Kitabı oxu: «Андрюха, у нас…»

Şrift:

Книга не пропагандирует употребление алкоголя и табака. Употребление алкоголя и табака вредит вашему здоровью.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

* * *

Предисловие

Книга, которую вы держите в руках, не так однозначна, как может показаться на первый взгляд. С одной стороны, это юмористическое городское фэнтези с элементами детектива. С другой же, это путеводитель по тем местам Санкт-Петербурга, которые можно назвать мистическими или знаковыми для Северной столицы, а также повествование про глубинные взаимодействия людей друг с другом, с городом, с высшими силами и, что самое важное, с самими собой. Это сборник петербургских мифов и легенд, но не в сухом их перечислении, а в живых сценах, происходящих и на питерской натуре, и в интерьерах.

Родившись из шутки в писательском чате, книга стала моим признанием в любви – людям и сокровенным существам, городу и героям, образам и сюжетам, которые помогли мне выстоять в трудные времена (в том числе сериалу «Улицы разбитых фонарей», цитатой из которого и является фраза, вынесенная в название). Этой книгой я отражаю некогда полученный свет и передаю его дальше всем, кому необходимо за что-то держаться и верить в чудеса, в дружбу и в то, что все будет правильно.

В тексте присутствует множество цитат, отсылок и пасхалок, но это не фанфикшен и не использование чужих образов в своих целях. Все исторические лица представлены как фигуры, ставшие частью городского фольклора, а все фразы и герои, придуманные не мной, принадлежат своим создателям и вплетены в истории именно как элементы локального петербургского мифа и обширного русского культурного кода, к которому есть доступ у каждого из нас. Более того, многие персонажи этой книги прекрасно знают о том, что они персонажи. Кто-то за таким обликом прячется или играет эту роль (первая встреча главных героев не случайно происходит на стыке слоя кино и слоя снов), а кто-то раскрывает одну из своих многочисленных граней (например, Пиковая дама как бизнес-леди или Петр Первый в образе Медного всадника).

В этой книге также есть намеки на другие мои произведения (а порой и прямое цитирование или заимствование из них). Это не воровство у самой себя и не забывчивость, а любимая авторская фишка, расширяющая вселенную и связывающая миры и персонажей. Это приглашение в пространство игры со знакомыми образами, которые являют себя с новой стороны. Это радость узнавания, которая дает возможность за привычным увидеть непривычное и открыть доступ к новым слоям реальности. Это возрождение забытых городских легенд и рождение новых.

Книга выходила как текстовый сериал в сообществе «Городские сказки», и главы истории назывались сериями, поэтому пусть вас не смущает эта терминология, а также то, что некоторые факты о героях повторяются из серии в серию, – предполагалось, что читатель мог присоединиться с любого места и сразу же понять, кто есть кто и что происходит. В каждой серии повествование ведется от лица одного из двух ключевых персонажей, при этом рассказчики чередуются (события первой серии излагает Славка, продолжает Андрюха и так далее). После каждой серии слово берет ваш покорный автор и приоткрывает завесу тайны слоя, по которому путешествовали герои, а также рассказывает о том, что вы можете увидеть собственными глазами в человеческой реальности.

Что ж, вы предупреждены, а значит, вооружены. Так что по кошкам, то есть по коням, и вперед вместе с главными героями Андрюхой и Славкой в увлекательное путешествие по слоям Санкт-Петербурга, чтобы прикоснуться к секретам этого города и полюбить его всем сердцем.

Андрюха, у нас… Чужие сны и кошка Мара

– Что делать будем?

– Прыгать будем. Прыгнем и проснемся, ну или полетим…

Берцы предательски скользят по карнизу. Отступать некуда: позади Москва, а вокруг Санкт-Петербург и сто пятьсот оттенков серого. Справа, слева и впереди – серая жестяная крыша, сверху – серое небо, а сзади внизу – серый асфальт. На него-то мы и полетим. Я – так точно.

– Ты что, не понимаешь?! Это для тебя – сон, а для меня – реальность! Это ты проснешься, а я…

Мне это даже произносить не хочется: разобьюсь без права восстановления в должности. Здравствуйте, меня зовут Слава, я ваш новый наблюдающий, но это ненадолго, поскольку меня сейчас не станет. Перед глазами проносятся картины сегодняшнего дня. Вот утром резвый «Сапсан» мчит меня из Москвы в Питер.

