Kitabı oxu: «Его добыча»

* * *

Пролог

Я бегу.

Бегу, будто от этого зависит всё. Может, так и есть.

Ветки хлещут по лицу, царапают щёки, оставляя тонкие, жгучие следы. Лес дышит вокруг глухо и тяжело, как зверь, затаившийся в темноте. Фонарик в дрожащей руке пляшет по кустам, выхватывает куски деревьев, мозаики веток, глиняную грязь под ногами. Тени скачут, будто тоже мчатся за мной.

Дышу рвано. Горло саднит, лёгкие горят огнём. Волосы сбились, прилипли ко лбу, к вискам. Кажется, если я сейчас остановлюсь – просто упаду и не поднимусь. Но я не могу. Я не имею права.

Страх, липкий и осязаемый, стягивает грудную клетку. Не отпускает. Он идёт рядом, шагает в такт моим шагам, дышит мне в шею.

Назад нельзя.

Вперёд – неизвестность.

Я не знаю, что будет, если они догонят. Что они со мной сделают.

Что он со мной сделает.

Я видела его взгляд через прорези маски. Видела хищный блеск его глаз.

Под ногами – корни, камни, обрывки тропы. Я оступаюсь, почти падаю, но ловлю равновесие и продолжаю бежать. Через мокрые кусты, через хруст сухих веток, через темень, от которой по спине льётся холодный пот.

Пульс ревёт в висках. Где-то вдалеке кричит птица, слишком резко для этой ночи. Я не могу разобрать – это просто крик… или сигнал.

Я продолжаю бежать. Если это сон – пусть он закончится.

Глава 1

– Вот возьми, Анастасия, – декан ставит передо мной чашку горячего чая, я машинально обхватываю её руками, ощущая, как пальцы через пару секунд начинает жечь.

Но я терплю. Так они хотя бы не дрожат. Чего нельзя сказать о всём остальном теле.

Подношу чай к губам и делаю глоток. Зубы стучат по стеклу.

Вадим Анатольевич, задумчиво вздохнув, подходит к окну. Но там уже никого нет на улице. Он ушёл. Снова довёл меня до трясучки и свалил.

– Мне очень жаль, Вадим Анатольевич, я… – сглатываю и слёзы снова подступают к горлу.

Это уже третья сорванная мною лекция за последние две недели. Третий раз меня бросает в ступор, когда я вижу за окном Беляева – своего бывшего мужа, с которым мы прожили всего три месяца в браке, и который оказался полным психопатом и никак не перестанет преследовать меня, сколько бы я не обращалась за помощью.

– Настя, ты же понимаешь, что каждый раз прикрывать я тебя не смогу, – голос декана серьёзен. Но злости в нём не слышно. Скорее горечь. – Студенты… уровень нашего университета не предполагает таких нарушений.

– Знаю, – закусываю губы. – Я знаю, Вадим Анатольевич.

Рублёв Вадим Анатольевич – декан нашего факультета истории и археологии и давний друг моего отца. Он взял надо мной шефство ещё когда я поступила в университет в память о своём друге, когда-то пропавшем без вести в одной из экспедиций на Севере. Он же курировал мою кандидатскую и взял под своё крыло, когда я решила остаться преподавать в университете.

Рублёв разворачивается и смотрит на меня несколько секунд очень внимательно, буквально в душу заглядывая. Потом снимает очки и сжимает переносицу, прикрыв глаза.

– В полицию писала заявление?

– Конечно, – рваный вздох вырывается без контроля. – Уже раз пять. И вызывала. Но… они ничего не могут сделать. Дважды забирали его, а потом отпускали. И он снова приходит. Ждёт под подъездом, возле университета, а ведь больше я никуда уже и не хожу… В полиции говорят, что раз физический вред не причинён, то они ничего сделать не могут.

Вадим Анатольевич качает головой и хмурится. Снова смотрит в окно, как будто решается на что-то, а потом садится в своё кресло и складывает руки на столе, глядя на меня очень серьёзно, и долго молчит.

– Настя, – наконец произносит он. – Есть один вариант.

Я резко поднимаю на него взгляд.

– Но я, признаться, сомневаюсь. Это… не совсем простое решение.

– Я уже готова на любое, – сжимаю пальцы на кружке сильнее. – Даже уехать думала. Просто исчезнуть, пока не случилось непоправимое. Но… куда? Таким трудом получить место в МГУ и… так всё бросить? Да и найдёт он, куда бы я не сбежала.

