная мерить комнату шагами. Меня сейчас затягивают в круговорот чужой лжи, а я даже не сопротивляюсь.

– Как ты себе это представляешь? – вскрикнул Яковлев, сжимая чёлку в кулаках. – Привет, Лиза! Тут такое дело: я случайно целовался ночью на концерте со своей бывшей, пока ты ждала меня дома. Не волнуйся, это ничего не значит! – писклявым голосом издевался парень, вгоняя себя в ещё большую ненависть к самому себе. И как он мог предать такую хорошую девушку?

– Ты идиот, – подытоживаю я, на что сразу встречаю положительный кивок. – Где твой телефон?

– Я не знаю. Наверное, вчера на концерте вытащили, давка была, – не отрывая взгляда от пола, объясняет темноволосый. Протягиваю ему свой гаджет, с заранее снятой блокировкой. – Зачем?

– Звони! Может, у своих друзей забыл, – вспыхиваю я, всё так же меряя комнату шагами. Голова начинала кружиться, а я всё никак не могу успокоиться.

Брюнет молча ищет в списке контактов своё имя, затем нажимает на «вызов». Несколько секунд в динамике раздаются долгие гудки, а потом трубку берут. Поставив телефон на громкий вызов и положив смартфон на журнальный столик, парень сказал:

– Добрый день! Я потерял свой телефон, – закончить ему не дал неприятный женский голос, который со вчерашнего дня стал знаком нам обоим.

– Лёшенька? Ты же его у меня в комнате оставил, не помнишь? – пропищала зелёноволосая, пока я убивала парня глазами. «В её комнате» значит?

– Похоже на то, – так же ошарашенно ответил партнёр и съёжился под моим взглядом. – Мне никто не звонил?

– Звонила твоя мама. Мы, кстати, славно поболтали, – радостно воскликнула Марго, чем заставила нас обоих дёрнуться. – Представляешь, она до сих пор меня помнит! Столько лет прошло!

– Что она тебе сказала? – испуганно спросил танцор, пока я мысленно молила всех богов о нормальном исходе этих приключений.

– Пожелала полысеть от обилия краски для волос, – в голос рассмеялась девушка. Готова поспорить, что она закинула назад волосы, встряхивая шевелюрой. Я не смогла сдержать тяжёлый вздох, понимая, что в скором времени мне позвонят мои родители. Услышав посторонний шум, Рита всполошилась. – Ты не один?

– Один. А ещё кто-то звонил? – аккуратно уточнил парень и сразу же скрестил пальцы на удачу.

– Да, девушка. Кажется, Лиза, – удача явно обходит нас стороной.

– И? ты подняла трубку?

– Конечно! – словно это самый глупый вопрос, произнесла зелёноволосая. – Она просила тебя к телефону, говорила, что у неё что-то важное.

– А что ты ей ответила? – уточнил парень, пока я со всей силы сжимала края диванной подушки. Как только отключится вызов…

– Сказала, что ты рядом спишь и мне тебя неудобно будить. Это ещё вчера ночью было, мне правда не хотелось тебя будить, – тоном «а-ля я дура, мне всё можно» объяснила девушка.

Показываю другу, чтобы он заканчивал разговор, сохраняя последние капли спокойствия, которые, словно воздух из спущенного шарика, покидали меня.

– Ладно, я позвоню тебе с этого номера, договоримся, когда можно будет забрать телефон. Пока! – быстро протараторил брюнет и нажал на красную кнопочку на экране. – Ника! Я всё объясню!

– Что-то ещё? – замахиваясь огромной подушкой, спросила я. – Ты что-то ещё не рассказал? То есть кроме страстных поцелуев, была ещё и ночь? Ты совсем из ума выжил?! – кричала я, от души ударяя темноволосого по макушке.

– Я правда не понимаю, как это произошло! – защищался парень, в попытках прикрыть голову руками. – Успокойся, прошу!

– Нет уж! Я самолично выбью из тебя всю дурь, предатель! Быстро звони Лизе и признавайся, иначе это сделаю я! – нанося один за другим удары, приказала я. В один момент, мне показалось, что я доведу его до сотрясения, но даже этот факт не смог остановить мою месть за лучшую подругу.

– Я не могу! Она же бросит меня! – кричал друг, развалившись на мягкой поверхности.