– Не любят эту должность. Не понимают, – говорит начальник Управления сакральной безопасности, бегло проглядывая мои бумаги и подписывая их. – Никто не хочет наблюдать, все хотят действовать. Желают вершить судьбы мира, а не в конфликтах домовых с лешими разбираться или ангелов с чертями разнимать. На бал вампиров вообще никого не загонишь.

– Давно хотелось на земле поработать.

– Вот и поработаете. Я бы рекомендовал подружиться с русалками. Информация здесь быстрее всего распространяется через них. Оборотни у нас почти все при погонах. Если машины нет, можете арендовать пегаса или грифона. Только, знаете, в одиночку вам поначалу будет сложно. Помощника ищите сами. Людей привлекать не советую. Неповоротливы они в тонком. Хоть бесенка за копеечку наймите. Только не человека!

Покинув офис УСБ, выхожу в город. На канале Грибоедова спускаюсь к воде и ловлю свое отражение в зеркальной глади. На вид подросток подростком, но это и хорошо. Армейский ежик на голове, армейские же ботинки с высоким берцем на ногах, брюки карго и толстовка оверсайз. По должности мне положена форма, но ее лучше надевать на официальные мероприятия вроде того же бала вампиров. В городе правильнее не выделяться из общей массы.

Подмигиваю отражению и смещаю фокус зрения. Город расслаивается на пласты. Слой сновидений отчетливо звенит оружейной сталью и милицейскими (именно милицейскими) сиренами. Похоже, кому-то неподалеку от меня снится яркий и сильный сон в антураже девяностых.

– Наблюдающий?! – Я вздрагиваю, мелко моргаю и вижу перед собой русалку. Она сидит на выступающей из воды свае и расчесывает длинные зеленые волосы вилкой. – Пока ты тут глазами хлопаешь, там одного мальчика в его сне, возможно, уже доедают. Жалко будет, если совсем съедят. Он такой красивый, как в кино.

Это только кажется, что сны – нечто эфемерное и пустое. Сны, связанные с городом, – его неотъемлемая часть, на которой пытаются паразитировать некоторые хитрецы. Есть создания, которые не прочь нарушить покой спящих кошмарами или направить энергию сна на себя, не дав сновидцу восстановиться после трудового дня или насладиться сном.

– Конкретно говори! – велю я.

Русалкам только дай волю – заболтают. Да и потом, какая разница, кого там доедают – мальчика или девочку (поэтому я предпочитаю стирать личную историю и на тонких слоях выглядеть как весьма условный персонаж). Главное, что это – нарушение, а моя задача – предотвратить злоупотребление силой, для чего надо понять, где это самое «там».

– То есть он и в самом деле из кино, – упоенно продолжает русалка. – Появляется на слое снов героем фильма, а каждый сон у него прямо как новая серия детектива! Нам очень нравится. А сейчас Мара в его сновидение на охоту пошла… Если она его съест, он на пару недель точно пропадет. Что мы тогда смотреть будем?

– Короче! – рычу я.

Русалка презрительно фыркает и указывает вилкой мне за спину. За проезжей частью возвышается доходный дом.

– Первая парадная, выход на крышу. Хвост ты моржовый, наблюдающий! – кричит она мне вслед, когда я бросаюсь в ту сторону. – Ни тебе здравствуй, ни мне прощай, а у нас, между прочим, культурная столица!

– Я – лимита понаехавшая! – выпаливаю в ответ. – Спасибо!

Пространство сновидений не всегда стабильно и однозначно, но в нем есть один непреложный закон: если дверь может быть открыта, она будет открыта. Дергаю за ручку и влетаю в богато украшенную лепниной парадную. Мчусь вверх по закручивающейся спиралью лестнице. Шумно дыша, выскакиваю на крышу. Меня встречают резкий порыв ветра и раздосадованное:

– Ты еще кто?! Ты что в моем сне делаешь?!

– Наблюдающий, – выдыхаю я, сердце бешено колотится. – Слежу за соблюдением равновесия.

Мальчик (в масштабах вечности, конечно, мальчик, а по человеческим меркам ему лет тридцать пять), который и впрямь выглядит как персонаж некогда популярного «ментовского» сериала про неосвещенные улицы города Санкт-Петербурга, стоит на самом краю крыши. На него медленно надвигается крупная черная кошка размером с пантеру. Надо же, растерянно думаю я, Мара – это кошка, кошка Мара.

