Чёрная стезя. Часть 3

А потом всё пошло так, как это происходит у большинства молодых людей. После небольшой паузы началось вбрасывание отдельных нейтральных слов и фраз, как бы в никуда, с одновременным изучением исподтишка друг друга. Затем паузы между словами и фразами стали сокращаться, нашлись общие темы и вот уже робкий ручеёк беседы вдруг превратился в бурный поток непрерывного разговора.

– А вы, значит, студент? – спросила Анна.

– Да, сдал свою первую сессию в политехе, – ответил Михаил. – Завтра начинается второй семестр.

– Что-то великоват ваш возраст для первокурсника. Долго, видать, пришлось попотеть, прежде чем стал студентом? – поинтересовалась Валентина. Девушка была блондинкой с короткой стрижкой и вызывающе задранным вверх носиком-кнопочкой. В её язвительных голубых глазах метались молнии.

– Не угадала, поступил я с первого раза, вступительные экзамены сдал без троек, – будто не замечая издевки девушки, ответил Михаил. – Просто так вышло, что поступать пришлось уже после службы. Три года отдавал свой воинский долг перед Родиной.

– Во флоте, что ли, служил? – поинтересовалась подружка. По её игривому поведению Анна поняла, что Михаил понравился ей с первого взгляда, чего нельзя было сказать в тот момент о ней самой.

– Во флоте не служат, служат на флоте, – поправил Михаил, продолжая гипнотизировать понравившуюся ему Анну. – И на будущее: моряки не плавают, а ходят в море. Кстати, меня зовут Михаилом. А вас?

– А нас не для вас, – обидевшись на подковырку Михаила, попыталась острить подруга.

– Валюш, ну, ты что? – тут же укорила Анна свою подругу. – Ты, Михаил, не обращай на неё внимания. Она по жизни язва. А меня зовут… Аней.

Она помнит по сей день, как тогда на секунду замялась, прежде чем назвать своё имя. Ей показалось, что, если она произнесёт своё настоящее имя, глаза парня сразу потухнут, и он потеряет к ней всякий интерес, переключившись на взбалмошную Валентину. А ей почему-то этого сильно не хотелось. Вероятно, пробудилась женская ревность. Ведь она считала себя более привлекательной и умной, чем пышка Валентина.

До Перми они втроём проболтали обо всём на свете, и время пролетело совсем незаметно.

Михаил вызвался её проводить, но она отказала ему в категоричной форме. Анна проживала в посёлке Южный, в частном секторе, у дяди – родном брате отца, и случайная встреча с ним могла иметь непредсказуемые последствия.

Первой уехала на троллейбусе Валя, автобус на Южный ходил редко и Аннушке пришлось ждать продолжительное время. Они с Михаилом договорились встретиться через пару дней. Он стоял и не мог оторвать своего взгляда от неё.

– Ну, что ты так смотришь на меня? – спросила она тогда. – Мне даже неловко как-то.

– Как – так?

– Будто рентгеном просвечиваешь.

– Ты не ошибаешься, – улыбнулся Михаил. – Так оно и есть. Я тебя действительно просвечиваю.

– Для чего?

– Хочу всё знать про тебя.

– Я и так про себя всё тебе рассказала.

– Неправда. Невозможно узнать всё о человеке за пару часов. Даже если люди знакомы несколько лет – всё равно в каждом из них будет оставаться маленькая тайна.

– Разве это плохо – иметь свою маленькую тайну?

– Нет. Если эта тайна носит безобидный характер и никогда не откроется для окружающих.

– А если вдруг откроется? – спросила Аннушка и внимательно проследила за выражением лица своего нового друга. Ей вдруг показалось, что Михаил по её смуглому лицу уже догадался, о какой тайне идёт речь, и готовится задать ей нежелательный вопрос.

– Надеюсь, у тебя нет такой тайны, которую можно сравнить с неразорвавшейся бомбой?

– Будем надеяться, – сухо проговорила Анна и замолчала.

Подошёл автобус, они попрощались, пожав руки друг другу, и она зашла в салон.