– И правильно сделает! – запрыгиваю на диван, опираясь одной ногой об вертикальную его часть.

Не выдержав такое распределение физических сил, мебель перевернулась назад, уронив меня головой об стенку. Раздался громкий треск, а за ним и звон разбитого стекла, только откуда он появился, я не поняла. Яковлеву повезло больше: он просто приземлился на подушки, лишь немного задев затылком пол.

– Ника! Ты жива? – спросил брюнет, подбегая ко мне.

Несколько секунд нахожусь в странной прострации, не понимая причину его беспокойства. Вдруг, взгляд цепляется за что-то ярко-красное на руках: на домашней футболке, которую я не сменила с ночи, виднелись пятна крови, а по шее стекала тонкая горячая ленточка.

– Ты меня слышишь? – продолжал танцор и обхватил моё лицо ладонями.

Мне хватает сил только на кивок головой. Проходит секунда, и я чувствую резкую лёгкость.

Сознание покидает тело, унося меня подальше ото всех этих проблем.

Глава восьмая

Ужасно-неприятный звук заставляет разлепить веки и увидеть Лёшу. Яковлев сидел на корточках, около места моего недавнего (или давнего) падения, и сметал в совок щёткой осколки от какой-то вазы. Кажется, она стояла на соседней тумбочке. Почувствовав взгляд, брюнет повернулся и встревоженно оглядел меня.

– Как себя чувствуешь? – заботливо спросил друг, присаживаясь рядом со мной, на диван. – Голова не болит?

– Болит, – морщусь я, а затем аккуратно касаюсь пластыря на виске. – Что это?

– Ты упала с дивана и разбила вазу. Её осколки поцарапали твой висок, – заметив нарастающий ужас в моих глазах, темноволосый поспешно добавил. – Всё хорошо! Рана не глубокая, через неделю даже следа не останется!

– Это хорошо. Сколько прошло времени? – интересуюсь я.

Пытаясь понять по цвету неба за окном, но это оказалось сложнее, чем казалось. Вроде ничего не изменилось, или это я из-за удара перестала оттенки различать?

– Меньше получаса, ты крепкий орешек, – усмехнулся Яковлев и отвёл взгляд на одну из абстрактных картин на стенах. Почему-то сейчас непонятные пятна начали складываться в затейливые узоры. – Егор звонил, требовал тебя к телефону.

– Что ты ответил? – садясь на диване, спросила я.

– Что ты спишь, – с грустной улыбкой объяснил брюнет, пока я, достав телефон с журнального столика, искала нужный номер. Его можно понять, точно такие же слова услышала Лиза от Марго вчера ночью.

– Не ной, ты сам виноват, – строго отрезала я, не испытывая к темноволосому ни капли сострадания.

Найдя нужное имя в списке контактов, взглядом прошу партнёра выйти и дать мне спокойно поговорить с лучшим другом. Да, за последние недели Лаврентьев смог заслужить этот статус, чем часто выпендривался перед Малюковым.

Несколько секунд в динамике слышится только посторонний шум, пока, наконец, на его фоне не появляется знакомый голос.

– Камбарова! Ты вообще обо мне забыла или как? – показательно-строго спросил Егор, хотя я чувствовала, что в этих словах нет и капли злобы. – Тишка соскучился!

– Я тоже, – вспомнив лохматого щенка спортсмена, сказала я. – Замотались просто. Первые дни изучали город, завтра-послезавтра начнём тренировки, – конечно-конечно! Город мы изучали…

– Хорошо, я думал вы уже репетируете, – я тоже так думала. – Включи камеру, дай посмотреть на номер, – попросил спортсмен.

Спешно оглядываюсь, в попытках придумать, как выбраться из этой ситуации. Сейчас половину моего лица «украшает» пластырь. Сильно сомневаюсь, что Егор не поднимет панику, если увидит его.

– Я, – что? – Сейчас не могу. Интернет слабый и не прибрано тут.

– Мне без разницы, убирались вы или нет. Покажи комнату, – уже строже попросил Егор, пока я взглядом молила подошедшего Лёшу о помощи. Показав рукой на бинт, прячущий больше трети лица, я запаниковала. Увидит Лаврентьев – узнает мама.

Беззвучно прошептав «нет», Яковлев выдергивает мой смартфон и самым весёлым, из всех возможных голосов, произносит:

– Егор! Как я рад тебя слышать!