– Тогда слушай внимательно. – Рублёв трёт переносицу. Потом кладёт руки на стол и смотрит мне прямо в глаза. – Есть место. Закрытый колледж. Там сейчас ищут преподавателя твоего профиля.

Колледж?

– Это элитное учебное заведение. Для молодых людей, на которых делает ставку государство и их обеспеченные родители. Совсем закрытое место. Связь там ограниченная. Интернет фильтруется. Посторонним вход запрещён.

Что?

Я моргаю, пытаясь осознать.

Закрытый колледж. Фильтруемый интернет. Посторонним нельзя.

– Это… что-то вроде колонии? – хмурюсь, но внутри становится тревожно.

– Нет, – он качает головой. Но на обычный университет это тоже не похоже. Точнее, не совсем.

Мгновение мы просто смотрим друг на друга. Что-то в его взгляде заставляет меня насторожиться.

– Что-то не так с этим местом?

– Просто… там свои правила, – наконец произносит он. – Жёсткие.

Я замечаю, как Рублёв чуть напрягается. Будто не уверен в том, что мне следует вообще знать это всё.

– Какие?

Декан отводит взгляд, но потом снова смотрит на меня.

– Ты узнаешь, если согласишься.

Я чувствую, как внутри поднимается смешанный коктейль из страха и раздражения. Почему он так говорит? Он что, думает, что я не справлюсь? Что я сломаюсь там быстрее, чем от Сергея?

– Я согласна, – киваю твёрдо, но Рублёв поджимает губы, глядя очень серьёзно.

– Но ты должна понимать, Настя, что это очень непростое место. Там всё строго. Контракт на год, и разорвать его ты не сможешь раньше без веских причин.

На несколько секунд в груди поднимается паника.

Но потом я вспоминаю лицо Сергея за окном. Его въедливый пристальный взгляд и колючие мурашки, что бегут по телу от этого взгляда.

Вспоминаю жжение страха в желудке, когда выхожу на улицу.

Вспоминаю, как просыпаюсь среди ночи от шума в подъезде.

Нет. Хватит с меня.

Я не могу больше так жить.

– Мне всё равно. Если Сергей меня там не достанет, то остальное мне не страшно, – говорю с уверенностью.

Потому что больше я так жить не могу. Это не жизнь ведь вовсе – быть под постоянным, тотальным контролем. Бояться на улицу выйти, шторы открыть в квартире, вздрагивать от каждого шороха и не быть уверенной, что через час уже не окажешься в подвале запертой или вообще не живой.

Поэтому я лучше год проживу в закрытом колледже. Это не тюрьма ведь – для меня это работа. Да и судя по всему, так просто в это место на работу не устроиться, можно даже считать, что мне очень повезло.

– Хорошо, – кивает Вадим Анатольевич. – Тогда сейчас напишешь у секретаря факультета заявление на отпуск за свой счёт, а потом едь домой, собирайся и жди моего звонка. Будь готова к выезду через три часа.

Ого, как скоро.

– Спасибо, – с благодарностью смотрю на Рублёва, и в груди даже как-то свободнее становится, дышать легче. Дикая тяжесть и страх отступают, позволяя забрезжить хоть какой-то надежде на нормальную жизнь.

Глава 2

Дверь машины захлопывается, и я остаюсь одна.

Водитель даже не ждёт, пока я развернусь, не спрашивает, всё ли в порядке. Просто разворачивается и уезжает, оставляя меня стоять на узкой дороге посреди глухого леса.

Тишина.

Она тут настолько глубокая, что даже шорохи деревьев звучат неестественно громко. Я вцепляюсь в ручку чемодана, вглядываюсь в темнеющую под вечер линию горизонта.

Вокруг только горы, лес, камни, покрытые мхом, влажный воздух, которым после мегаполиса дышать даже тяжеловато.

И забор.

Высокий, с металлическими воротами и рядом колючей проволоки наверху.

У меня перехватывает дыхание.

Рублёв говорил, что место закрытое, но… я и подумать не могла, что настолько. Это больше похоже на военную базу или какой-то режимный объект, чем на элитный колледж.

Секунду меня накрывает паника: а что, если я совершаю огромную ошибку? Что если приехать сюда было не лучшим решением?

Но потом вспоминаю Сергея.

Как он стоял под окнами.

Как выслеживал меня, даже не скрываясь, как угрожал.

Как полиция просто разводила руками.

Здесь же его нет. Это один огромный, перекрывающий все минусы, плюс.

