Kitabı oxu: «Гибискус и Герда: последние дни»

© Меллиса Костровая, 2024

ISBN 978-5-0064-5177-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Содержание
От автора………………………………………………2
Глава 1………………………………………………….3
Глава 2…………………………………………………11
Глава 3…………………………………………………19
Глава 4…………………………………………………23
Глава 5………………………………………………….30
Глава 6………………………………………………….39
Глава 7………………………………………………….45
Глава 8…………………………………………………..52
Глава 9………………………………………………….59
Глава 10…………………………………………………66
Глава 11…………………………………………………74
Глава 12…………………………………………………80
Глава 13………………………………………………….88
Глава 14………………………………………………….95
 

От автора

Это заключительная часть о Гибискусе и Герде, которую я хочу вам рассказать. Опять же, я не желаю создавать призыв и разрешение «так делать можно, несмотря на законы». Я считаю, наши законы следует чтить и уважать, чтобы не было хаоса и разрухи – эта книга содержит в себе такие моменты, как ночёвки на улицах и митинги в защиту чьих-либо прав. Очень прошу не повторять почти всего, что Вы здесь прочтёте: в реальной жизни это не срабатывает в положительную сторону. Спасибо всем, кто читает мои работы!

Приятного прочтения!

Глава 1

Озабоченно улыбаясь, Джек схватил запястье почти закричавшей Вероники.

– Что ты здесь делаешь? – осуждающе спросил Дениелс, схватив вторую руку вырывающейся Вероники, – Будешь кричать, я вызову полицию и тебя вернут в детский дом.

– Не надо! Я думала, Вы маньяк! – ужаснулась Вероника, не нарочно заплакав, – В детдоме меня все обижают. Называют уродиной. А мне нравится моё лицо!

– Какой ещё «маньяк»? У меня дочь от рака желудка умирает, хотя ей всего пять лет отроду, – Джек был достаточно пьян, чтобы не зарыдать во всё горло, – я не плачу об этом сейчас, потому что выпил коньяк за восемь тысяч триста сорок пять рубля. Неважно, что я сделаю, она все равно умрёт. Химиотерапия убьёт её в три раза быстрее и мучительнее. Тем более, она очень гордится своими волосами.

– Почему Вы мне об этом рассказываете? Пожалуйста, отпустите меня, – Вероника проследила как Джек сел на корточки, но руки её не отпустил, – я не знаю, как помочь Вам.

– Я могу тебя спасти. Пластическая операция. Знаешь об этом? – Дениелс с надеждой посмотрел на бледную Веронику, очень горько улыбаясь, – раз моя Сашечка все равно скоро умрёт, я могу дать тебе её лицо, и гарантирую… Тебя кто-либо не тронет.

– Бред какой-то. И когда Ваша дочь должна умереть?.. – осторожно спросила Вероника, перестав сопротивляться.

– Через пять дней по заключению врачей. Далеко ты забрела, конечно… А я просто хотел покончить с собой, – нервно посмеялся Дениелс через горло, отпустив Веронику. Та присела на корточки, – моя жена, тоже Сашенька, является пластическим хирургом. Пока ты ребёнок, мы оба очень быстро закончим корректировку твоего лица, и до смерти моей дочери ты будешь прятаться у нас в доме. Как только Саша погибнет, ты встанешь на её место и будешь вести себя как ни в чём не бывало… Вылечилась от простуды, скажем так, образно. Не пойми меня неправильно, но мы не сможем официально тебя оформить по некоторым причинам.

– Каким ещё причинам? – чуть склонила голову в бок Вероника, едва заметно щурясь.

– А вот этого тебе необязательно знать, – улыбка Дениелса стала в два раза горестнее, – ну что? По-тихому дойдём до моего дома? Моя жена нас встретит, без меня она не спит.

Выпрямившись, оба взялись за руки и сели в чёрный кабриолет.

Веронике некуда было деваться, кроме как доедать грибы и мусор – в ожидании полиции и ищеек. Сидя в машине, она сжимала ткань на своей чёрной юбке-солнце и наблюдала за проносящимися видами из окна. Сердце бешено забилось об рёбра особенно тогда, когда они остановились у красивого двора и зашли в двенадцатиэтажное здание.