– Не разделяю твои чувства, – холодно ответил баскетболист, что мне удалось прекрасно расслышать, из-за чересчур громкого динамика. – Верни Нику.

– Нет, может, я соскучился? – тоном «а-ля я дурачок», невинно возразил брюнет. – Камбарова занята.

– Я с ней минуту назад разговаривал, всё было хорошо. Что у вас происходит? – на том конце провода послышалась возня и, кажется, звуки борьбы. С секунду висит тишина, а затем раздаётся женский голос.

– Лёша? Это ты? – спросила Лиза, запыхавшимся тоном.

Испуганно отпрыгнув от гаджета, Яковлев взглядом умолял помочь. Точно так же ошарашенно подхожу к телефону, поставив его на громкую связь.

– Нет, это я, – вместо приветствия, произношу, только сейчас услышав грусть в голосе подруги. – Как дела?

– Ника, я только что слышала, как Егор с ним разговаривал. Где он? – сразу к сути перешла девушка, пока я пыталась придумать более-менее нормальный ответ.

– Лёша ушёл в ванную. Плохо себя чувствует, – запиналась я, на ходу придумывая отмазки. И в какой момент я начала врать, чтобы выгородить этого придурка?

– Я звонила ему вчера всю ночь, но трубку взяла какая-то девушка, – чуть ли не всхлипывая, рассказывала блондинка. Посылаю в сторону друга несколько убивающих взглядов, получая садистское удовольствие от его съёживаний. Класс! Я ещё и с ума сходить начала! – Это же не то, о чём я думаю, правда? – с надеждой спросила Лаврентьева и шмыгнула носом. – Скажи, что это его тайная сестра, или ещё кто-то. Ника, пожалуйста, он ведь не мог так поступить? – поднимаю глаза на Яковлева, который в прямом смысле на коленях просил согласиться. Опять врать? Из-за него? Лучшей подруге? Ни за что!

– Лиза, это, – уже хочу всё рассказать, но что-то в этих слезах, грустных глазах и всей ситуации заставило меня вовремя закрыть рот. – Это его крестница, – на выдохе, вру я и сразу замечаю, как просиял Лёша. – Мы вчера случайно столкнулись в парке, а потом зашли к ним домой. Видимо, там и оставили телефон.

– Да? Правда?! Я знала, что он не такой! Прости, мне пора бежать! Люблю, целую, обнимаю! – всего одна ложь, а Лаврентьева уже чуть ли не летает от счастья.

Сбрасываю вызов первый, брезгливо откинув телефон на журнальный столик. Облокачиваюсь на спинку дивана, а затем медленно по ней сползаю. Вся эта каша из лжи вытягивает слишком много сил.

– Спасибо, – тихо прошептал такой же шокированный партнёр, но я даже не открыла глаза, так и устроившись на мягких подушках. – Я правда не знаю…

– Замолчи, не ради тебя старалась, – огрызнулась я и потёрла ноющие виски холодными пальцами. Похоже, моё падение не пройдёт бесследно. – Прямо сейчас я даю тебе два варианта развития событий. Первый: ты обрываешь все связи с Ритой и никогда больше о ней не вспоминаешь. Никогда, – строго подчёркиваю я голосом, перебивая нарастающее возмущение со стороны парня. – Второй: может гулять с кем хочешь, но я прямо сейчас звоню Егору и рассказываю всю правду. Больше ты не сможешь втянуть меня в подобное.

– Первый вариант. Это не повторится, обещаю!

– Ради твоего же блага, постарайся. А теперь уйди подальше, я хочу спать, – и, не услышав ни единого слова, отворачиваюсь лицом в обивку дивана, медленно проваливаясь в сон.

Никогда ещё я не спала так беспокойно.

Глава девятая

Запах чего съедобного заставил меня разлепить веки. Яковлев стоял около микроволновки, доставая из неё две порции пиццы быстрого приготовления. Над пластиковыми контейнерами вздымался пар, растворяясь в воздухе. Аромат специй громким урчаньем откликнулся в животе, напоминая, что я сегодня ничего не ела.

– Я договорился, завтра утром зал наш, – сказал брюнет и поставил передо мной обед. Удивлённо его оглядываю, пытаясь понять, в какой момент ко мне вернулся ответственный, а не гуляющий друг.