Я медленно выдыхаю и плотнее кутаюсь в кардиган. Несмотря на то, что сентябрь в этом году жаркий, вечером в лесу довольно свежо.

Какой бы странной ни была эта новая жизнь – она безопаснее той, что я оставила позади. Поэтому нужно просто сделать в неё шаг.

Крепче сжимаю ручку чемодана в руке и иду по гравийной дорожке к воротам. Достаю из кармана листок с кодом, который дал мне Рублёв.

Домофонная панель чёрная, глянцевая, с камерой наверху, и когда я набираю цифры, её экран вспыхивает белым, и я вижу своё изображение.

Бип.

Бип.

Бип.

Ничего не происходит.

На секунду сердце сжимается – может, код не сработает? Меня же увидят, может, как-то по камерам, если код неверный?

Остаться в лесу вечером непонятно где мне совсем не хочется.

Но потом, спустя несколько секунд, металл глухо щёлкает, и створка калитки плавно отъезжает в сторону.

Я прохожу внутрь, втаскивая за собой чемодан.

Пропускной пункт небольшой, но пугающе стерильный. Белые стены, камеры в углах, табло с экраном, где отображаются данные входящих.

Но главное – люди в чёрной форме. Охранники. Вооружённые.

Один из них, высокий, с коротко выбритым затылком, делает шаг вперёд и внимательно скользит по мне взглядом.

– Анастасия Викторовна Лапочкина? – спрашивает строго, словно на допросе.

Я сглатываю.

– Да, это я, – киваю с максимальной уверенностью. Чего мне, собственно, бояться-то?

– Ваши электронные устройства.

Я моргаю, глядя с непониманием.

– Что?

– Личные гаджеты, – объясняет охранник, не меняясь в лице. – Телефон, ноутбук, часы. Их проверят и вернут вам в течение часа.

Я ощущаю странную смесь страха и возбуждения.

Как будто… попала в фильм.

Как будто не в колледж, а в секретную организацию.

Кто же здесь учится, если у них такие меры безопасности?

Дети президентов? Наследники миллиардеров? Люди, которых нужно защищать от внешнего мира?

Тянусь к карману и достаю телефон. Последний мостик, связывающий меня с нормальной, привычной реальностью. Отдаю его охраннику, и он откладывает мой смартфон в небольшой пластиковый контейнер.

– Ноутбук?

Я нервно сглатываю и достаю из чемодана тонкий серый макбук. Мужчина берёт и его без лишних эмоций. Потом закатываю рукав, расстёгиваю ремешок смарт-часов, ощущая, как мурашки пробегают по коже, и через несколько секунд часы присоединяются к остальной технике в контейнере.

Секунду мне даже страшно: а что дальше? Они же не заставят меня раздеться?

Охранник скользит взглядом по мне, будто считывая эмоции, но ничего не говорит.

– Всё, – кивает он. – Добро пожаловать в Черногорский колледж. Вас сопроводят к директору.

– Благодарю, – киваю.

Металлическая дверь передо мной раздвигается, открывая путь внутрь.

Я делаю шаг вперёд, затаив дыхание.

Дверь за моей спиной захлопывается с сухим металлическим щелчком, заставляя вздрогнуть. Оборачиваюсь, но в окошке пропускного пункта уже никого не видно. Ощущение, будто я проскользнула в другой мир и портал закрылся.

Теперь я по ту сторону забора.

Я медленно выдыхаю и осматриваюсь.

Двор колледжа огромный. Всё вокруг настолько идеально выверенное, что выглядит почти нереальным. Как на картинке из нейросети.

Передо мной мощёные дорожки из тёмного камня, расходящиеся в разные стороны. Высокие кусты аккуратно подстрижены, деревья ровными рядами тянутся ввысь, их ветви не раскачиваются, даже когда дует ветер. Вдоль зданий острые пики туй идеальной формы.

Здания массивные, мрачные. Темный камень, высокие узкие окна. На главном, как я понимаю, корпусе – резные арки, тяжелые дубовые двери с коваными вставками. Он напоминает старые университеты Европы, но с намёком на что-то более закрытое, почти неприступное.

Никаких указателей.

Никаких знаков, куда идти.

И, самое странное, никого вокруг.

Ни студентов, ни преподавателей. Даже силуэтов в окнах не видно.

Хотя сейчас почти восемь вечера. Разве не должно быть людей во дворе? Разве в это время студенты не должны гулять, общаться, сидеть на лавках?