Через два дня состоялось их первое свидание. За эти два дня Анна о многом передумала. Один раз ей в голову пришла мысль о том, чтобы вообще не ходить на свидание с Михаилом. Не раскручивать наметившийся роман, чтобы потом не сожалеть, рыдая в подушку. Кроме одной тайны, связанной с её настоящим именем, имелась ещё одна, более существенная, о которой кроме неё самой никто не знал. Ни родители, ни даже самые близкие подруги.

Ещё в пятнадцать лет Анна стала женщиной. Это произошло в турпоходе на реку Вижай, куда они отправились шумной и беспечной компанией на майские праздники.

Анна росла хулиганистой и озорной девчонкой, и большую часть свободного времени проводила с мальчишками. Её прозвали сорвиголовой, и она гордилась этим прозвищем.

Заводилой в той компании был малознакомый парень на пять лет старше её. По слухам, он успел к тому времени отсидеть три года по малолетке.

Первого мая вечером в честь праздника на берегу реки у них состоялся пикник. Они пили пиво, вино и водку без разбора, горланили песни под гитару, плясали и просто прыгали, охмелев от свободы и счастья. До этого дня она никогда не пробовала спиртного. Этим воспользовался вожак и сумел совсем быстро споить её. Почувствовав, что сильно опьянела, Анна, пошатываясь, проковыляла в палатку, упала на матрац и мгновенно уснула. Через некоторое время туда незаметно прокрался и старшой.

Всё произошло неожиданно и быстро, она не успела толком очнуться от вязкого сна, чтобы воспротивиться насилию или просто закричать. Парень навалился на неё сонную всем телом, зажал рот ладонью и силой овладел ею.

Уже позже, застегивая ремень на брюках, пригрозил:

– Пикнешь слово – урою, останешься в тайге зверьё кормить.

Она проплакала всю ночь, а утром, собрав волю в кулак, вела себя так, как будто ничего не произошло.

Единственным утешением для неё стал тот факт, что того парня вскоре убили в пьяной драке. Наступило душевное облегчение, а тайна осталась только с ней.

Анна опоздала на первое свидание на полчаса. Преднамеренно. Она загадала для себя: если Михаил дождётся её – значит у него серьёзные намерения, она будет с ним встречаться. Если нет – то так тому и быть, значит он не её парень.

Михаил дождался, не ушёл. Увидев Анну в дверях автобуса, с радостным лицом бросился навстречу. Руки его были холодными, он сильно продрог. На улице стоял трескучий мороз.

– А я уже думал, что ты не придёшь, – сказал он, медленно ворочая стылыми губами и заглядывая вопросительно ей в глаза. – Приняла меня за нахала и раздумала встретиться.

– Как видишь, пришла. Извини за опоздание, нехорошо получилось. Раньше не могла. Идём отсюда поскорее, ты совсем замёрз из-за меня.

– Есть немного, – признался Михаил. – Пойдём в кино? Там тепло и можно согреться. Возьмём билеты на последний ряд, поболтаем.

– Пойдём, – согласилась Аннушка. – Ей было абсолютно всё равно, куда пригласит её новый друг. В голове витали мысли другого порядка. Она надумала сознаться, что никакая она не Анна, и её настоящее имя Нурия.

А Михаил от радости не замечал её тревожного состояния. Ему казалось, что девушка стесняется его, поэтому он смеялся, шутил, сыпал комплименты, всячески пытаясь её развеселить.

Весь сеанс она чувствовала себя как на иголках. Когда они вышли из кинотеатра и направились к остановке автобуса, Анна обернулась лицом к Михаилу и решительно выпалила:

– Я должна раскрыть тебе свою тайну.

– Маленькую или большую? – спросил Михаил шутливо, ни о чём не подозревая.

– Пока маленькую, большую оставлю на потом.

– Говори, только шёпотом, чтобы никто, кроме меня не услышал.

– У меня другое имя, – заявила она.

– Какое?