– Рада, – с сарказмом отвечаю я и беру большой горячий кусок.

Тесто больше похоже на тонкий слой резины, поэтому, откусив один раз, возвращаю всё на место. Оглядываю комнату в поисках нормальной еды и замечаю на холодильнике остатки овощей из первого похода в супермаркет. Встаю с дивана, медленным шагом направляюсь к продуктам, но парень, сидящий в кресле, меня зовёт:

– Ты куда? – лениво оборачиваюсь к темноволосому, всеми силами показывая, насколько глуп его вопрос.

– За нормальной едой. Не знаю, как ты, а я не собираюсь вернуться домой с лишним весом, – беру пакет с помидорами и огурцами и вываливаю всё содержимое в раковину, чтобы помыть.

– Я завтра вернусь на нормальное питание, – пообещал брюнет, а затем откусил большой кусок этой ошибки пекаря.

От одного его голоса хочется скривиться, про угнетающую атмосферу вообще молчу. Тихо возвращаюсь в гостиную с овощами в руках, на ходу прихватив нож и тарелку. Прямо на весу нарезаю помидоры с огурцами, делая подобие салата.

Только собираюсь устроится с едой и телефоном у себя в спальне, как в дверь настойчиво постучали. Проклинаю всех, но всё же перелезаю кровать, оставив порцию на тумбочке, и иду к входной двери. Даже не спросив, кто там, открываю.

– Привет! – радостно воскликнул Женя, стряхивая с мехового капюшона снег. – Как дела?

– Привет! Заходи, – приглашаю я и шире открываю дверь. Улыбающийся блондин заходит в помещение, сразу съёживаясь под взглядом Яковлева. – Как ты узнал, где я живу?

– Гостиницу вчера ты сама показала, а всё остальное узнал на ресепшене через твоё имя. Правда теперь все думают, что я твой брат, – объяснил Кувшинов и весело усмехнулся, нервно переминаясь с ноги на ногу. – Что с твоим лицом? – спросил парень, намекая на пластырь.

– Не обращай внимания. Есть будешь? – спрашиваю я и подхожу к холодильнику. Ответь «нет», пожалуйста, ответь «нет». У нас нормальных продуктов даже нет.

– Нет, спасибо! – заметив, как мнётся на одном месте блондин, подталкиваю его в сторону дивана, рядом с которым, на кресле, сидит Лёша. Кинув в видео-оператора убивающий взгляд, хореограф спросил:

– Зачем пришёл? – похоже, всё воспитание испарилось на въезде в этот город. Женя несколько секунд растеряно моргает, но затем отвечает.

– Я хотел пригласить Нику погулять, – вау! Я, видимо, сегодня точно не отдохну.

– Не советую, – «ненавязчиво» посоветовал танцор и спокойно отпил холодный кофе. – У неё очень ревнивые и сильные друзья, – в ответ на это хватаю с дивана большую подушку и кидаю её в темноволосого. Он совсем границ не видит? – Что? Одного Лаврентьева вспомни! Лучший баскетболист области!

– Не тебе связывать фамилию Лаврентьевых и прогулки, – намекнув на Риту, шиплю я. Женя, сразу поняв, что происходит, лишь победно улыбнулся и откинулся на мягкую спинку.

– Вернёмся к прогулке: Ника, ты не против? – повторил свой вопрос светловолосый, обратившись ко мне.

– Да, пойду переоденусь, – быстро тараторю я, уходя к себе в комнату. Меняю домашнюю футболку на свитер, штаны на джинсы, отрываю пластырь и возвращаюсь обратно. – Пойдём.

– Ника, – подскочив быстрее Жени, прошептал Лёша, – меня Малюков и Лаврентьев убьют!

– Давно пора, ты заслужил, – даже не глядя на друга, отзываюсь я.

– Что прикажешь им говорить? – злобно спросил брюнет, размахивая руками. И в какой момент он начал мне истерики закатывать?

– А ты соври, как я Лизе, – с уставшей улыбкой, напоминаю я.

Кувшинов непонятливо переводил взгляд с меня на Лёшу и обратно, а я просто пыталась не отвести глаз первой. Поняв, что у партнёра нет больше аргументов, разворачиваюсь и выхожу за дверь.