– И где тебя носит… – Александра одарила мужа видом «так и знала, изменить мне пытаешься», скрещивая руки на груди и опираясь спиной об дверной косяк. Но завидев прячущуюся за Дениелсом Веронику, ударила ладонью себя по лицу, – Джек, ты же знаешь, я уже не переношу присутствие детей.

Дав Александре пощёчину, Джек зашёл вместе с пикнувшей Вероникой.

– Вот тебе надо было испортить мне настроение, когда я чуть с собой не покончил? – Дениелс холодно обратился к Александре, смотря на неё через плечо, – Ты знаешь, что делать. Я помогу тебе, Саш, только прошу… Если ты и дальше продолжишь рукоприкладствовать, ей Богу, ты на улице будешь ночевать. Совсем как…

– Совсем как в тот день, когда я тебе нечаянно изменила, – закатила глаза Дениелс, уходя на кухню, – у тебя в тот день была стрижка как у девяносто семи процентов мужчин в мире. Говорила же, ты мне мерещился.

– Это не оправдание! – Джек ударил кулаком по стене, жестом руки приказав Веронике идти на кухню. Она послушно кивнула, уходя с Александрой, – Всё. Идите пить чай, обе, только не доводите меня до белого каления.

– Я что-то сделала не так? – Вероника остановилась, посмотрев на Джека и сжав голову в плечи.

– С тобой всё в порядке, Вероника. Просто не расти шлюхой, вот и мужчина будет тебя всегда носить на руках, – Дениелс с издевательской ухмылкой оттянул воротник чёрной кофты, показывая обнажённый участок Александре. Она жадно, но едва заметно облизнула губы, – Саша, как уложишь спать Веронику, иди в ванну. Я приготовлю розы и свечи.

– Не обращай внимания, Вероника. Он психически нестабилен, – положила руку на бок Александра, послав воздушный поцелуй Джеку. Он его поймал, «положив» на левую щёку, на что Дениелс послала ещё второй и третий поцелуи, – как скажешь, бейба.

В кухне Александра разливала чай на четверых.

– Ваша Саша ещё не спит? – шептала Вероника.

– Она не хочет спать, боясь умереть. Гм, – на уголках глаз Александры блестели слёзы, – мы уже привыкли к этому.

– А она хорошая? Можно мне с ней пообщаться? – Вероника взяла белую кружку с радугой и надписью «счастья всем», слегка покачивая в ней содержимое.

– Да, думаю. У неё нет подруг с тех пор, как рак сломил её, – пожала плечами Дениелс, поставив две кружки с чаем на железный поднос, – идём. Познакомлю вас, что ли…

***

– Валентин, я вот-вот сотру свои стопы в хламину, – ныла Настасья, глядя в телефон. Пол пятого, – люди на нас не косятся, что мы из леса вышли?

– И что. Пусть смотрят, мы же в масках. Тупица, – Валентин держал Настасью за руку, идя с ней в Бургер Кинг, – посидим здесь какое-то время и пойдём в контактный зоопарк. Надо потратить время с пользой, чтобы на нас не вызвали полицию.

– Господи, Валентин. Почему ты не мог снять чертов отель?! – Герда была в бешенстве, едва не наступая Гибискусу на ногу, – Ты же мужчина, а значит, ты, как и все мужчины, очень богат!

– Не говори глупостей. В лесу переночевать было куда экономнее, учитывая цены на жильё в Стальных Камнях. Если бы я потратился здесь на место, где можно было бы спокойно переночевать, в Стальных Камнях мы остались бы бомжами, – Валентин поправил волосы на макушке, – тем более, осень тёплая.

– У нас зима на носу, оптимист! – Настасья грубо сжала ладонь Валентина, пихнув его бок, – Просто приди в себя, прошу тебя, пока я санитаров не вызвала здесь и сейчас.

Немного подумав, Гибискус отпустил руку Герды и быстрым шагом ушёл вперёд. Настасья побежала за ним, на что тот слегка побежал дальше.

– Это так ты меня одну оставить собрался?! Гибискус! Перестань убегать от меня, оставляя без денег и билетов на следующий автобус! – разрыдалась Настасья, споткнувшись об собственную ногу и упав на асфальт, – Валенти-ин!

Повернувшись к Настасье, Валентин обречённо цокнул языком.