– Нурия. А фамилия Мухамединова. Это чтобы ты знал, с кем встречаешься, и задумался, что ждёт тебя впереди, – она вытащила из внутреннего кармана пальто свой паспорт, протянула Михаилу. – На, убедись.

– Зачем? Я тебе верю. Пусть будет Нурия. Тоже красивое имя. А фамилию в дальнейшем можно поменять в ЗАГСе на фамилию мужа, – широко улыбнувшись, проговорил Михаил, чем сильно её удивил.

У Анны словно гора с плеч сошла. Пришло такое ощущение, что стало даже легче дышать. Она подумала: «Наверно, настоящий парень, и намерения у него серьёзные».

И уже весело сообщила:

– Но ты можешь по-прежнему звать меня Аннушкой. Так все меня зовут ещё со школы. Мне так привычнее. Нурия я только для родителей и дяди, у которого сейчас живу.

Потом свидания пошли одно за другим с перерывами в несколько дней. Так продолжалось до начала июня. Михаил влюбился в неё настолько сильно, что однажды обмолвился насчет женитьбы.

– Ты что?! – испугалась Аннушка. – Рано ещё. Тебе надо закончить институт, и только потом думать о женитьбе.

– Ну, тогда познакомь меня со своими родителями, – заявил он. – Пусть посмотрят на будущего зятя. А после этого сделаем для тебя смотрины у моих родителей. Идёт?

– Нет, нет, Миша, не нужно этого делать! Рано ещё. Мы встречаемся с тобой всего три месяца. Это не тот срок, чтобы думать о совместной жизни. Мы можем всё испортить.

– Ну хорошо, уговорила, – согласился Михаил и через неделю укатил в стройотряд на заработки.

Прошёл месяц, Аннушка свыклась с мыслью, что встреча с родителями отложена на неопределённый срок, и ей не стоит опасаться этого события. О своём знакомстве с Михаилом она боялась рассказывать родителям, зная наперёд их реакцию. Но она не успела узнать характер Михаила.

В конце июля, когда она была у родителей на летних каникулах, Михаил сам заявился в их дом без предупреждения.

Она ещё спала, когда мать вошла в её комнату и принялась будить.

– Вставай, Нурия, тебя спрашивает какой-то парень.

– Какой ещё парень? – недовольно промычала со сна Аннушка.

– Не знаю, Михаилом назвался. Говорит, что твой друг.

– Что?! Михаил? Приехал к нам? – в ужасе вскрикнула она, и её сон сняло, как рукой.

«Боже мой, боже мой, – беззвучно шептали её губы, когда она в спешке набрасывала на себя халат и пыталась хоть чуточку привести себя в порядок. – Зачем он это сделал? Это же катастрофа!»

Улыбающийся Михаил стоял у калитки и о чём-то беседовал с её отцом.

Напуганная, она мелкими шажками двинулась навстречу.

Михаил увидел её, громко и радостно воскликнул:

– А вот и Нурия! Разбудил, да?

Отец посмотрел на дочь строгими глазами и удалился в дом, оставив их наедине.

– Миша, что ты натворил? Зачем ты приехал без предупреждения? Мы же с тобой договорились пока не обсуждать этот вопрос. Я ведь ни разу не говорила о тебе с родителями. Боже мой! Что сейчас будет? Уезжай сейчас же! Я постараюсь как-нибудь объяснить им о наших отношениях. Может быть, удастся обойтись без скандала.

– Не паникуй раньше времени, – одёрнул её Михаил. – Никуда я не уеду от тебя, пока не помогу твоему отцу привезти сено с покоса и сложить на сеновал. Это первое. Теперь второе. Между нами не было никаких отношений. Мы просто друзья, в Перми ходим вместе в спортзал. Так что бояться тебе нечего. Я сказал, что приехал к двоюродному брату в Пашию, но не застал его дома. Рассчитывал провести ночь в гостинице, но она на ремонте. Это очень просто проверить, как два пальца в снег сунуть. Попросился на ночлег до завтрашнего утра, а, чтобы не бездельничать – предложил свою помощь. У меня действительно есть в Пашие двоюродный брат и я действительно отправлюсь завтра к нему. Вопросы есть?