– С каких пор Камбарова начала всем врать? – издевательски протянул брюнет, выглянув в коридор. От таких слов я даже удивлённо останавливаюсь, не смея повернуться.

– С тех, когда ты начал мою подругу за нос водить, а меня заставлял выгораживать себя! – всё же обернувшись, кричу я, забыв и о Жене, и о соседях, которые сейчас прекрасно нас слышат. Яковлев растеряно хлопал глазами, словно его только что водой облили.

– Я тебя не втягивал! – защищался друг и резко взмахнул руками.

– Да? А кто меня заставил идти на этот концерт? – вплотную подойдя к Лёше, напирала я. – Кто меня там оставил? Кто на коленях умолял соврать Лизе?! – уверенно, прямо в лицо кричала я.

Несколько секунд не отвожу взгляд, замечая, как в цветной радужке друга проскальзывает что-то чужое. Не успеваю понять, что это, как следующие слова, сказанные другом, заставляют испуганно отшатнуться.

– Тогда ты дура, Камбарова, что согласилась на всё это, – со стеклянным взглядом и стальным голосом произносит Яковлев.

Не контролирую себя и замахиваюсь.

Секунда, и неожиданно нависшую тишину разрезает громкий звук пощёчины.

Глава десятая

– Куда ты хотел пойти? – с натянутой улыбкой интересуюсь я, как только мы с Женей выходим из гостиницы.

– Изначально хотел в зоопарк, но ты уверена, что вообще хочешь куда-то идти? – кивнув в сторону наших, окон, где сейчас сидел Яковлев, аккуратно спросил блондин. Оглядываю парня, заметив, что его любимый фотоаппарат всё так же висит на шее.

– Конечно! Меньше всего мне хочется сидеть рядом с этим неблагодарным, гадким…

– Тише, я понял! – перебил меня голубоглазый, медленным шагом направляясь к автобусной остановке. – Тогда предлагаю ускорится. Во-первых, холодно. Во-вторых, сегодня ты сможешь увидеть белых медведей! – от услышанного я даже останавливаюсь, а затем, чуть ли не с визгом прыгаю другу на шею.

– Ты серьёзно? Круто! Пойдём быстрее! – торопила я, подталкивая блондина в спину.

Недолгая дорога на автобусе, и вот мы уже стоим около входа в зоопарк. Яркие баннеры и плакаты украшали стенды, приглашая детей и их родителей посетить шоу пингвинов, редких попугаев и даже жирафов. Внимательно рассматриваю все фотографии до тех пор, пока Кувшинов не возвращается с двумя билетами и розовым облаком сахарной ваты на палочке. Огромный ком вдвое больше наших и голов, из-за чего еле держится на соломинке.

– Держи! – сказал Женя и сунул сладость мне в руки. – Как я понял в кафе, ты сладкоежка, – с улыбкой подытожил парень, заглядывая в мои счастливые глаза. Нет, ну а что? Вы даже представить себе не можете, какая она большая!

– Ты прав на все сто процентов! – согласилась я и оторвала пышный кусок розовой субстанции. Расплавленный сахар зашипел на языке, окрашивая рот и губы красителем.

– Порой, мне начинает казаться, что ты ребёнок, который любит всё яркое и сладкое, – беззлобно рассуждал блондин, взяв меня под локоть.

Мы переступили порог зоопарка, сразу выйдя на подобие моста, с которого прекрасно было видно плавающих снизу уток. Только я собиралась подойти к перилам и внимательнее разглядеть птиц, как Женя потянул меня в другую сторону. Удивлённо смотрю на друга, но всё же иду вслед за ним, ожидая объяснений.

– Тут неинтересно, и людей много, – кивнув в сторону толпы туристов, сказал голубоглазый. – Я знаю место получше.

Молча следую за новым знакомым, который с каждой минутой начинал нравиться мне всё больше и больше. А что? Красивый, высокий, интересный. Мы молча идём по аллее, давно доев сахарную вату, а затем сворачиваем на какую-то тропинку. На секунду, я даже вспоминаю жуткие истории про маньяков и их убийства, но, быстро отогнав мысли, стараюсь оглядеться.

Верхушки деревьев закрывали небо, оставив только тонкие солнечные лучи, падающие сквозь ветки. Здесь уже нет вольеров и даже ларьков с сувенирами. Это была просто пустая тропа.