– Ну ты и артистка, Герда. Я читал твою пьесу, но не знал о твоей любви вживаться в роли, – ласково и немного громко сказал Гибискус, обращая внимание на любопытных прохожих, – я слишком проникся к одному из твоих персонажей. Прости за это.

– Ты. Ты-ы… Ты, просто… – Настасья показала Валентину кулак, приняв его помощь и замолчав.

Позволив взять себя под локоть, Гибискус зашёл с Гердой в Бургер кинг. Оба заказали большое капучино с карамельным сиропом, луковые кольца с двумя сырными соусами-«Пармеджано» и баскет с креветками на двоих.

– Хорошо. Признаю, я очень много истерю, – начала Настасья, когда Валентин забрал заказ, – просто я ненавижу насекомых.

– Как и они ненавидят тебя, – слабо поднял уголки губ Валентин, – если бы ты меня послушалась и разбросала бы кусочки хлеба по земле, комары не имели бы тягу к твоей крови.

– Что за бред ты несёшь… – вздыхала Настасья, идя рядом, – А если бы там жило семейство медведей?

– Если это мужчина-медведь, он так и так нападёт… Но можно его подкупить кусками колбасы, например. Я бы откупился от любого медведя заранее взятой рыбой и банкой мёда, после чего быстро бы ушёл с места. А хлеб это не только птицам еда, но и насекомым. Не поверишь, но я как бывший учёный знаю о возможности клещей кушать хлеб в редких случаях. К примеру, если ты решил прилечь в лесу, сначала поспи рядом с хлебом, а утром рассыпь его по земле. Так ты отблагодаришь насекомых за то, что тебя не тронули, – Гибискус нашёл свободное место, направившись туда.

– Валентин… – Герда ласково погладила Гибискуса по бедру, – Тш-ш-ш. Всё хорошо, мы уже в цивилизации.

Сказать, что Валентин обиделся – ничего не сказать.

Сев за столик, оба принялись обмакивать креветок в соус. Все их мысли были заняты о предстоящем пути – Герда уже представляла себя королевой танцпола в любом металл-клубе и то, как она находит кучу друзей с достойными профессиями.

– Ты чего замолк? – приободрилась Настасья, коснувшись кончиком подошвы ботинка Валентина. Он дрогнул, – Как ты?..

– Мы останемся жить здесь, – строго заключил Гибискус, вытерпев удар Герды по столу, – извини за это, пожалуйста. Мне нужно время, чтобы накопить денег.

Герда хотела закатить истерику, но промолчала. Она честно не понимала, почему Гибискус стал очень непостоянным в решениях.

Доев креветку, Настасья взвесила происходящее и подошла к боку Валентина. Немного приподняв его маску, она заметила влагу на его щеках и подбородке.

– Сладкий, ну ты чего-о, – грустно улыбнулась она от понимания, что спокойной жизни не будет. Положив волосы на макушку Гибискуса, она поспешила погладить его, – извини, что нагрубила. Сам знаешь, я очень хочу сесть на тебя… Но я не могу этого сделать в автобусе или лесу, слишком много людей и насекомых.

Валентин молча встал из-за стола, взяв за руку отчего-то рассмеявшуюся Настасью. Осмотревшись по сторонам, он затолкал сопротивляющуюся её в женскую уборную и отряхнулся при виде недоумённых людей.

– Иди, мойся. Мне нужно вымыть руки после еды, – Гибискус быстрым шагом ушёл в мужскую уборную напротив, но не успел: Герда схватила его за волосы, – тебе нужно быть менее привередливой в местах для секса, если ты хочешь и дальше путешествовать вместе со мной.

– Ты меня бросаешь?! Но я ли виновата, что у меня всё чешется от прогулок в лесах и что тёплая осень это самый сок для разгула клещей?! – багровая от ярости Герда тянула схваченные волосы на себя, негромко шлёпнув Валентина по ягодицам, – Да я если бы разделась хоть раз, простудила бы почки, несмотря на солнце!

– Ты дура, Настасья. Осенью клещи засыпают, а укусить могут оводы в жаркую погоду, – Гибискус даже не повернулся, идя в уборную, – всё. Отпусти меня, будь добра.

Герда, боясь остаться одна из-за очередного конфликта, только-только хотела отпустить Гибискуса – но прижалась к его спине, левой рукой крепко-накрепко сжав ягодицу. Злой и слегка лохматый Гибискус дрогнул.