Анна смотрела на Михаила с неописуемым удивлением и, казалось, потеряла дар речи – настолько захватывающую историю выдумал её друг.

– Чего умолкла? – спросил он ласково. – Не веришь, что так легко отделалась? Это тебе, любимая, урок на будущее, чтобы ты больше ничего от меня не скрывала. Ясно?

– Ага, – сказала она, часто кивая головой в знак согласия.

– Ну, если «ага», тогда веди в дом. Я еще не завтракал. И возьми вот это, – Михаил протянул армейский вещевой мешок.

– Что там?

– Продукты. Сыр, два кружка сухой колбасы, консервы кой-какие, коробка конфет к чаю. Дефицит, одним словом. Увидишь. Не могу же я потребовать у будущей тёщи, чтобы она накрывала на стол? – усмехнулся Михаил.

– Какой ты умный, Миша. Я тебя обожаю, – нежным голосом проворковала Аннушка. – Иди за мной.

Всё у Михаила прошло, как по нотам. Он помог её отцу и на следующий день до обеда покинул их дом.

– Вам понравился Михаил? – спросила она родителей за обеденным столом.

– Жаль, что он не нашей веры, – с сожалением вздохнула мать. – Хороший муж был бы у тебя, дочка. Красивый, внимательный и работящий.

– Цыть, старая! Не мусульманин никогда не будет мужем нашей дочери, даже если он предстанет передо мной из чистого золота, – стукнув ложкой по столу, сказал отец. – И чтобы я не слышал больше ничего об этом парне.

Это был тяжёлый удар для Аннушки.

Вслед за этим ударом последовал и второй.

Михаил объявился через три дня. Они с братом примчались на мотоцикле из Пашии. Подъезжать к дому не стали, остановились в конце улицы. Михаил знал, что Аннушка по утрам ходит к колодцу за водой и стал дожидаться её неподалёку. Завидев любимую, спрятался за срубом, словно озорничающий подросток.

– А вот и я! – вскрикнул он зычным голосом, выскочив из-за сруба, как чёрт из табакерки.

От испуга Аннушка шарахнулась в сторону, вёдра соскочили с коромысла и со звоном упали на землю.

– Ты…откуда здесь? – со страхом спросила она, пятясь от Михаила. – Что тебе надо?

– За тобой приехал, – радостно сообщил Михаил.

– Как… за мной? Никуда я с тобой сейчас не поеду.

– А сейчас и не нужно. Завтра я покидаю брата, уезжаю к родителям, забираю тебя с собой на смотрины. Приходи на вокзал к утренней электричке. Я буду ждать, – в категоричной форме заявил Михаил.

– Но я не могу, у меня нет причины, чтобы внезапно уехать из дома, – возразила Аннушка. – Что я скажу родителям?

– Придумай что-нибудь, ты ведь у меня умница, верно? У тебя впереди целые сутки. Это же целая вечность.

– Миша, я не смогу, – взмолилась она.

– Сможешь, моя хорошая. Докажи, что любишь меня, – рассмеялся Михаил, направляясь обратно к брату. – А теперь прощай. Нас не должны видеть вместе посторонние люди. Сплетни никогда не приносят счастья. Жду завтра на вокзале. Если не придёшь – выкраду вместе с вёдрами.

Аннушка, как принято говорить в таких случаях, вывернулась наизнанку. Уговорила Валю Стибелкину разыграть спектакль перед родителями о срочной поездке в Чусовой, якобы на свадьбу к однокурснице. Вариант сработал, Аннушка уехала с Михаилом в Чусовой на два дня.

Стибелкина укрылась в доме и не показывалась на улице.

Родители Михаила встретили пару с радушием, хотя были оба крайне удивлены внезапным появлением сына с подругой. О ней он обмолвился всего лишь однажды и то, как бы между прочим, без подробностей.

