«Поговорим об утрате. Тебе больно, и это нормально» kitabından sitatlar
Ваш мозг безостановочно прокручивает одни и те же события, надеясь на иной исход.
реальным. Люди, переживающие тяжелую утрату, снова вернутся к жизни, но она для них изменится безвозвратно. В «Божественной комедии» Данте Вергилий становится проводником автора в чистилище через ад. Они подходят к стене огня, на которую Данте смотрит в ужасе. Вергилий говорит ему: «У тебя нет выбора. Этот огонь опалит тебя, но не сожжет»1. Данте всё еще боится. Видя это, Вергилий кладет руку ему на плечо и повторяет: «У тебя нет выбора». После этого Данте обретает мужество и входит. Каждый человек в своей жизни встречает эту стену огня. Подобно
Горе – не билет в один конец до станции «Хороший человек».
в нечто большее, чем мы сами, позволяет нам выживать. Она помогает нам пережить то, что уготовано нам судьбой, но не указывает, кто прав, кто виноват, кто спасен, а кто должен страдать. Использование веры как прикрытия для наших страхов по поводу безопасности, контроля и общности с другими – еще одна часть повсеместной культуры обвинения. Она добавляет кусочек духовной жестокости к нашему и без того непростому пути.
Пути назад нет. И «оставить это позади» не получится. Можно лишь идти вместе со случившимся, встраивая в свою жизнь событие, которое вам пришлось пережить. Самира Томас продолжает свою мысль так: «Из этого пейзажа я выношу урок, что я не должна быть тем, кем была раньше, что я могу нести одновременно и свои шрамы, и свою радость. Я не должна выбирать, согнуться мне или сломаться, но я знаю, что благодаря своему терпению я могу преобразиться» 18 . «Восстановление» в горе не связано с тем, чтобы о
Основы любой религиозной традиции призывают нас любить и сопровождать друг друга в любых жизненных ситуациях. Вера – не способ изменить исход событий. Образ Бога как автомата по продаже счастья, выдающего награду и наказание на основании наших непрестанно изменяющихся идей о том, что значит «милость Господня», оказывает дурную услугу тем, кто обращается к вере в час невзгоды. Такое узкое определение веры также вредит тем прекрасным традициям, которые у нас есть: ведь вера
Потеряв самого близкого человека, она узнала, что жизнь может измениться навсегда. Это событие не вычеркнуть – его можно только принять. Утрата и горе трансформируют ландшафт нашей жизни. Окружающий мир навеки становится иным, и речи не идет о том, чтобы вернуться к «норме».
Вера в Бога, который может быть тронут людскими мольбами, – очень зыбкая
любящем Боге – в любой религиозной традиции – с теми жуткими событиями, что происходят с людьми. Столкнувшись с этим когнитивным диссонансом, мы создаем образ силы: ее можно умилостивить или разгневать действиями или мольбами. Этот образ дает нам ощущение могущества и контроля над вселенной, которая кажется нам хаотичной и полной несправедливости.
Первые два года после смерти Мэтта я не могла медитировать или выполнять практики визуализации, которые требовали фокусировки на дыхании. Когда я пыталась это делать, то сразу чувствовала и вспоминала, что тело Мэтта не дышит. Внимание к собственному телу отзывалось во мне болезненным напоминанием, что у Мэтта тела больше нет. Что мое тело тоже может отказать в любой момент.