– Ну, хорошо. Давай сейчас пойдём в лес и займёмся жарким сексом, – попыталась помириться Настасья, не выпуская громко и раздражённо вздохнувшего Валентина, – только тщательно проверь наличие насекомых на мне, потому что один раз я проснулась с муравьём почти под носом.

– Когда это было-то? – скептически поднял бровь Валентин, повернувшись и прижав мурлычащую Настасью к себе.

– Когда я ходила на летний сплав, ещё учась в школе, – Герда смотрела в глаза Гибискуса под маской, очень быстро и плавно огладив его пах, – вот ты говорил о хлебе и лесных обитателях. Я была ответственной за предоставление древесины, поэтому я топором рубила деревья… А как проснулась рядом со скалами Екатерины Донской, мы там остановились ночевать, просыпаюсь от лёгкой щекотки. Смотрю, а у меня на бедре три больших муравья сидело!

– Это как такое возможно?.. – не поверил Валентин.

– Да наша палатка оказалась с крошечной дыркой внизу. До сих пор не знаю, как так получилось, – пожала плечами Настасья.

– Должны найтись веские причины того, зачем кому-то портить ваши вещи, – Гибискус без раздражения погладил Герду по голове, попытавшись отстраниться, – всё, пусти.

– Нет. Ты уйдёшь от меня, если я тебя отпущу, – Настасья сняла маску, слезливо и умоляюще посмотрев на Валентина. Последний попытался отойти влево, но Герда только сильнее схватила его за ягодицы.

– На нас уже смотрят. Пожалуйста, перестань, – глас Гибискуса звучал холоднее перезвона сосулек.

– Ты стал так холоден ко мне! Признайся, я тебя надоела? – негромко прошептала она, руками взяв руку Валентина, – Ты хочешь уйти от меня? Прошу, если ты хочешь уйти от меня, оставь мне немного денег на возвращение в Верховое Морездоривание… Там, хотя бы, цены на комнату неплохие.

Осмотрев едва ли не вставших из-за столов прохожих, Гибискус поспешил натянуть маску на лицо Герды – оба спешно покинули Бургер Кинг, захватив недопитые капучино.

Солнце нагревало макушки прохожим, пока Валентин и Настасья стояли в тени и допивали кофе. Напротив Бургер Кинга стоял красивый торговый центр-«Мария», где были знакомые им магазины одежды – Нэммо, Кэтти, Мальвина, DanceNight и Листвичка, откуда они часто покупали повседневные наряды и красивое нижнее бельё. Два дня назад закрыли их один из любимых секс-шопов, «Лавелас», и его место занял ювелирный магазин «Четыреста карат» – думая об этом, Гибискус и Герда понимали о своей смертности.

– Там реально был «Лавелас», да?.. – Настасья пальцем указала на торговый центр, намекая, что нынешний «Четыреста карат» был за ним, – жаль, мы здесь недолго тогда посидели. Я так и не сходила туда, чтобы купить что-нибудь новое. Одна только мысль, что сотрудники в пунктах выдачи видят содержимое в упаковке восемнадцать плюс, выбешивает меня.

– Как говорил мой отец, не покупай рейтинговые вещи в городах, куда ты, возможно, однажды вернёшься. Мол, если купишь, то это «плохая примета», – вспомнил Валентин, отпив глоток, – пусть смотрят, Насть. Им-то какое дело, если это не бомба и не петарда какая-нибудь?

– Ну просто… Стыдно. Немного, – Герда почесала затылок, – прям вмешательство в личную жизнь какое-то.

– А. То есть, тебе не стыдно за тот кошачий концерт, который ты устроила минутами ранее? – изогнул бровь Валентин, прожигая взглядом глаза Настасьи.

– Не стыдно. Мне казалось, ты чуть от меня не ушёл, – Герда мрачнее тучи, слегка сжав стакан с капучино, – я тебе мозг выношу, потому что очень волнуюсь за тебя и твоё психическое состояние, Валюш. Ты нестабилен. Я просто пытаюсь помочь тебе, пока ты не потерял связь с реальностью.

Гибискус хотел шумно вдохнуть и выдохнуть, чтобы всем видом показать безмолвное «лучше не трогай меня, пока я тебя не ударил. Ей Богу, бесишь меня уже одним своим видом, прилипала» – но закашлялся, шмыгнув носом. Ему было слегка тяжело дышать из-за насморка.

