Kitabı oxu: «Корона и тьма. Том 1», səhifə 9

– Нет, ваше величество. Есть ещё одно место, которое я должен посетить.

– И что это за место? – холодно уточнил король, его интерес был явно пробуждён.

– Замок Дракенхольм, – ответил Эндориан, его голос стал тише, но в нём чувствовалась твёрдость. – Я должен поговорить с лордом Бальтазаром, моим отцом.

Имя лорда Бальтазара заставило присутствующих затаить дыхание. Легендарный, но жестокий правитель, чьё имя было олицетворением страха, до сих пор внушал ужас многим.

– И ты уверен, что хочешь этого? – спросил Годрик, его голос звучал сдержанно, но в нём чувствовался интерес.

– Он готовил меня всю жизнь, – ответил Эндориан, его взгляд был прикован к королю. – Возможно, он знал, что это столкновение неизбежно. Я должен узнать, к чему он меня готовил.

Годрик долго молчал, обдумывая слова Эндориана. Его лицо оставалось непроницаемым, но в его глазах зажглась искра интереса.

Годрик сидел на троне, его тёмные глаза буравили фигуру Эндориана. Король выглядел так, словно взвешивал каждую возможность, каждую тень опасности, прежде чем принять решение. Его пальцы слегка постукивали по золотому подлокотнику трона – не признак беспокойства, а проявление холодной, расчётливой мысли. Этот человек никогда не делал необдуманных шагов, и каждая его команда была не просто приказом, а частью большого плана.

Он долго молчал, позволив напряжению заполнить зал. Затем, медленно и с явным намерением, Годрик поднялся. Его фигура, закутанная в пурпурный плащ с золотыми вышивками, символизировала власть и силу. Лунный свет, пробивавшийся через узкие окна тронного зала, отражался от его кольчужного воротника, добавляя его облику ледяного блеска.

– Хорошо, – наконец сказал он, его голос разнёсся по залу, глубокий и резкий, как удар меча о камень. – У тебя есть неделя, рыцарь. Но помни: если ты не вернёшься вовремя, я не стану ждать. Я отправлю другого. Время не на нашей стороне.

Эндориан, стоящий прямо перед троном, слегка наклонил голову в знак согласия. Он знал, что этот шанс – редкость, и терять его нельзя. Взгляд короля был тяжёлым, словно оценивающим его возможности не только как воина, но и как человека, который должен выполнять свою роль безупречно.

Он повернулся, его чёрные доспехи слегка звякнули, и шаги эхом разнеслись по мраморному полу. Каждый его шаг по залу был наполнен внутренним напряжением, словно в его голове звучали сотни голосов, спорящих о том, что ему предстоит. Ещё до того, как двери тронного зала за ним закрылись, он чувствовал, что за его спиной взгляд короля всё ещё остался прикован к нему.

Шагая через широкие коридоры Харистейла, Эндориан размышлял о своём плане. Его путь был чётко расписан: сначала к монахам Фарнгора, затем к отцу, в замок Дракенхольм. Но каждое из этих мест несло с собой свои тени, свои угрозы. Он знал, что эта неделя будет не только подготовкой, но и испытанием, возможно, самым сложным в его жизни.

Его шаги привели его к северной башне замка, где располагалась оружейная. Двери, украшенные рельефами в виде перекрещенных мечей, открылись со скрипом, впуская Эндориана внутрь. Оружейная была огромной: длинный зал, освещённый факелами, бросавшими отблески на сталь и латунь. По обе стороны стояли стойки с оружием: мечи, копья, булавы, кинжалы. На стенах висели старинные щиты с гербами давно погибших родов, а на одной из колонн красовался знамя лорда Бальтазара – красный дракон на чёрном фоне.

Эндориан остановился перед стойкой, сняв доспехи, он аккуратно повесил их обратно, словно прощался с частью своей сущности. На миг он замер, коснувшись пальцами одной из вмятин на наплечнике – воспоминание о битве, где его меч спас десятки жизней. Но сейчас его целью была не битва, а ответы.

Он двинулся дальше, его взгляд упал на оружие. Среди множества мечей он выбрал длинное, простое лезвие, которое сопровождало его в прошлом. Этот меч был не украшением, а инструментом. Его рукоять, обтянутая кожей, идеально ложилась в руку, словно продолжение его воли.

Взяв меч, он осмотрел стенд с луками. Ему нужен был лук – лёгкий и надёжный, с точными стрелами. Эндориан знал, что леса Фарнгора полны опасностей, и лук мог стать его спасением, если придётся столкнуться с врагом на расстоянии.

Закончив, он оглядел зал, задержав взгляд на старинном мече его отца, висевшем на стене. Это оружие казалось тяжёлым не только из-за своих размеров, но и из-за истории, которую оно хранило. Лезвие было тусклым, покрытым мелкими царапинами, но всё равно внушало уважение. Эндориан понимал, что меч символизировал ту тьму, которую его отец носил в себе.

Снаряжённый и готовый к пути, он направился к выходу. Ветер, ворвавшийся в оружейную, разметал пламя факелов, и на мгновение зал погрузился в полумрак. Эндориан обернулся, ещё раз взглянув на свои оставленные доспехи.