– Действительно, – кошка замирает и поворачивает ко мне голову, в ее голосе звучит недовольство, – что ты делаешь в его сне?

– Слежу за соблюдением равновесия, – отдышавшись, повторяю я. – Если, как мне сообщили, ему обычно снятся классические детективы, значит, тебя тут быть не должно. Нарушение налицо.

– Ты новенький, что ли? – недобро прищуривается она. – Кошмар – это исключение из правил. Он в своем детективе полез на крышу спасать красавицу, а она возьми и превратись в чудовище. На этом месте детектив заканчивается и начинается кошмар.

– Не будет никакого кошмара, – авторитетно заявляет сам сновидец. – Я сейчас просто сделаю шаг назад – и проснусь.

Мое сердце тоскливо сжимается, и я чувствую себя максимально глупо. Вот так рвешься, как в песне, из сил и из всех сухожилий в надежде успеть, а спасать никого уже и не надо.

– Точно культурная столица, – ворчу я, чтобы скрыть замешательство. – Одна в курсе про исключения, второй знает, что спит. Какая высокая осознанность населения. Даже просветительскую работу вести не надо.

– Вот и не веди, что зря воздух сотрясать. – Кошка идет рябью и увеличивается в размерах, потом бесцеремонно хватает меня за капюшон толстовки и ставит на край крыши рядом со сновидцем. – Продолжим! Хочу играть и есть!

– Только я так могу: погибнуть в первый рабочий день, – усмехаюсь я, балансируя на карнизе. – Если что, меня Славой зовут. А к тебе как лучше обращаться?

– Зови… Андреем, – отвечает он и спрашивает: – В чем она вообще заключается, работа твоя?

Кошка Мара неспешно ползет в нашу сторону. Время от времени она стремительно протягивает вперед когтистую лапу, потом так же резко убирает ее и смотрит на нас, чуть наклонив голову.

– Заявить о нарушении, – говорю я, стараясь не сделать рокового шага назад. – Обычно после этого нарушитель сливается в туман, в закат или что там вокруг него. Вот только эта кошка почему-то ноги уносить не собирается.

– У меня не ноги, а лапки! – возмущенно шипит Мара и прицельно замахивается на меня. – Ими так удобно сталкивать предметы!

– Я тебе покажу «предметы», – огрызаюсь я и продолжаю: – Если баланс сил нарушается и дальше, наблюдающий может поступить как считает правильным. Вот только как мне сейчас поступать?! Этой кошечке все Вышней Волей, а летать в чужих снах я не умею! Я вообще летать не умею!

– Что-то ты мудришь, наблюдающий, – спокойно отвечает Андрей. – Ты чего паникуешь? Нет здесь никакого нарушения. Кошечка хочет поиграть, а я прекрасно понимаю, что проснусь, что бы ни случилось.

– Я есть хочу! – недовольно бросает Мара.

– А я жить хочу! – топаю я ногой.

Потеряв опору, вторая нога скользит и срывается с карниза. Андрей молниеносно перехватывает меня за толстовку и шагает навстречу кошке.

– Подвинься, мать твою Бастет! – командует он ей. – Видишь, у нас наблюдающий летать не умеет.

– Слава, – обиженно повторяю я, – меня зовут Слава!

– Мара, – отскакивая с нашего пути, представляется кошка и, обращаясь к моему новому знакомцу, жалобно тянет: – Я правда есть хочу! Все помешались на здоровом образе жизни, и энергия снов стала такая же, как то, что они едят. Я этим не насыщаюсь. А у тебя сны плотные и вкусные. Русалки их вообще как кино смотрят. Чем я хуже?!

– Андрюха, у нас кошка Мара… есть хочет, – нервно усмехаюсь я, не до конца веря, что моя внезапная гибель откладывается.

– Тогда по кошкам! То есть по коням! Русалки, говорите, мои сны смотрят? У русалок же, наверное, рыба имеется. Мара, госпожу твою Фрейю, тебя рыба устроит?

В этот момент мне мучительно хочется провалиться под землю, минуя чердак, перекрытия и подвал доходного дома. Если бы мой спутник все еще не держал меня за толстовку, наверное, так бы и случилось.