– Ещё и болеешь. Заботиться о тебе нужно, пока ты коньки от температуры не отбросил, – любяще ворковала Настасья, нежно огладив пресс недовольного Валентина, – давай посидим где-нибудь, а то животных заразишь чем-нибудь.

Глава 2

Сидя в палатке, Герда делала массаж плеч Гибискусу.

– Валентюш, ты уверен, что мы не можем снять номер в отеле? Мне холодно, – ворковала Настасья, мня широкие плечи. Валентин шумно выдохнул, будучи без верхней одежды, – что такое? Тебе неприятно? А мне-то как неприятно от мысли, что мы должны ночевать нос к носу с насекомыми.

– Дыр в палатке нет. Я проверял, – Гибискус был непреклонен, – и да. Я хочу секса, Насть. Я слишком долго терплю его отсутствие.

– Мало ли что я тебе обещала, нищеброд, – Герда раздражённо цокнула языком, закатив глаза.

– Хочешь сказать, ты больше не держишь свои обещания? – Валентин смотрел на чёрную футболку у себя под правой коленкой.

– Я надеялась, в тебе проснётся совесть… И ты потратишься на самый жалкий однозвёздочный отель, который есть в этом городе, – Настасья чуть не ударила кулаком по левому плечу Валентина, услышав тихий смех, – Не смешно!

– Прости. Ты такая сексуальная, когда злишься, – Гибискус воспользовался убранными руками Герды, будучи в маске, и в тотчас развернулся к ней, – раздевайся.

– Ага. Сейчас. Разбежался, кобелина, – подняла бровь Настасья, скрестив руки на груди, – я устала терпеть твои выходки. Либо в следующем городе ты снимаешь комнату, либо неделя без секса.

Герда с ужасом пискнула, когда Гибискус замахнулся на неё кулаком.

– Тебе так сложно, что ли, снять даже самое дряхлое койко-место на двоих?! – Настасья поспешила снять с себя белый бюстгальтер. Её лицо тут же побагровело, стоило руке Валентина оказаться на её правой груди, – Что о нас люди говорить будут?!

– Плевать я хотел на их мнение, – он снял маску и отложил её за спину, начав зачарованно массировать груди Герды, – проклятье. Ложись, я сам сниму с тебя джинсы.

– В смысле, плевать… В смысле, плевать?! Ты хочешь, чтобы нас в тюрьму посадили с твоим «позитивным» отношением к жизни?! Валентин, черт тебя подери! Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю! – Настасья, немного боясь Валентина, послушно легла на спину и показала второму кулак, – Послушай меня, пожалуйста! Сейчас мы должны были заниматься сексом в какой-нибудь комнате, хотя бы, но никак не здесь! Мы что, средневековые супруги, которые решили пешком добраться из одной деревни в другую?!

Живот Гибискуса забурлил. Настасья замолкла, покраснев.

Не став отвечать, Валентин навис над смущённой Гердой и поцеловал сосок её левой груди.

– Я делаю всё, чтобы мы с тобой не пропали. Как-никак, мне придётся кормить пятерых человек, включая себя. Устроюсь грузчиком или разнорабочим, а там будем получать пособия от государства, – Валентин выдохнул над затвердевшим соском, пока Настасья обречённо глядела вверх, – на одного ребёнка выплата в размере трёх тысяч рублей. Учитывая, что их будет трое, мы получим отличный достаток для покупки еды и ещё чего-нибудь по мелочи.

– Потрясающе, – терпеливо выдала она, закатив глаза.

– Настя. Пожалуйста, роди мне их. Я буду совершенно другим мужчиной, когда они у нас появятся, – Гибискус прильнул к шее Герды, на что она случайно хихикнула от щекотки.

– Мгм. Все мужчины дают такое обещание, прежде чем навсегда исчезнуть в походе за хлебом? – больше не почувствовав своих джинсов, как и черных трусов, Настасья послушно обняла Валентина за шею.

– Не все. Зависит от того, насколько сильно мужчина любит свою женщину, – он удобно устроился меж её ног, игнорируя стояк, – а ты что, сомневаешься в таком уроде, как я?

– Не урод ты. Из-за ожогов страшненький немного, но от тебя и не тошнит, – Настасья пожала плечами и густо покраснела, когда Валентин властно прижал её к стояку, – ох, ну и перенервничал ты сегодня.