Пять долгих минут проходят в догадках. Кувшинов сразу показал, что не собирается рассказывать, куда мы идём. Наконец, сквозь тонкие стволы елей появилось солнце, а затем и огромная площадка, огороженная перилами. Выхожу на неё, сразу щурясь от яркого солнца. Вокруг бетонной возвышенности, на которой мы стояли, плескалась мутная вода. Похоже, это огромный бассейн, но для кого?

– Сейчас будет самое интересное, – тихо прошептал Женя и подвёл меня к самому краю.

Послушно облокачиваюсь на металлический край перил, всматриваясь в водную поверхность. Кувшинов аккуратно снял крышечку с объектива и убрал её в карман. Удивлённо смотрю на него, опять ожидая объяснений. Почему рядом с ним я всегда что-то не понимаю?

– Зачем? – спрашиваю я, намекая на подготовленную технику.

– Просто хочу пофотографировать, – произнёс парень и развёл руками.

Недоверчиво возвращаю взгляд обратно на бассейн, пытаясь подготовиться к встрече с его обитателями. Минуту над нами висит тишина, разрываемая лишь доносящимися криками детей и шумом ветра. Умиротворённо. Уже хочу развернуться к другу и потребовать объяснений, как раздаётся громкий всплеск.

На бетонном «подоконнике», по ту сторону перил, стоял пингвин! Настоящий живой пингвин, перья которого были настолько гладкими, что переливались на солнце! В шоке подхожу к птице и присаживаюсь рядом с ним на корточки. Нас разделяла лишь полоса кованных ограждений, но мне всё равно удалось разглядеть каждую деталь животного. У него были жёлтые пятна на грудке и висках, ярко-выделяющиеся на фоне чёрно-белой окраски. Не знаю, сколько бы я продолжила его рассматривать, но меня отвлекла вспышка и звук затвора.

– Это королевский пингвин, – рассматривая получившийся кадр в маленьком окошке, сказал Женя.

Он так же, как и я, сидел на корточках, только ещё сильнее наклоняясь к земле. Видимо, хотел поймать лучший ракурс.

– Зачем ты сфотографировал нас? – спросила я и медленно протянула руку к животному.

Пингвин радостно уткнулся мокрым клювом в мою ладонь, просунув голову через щели в ограждении. Милый!

– Не обращай внимания, – отмахнулся блондин, делая повторный кадр. – Просто свет хороший и Никита сегодня довольный, – Никита? Что?

– Его зовут Никита? – уточнила я и показала на чёрно-белую птицу. Животное настойчиво что-то требовало от меня, касаясь кожи. – Что он хочет?

– А? – оторвавшись от выставления нужных настроек на фотоаппарате, переспросил друг. – Понял, прости, дружище, – извинился Кувшинов и вытащил из кармана куртки бумажный скрученный пакет. Непонятный кулёк приземлился мне в руки, из-за чего я вопросительно посмотрела на светловолосого. – Возьми немного и протяни ему на раскрытой ладони.

В точности выполняю все указание, угощая пингвина странным кормом, пахнущим рыбой. Птица радостно заглатывала достаточно крупные кусочки, весело урча.

За кормёжкой Никиты я не заметила примерно десяток вспышек. До последнего я была уверена, что Женя фотографирует природу вокруг, но, обернувшись, я увидела объектив, направленный прямо на меня, и улыбнулась.

– Да! Я, наконец, смог! – радостно вскрикнул блондин и подорвался на ноги, чем испугал Никиту. Бедный пингвин спрыгнул в холодную воду, сильно меня обрызгав. – Это лучший снимок! – словно ребёнок, радовался парень, увеличивая картинку с помощью специального колёсика. Отряхиваю руки от крошек и направляюсь к другу.

– Что получилось? – уже хочу посмотреть на изображение, но голубоглазый ловко отворачивается, а после и вовсе поднимает камеру над головой, так чтобы я не могла её достать.

– Никогда не думала, что буду чувствовать себя низкой рядом с кем-то, – бурчу я, по-детски надув губы. Кувшинов на это лишь довольно улыбнулся, всё так же не давая возможности взглянуть. – Да что за секреты?

