Kitabı oxu: «Ты – наша. Хэллоуинская ловушка», səhifə 3
4
Камень не тормозит, его огромные грубые лапы неожиданно бережно сжимают тонкую талию их общей добычи. Он с рычанием впивается в мягкие дрожащие губы, не позволяя Василисе крикнуть. Глубоко проникает напористым языком ей в рот, сходя с ума от вкуса, долгожданного, постоянно представляемого, но оказавшегося куда круче, чем в его фантазиях! В сто раз круче!
Лис, сдавленно матерясь, разбирается с пышным алым платьем, мнет его бесцеремонными лапами, тоже добираясь до гладкой, как шелк, кожи. Нащупывает простенькие трусики, выдыхает довольно и одним движением сдергивает их.
Вася взвизгивает прямо в губы Камню, выгибается, стремясь уберечься от наглых пальцев, легко, неожиданно мягко и опытно проникших в нее!
Страх, непонимание, борьба не оставляют ее тело равнодушным, внутри горячо, все неистово сжимается, пульсирует от ужаса и неизвестности.
И пальцы Лиса добавляют происходящему безумия.
– Горячая какая, – шипит он, практически насаживая беспомощную девушку на свои пальцы, – давай, расслабься… Камень, она – целка.
– Ебать, – высказывает свое отношение к происходящему Камень, отрываясь от губ Васи и принимаясь покрывать безумными, обжигающе грубыми поцелуями голые плечи и грудь. – Я первый.
Лис ничего не говорит, только ругается и усиливает напор, потирая какую-то невероятно чувствительную точку внизу у Василисы, отчего она, и без того дрожащая от страха и непонимания, начинает еще и выдавать такую стыдную, неправильную физиологическую реакцию на насилие.
Горячо ей становится! Больно! И томительно!
И парни, своими слаженными действиями, только усиливают эти ощущения.
Вася уже не сопротивляется, полностью порабощенная происходящим, просто держится за каменные плечи Лешки, запрокидывает голову и умоляюще стонет, пытаясь все же хоть как-то себя защитить.
Но бесполезно.
Последний теплый день осени становится безумным адским пеклом для нее.
Мир переворачивается снова, и под ее уже голыми плечами и спиной – твердая поверхность стола.
Волосы, окончательно выбившись из прически, волной текут по столешнице, свешиваются водопадом вниз, и Лис, прихватывая их, наматывая на кулак, шепчет восхищенно:
– Охуеть, девочка…
Вася толком не слышит его, ее взгляд направлен на Камня, легко двигающего ее к себе, подхватывающего под ягодицы…
Его глаза, сумасшедшие, черные-пречерные, внимательны и безумны.
Его руки на ее бедрах – жесткие и властные.
И смотрит он вниз, туда, где самое бесстыдное, куда, сама Вася не смотрела никогда в жизни!
А он смотрит!
И задумчиво, не торопясь, ведет пальцами… Прямо там!
Он чувствуется совсем иначе, не так, как Лис. Более жестко, более грубо. Лис, стоящий у лица Васи, перехватывает ее панический взгляд, запечатывает губами умоляющее “нет, нет, не надо”. Долго, с удовольствием целует, ловя малейшие движения уже не протеста. Распаленной, удивленной мольбы.
Вася уже мало что понимает, она горит от стыда и страха. От того, что происходит сейчас и еще произойдет!
Лис своим поцелуем погружает ее в этот безумный жесткий водоворот эмоций, а Камень…
Его внезапно становится много.
Так много!
Так остро!
Горячо!
Тяжело!
Лис отрывается от влажных беспомощных губ, ловит непонимающий напуганный потерянный взгляд и не отпускает. Ему нравится то, что он видит.
Конечно, ему хотелось бы первым взять девчонку, не зря же столько времени смотрел на нее. И не только смотрел…
Но тут уж кто успел, того и тапки.
Камень сказал первым. Ему и рулить. Жаль… Но ничего, так тоже круто. И эти эмоции в ее огромных глазах, этот страх, перемашнный с болью, непониманием, отчаянием и зарождающимся желанием, непроизвольным пока, чисто физическим, вызванным правильными действиями, а действия правильные, Лис знает, как разогреть девочку… Эти эмоции тоже нереально вкусные.
От них одних кончить можно.
Вася непроизвольно выгибается, стремясь облегчить себе участь, но тяжелая ладонь Камня прижимает ее к столешнице.
– Охуенно смотришься, – шепчет Лис, глядя на жесткие пальцы Лешки, властно и разбойно смотрящиеся на бледном, волнующемся животе девушки.
Вася тоже смотрит.
И вздрагивает, понимая, что видит то самое, жутко порочное, безумное…
Застонав от бессилия, откидывается опять назад, и ее тут же ловит Лис. Взглядом, губами, шепотом своим горячим и пошлым.
Камень, мягко и плавно погрузившись в беспомощно подрагивающее тело, так же медленно выходит.
Его едва хватает, чтоб сделать пару аккуратных движений, помня, что Вася – совсем нежная и слабая.
То, что происходит, не укладывается в голове. Он никогда так с ума не сходил. Он сошел с ума в тот момент, когда договорился с Лисом.
Явно сошел с ума.
И нет, ему не жаль.
Не может быть жаль, когда такое.
Она узкая, такая аккуратная и розовая. Слюни текут, не тормознешь. Не забудешь никогда в жизни.
– Потерпи, – шепчет Лис, не отрывая взгляда от Васи, беспомощно цепляющейся за его руки, – сейчас хорошо будет. Уже хорошо, правда, ведь?
Вася хочет сказать, что нет, не хорошо!
Стыдно, страшно, неправильно!
То, что они с ней делают, неправильно!
Камень такой большой в ней, так двигается, скользя жестким горячим взглядом то к ее растерянному лицу, то вниз, по ее груди с напряженными сосками, ниже, к своей руке, все еще лежащей на животе, ниже, к месту их соединения.
И каждое движение заводит все больше и больше!
Заставляет терять контроль над собой, звереть, каменеть пальцами на нежных бедрах и животике, рычать, словно зверь. Хотя, он и есть сейчас зверь. Они оба с Лисом – звери.
Стол шатается все сильнее и сильнее, Вася начинает вскрикивать на каждое его бешеное движение, и Лис, жадно отслеживая эту картину, облизывает губы пошло и похотливо.
У него такая же, как и у Камня, безумная блуждающая усмешка, густая атмосфера вседозволенности и похоти окружает их, сводя с ума еще больше.