Но здесь только я.

И это заставляет меня почувствовать себя нежеланной гостьей.

Я поправляю ремень сумки, чувствуя, как ладони покрываются холодным потом. Мне сказали, что меня проводят, но никого нет.

А что, если никто и не собирался встречать?

Сама же я не представляю, в какую сторону вообще идти и где искать этот кабинет директора.

Я делаю неуверенный шаг вперёд, но вдруг замечаю движение сбоку.

Ко мне быстрым, но чётким, почти чеканным, шагом идёт девушка.

На вид ей лет двадцать, но её манера держаться, осанка и выражение лица делают её старше. Белая блуза, серая юбка чуть ниже колена, волосы убраны в идеально ровный, гладкий пучок. Она будто из другого времени – слишком собранная, слишком правильная.

Но улыбка у неё дружелюбная.

– Вы Анастасия Лапочкина? – спрашивает она, улыбнувшись, когда подходит ближе.

– Да, – отвечаю я, чувствуя лёгкое напряжение. Понимаю, что вопрос задан из вежливости, ведь больше тут никого кроме меня и нет.

– Добро пожаловать в Черногорский колледж, – говорит она мягко. – Извините, что заставили вас ждать. Директор уже ожидает вас. Следуйте за мной.

Я киваю, хотя внутри остаётся странное щекочущее чувство.

Как будто я перешагнула какую-то черту.

Такую, после которой нет пути назад.

Глава 3

Девушка в серой юбке ведёт меня по каменным дорожкам, ни разу не оглянувшись. Её шаги чёткие, уверенные, в них нет ни малейшей нерешительности. Как будто она уже привыкла к тому, что все вокруг просто следуют за ней.

Я ловлю себя на мысли, что мне хочется узнать, кто она. Преподаватель? Студентка? Или кто-то из администрации? Возможно, секретарь.

Мы подходим к массивному зданию с высокими окнами и тяжёлыми деревянными дверями. На табличке возле входа значится: «Административный корпус».

Девушка легко открывает дверь и жестом приглашает меня войти. Коридоры внутри просторные, строгие. Пол выложен светлой плиткой, на стенах тянутся тёмные деревянные панели, над ними висят картины. Здесь странная, приглушённая тишина, словно каждый звук гаснет, не успев разлететься в пространстве.

В воздухе пахнет чем-то дорогим, смесью старых книг, полированной мебели и слабого оттенка кофе.

Мы останавливаемся перед дверью с небольшой табличкой: «Директор». Девушка постукивает костяшками пальцев по дереву, и почти сразу раздаётся уверенный, низкий голос:

– Войдите.

Она открывает дверь и отступает в сторону, давая мне возможность пройти.

Я переступаю порог кабинета. Стараюсь делать это максимально уверенно, но всё внутри в напряжении.

Кабинет просторный, но без излишеств. Тёмное дерево, высокие книжные полки, массивный стол у окна. На столе аккуратно разложены бумаги, рядом на тумбочке МФУ, факс, ещё какая-то оргтехника. Всё слишком организованно, словно любая вещь здесь имеет своё строго отведённое место.

Директор колледжа – подтянутый мужчина лет пятидесяти, с коротко стриженными седеющими волосами, чуть лысоватый, но видно, что энергичный. Глубокие морщины на лбу выдают его привычку к серьёзным размышлениям. Взгляд внимательный, но не суровый.

Он кивает мне, приглашая присесть в кресло напротив.

– Анастасия Лапочкина, – произносит он, легко улыбаясь. – Рад познакомиться. Вадим Анатольевич говорил о вас только хорошее.

– Спасибо, – осторожно отвечаю я.

– Он уверяет, что вы талантливы и дисциплинированы. Здесь это важно. Черногорский колледж – место не самое простое. У нас строгая дисциплина, своя система. Надеюсь, вам здесь понравится.

Я киваю, хотя в глубине души не уверена, нравится мне это или нет. Я здесь не совсем по велению сердца. Ни за что бы не бросила свой любимый МГУ, если бы не такие обстоятельства.

Директор открывает папку и передаёт мне несколько листов.

– Это ваш договор. Советую внимательно ознакомиться, особенно с пунктами о конфиденциальности, ограничении передвижений и строгом запрете на контакты с внешним миром.

Я чувствую, как в груди поднимается напряжение. Ощущение, будто я подписываю не просто трудовой контракт. Хочется пошутить, нужно ли проколоть левый мизинец и подписать кровью или можно обойтись обычной ручкой.

