Kitabı oxu: «Путь императрицы. Как получать желаемое и позволить себе роскошную жизнь»

© Мария Макаренко, текст, 2025

© ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Вступление

Эта книга про путь становления женщины.

В каждой из нас есть внутренняя Императрица, Королева.

Говоря языком Юнга, это один из архетипов, присущий каждой женщине.

Быть Королевой – значит чувствовать внутреннее достоинство, иметь здоровые границы и понимать, что ты достаточно хороша, чтобы иметь в этой жизни все.

Быть Императрицей – значит ощущать внутренний стержень, осознавать свою женскую суть. Понимать, что конкурировать с мужчинами бессмысленно, быть уверенной в своей женской уникальности. Уметь видеть лучшее в мужчинах, чтобы они положили мир к твоим ногам.

Императрицами не рождаются, ими становятся. Даже если девушка по праву рождения должна стать королевой, ее все равно к этому готовят. Как правило, с самого детства.

Мы не рождаемся со знанием, как правильно выстраивать коммуникацию с людьми. Мы не знаем, как отстаивать свои границы и как принимать правильные решения, чтобы получать в этой жизни все. Мы учимся этому методом проб и ошибок.

В этой книге я рассказала про свой путь: как смогла прийти к внутренней целостности, выйти из конфликта самообесценивания и признать в себе те части личности, которые были вытеснены моей психикой и мешали мне жить счастливой жизнью.

Эта книга поможет тебе прийти к пониманию глубинных процессов своей психики и найти ответы на волнующие вопросы, касающиеся отношений мужчины и женщины. И в целом пройти путь внутреннего взросления, стать уверенной женщиной, знающей себе цену.

В книге я предлагаю:

• поработать с образным мышлением;

• разобраться с проекциями, которые мешают добиться того, чего ты хочешь;

• практические рекомендации: техники, женские хитрости и инструменты, которые точно работают.

Все это проверено на моем личном опыте и опыте более тысяч моих учениц.

Зрелость – это красиво. Но еще более красив путь к внутренней зрелости, ведь только у взрослых женщин есть дорогие подарки, квартиры, машины, бизнесы, счета в банках.

Только взрослая женщина знает, чего она хочет, а главное – как это получить.

Императрица умеет управлять собой и пространством вокруг себя, ведь она прошла долгий путь и стала той, кем рождена быть.

Глава I
Мое перерождение

Я родилась в семье криминального авторитета. Моего отца убили, когда мне было три года, и я росла наедине с красивой женщиной истерического типажа, с матерью-нарциссом¹.

В моей психике сформировалась травма «отвергнутой». Отвергнутой главным мужчиной в жизни – собственным отцом. Даже когда родитель уходит из жизни, ребенок воспринимает это как предательство. Живет с чувством брошенности.

Долгое время я росла с пониманием, что папы у меня нет. Хотя на самом деле папа был, просто его не стало. К сожалению, я осознала это только к двадцати двум годам, когда первый раз пришла в терапию.

Я обратилась к психологу исключительно из профессионального интереса. Работа актрисы в Китае требовала умения легко вживаться в роль, и мне показалось, что инструменты психологии в этом могут помочь. И именно тогда я увидела, какое большое влияние на личность и характер человека имеют психотравмы. Без них я бы никогда не стала тем, кем являюсь сегодня.

Психотравмы становятся бриллиантами нашей души. Они формируют характер и мировоззрение. Благодаря травмирующим событиям создается уникальность личности!

Благодаря терапии я поняла, что 10 лет работала моделью и актрисой исключительно для того, чтобы на меня обратили внимание, похвалили. И конечно, чтобы доказать маме-нарциссу, что я красивая. Мама с детства критиковала мою внешность. Особенно сильно с моих девяти лет, когда я из девочки начала превращаться в девушку. Я постоянно слышала, что я некрасивая, что пошла не в ее породу и «вся в отца». У нее была огромная обида на моего папу: когда он умер, нам ничего не осталось в наследство. Хотя мой отец был одним из самых богатых людей Приморского края, так сложилось, что все его имущество было оформлено на его телохранителей. А когда его убили, телохранители первым же рейсом улетели в Америку.

Я действительно похожа на папу. У меня такие же светлые волосы и бледная кожа. А вот мама темнокожая брюнетка. Из-за обиды моя похожесть на отца ее раздражала. И потому я казалась ей некрасивой, с маленькими глазами, к тому же карими, а не голубыми. Единственное, с чем, по ее мнению, мне повезло – с длинными волосами и стройными ногами!