– С тобой я не умею нервничать всерьёз. Попросту не успеваю, пока ты мой мозг грызёшь, – распустив свои волосы, Гибискус задрал голову вверх, – отлично, ещё и дождь начался.

– Ну, наконец-то. Пошли снимать комнату или номер в отеле, – Настасья хотела податься назад, но ойкнула от цепкой и болезненной хватки за ляжки, – Валентюш, ну выживем мы так и так. Ты же мужчина умный, поди придумаешь что-нибудь.

– Думаю, ты права. Собирайся, я чувствую вдалеке чьё-то присутствие, – быстро отстранившись от возмущённой Настасьи, Валентин поспешил надеть чёрную футболку и собрать первые попавшиеся вещи в походный рюкзак.

– Так и знала, что всё этим закончится. Поди полиция пришла, так как на нас настучали, – Герда поспешила надеть трусы и джинсы, – Гибискус, вот почему ты такой проблематичный? Можешь же ты послушать меня хотя бы раз, или я, по-твоему, то и дело бред несу?

– Я просто хотел сэкономить, потому что цены растут как на дрожжах раз в неделю. Сама знаешь, нынешняя война с Китаем и Францией высасывают из нас последние копейки, а тебе работать нельзя… Надо подождать пару лет, как минимум, чтобы о тебе все забыли. Твоя родня, кстати, по слухам, вчера звонила в Корею и спрашивала, не мог ли какой-нибудь приметный кореец пойти с тобой, раз они были в твоём вкусе раньше, – Валентин прислушался к гневному сопению Настасьи за спиной, – ты для них даун или кто-нибудь вроде этого?

– Я их знать не хочу. Извращенки они все, и всё тут, – Настасья надела чёрную водолазку, принявшись собирать носки и еду в свой рюкзак, – они мне всегда говорили…

– На эскорт ты пойдёшь, Настя. Знаю, ты говорила, – Гибискус не повернулся к ней, аккуратно складывая чёрную кофту.

Нахмурившись, Настасья обиженно посмотрела на Валентина. На уголках её глаз скопились слёзы.

– Они говорили, что мужчины будут только пользоваться мной, потому что я выгляжу как потенциальная изменщица, – доложив шоколадный кекс в прозрачном пакетике, Настасья застегнула рюкзак.

– Да?.. В таком случае, ошибочное мнение. Возможно, они просто завидовали твоей красоте. Как по мне, это глупо. Красивых женщин не любят. Например, я красоток не любил когда-либо по-настоящему, потому у меня детей не было до появления ожогов, – вспоминал Гибискус и тут же сгорбился, когда рюкзак прилетел его в голову.

– Да ты просто был зазнавшимся кобелём, который не хотел расставаться со свободой! Вы только посмотрите на него! Как только лишился своей красоты, так всё, кого угодно теперь любит, лишь бы в одиночестве не доживать! – дойдя до Гибискуса, Герда ударила его по голове белой футболкой, – Скотина ты такая, Валентин!

Доложив в походный рюкзак всё остальное, кроме палатки, Валентин посмотрел на бледную Настасью – та стояла справа от него, скрестив руки на груди, пока он разбирал палатку.

– Потаскуха. Сама всё ждёшь, когда я сам всё сделаю, – сказал он, будучи в эстрадной маске с фиолетовыми цветами сирени и розовых яблонь.

– Я не намерена позориться перед тобой, – Настасья недовольно посмотрела на Валентина.

– В следующий раз сама палатку ставить будешь, придурошная, – он разобрал палатку, свернул и привязал к своему рюкзаку. Дождь ощутимо усилился, – а про моё уродство спасибо, будто бы я не смотрю на себя в зеркало и не рыдаю из-за опущенного века.

– Но я же красивая вполне. А значит, ты меня не любишь. Ну или самоутверждаешься за счёт моего «лишнего веса». Либо ты просто ходишь с заниженной самооценкой и не знаешь, какая модель может тебя полюбить, – зло хмыкнула Герда, но тут же осеклась, – Валентин, ты чего?

Достав из рюкзака какую-то синюю папку, он протянул её Настасье.

– Держи. Это все твои документы, плюс деньги на два месяца вперёд для оплаты аренды. Видеть тебя больше не хочу, – спокойно произнёс Гибискус, на что Герда отошла от него на пару шагов назад, – держи скорее, пока всё не промокло.