Но, конечно, на такую дерзость я не решаюсь. Это ведь совсем неуместно будет.

Кладу договор перед собой на стол и начинаю пролистывать, пробегая глазами по строкам. Думаю, что это уже просто формальность, потому что я уже здесь и вряд ли решу отказаться от работы.

Но всё же договор стараюсь читать внимательно. Это как минимум показывает меня как серьёзно настроенного работника.

Читаю и, признаться, ощущаю, как внутри возникает напряжение.

Запрещено разглашать информацию о колледже.

Запрещено обсуждать студентов за его пределами.

Запрещено вносить изменения в учебную программу без согласования с администрацией.

Следует придерживаться утверждённый формы одежды во время учебных занятий.

Любое нарушение карается немедленно, вплоть до увольнения.

Мой взгляд цепляется за пункт:

«Преподавателям запрещено вступать в личные взаимоотношения со студентами. Нарушение данного правила ведёт к немедленному расторжению контракта и взысканию неустойки».

Слова будто задерживаются в воздухе. Я проглатываю ком в горле, понимая, насколько здесь всё серьёзно.

Другие пункты тоже вызывают вопросы:

Нельзя покидать территорию колледжа без разрешения администрации.

Ограниченный доступ в определённые части здания.

Все изменения в расписании проводятся только с одобрения руководства.

Любые разногласия решаются в строгом порядке внутреннего регламента.

Я делаю глубокий вдох, выдох. Сглатываю, прокручивая ручку в пальцах.

Взгляд падает на оклад и даже приходится немного откашляться.

Ничего себе.

Я о таких зарплатах педагогов даже не слышала и не мечтала. Даже в МГУ мне столько и за пять лет не заработать, сколько тут за год, даже если у меня будет столько же регалий, сколько у Рублёва.

Но и неустойка за нарушения, надо сказать, не маленькая.

Я выпрямляю спину, откашливаюсь и подписываю договор.

Директор берёт бумаги, пробегает по ним взглядом, затем складывает в папку и кивает.

– Отлично. Сейчас моя секретарь проведёт вас в преподавательский корпус. Там вам выдадут форму, устав и карту территории колледжа. Завтра утром я представлю вас коллегам и студентам.

Он поднимается.

– А сейчас прошу меня извинить, меня ждёт общее собрание.

Собрание. Так вот почему на улице никого не видно.

Я киваю и поднимаюсь. Незаметно появившаяся та самая девушка, что привела меня сюда, учтиво улыбается и делает жест рукой, снова предлагая следовать за ней.

Я иду к выходу из кабинета, но уже у двери меня окликает директор.

– И… добро пожаловать в Черногорский, Анастасия Викторовна, – улыбается уголками губ.

– Спасибо, – киваю, тоже улыбнувшись, а потом выхожу из кабинета директора и следую за его секретаршей.

Всё официально. Теперь я здесь.

Контракт подписан.

Глава 4

Я иду следом за девушкой в серой юбке, мой небольшой чемодан на колёсиках мягко катится по каменной дорожке.

Мы выходим во двор. Вечерний воздух свеж, пахнет влажной землёй и хвоей. Угловатые тени падают на мощёные дорожки, из-за чего всё вокруг кажется ещё более монументальным, строгим, почти нереальным.

Преподавательский корпус находится в дальнем крыле комплекса. Он невысокий, всего три этажа, с массивными окнами и отделкой из тёмного камня, что делает его похожим на миниатюрный старинный особняк. Но, в отличие от главного здания, здесь явно меньше пафоса и больше уюта.

Девушка останавливается у массивной двери, достаёт из кармана магнитный ключ-карту и проводит по датчику. Дверь мягко отъезжает в сторону, пропуская меня внутрь.

Я осматриваю просторный, ярко освещённый холл. Высокие потолки, несколько кожаных диванов, у стены небольшой книжный шкаф. Всё здесь выглядит ухоженным, но минималистичным. Ничего лишнего.

А ещё пусто и тихо. Я догадываюсь – все на собрании. Именно поэтому сейчас нет ни преподавателей, ни других сотрудников.

– Ваша комната – двести четырнадцатая, это на втором этаже, – говорит девушка, передавая мне карточку. – Добро пожаловать.

Она не предлагает проводить меня дальше, просто кивает и уходит обратно к административному корпусу.

Видимо, я теперь сама по себе.

