«Черновик человека» kitabından sitatlar
что же касается совсем не приспособленных к жизни людей, то они кончают с собой или умирают от тоски.
Да, должен сознаться, молодые знают то, чего мы, люди среднего возраста, либо вообще не знаем, либо когда-то знали, но забыли так крепко, что больше уже, можно сказать, не знаем. Надо постоянно, постоянно быть в курсе, нельзя отрываться от молодого поколения.
Что вы посоветовали бы американской молодежи? Жить, любить, никого не бояться. И держаться подальше от мертвечины: денег, чинов и расчетливых глаз.
Кофе и поэзия – они, конечно, всегда бок о бок идут.
Если ребенка не любят, знаете, сколько у него фантазий всегда? Рыбы из моря выходят, чтобы с ним беседовать. Лисы по ночам под его окнами пробегают. Ящерица хвост теряет и становится принцем. Если бы меня не услышал никто, когда маленькая была, так и выжила бы с ящерицами и рыбами. Правда-правда, выжила бы, а потом забыла про этих рыб.
Но зачем-то меня люди подхватили на руки и понесли. Вы первым подхватили и понесли, дядя Жора. Вы не подумайте, что я жалуюсь. Было столько любви, столько любви, дядя Жора. Но только потом зачем бросили? Как будто я была кукла, а вы все уже наигрались.
И вошел туда ветхонький старичок (как потом оказалось, известный писатель), увидел ее и говорит: я уезжаю. А Левченко ему: да как же так, Рустам Алиевич, неужели это из-за девочки, да вы только послушайте, вы сразу поймете: у нее прекрасные стихи. А тот в ответ: не хочу участвовать в убийстве невинного ребенка.
В тот белесый и молчаливый день, когда ей было тринадцать, ей пришло в голову, что, возможно, бывают люди, которым рок судил все пережить в детстве – обожание, свершения, триумф – и доживать оставшиеся годы, питаясь лишь памятью и разглядыванием фотографий.
Пото-лок-то-здесь-ко-сой, бум-бум, бум-бум, бум-бум, бум-бум, и-две лампо-чки-го-рят, бум-бум, бум-бум, бум-бум, бум-бум, вижу-фото-насте-не, бум-бум, бум-бум, бум-бум, бум-бум, в мягком кресле я сижу, бум-бум, бум-бум, бум-бум, бум-бум, я кого-нибудь убью, бум-бум.
Ну Света, послушайте, в мире столько всего, говорят доктора. И вновь принимаются меня убеждать, что можно жить и без того, чтобы писать стихи.Но только зачем, дядя Жора, зачем?