– Не буду я это брать. Ты гонишь, – взгляд Настасьи потух, – а как же наши дети?

– Деньги на аборт там тоже есть. Если честно, Насть, я давно хотел это сделать. Ну не по вкусу ты мне, ещё и мозг треплешь по мелочам, – Валентин с раздражением пронаблюдал за Настасьей, послушно подошедшую и принявшую папку, – мне надоело это, Насть. Пожалуйста, живи счастливо, но без меня. Тем более, ты уже совершеннолетняя.

– Ты сам говорил, что мне нельзя работать! Меня же ищут, черт бы тебя побрал, Валентин! – будучи вне себя от бешенства, Герда ударила папкой по левому запястью Гибискуса. По её щекам текли слёзы, – Что мне делать теперь?! Я не хочу ночевать с бомжами за кусок заплесневшего хлеба, а аборт делать не хочу тем более!

– Я тоже противник абортов, особенно когда это касается моих детей. И да, глянь внутрь, – подмигнул Валентин.

Ошарашенная Настасья достала паспорт.

– Ты что, недоумок, снял обложки с наших паспортов? – выпучила глаза она, – Это же твой паспорт!

– Ну и куда бы ты пошла с моим паспортом? – Гибискус вяло улыбнулся, мягко положив ладонь на плечо дрожащей Герды, – Вот видишь, я люблю тебя по-настоящему. Не любил бы, даже денег бы не дал.

– То есть… Подожди, подожди, я не совсем поняла… – Настасья хотела закончить речь, но была перебита указательным пальцем Валентина у её губ.

– Пошли уже. Пойдём по кустам, по этому направлению… От него у меня сердце так сильно не колотит, как от тропинок, – грубо выхватив папку и положив её в свой рюкзак, Гибискус застегнул его и накинул на спину. Герда рассматривала щеку его маски, сама не замечая, разинув рот, – маску надень.

Послушно надев белую театральную маску с тремя анютиными глазками на правой щеке, Герда поспешила взять Гибискуса за руку и отправиться шагать по длинной траве и кустам. Начался ливень, чьи капли размочили тушь и тени для век оттенка «капучино» на глазах Настасьи.

Прошёл час, как они вышли из леса. Сначала они обошли автозаправку, сходили погреться и попить карамельное латте в кафе «Бакалейка», а потом у них разрядились телефоны. Вот так. Внезапно. Хотя у Герды оставалось пятьдесят девять процентов зарядки, а у Гибискуса тридцать три. Прошёл час и сорок пять минут их поисков ближайшего отеля или комнаты… Теперь, было даже неясно где искать место для зарядки телефонов.

– Нам конец. Конец, – всхлипывала Настасья, обнимая себя за плечи. Оба стояли под крышей жилого девятиэтажного здания, – Валентюш, я так спать хочу. Я есть хочу. Хочу просто спать без задних ног под тёплым одеялом. А не вот это всё.

– Возможно, мне показалось, и мы могли спокойно ночевать в том лесу. Но было важно подстраховаться, на всякий случай. Извини. Просто сердце что-то заколотилось так, будто нас двоих должны были поймать толпами, – обречённо вздохнул Гибискус, пожав плечами. Посмотрев на опущенную руку Герды, он мизинцем обхватил её мизинец, – но теперь всё хорошо, мы можем снова пойти ночевать в другой лес.

– Чтобы и там у тебя сердце едва не остановилось?! Ну уж нет, спасибо! – оскалившись, Настасья грубо наступила на ногу ойкнувшему Валентину. Но хотев было извиниться, сама не заметила как захлебнулась в слезах, – Куда мы теперь пойдём ночевать?!

– Сказал же, в другой лес. Пошли вон в тот, самый близкий к нам отсюда, – он указал пальцем на далёкие деревья, перед которыми были расположены две автозаправки. Взяв зарёванную Настасью за руку, он демонстративно пошёл туда вместе с ней, – там и переночуем.

– Валюш. Пожалуйста, прости меня за мои слова. Я не считаю тебя уродом, но и себя уродкой я не хочу чувствовать… Ты красивый даже с ожогами по всему телу, но красивый по-своему, – Герда вымученно улыбнулась под маской, глядя с надеждой на Гибискуса, – только прошу, давай сначала переночуем где-нибудь. Меня всю ломит от усталости.