Мне хотелось доказать маме, что я красива и похожа не только на папу, но и на нее. В четырнадцать лет я увидела объявление в одной из газет родного Владивостока, что идет набор в модельную школу. В те годы в городе было три модельных школы, но только в одной из них была возможность сотрудничать с агентствами, которые отправляли девушек работать в Китай и Японию. Естественно, я хотела учиться именно там. Но когда я пришла к маме за деньгами на обучение, она сказала, что я тупая: «Тебе нужно учить математику! Какая модельная школа? Ты страшная, тебя не возьмут!»

В расстроенных чувствах я сообщила об этом своей первой любви. Моему молодому человеку на тот момент было шестнадцать лет, и он смело заявил, что решит этот вопрос. Уже тогда я изучала биографии известных актрис и моделей, неосознанно перенимала их жизненные принципы, мышление и женские хитрости. И в своей просьбе я использовала секретный прием, о котором расскажу тебе в другой главе. Результат не заставил себя ждать: через два дня молодой человек принес мне деньги на обучение. Оказалось, что он победил в бильярдном турнире и выигранные деньги отдал мне! Я до сих пор ему благодарна за то, что он помог мне купить билет в будущее.

В тот день у меня произошел разрыв шаблона. Я поняла, что если наладить коммуникацию с мужчинами, если научиться грамотно доносить свои мысли и желания, то они, как волшебники, могут исполнять мои мечты.

Именно благодаря парню я получила путевку в жизнь. В модельной школе меня научили искусству дефиле, позированию и этикету. У нас были занятия по актерскому мастерству. В будущем я стала профессиональной актрисой и за десять лет жизни в Китае получила главные роли более чем в двадцати картинах.

Начались профессиональные съемки с фотографами из Японии. Меня приглашали работать в зарубежные агентства, предлагали крупные контракты, но я отказывалась, потому что еще училась в школе. Однако я соглашалась на сотрудничества в России: стала лицом самого крупного магазина электронной техники, и по всему Приморскому краю можно было видеть рекламные щиты, баннеры и постеры с моими фото.

Меня узнавали. Мамины друзья и коллеги стали без конца говорить ей: «Сегодня ездили по городу, раз пять увидели твою Машу!»

Я получила то, что хотела, – признание мамы. Правда, она гордилась мной только на виду, перед окружающими. Дома мне всегда выговаривали, что я сутулая, безалаберная, кривая, что я вся в отца и совсем не похожа на нее. Я росла девочкой, которая внешне была симпатична, но внутри считала себя ущербной маленькой мышкой.

Работа моделью и актрисой – это всего лишь желание доказать маме, что я красивая и умею зарабатывать деньги! К слову, карманных денег мне никогда не давали! В семье в принципе свободных наличных никогда не было. Я училась в элитной школе: моих одноклассников привозили водители на двухсотых «крузаках», а меня привозили на грузовичке, который, казалось, вот-вот развалится. Чувствовала я себя тогда ужасно! Мне было стыдно за нашу бедность, и тогда я себе пообещала, что обязательно добьюсь финансового успеха. Это обещание мотивирует меня идти вперед всю жизнь!

После окончания школы я хотела учиться в Москве, мечтала стать телеведущей. Конечно, мамина реакция тогда не заставила себя долго ждать. Она сразу сказала, что в Москве все девушки-красавицы, а я – страшненькая, мне в Москву нельзя. Поэтому я была отправлена на учебу в Китай!

Через год учебы в Китае я выучила китайский язык и начала сниматься в кино. В семнадцать лет у меня появился ухажер, который оплачивал мое обучение в университете, снимал мне шикарную квартиру в центре Пекина и давал деньги на личные расходы. Он даже звал меня замуж, но я тогда семьи не хотела и отказалась. Мы расстались. Первые полгода все финансовые потребности я закрывала благодаря ему. А через четыре года открыла свой бизнес, смогла заработать хорошие деньги и полностью себя обеспечивала.

Ключевым моментом моего перерождения стал день, когда парень оплатил мое обучение в модельной школе. Мне тогда было 14 лет. Позже мужчина в Китае обеспечил мое проживание, благодаря чему я смогла стать финансово независимой от родителей и полностью реализовывать свой потенциал. Но самое главное – моя мать больше не звонила мне со словами «ты – моя худшая инвестиция».

Я поняла, что грамотное общение с мужчинами может решить все насущные проблемы. Я не думала, как заработать и на чем сэкономить, чтобы оплатить квартиру, а полностью была сосредоточена на творчестве.

С подросткового возраста я изучала книги про общение с мужчинами, читала «Мемуары Гейши», брала оттуда женские хитрости и фишки коммуникации с мужчинами. Меня восхищала мысль, что благодаря грамотной коммуникации можно получать все, что захочешь!