– Красивое! – довольно улыбается кошка, когда русалки вытаскивают ей из канала рыбину, похожую на переливающуюся всеми цветами радуги рыбу-луну.

– Наслаждайся. – Андрюха треплет ее по холке и садится на гранитные ступени рядом со мной.

– Ты к нам откуда приехал, наблюдающий? – обращается ко мне уже знакомая русалка с зелеными волосами.

– Из Москвы, – нехотя сообщаю я и опускаю взгляд.

Мне по-прежнему невыносимо стыдно за произошедшее. Надо же так опростоволоситься! Человеческий сновидец в образе максимально далекого от подобных тонкостей персонажа лучше меня знает, как обращаться с посюсторонними существами, хотя для него они, вообще-то, потусторонние.

– Так ты не местный? – радостно восклицает тот. – Зови, если что. Могу много чего показать и рассказать.

– Ты вот это сейчас серьезно? – Я меряю собеседника удивленным взглядом.

– Почему нет? – Андрей хитро прищуривается. – Может, я хочу добавить в детектив элемент мистики.

– Учти, звать я могу в любое время дня и ночи! – предупреждаю я.

– Без проблем! Я так понимаю, что время здесь нелинейно, да и пространство тоже. Как в том мультфильме, где вашу маму и тут, и там показывают. Так что не думаю, что это доставит мне сложности.

– Какой-то ты слишком умный для мента, – язвительно говорю я и нарочито выделяю имя голосом, – Андрюха.

– Я из интеллигентной семьи, – парирует он и смешливо добавляет: – А еще я сообразительный и меня все любят.

Кошка Мара доедает рыбу, подходит к нему и, развалившись у его ног, подставляет ему живот.

– Видишь, даже Мара это подтверждает. – Мой новый знакомый наклоняется и принимается чесать кошку.

– Прости, что хотела тебя съесть, – мурлыкает та, блаженно прикрыв глаза. – Была неправа.

Русалки хором вздыхают и смотрят на Андрюху влюбленными глазами, а мне ничего не остается, как принять неизбежное: с этого дня у меня новая работа в новом городе, а в нагрузку мне прилагается этот… кхм… условный мент, который давно стал частью культурного кода.

Надеюсь, мы сработаемся.

От автора

Санкт-Петербург был основан 16 (27) мая 1703 года и с самого своего основания вызывает бурные чувства и эмоции (заметим, как положительные, так и отрицательные). Город, рожденный из смелой задумки и ставший новой столицей – как политической, так и культурной, – город, конкурирующий с Москвой за внимание, он заключает в себе артефакты нескольких эпох. Будучи «окном в Европу», Петербург при всей строгости форм покоряет внешним и внутренним разнообразием и – как на тонких планах, так и в человеческой реальности – состоит из множества слоев.

Первая серия текстового сериала «Андрюха, у нас…» – это первое прикосновение к петербургскому мифу, художественно воплощенному явлению, через которое определяется самобытность культуры Санкт-Петербурга и всего, что с ней связано. Читатель не только знакомится с главными героями, но и попадает в пространство Петербурга как города-мифа. Перед ним раскрывается узнаваемый пейзаж, то, что ассоциируют с данным городом, – канал Грибоедова, доходные дома, питерские крыши, детективные сериалы.

В первой серии происходит то самое приглашение к игре, в которой каждый может прикоснуться к магии города и к культурному коду, почувствовав себя героем. Не случаен тут и слой сновидений – во снах время не властно над нами и течет нелинейно, законы физики подчас оригинальны, дружба завязывается сама собой, а привычное и повседневное обретает новые грани.

Андрюха, у нас… Тот, кто держит сеть

Сплю я, никого не трогаю и тут – бац! – оказываюсь за столиком в кафе. Передо мной стоит чашка с горячим ароматным кофе, а напротив меня сидит взъерошенный Славка. Славка – питерский наблюдающий: тот, кто следит за равновесием сил в тонком мире, а если что не так, может и должен вмешаться. Я, правда, пока не понял, это милый мальчик или брутальная девочка, но для собственного удобства постановил считать Славку парнем. Опять же, «наблюдающий» – слово мужского рода.

– Андрюха, у нас сеть упала!

– Думаешь, во сне кофе можно? – неспешно уточняю я. – Вдруг проснусь?