– Потом узнаешь, а теперь пойдём дальше, – не успеваю я и возмутиться, как меня за руку утаскивают обратно в сторону тропинки. Несколько поворотов, и вот мы уже идём по основной аллее, между ларьками с сувенирами. – У вас разве не должны начаться тренировки?

– Завтра утром первая, – отвечаю я и оглядываюсь, стараясь запомнить, как можно больше.

Хоть сейчас была ужасно-холодная погода, она не смогла испортить нам настроение. Не чувствуя замёрзших пальцев и кончика носа, довольная иду вслед за другом. Мысли о том, что придётся весь следующий день находиться в компании Яковлева, постепенно начинали угнетать.

– Можно прийти? – аккуратно интересуется Женя, но заметив мой удивлённый взгляд, добавил. – Просто пофотографировать! Я же говорил про дипломную развеску! – подняв фотоаппарат, защищался блондин. Не сдерживаюсь и смеюсь, от такого детского жеста.

– Прости, но пока нет. Я хочу оставить номер в секрете, – вежливо отказываюсь я, хотя так и хочется согласиться.

– Ты же понимаешь, что я придумаю, как попасть туда, – в тон мне, угрожал парень, искренне улыбаясь.

– Попробуй, – и всё. Глаза в глаза, улыбки, усмешка – игра принята.

До самого вечера мы просто гуляли по зоопарку. Кажется, я даже не смотрела на животных, поглотившись смешными историями из жизни Кувшинова. Блондин рассказывал обо всём: о своей семье, о первой поездке в лагерь, о своём любимом корги, по кличке Джек (в честь любимого мультяшного героя), о косяках в фотошколе и многом другом. День быстро клонился к вечеру. Вскоре, яркое солнце сменилось блеклой луной.

Картонные стаканчики с кофе, поездка на пустом автобусе до гостиницы, пожелание удачи для хмурого водителя, интересные факты друг о друге и вот, мы уже опять стоим на крыльце моего временного дома.

– Пока! – неловко переминаясь с ноги на ногу, прощался друг, не зная, что делать дальше.

Сама, не понимая, как поступить, забываю про все правила этикета и просто крепко обнимаю парня.

– Пока! Спасибо! – благодарю я, а затем скрываюсь за дверьми гостиницы.

Роскошно украшенный коридор как всегда блистал своим великолепием, но гадкое предчувствие слизкой змеёй обвивало сердце. Что-то случилось, но я пока не поняла, что именно.

Провожу картой по «замку», заходя внутрь. Непривычная тишина, которая прямо звенела в ушах, встречает меня с порога. Оглядываю номер, ладонью нащупывая включатель. Почему тут так темно?

Тихий болезненный стон раздался из глубины чужой спальни, заставив меня быстро разуться и кинуть сумочку в ближайшее кресло. Включаю слабый ночник. Яковлев метался по своей кровати в беспокойном сне. Домашняя футболка почти насквозь пропиталась потом и была измазана каким-то кремом, скомканное одеяло лежало на полу, лицо друга исказилось болью, с покрасневшего лба стекали маленькие капельки.

– Лёша! Лёша, проснись! – просила я, тормоша парня за плечо.

Все обиды мигом испарились, стоило только увидеть мучения друга. Брюнет ещё несколько секунд не открывал глаз, пока я не брызнула на него холодной водой из стакана, взятого с тумбочки.

– Ника? – сонно прошептал темноволосый, пытаясь отдышаться. Видно, что каждое движенье вызывало дискомфорт, только почему?

– Что случилось? Почему у тебя одежда грязная и ты спишь так рано? – начала расспрашивать я. Настенные часы показывали всего полдевятого.

– Плечо, – пробубнил Лёша и указал на правую часть туловища.

Вспомнив, какие у него проблемы с ключицей, быстро оттягиваю ворот мятой футболки, молясь всем богам, чтобы не оказалось ничего серьёзного. Выступающая кость чуть припухла и приобрела синевато-чёрный оттенок. Никогда не видела таких огромных синяков. Аккуратно провожу подушечкой указательного пальца по месту вероятного ушиба, не осознано вызвав болезненное шипение друга.

– Ты как умудрился? – тихо спросила я.

– Я хотел убрать наши чемоданы на шкаф, но у моего оторвалась ручка, и он упал на меня.