Нежданные гости появились перед обедом, мать в спешном порядке принялась накрывать на стол. Анна предложила свою помощь, но Василиса наотрез отказалась от предложенных услуг.

– Сама управлюсь, не на свадьбу накрываю, – сказал она с каким-то потаённым смыслом, известным лишь ей самой.

Пока мать колдовала на кухне, Михаил с Аннушкой вышли в палисадник, остановились у черёмухи. Ветки со спелыми ягодами соблазнительно свесились вниз и безмолвно призывали проверить их на вкус.

Михаил отломил несколько гроздей, протянул Аннушке:

– Попробуй, у вас я не видел черёмухи.

Аннушка собрала ягоды в горсть, отправила в рот.

– Очень вкусно, – сказала она. – Созрели. Мы с мамой раньше ходили за черёмухой в лес, а потом она молола ягоды на мясорубке и готовила начинку для пирогов. Пироги получались замечательные.

– Моя мать тоже пекла пироги с черёмухой, только они мне не нравились, – сказал Михаил – Мякоть впитывалась в тесто, оставались одни дроблёные косточки.

– Неправда, – не соглашалась Аннушка. – Выдумываешь всё.

– Правда, неправда – у каждого из нас осталось своё мнение, – сделал вывод Михаил. – Давай лучше подумаем сейчас, какую правду мы будем излагать за столом моим родителям.

– Надеюсь, ты не собираешься ошарашить их известием о свадьбе? – спросила Аннушка.

– А почему бы и нет?

– Ты что, серьёзно?

– Испугалась? – усмехнулся Михаил. – Не бойся, не ошарашу. Но намекнуть им, что у нас не просто дружба, а нечто большее, пожалуй, следует. Когда ещё подвернётся удобный случай?

– Скажи, а как ты вырвался из стройотряда? Как тебя отпустили? – попыталась уйти от неприятной для неё темы Аннушка.

– Интересно?

– Очень.

– На первом курсе студентам строительного факультета не разрешается работать в стройотряде, потому что предусмотрена геодезическая практика, – начал пояснение Михаил. – Я ходил на приём к декану и убедил, что практику мы с ребятами пройдём в стройотряде. Месяц мы отработали на мелиорации болот, вели геодезическую съёмку заболоченных участков, сделали необходимый отчёт. Отвести документы в институт было поручено мне. На это время отводилось больше времени, чем я затратил на самом деле. Почему я воспользовался окном – думаю, объяснять не стоит. Но послезавтра я должен быть снова среди болот. Вернусь с первыми заморозками.

– Хм-м, не перестаю удивляться твоим скрытым качествам, – сказала Аннушка. – Казался мне всегда таким паинька-мальчиком, что я не переставала умиляться твоей наивностью. И вдруг невинный юноша прямо на моих глазах стал обнажать своё истинное лицо, начал показывать, насколько он расчётлив и изворотлив.

– Я не расчётливый и изворотливый, – недовольно произнёс Михаил. – Я просто разумно пользуюсь сложившейся ситуацией.

Из-за угла избы появился отец, махнул рукой, позвал:

– Молодёжь, айда к столу, мать зовёт.

– Ну, что? Пойдём на смотрины? – весело сказал Михаил.

– Как на самый трудный экзамен, к которому я совсем не готова, – обронила Аннушка на ходу, не разделяя весёлого настроения Михаила.

За столом Василиса сначала пристально всматривалась в смущённое лицо гости, даже не пытаясь делать это скрытно. Потом перевела взгляд на сына, спросила:

– Надолго пожаловали?

– На денёк, повидаться с вами, раз такая оказия подвернулась. Аннушка возвращается домой в Горнозаводск, и мой обратный путь на шабашку лежит тоже через Горнозаводск. Мне нужно быть на кал'ыме послезавтра. Добираться до места очень сложно. В Перми встретились на станции совершенно случайно, разговорились. Выяснилось, что она может пристроить меня на попутный транспорт. В наш медвежий угол добраться можно лишь на тракторе или на лесовозе. Ни автобусы, ни паровозы туда не ходят. Вот и уговорил её заехать к нам, чтобы завтра вместе отправиться дальше, – скороговоркой сообщил Михаил, будучи уверенным, что таким образом не вызовет подозрения о чистом вранье, которое пришло на ум спонтанно.