– У нас сеть упала! – нервно повторяет наблюдающий и нехотя отвечает на мой вопрос: – Можно. Мы не в пространстве сновидений, а в Кафе-на-Перекрестке.

В огромном панорамном окне действительно открывается вид на перекресток Вознесенского проспекта и Гражданской улицы. Никакого кафе в моей реальности на этом месте нет, только продуктовый магазин.

– Какая сеть? – Я делаю глоток кофе. Напиток оказывается сказочным: черный как ночь, сладкий как сон, все такое. – И, главное, при чем тут я? Я мент, а не программист.

На самом деле со мной все хитрее, но к программированию я все равно отношусь только как часть кода, да и то культурного, а не программного. Про культурный код сказал Славка в день нашего знакомства. Он только заступил на свой пост и страшно переживал по этому поводу. Мне захотелось его поддержать, и я предложил свою помощь. Мол, зови, если надо. Вот и позвал, что.

– Сеть, – Славка неопределенно поводит руками, точно пытаясь объять необъятное, – она, с одной стороны, разграничивает разные слои города, а с другой – удерживает их вместе. Еще она направляет судьбу каждого слоя в нужное русло. Раньше сеть ткали, а теперь программируют. Может, ты в курсе, где в Питере необычные программисты сидят или хакеры какие-нибудь? Они точно должны знать, что с сетью.

Славка замолкает и поворачивает голову к окну. Я слежу за его взглядом. По проезжей части мчатся автомобили, карета и стадо единорогов. Несколько секунд спустя за ними, весело помахивая хоботом, устремляется мамонт.

– Слои уже перемешиваются, – вздыхает наблюдающий. – Это они еще друг друга не видят, а представь, что будет, когда начнут.

– Догадываюсь. – Я допиваю кофе, ставлю чашку на блюдце и говорю: – Знаю я одно местечко. Здесь недалеко, на Садовой.

Не доходя до метро, увлекаю Славку за собой в неприметное подвальное помещение, зажатое между пышечной и секонд-хендом. Компьютерный клуб – он и его хозяин периодически фигурировали в моих детективных снах – находится здесь. Вот только вместо привычной школоты и пацанчиков с района в мониторы сегодня утыкаются зомби. Они сидят в неестественных позах и, залипнув на светящихся в полумраке экранах, с остервенением мочат компьютерных человечков.

– Светик, ты здесь? – кричу я, направляясь в дальний угол подвала.

Громоздкое кресло разворачивается и являет нам владельца клуба – невысокого бородатого типчика в очках, вареных джинсах и вязаном свитере.

– Светозар, – представляется бородатый, протягивая наблюдающему ладонь. – Тот, кто держит сеть по Адмиралтейскому району.

Славка удивленно смотрит на меня: мол, откуда у тебя такие знакомства? Я мельком пожимаю плечами: дескать, я предполагал, что этот парень непрост, но не знал насколько. Впрочем, оно нам и на руку.

– Значит, мы по адресу. – Справившись с изумлением, мой спутник отвечает хозяину клуба рукопожатием, представляется в ответ и спрашивает: – Что с сетью и почему она упала?

– Зомбаки играют без огонька, вот энергии на поддержку и нет, – отшучивается Светик и уже всерьез спрашивает: – Чем ты заплатишь за ответ, наблюдающий?

Славка расправляет плечи и будто становится выше и тоньше. Скулы заостряются, глаза приобретают стальной блеск. На мгновение мне кажется, что вместо позвоночника у наблюдающего меч, которым он может карать, а может посвящать в неведомое. Он и есть меч.

– Назови свою цену, тот, кто держит сеть.

– Отдай мне то, чего в своем дому не знаешь.

– Тебе наследник, что ли, нужен? – скептически прищуривается наблюдающий и становится прежним Славкой. – Нет уж, потенциальными племянниками я расплачиваться не собираюсь. Сестрица не поймет. Она барышня нервная и в предназначение не верит.

– Умение держать сеть можно передать только своему ребенку, кровному или названому, – кивает хозяин клуба и тихо добавляет: – Но у меня что-то пока не ладится.

Славка вновь превращается в меч и чеканит:

– Слово услышано.

Я понимаю, что сделка заключена.

– Кто-то целенаправленно разрушает код. – Светозар поворачивается к монитору, выводит на него карту города и указывает пальцем на дом. – Судя по активности, они находятся здесь. Это группа, и они разрывают связи.