– Зачем ты вообще полез за этим багажом? – задаю я риторический вопрос. Иду в ванную комнату, чтобы найти аптечку. Возвращаюсь со смоченным холодным полотенцем, которое сразу прикладываю к чужому плечу. – Ты чего обезболивающее не принял?

– Принял, – прошептал парень и съёжился, когда маленькая капелька скатилась под ткань футболки. – Без него бы с ума сошёл, – сквозь зубы ответил брюнет, пока я пыталась безболезненно осмотреть плечо.

– Ты им двигать можешь? – спросила я, помогая парню сесть.

– Нет.

Темноволосый опять болезненно поморщился, но ничего не сказал. Только сейчас, когда на его лицо упали слабые лучи от ночника, я увидела несколько синяков на висках.

– Это что?

– Чемодан, Ника, – устало повторил темноволосый, потирая переносицу двумя пальцами.

– Допустим. Почему не использовал заморозку или мазь? – спрашиваю я, оглядывая спальню на поиск уже хорошо знакомой мне аптечки.

– Пытался. Вот она, сам не достал, – усмехнулся Яковлев и показал на блестящие на одежде пятна. Наконец, нахожу сумочку на полу, около тумбочки. Достаю из неё сразу несколько кремов. Верчу в руках тюбики, пытаясь понять, какой из них сейчас нужен. – Красный.

– Мне позвонить не мог, если сам не справился? – борясь с туго затянутой крышкой, продолжаю я допрос.

– Во-первых, мой телефон до сих пор у Марго. Во-вторых, я не хотел тебя дёргать, – не найдя что на это ответить, переключаюсь на травму.

Помогаю другу снять футболку, подметив, что синяк успел чуть-чуть потемнеть. Жуткое пятно расплывалось по ключицам слишком быстро, из-за чего я невольно вспомнила уроки ОБЖ. Что там говорили? Внутреннее кровотечение, кажется.

Наношу на чётко очерченную кость тонкий слой мази, чувствуя кончиками пальцев прохладу. Лёша еле заметно напрягся и сжал зубы до «желваков» на скулах. Стараюсь как можно меньше касаться ушиба, но выходит из рук вон плохо.

– Может, в больницу? – аккуратно предлагаю я.

– Нет, хочешь, чтобы нас сняли с соревнований? – немного злобно спросил темноволосый. В темноте спальни, при слабом освещении ночника, Яковлев выглядел немного угрожающе, что не могло не пугать.

– А ты, то есть, сейчас можешь танцевать? – с сарказмом выплюнула я и вернула тюбик на место.

– Кто бы говорил! Себя вспомни на областном этапе! Напилась обезболивающего, сбрызнула ногу толстым слоем заморозки, а теперь меня упрекает! – вспылил Яковлев, резким движением натягивая одежду. Только одно «но»: эта «истеричка» не рассчитала, что его конечность неспособна на такое.

С болезненным шипением, друг упал обратно на кровать, шепча проклятия. Да уж… никогда не думала, что вежливый Лёша знает такие слова.

– Придурок, аккуратнее! – упрекаю я, быстро подбежав и подхватив парня под здоровую руку. – Лежи и не двигайся! Ты давно спать лёг?

– Часа полтора назад, – ответил брюнет и устроился поудобнее. – Ты же накормишь меня, правда? – приторно-сладким голосом попросил Яковлев и состроил милые глазки.

– Зараза. Почему я так не умею? – возмущаюсь я, спросив непонятно кого, и выхожу из спальни.

В холодильнике нашлась упаковка яиц и молока, поэтому сегодня на ужин у нас омлет из микроволновки. Да просят меня шеф-повара. Перемешиваю в суповой тарелке белки с желтками, постепенно добавляя нарезанные помидоры и сыр (понятия не имею откуда у нас эти продукты, ну ладно). Не успеваю настроить на маленьком экране печи цифру пять, как раздаётся звонок.

Оглядываю комнату на поиск источника шума, с удивлением отмечая, что это не мой рингтон. Приятная мелодия доносилась из спальни Лёши, поэтому, вытерев руки об полотенце, я направилась туда. Брюнет опять уснул крепким сном, развалившись поперёк кровати в то время, как телефон на тумбочке, чуть ли, не разрывался от настойчивой музыки. Беру в руки гаджет, с ужасом узнавая в нём ранее потерянный на концерте мобильник Яковлева.