– А в Пермь тебя каким ветром занесло? – спросил отец.

– Отчёт по геодезии возил. Срок сдачи истекал. Долго объяснять, батя, – быстро орудуя ложкой в тарелке с супом, ответил Михаил, не поднимая глаз на отца.

– Вы что, давно знакомы? – поинтересовалась мать, обратив свой вопрос к гостье.

Михаил быстро перехватил инициативу на себя, ответил:

– Давно, мама. Мы очень хорошие друзья. Почти год ходим вместе во Дворец спорта. Аннушка – кандидат в мастера спорта по лёгкой атлетике. Я продолжаю заниматься боксом.

– Это правда? – спросила Василиса, решив найти подтверждение сказанному у гостьи.

– Да, Василиса Марковна, это так. Мы с вашим Мишей вместе занимаемся спортом, – не моргнув глазом, подтвердила Анна холодным официальным тоном, назвав впервые мать Михаила по имени-отчеству.

Потом было ещё много вопросов об учёбе, о родителях Аннушки, о её планах на будущее. Вопросы в основном задавала мать Михаила, отец больше молчал и слушал. А Василису интересовало всё об Аннушке, вплоть до наименования стирального порошка, которым она обычно пользуется.

Но этот допрос можно было сравнить с зачётом, сам экзамен был впереди, который Аннушка провалила.

После обеда молодые направились на речку погулять, а отец по распоряжению Василисы принялся топить баню.

– Саша, натопи получше, чтобы жару хватило на всех, – сделала напутствие Василиса.

– А пойдут ли молодые? Ты не спрашивала?

– Мишка пойдёт обязательно, а его подружку я возьму с собой, не откажется, – уверенно заявила Василиса.

– Надо было всё-таки спросить, – сказал отец. – Вдруг не пойдут? Чего зря дрова в небеса запускать?

– Оба пойдут, топи, не сомневайся.

Баня оказалась для Аннушки пыточной комнатой. Василиса специально заманила её с собой, чтобы удовлетворить своё материнское любопытство. Женское чутьё подсказывало ей, что подружка сына совсем не такая уж невинная овечка, какой предстала в их доме.

Аннушка сначала отказывалась идти в баню, ссылаясь на то, что несколько дней назад посещала подобное заведение у себя дома, но затем под натиском Василисы всё же согласилась составить ей компанию.

– Хорошо, Василиса Марковна, уговорили. Попарю вас веничком и потру спину. Сама только окачусь, ладно?

– Ну, вот и хорошо, – обрадовалась Василиса. – Сто лет меня никто по-настоящему не обхаживал веничком. Повезло сегодня, напарюсь от души.

Первый жар приняли Михаил с отцом. Когда они, распаренные, присели за столиком под берёзой, в баню отправились Василиса с гостьей…

… Из воспоминаний Аннушку вывел стон старухи в соседней комнате. Она прислушалась, стон повторился, усилившись по звуку.

– Бабушка Алкын! – позвала Аннушка хозяйку громким голосом.

Старуха не откликалась. Аннушка соскочила с кровати, метнулась к ней в комнату. Кровать освещалась полной луной, и было видно, что старуха лежала на спине и мирно храпела.

– Бабушка Алкын, – вновь позвала Аннушка, легонько тряхнув старуху за плечо. – Вам плохо?

Старуха открыла глаза, испуганно посмотрела на квартирантку, не сразу узнав её. Затем осознала, кто стоит перед ней, недовольно пробурчала:

– Тебе чего? Почему не спишь?

– Бабушка Алкын, вы громко стонали, вот я и подошла. С вами всё в порядке?

– Иди спать, Нурия, не тревожься. Со мной такое бывает.

Старуха повернулась на бок и затихла.

Аннушка вернулась обратно в постель. О скором сне можно было забыть.