– Что ж ты хотя бы инквизицию не вызвал, Светик? – хмурится Славка. – Все сам хотел превозмочь? Скажи спасибо безопасникам из Центрального района, что меня дернули.

– Спасибо, – искренне говорит тот, и мы срываемся по адресу.

В указанном Светозаром доме располагается антикафе – жуткая дыра с колченогими столами, разномастными стульями и одиноким кофейным автоматом у входа. Из посетителей в зале сидят лишь три разновозрастные девицы (похоже, сестры) и, не отрывая пальцев от клавиатур ноутбуков, перекидываются отрывистыми фразами.

– Ага, – многозначительно изрекает Славка и, в упор глядя на девиц, говорит: – Приветствую вас, дочери божественного закона. Я, наблюдающий, вижу нарушение и заявляю об этом.

– Поздно, меч божественного закона. – Старшая из сестер перестает печатать и поворачивается на голос. – Этот город не заслуживает порядка. Он не заслуживает даже того хаоса, который скоро на него обрушится.

– В нем не осталось ничего, что имело бы смысл, – добавляет средняя, поправляя волосы.

– Даже кофе тут был паршивый, – кривится младшая и указывает на кофейный автомат, – а теперь и вовсе закончился.

Славка тяжело вздыхает, собираясь что-то сказать, но я оказываюсь быстрее:

– Девушки, кофе надо пить в правильных местах! Вы бывали в Кафе-на-Перекрестке?

Девицы дружно отрываются от ноутбуков и с интересом смотрят на нас. Кажется, об этом месте они слыхом не слыхивали.

– Что ж, этому городу можно дать еще один шанс, – говорит старшая сестра, когда мы уже сидим в Кафе-на-Перекрестке.

– Парочку, – сообщает средняя, отставляя чашку.

– Три, – уточняет младшая. – Третий шанс на то, чтобы такой кофе подавали везде, но если город им не воспользуется, будем ходить только сюда.

– Здесь много розеток и хороший вайфай, – подтверждает старшая.

– Пока сестрички в настроении, надо кое-что у них спросить, – шепчет мне на ухо Славка и обращается к девицам: – Вы же можете изменить код судьбы конкретного существа или сплести коды?

– Если на то есть Вышняя Воля, – кивает старшая.

Славка подсаживается ближе к сестрам, и они начинают что-то активно обсуждать. Я понимаю их птичий язык через слово, но прихожу к выводу, что речь идет о судьбе Светозара.

– Там баг на стороне клиента был, – наконец подводит итог третья сестра, – мы исправили. Теперь это фича. Передай тому, кто держит сеть, что наследник скоро придет. Кровный наследник.

Мы с наблюдающим берем кофе навынос и покидаем Кафе-на-Перекрестке. На улице темнеет. Смешно, думаю я: здесь темнеет, а у меня там, наверное, светлеет. Значит, я скоро проснусь.

– Это было круто, – говорю я Славке.

– Что круто? – напрягается он.

– Как ты работаешь. Как будто ты меч.

– Я в некотором роде и есть меч, – расслабленно выдыхает Славка, обнимая ладонями бумажный стаканчик. – Меч правосудия. Ты же слышал, как мойры меня назвали?

– Так это были мойры?! – вопросом на вопрос отвечаю я. – То-то я думаю, что-то знакомое! А это, стало быть, ткачихи судьбы!

– Теперь – программистки судьбы, – улыбается наблюдающий. – Привыкай, Андрюха.

От автора

Садовая улица – одна из главных улиц Санкт-Петербурга. Та ее часть, которая проходит через Адмиралтейский район и где Садовая улица граничит с Сенной и Садовой площадями, является знаковым местом и упоминается в городских легендах. Согласно петербургскому мифу, в этих местах располагается вход в иной мир и здесь можно встретить призраков и покойников, по поведению ничем не отличающихся от живых людей. Так что если вам кажется, будто встреченные в этих местах создания похожи на зомби или городских духов, возможно, вам не кажется.

Если же вы подозреваете, что у Кафе-на-Перекрестке тоже имеется свой прообраз с человеческого слоя реальности, то ваши догадки верны. Об этой локации будет сказано чуть позже.

Pulsuz fraqment bitdi.