Я «докрутила» некоторые техники до идеала и, уже будучи взрослой, получила высшее психологическое образование. Сегодня, уже как женский коуч, я обучаю не только навыкам общения с мужчинами, не просто помогаю удачно выйти замуж, а действительно привожу женщин к гармоничной и изобильной жизни!

Когда я впервые пришла в терапию, мне было 22 года. Я была довольно популярна в Китае, снялась в больших проектах, меня узнавали, на улицах подходили за автографом. Я жила в пентхаусе в центре Пекина и ездила на Lamborghini, обладала коллекцией ювелирных украшений и летала в Гонконг на безлимитный шопинг от своего ухажера, но… была жутко несчастной. Я страдала булимией. Убивалась, если сидела месяц без проектов, хотя это было нормой в шоу-бизнесе. А еще пила много алкоголя, чтобы заглушить боль.

Только благодаря терапии я поняла, что на самом деле большая внутренняя боль – это постоянное фоновое чувство брошенности – возникла из-за смерти папы и отсутствия фигуры отца. Усугублял ситуацию жесткий критикующий и обесценивающий родитель, говорящий голосом моей матери…

Я осознала, что всё, чего я добилась к двадцати двум годам, не приносит удовлетворения, потому что этот успех был огромной гиперкомпенсацией, попыткой доказать маме, что я чего-то стою… А получая подарки от мужчин, я всего лишь пыталась перестать чувствовать себя отвергнутой папой.

Проблема в том, что ни один подарок не может закрыть черную дыру в душе брошенной маленькой девочки, которая на самом деле тоскует и гадает, как бы сложилась ее жизнь, если папа был бы жив.

В Китае я усердно училась и всего за год овладела китайским языком: и письменным, и устным.

Я часто снималась в рекламных роликах. В одном из них, когда мне было 18 лет, я играла роль мамы русского мальчика в рекламе детских игрушек. Эту рекламу показывали в самое дорогое время – около 8 вечера, прямо перед новостями, и она шла на протяжении трех месяцев. Меня стали узнавать люди, включая агентов в индустрии и прохожих на улице. Однажды меня заметил агент Джеки Чана и пригласил на кастинг в фильм с его участием.

Я пришла на кастинг и была утверждена, но съемки фильма не состоялись из-за китайской цензуры. Однако благодаря знакомству с этим агентом мне стали поступать новые предложения, и он начал приглашать меня на различные кинопроекты. Вскоре я поняла, что за один съемочный день могу заработать около 800 долларов, что соответствовало месячной зарплате во Владивостоке.

Оценив свои возможности, я поняла, что обучение в университете было для меня менее выгодным выбором. Я решила бросить учебу и сосредоточиться на съемках в кино и рекламе, так как могла зарабатывать до пяти тысяч долларов в месяц. Это были значительные деньги на тот момент, мне было всего 19 лет. Мама отреагировала на это бурной истерикой, но я выключила телефон и приняла окончательное решение зарабатывать деньги, следуя своему новому пути.

В тот момент я приобрела свою первую инвестиционную недвижимость. Это была загородная территория с домом во Владивостоке, с прекрасным видом, и я купила ее на свои деньги. Спустя четыре года я продала этот дом.

Несмотря на то что я неплохо зарабатывала, у меня были мужчины, которые поддерживали меня материально. Я умела совмещать собственный заработок и их помощь. Благодаря этим связям я много снималась в кино, меня начали звать на различные реалити-шоу и проекты.

У актеров есть такая проблема – их занятость не всегда постоянна. Если ты не такая звезда, как Дмитрий Нагиев, работы часто не бывает, особенно в летние и зимние месяцы. Если меня не брали на кастинги, я чувствовала себя ненужной. Эти периоды ожидания между проектами были довольно болезненными.

У меня была большая потребность в страданиях, что можно объяснить. Многие взрослые продолжают страдать, потому что в детстве у них сформировалась нейронная связь, связанная с психическим напряжением. Даже если в жизни все хорошо, человек все равно может страдать, потому что его мозг привык к этому состоянию.

Этот механизм заставляет людей избегать изменений, потому что мозг стремится сохранять энергию, предпочитая знакомое страдание. Вот и я находилась в такой ситуации: несмотря на успех, богатство и внимание ухажеров, я погружалась в страдания, когда не получала роли. Я напивалась шампанским, у меня была изжога, постоянные скачки веса и булимия. Все это заставляло меня мучиться еще больше.

В 21 год я впервые после начала учебы в Китае приехала в Москву. Я познакомилась с девушкой, которая проходила обучение актерскому мастерству у психолога с режиссерским образованием. Этот режиссер объяснял актерам, как лучше понимать своих персонажей через транзактный анализ Эрика Берна и другие психологические концепции. Меня это заинтересовало, особенно когда я узнала, что многие актеры, такие как Кира Найтли, имеют психологическое образование.