Я прохожу по холлу, странно себя ощущая от того, что стук колёсиков моего чемодана нарушает эту стеклянную тишину.

Тут есть маленький лифт из стекла, на нём я и поднимаюсь на второй этаж, чтобы не тащить чемодан по ступеням. Иду по коридору, ищу взглядом номер своей комнаты.

Двести одиннадцать, двести двенадцать, двести тринадцать…

А вот и двести четырнадцатая, в самом конце коридора.

Я прикладываю ключ-карту, и дверь открывается легко, почти бесшумно.

Нахожу рукой выключатель, включаю свет и осматриваюсь. Комната довольно просторная, как на одного, вполне себе тянет на приличный номер в хорошем отеле.

Просторная кровать с высокими подушками, тёмно-коричневые шторы, приглушённый свет от бра у изголовья. У окна стоит массивный письменный стол, в углу – узкий встроенный шкаф. Идеальная чистота.

Я подхожу к окну и задерживаю дыхание.

Вид потрясающий.

Широкий, ухоженный двор с идеальными клумбами, извилистыми дорожками и мраморными статуями. Чуть дальше – тёмные силуэты гор, покрытых густыми кипарисами, их вершины утопают в тонкой дымке сумерек.

Всё это выглядит так… тихо, величественно, почти нереально.

И так умиротворённо. Безопасно.

Я ставлю чемодан у кровати и вздыхаю.

Всё это – гораздо лучше, чем я ожидала. Не просто работа, а идеальные условия. Высокая зарплата, красивое место, достойные коллеги. Я, конечно, ещё ни с кем, кроме директора и секретаря не познакомилась, но, думаю, преподавательский состав здесь такой, что для меня будет очень ценно набраться опыта от них.

Свежий воздух, порядок, безопасность. И самое главное – Сергей не сможет меня здесь достать.

Я провожу рукой по гладкому покрывалу кровати.

Может быть, мне действительно повезло?

Я открываю шкаф. Внутри аккуратно висят вешалки, на нижней полке лежат несколько полотенец. Рядом сейф. Маленький, но вместительный. Хорошо, что я захватила с собой документы и немного наличных. Хотя, наверное, тут и тратить их некуда.

Ванная тоже радует: белоснежный кафель, стеклянная душевая кабина, большая раковина с подсветкой. Минимализм, но безупречный.

Только собираюсь начать распаковывать вещи, как раздаётся стук в дверь.

Я замираю. В животе как-то всё поджимается от волнения.

– Войдите? – мой голос звучит чуть тише, чем хотелось бы.

Дверь открывается, и в комнату входит молодая женщина в форме горничной. В руках у неё аккуратно сложенные вещи.

– Добрый вечер, Анастасия Викторовна, – вежливо произносит она. – Я принесла вам преподавательскую форму.

Она кладёт стопку одежды на кровать и продолжает:

– В корпусе есть небольшая гостиная, балкон. Столовая дальше, она общая – у вас в маршрутном листе указано, как найти. Рядом с ней же расположен маленький киоск, если вам понадобится что-то дополнительно. Также есть прачечная. Интернет-сеть закрытая, логин и пароль – в папке с уставом, папка на столе возле проводного телефона для связи с административным корпусом. Номера внутренних служб в ней тоже указаны.

Я киваю, вбирая в себя информацию. Хоть бы не забыть ничего.

– Спасибо, – отвечаю я.

– Добро пожаловать в Черногорский.

Горничная мягко улыбается, слегка склоняет голову и уходит, оставляя меня одну.

Я медленно поворачиваюсь к стопке формы, лежащей на покрывале кровати. Разворачиваю её.

Тёмно-серый жакет с изящным кроем, подчёркивающий линию талии. Чёрная юбка-карандаш чуть ниже колена, безупречно гладкая. Белоснежная блуза с высокими манжетами.

Элегантно, строго, но… красиво.

Я не удерживаюсь и примеряю комплект.

Форма сидит почти идеально, подчёркивая осанку, делая силуэт более вытянутым. Ткань дорогая, приятная на ощупь. Я невольно поворачиваюсь к зеркалу. Вижу там другую себя. Не испуганную женщину, сбежавшую от прошлого, а уверенную, строгую преподавательницу. Почти такую, какой я всегда хотела быть.

Но внутри… глухой ком в животе. Будто узел завязывается.

Завтра мой первый рабочий день. Я выйду в аудиторию. Познакомлюсь со студентами.

Это однозначно заставляет нервничать.

Но я справлюсь. Обязана.