– Тогда давай сперва остановимся где-нибудь в ближайшем лесу и переночуем в палатке. Сейчас должен быть первый час утра, поэтому нас не должны беспокоить… – Гибискус не договорил, остановившись при виде стоящей Герды.

– Чтобы что? Чтобы нас маньяки разлучили и зарезали? – спросила она.

– Не случится такого. У меня очень чуткий сон и острый слух, – Валентин грубо потянул пискнувшую Настасью на себя, – пошли.

Не выдержав, Герда шлёпнула Гибискуса по ладони – даже в полумраке она заметила, как его болотового цвета глаз дернулся.

– Ты меня закопать в лесу решил, скотина?! – рявкнула она, багровея от ярости. На мгновение ей стало до того дурно, что сердце остро кольнуло, – клянусь, я покажу тебе силу толстухи прямо здесь и сейчас, одной правой, если ты меня втягиваешь во что-то нездоровое.

– Что за бред ты несёшь… – обречённо вздохнул Валентин, грубо потянув Настасью за собой, – идём, пока нас не нашли полицейские.

Держась за руки, оба бежали по лужам мимо фонарных столбов и толком не разбирали дороги – ресницы собрались в крохотные треугольники, позволяя влаге стекать на кожу. Продрогшая кожа отлилась белизной, став гусиной; оба продрогли до костей, осматриваясь и стараясь не попадаться прохожим на глаза. Надев капюшоны, Гибискус и Герда побежали на красный светофор, не обращая внимание на отливающие красным капли дождя. В лесу их чуть не заметил курьер на электросамокате, либо если и заметил, проехал мимо.

– Я сейчас простыну. Спасибо, Валя, это было ужасно, – Герда шмыгнула носом, жмурясь от сильного ливня. Её руку настойчиво тянул Гибискус.

– Потерпи, мы почти пришли, – Валентин изучал окрестности, принюхиваясь к чему-то. Остановившись, он отпустил руку Настасьи и присел на корточки, – следа почти не ви… Стой. Тут что-то есть.

– Только не говори, что ты будешь ставить здесь палатку, – простонала Герда, стараясь не кричать в небеса. Ей было горько даже не за себя, сколько за психическое состояние Валентина.

Выпрямившись, он вручил ей окровавленный ножик для срезки грибов.

– Пошли отсюда. Нам нельзя оставаться в этом и ближайших лесах, – строго и мрачным голосом объяснил Валентин. Его зрачок был отчего-то сужен, – поспим на помойке, помоемся завтра в реке. Времени будет полно.

– Валентин, я сейчас санитаров вызову по твою душу, если ещё раз услышу подобную бредятину с твоих уст!! – развернувшись к Гибискусу спиной, она выкинула ножик и беспомощно обняла себя за плечи. Первый побежал за находкой, – Валентин! Ты что как пёс, в конце-то концов?! Не трогай такие вещи, слышишь?!

Не сказав чего-либо, Гибискус положил ножик во внутренний правый карман своего плаща.

– Это я оставлю себе, пригодится. Плащ я потом сожгу, на всякий случай, – пробормотал как в бреду Валентин, игнорируя ударившую лоб своей маски Настасью.

– Ну давай, давай… Мы же такие богатые, скоро новый плащ тебе купим. Будущий грузчик, – Настасья закрыла руками глаза и простонала, – всё, я согласна здесь остаться. Не нужны мне Стальные Камни, в принципе, здесь тоже неплохо.

– Нет. Мы поедем в Стальные Камни, там работы полно и очень много веток метро, – задумался Гибискус, прижавшись боком к боку стонавшей Герды, – я передумал идти на помойку… Оно того не стоит.

– Спасибо, Господи… – убрала руки с лица Настасья, не размыкая век.

– Но палатку я всё же поставлю, – он поставил рюкзак на землю, и Герде послышалось, будто бы он улыбался.

– Так. Всё, – подойдя к туристическому рюкзаку, Настасья невозмутимо поволочила его по земле дальше, – я не буду ночевать там, где ты обнаружил эту вещь.

Гибискус ошарашено посмотрел в сторону уходящей Герды, после чего подбежал и пнул свой рюкзак – так, что вторая вскрикнула от ужаса, когда сам рюкзак повалился на землю.