Я пошла на эти занятия не для личной проработки, а чтобы лучше вживаться в роль, когда работала над сценарием и созданием персонажа в кино и сериалах. Однако, посещая занятия по актерской психологии, я начала проходить терапию и постепенно стала осознанно работать над собой.

В терапии мы поэтапно раскрывали множество тем. Чем больше я погружалась в психологию, тем больше понимала, что что-то не так. Я осознала, что ненавижу съемки в кино. Прямо ненавижу. Когда меня утверждали на роль, я радовалась – женщинам с истероидной акцентуацией важно, чтобы их выбирали, так они чувствуют свою значимость. Но как только начинался съемочный процесс, а это каторжный труд, особенно в Китае, я считала дни до его окончания, мечтая вернуться домой и уснуть в своей кровати.

В итоге я поняла, что не люблю то, чем занимаюсь. В ходе терапии мне стало ясно, что все свои достижения и успехи я пыталась использовать как средство для того, чтобы заслужить любовь матери. Я мысленно говорила ей: «Смотри, у меня столько поклонников, мужчины дарят мне ювелирные украшения и сумки, я хорошая актриса».

Благодаря этой гиперкомпенсации я действительно до 22–23 лет была одной из самых высокооплачиваемых актрис в Китае. Однако внутри была пустота, огромная черная дыра.

Именно благодаря терапии я постепенно осознала, что все, что я делала в своей жизни, было направлено на то, чтобы заслужить мамину любовь, включая ненавистные съемки в кино. Каждый съемочный проект длился три месяца, а я лишь мечтала, когда же все это закончится. Это вызывало отвратительное чувство. И в какой-то момент я заплакала прямо на сеансе от понимания, что живу не своей жизнью.

Это стало поворотным моментом, в который произошло мое исцеление. Психолог спросил: «Что тебе нравится делать?» Я задумалась.

Мне нравилось придумывать новые концепции, находить людей, продавать им идеи и организовывать коллективы. Когда-то, в 20 лет, у меня была мечта создать модельную школу для русских экспатов. Но я ошиблась с нишей, потому что русские не склонны тратить деньги в Китае. К тому же я больше зарабатывала в кино, и мне не было выгодно в то время заниматься бизнесом.

Но теперь я поняла, что мне просто нужно было изменить целевую аудиторию и открыть актерскую школу для китайцев, а не для русских. И я решилась! До сих пор помню всплеск адреналина, который испытывала, когда занималась этим.

Первые два месяца были полны панических атак. Я просыпалась в поту, переживая, что не справлюсь, что мне не хватит денег, что все потеряю. У меня был обеспеченный мужчина, который поддерживал меня, но страх начинать собственное дело мучил меня. Я не верила в себя, мне казалось, что я не справлюсь.

Но я преодолела свои страхи, создала новую нишу и открыла свою школу, которая просуществовала четыре года. Мы стали первыми, кто это сделал, и нас стали активно копировать. Капитализация школы достигла 3 миллионов долларов, и я готовилась к продаже, когда началась пандемия, что сильно ударило по нашему бизнесу. Я собралась и уехала в Москву.

Во время создания актерской школы я обратила внимание, что прорыв в обучении учеников происходит не тогда, когда мы даем им техники, как плакать на камеру, а когда мы работаем с их внутренними переживаниями. Мне было 24 года, и я не осознавала, что занимаюсь психологией. Но я заметила: когда мы касаемся историй о матерях и отцах, наши ученики раскрепощаются, и это помогает им сделать прорыв.

Я поняла, что актерское мастерство хорошо, но без психологии далеко не уедешь. И я открыла психологический центр в Китае, приглашала психологов, и мы проводили тренинги для актерской аудитории. Я пришла к выводу, что многие проблемы связаны с внутренними конфликтами, и когда мы их решаем, жизнь становится лучше. Я начала изучать транзактный анализ вместе с одним из психологов моего курса, который выступал в качестве спикера. Мы до сих пор работаем вместе. И именно тогда я приняла важное решение – получить высшее образование в сфере психологии – и поступила в Институт психотерапии и медицинской психологии имени Б. Д. Карвасарского.

После окончания вуза я боялась начинать практику, потому что у меня был синдром самозванца. Мне все еще был слышен голос мамы: «Маша, ты тупая!» То есть раньше я думала, что не справлюсь в актерской профессии – считала себя недостаточно умной. Однако я справилась. Потом, занявшись бизнесом, я снова сомневалась в своих умственных способностях, но и здесь оказалось, что я все смогла. И вот передо мной стояла новая задача, но осталась старая рефлексивная установка. Я думала, что недостаточно хорошо подготовлена, чтобы быть психологом.