– Пора, – тихо произнёс он, как будто обращался к самому себе. Затем он шагнул за порог оружейной, погружаясь в холод ночи, готовый к предстоящему пути.

После того как оружие было собрано, Эндориан направился в конюшню. Там его встретил старый конюх по имени Кирк – мужчина с загорелым лицом и загрубевшими руками. Кирк, зная о предстоящем путешествии, заранее подготовил для него одного из лучших жеребцов.

– Вот он, господин, – Кирк погладил по шее крепкого коня с гладкой черной гривой. – Этот жеребец, как ветер: быстро и легко пройдет даже через самые дикие тропы.

Эндориан поблагодарил старика и, забрав у него сумку с провизией, приладил её к седлу. Ещё раз оглядев всё, что взял с собой – оружие, еду, скромные путевые вещи, – он вскочил в седло и направился в путь.

Кирк стоял у входа в конюшню, проводя Эндориана долгим взглядом.

– Пусть ветер ведет тебя, господин, – пробормотал старик себе под нос, снимая шапку и проводя ею по лбу.

Эндориан, не оглядываясь, направлял жеребца вперёд, в сторону далеких лесов Фарнгора. Конь уверенно мчался по ухабистым дорогам, поднимая клубы пыли, пока фигура рыцаря не исчезла за горизонтом, скрывшись за гребнем холмов. Кирк ещё несколько минут стоял неподвижно, вглядываясь в ту сторону, пока тени не стали длиннее, а воздух не наполнился вечерней прохладой.

Глава 12. За одним столом

Величественный замок лорда Ричарда утопал в роскоши. Свет множества свечей отражался в бокалах, наполненных дорогим вином, и отбрасывал золотистый блеск на искусно украшенные стены зала. На длинных столах, покрытых бархатными скатертями, громоздились блюда с экзотическими фруктами, сладкими соусами и мясными деликатесами, которые на севере были бы редкостью. Тяжелые занавеси скрывали обширные окна, создавая ощущение уюта и замкнутости, но в воздухе витало что-то большее – напряжение, скрытое за улыбками и легкими жестами.

Ричард сидел во главе стола, восседая с таким же комфортом, как если бы он был королем, а его замок – целым государством. В руке он держал бокал вина, а его глаза блестели от удовольствия, когда он смотрел на своих собеседников. По обе стороны от него расположились его две жены. Лаура, с мягким и расчётливым выражением лица, почти не отрываясь, разговаривала с Катариной. Селена же, слегка прикрываясь бокалом вина, наблюдала за всей сценой с лёгкой ухмылкой, её глаза лукаво сверкали в свете огня.

Катарина сидела напротив, её фигура, облаченная в изысканное платье, резко выделялась на фоне этого замка роскоши и излишеств. Её волосы были аккуратно уложены, с вплетенными лентами, и, хотя она выглядела как часть этой блестящей обстановки, её натренированное тело, с рельефными предплечьями и ногами, выдавало её истинную природу – воина, а не гламурную даму.

Она едва сдерживала своё раздражение, непривычно чувствуя себя в роскошных одеждах, в окружении праздных людей, которые казались ей отдалёнными и далекими от реальных дел. Словно на смену привычным доспехам, платье было слишком лёгким, слишком чуждым её натуре, но она заставила себя остаться невозмутимой.

– Лорд Ричард, – голос Лауры был мягким и мелодичным, но в её словах всегда скрывался острый ум, – кажется, мы с вами можем найти множество взаимовыгодных путей. Меха с севера всегда пользовались спросом в наших портах, особенно на западных рынках. А если наш союз укрепится, я вижу не только увеличение наших торговых путей, но и расширение влияния. Катарина, слушая её слова, кивала, но в душе ей было непросто переварить столь резкие смены обстановки. Она привыкла решать вопросы мечом или стратегией на поле боя, а не за столом, где вместо холодной стали использовались слова, обёрнутые в улыбки.

– Безусловно, – продолжала Лаура, откинувшись назад в кресле, её движения были плавными и грациозными. – Наши порты открыты для всех товаров, особенно таких ценных, как ваши меха. Но, – тут она слегка прищурилась, её взгляд стал более расчётливым, – нам необходимо понять, что мы получим взамен.

Ричард, который до этого молча наслаждался игрой своих жён, наконец заговорил, его голос был густым и слегка тягучим:

– Меха и мясо с севера всегда в цене. Но, дорогая Катарина, – он сделал паузу, обводя глазами её фигуру, словно оценивая не только товар, который она представляла, но и её саму, – в наши земли сложно доставлять товары зимой. Возможно, вы предложите что-то ещё?

Катарина, едва удержавшись от грубого ответа, напряженно проговорила:

– Мы можем предложить не только меха, но и железо. У нас достаточно рудников, которые производят высококачественные металлы. Ваши кузнецы смогут изготовить из этого оружие и инструменты.

Селена, сидевшая рядом, приподняла бровь, словно вдруг решив вмешаться, её голос был тихим, но ядовито-острым:

– Ах, северное железо, – она сделала паузу, усмехнувшись, – конечно, оно полезно. Но почему бы нам не поговорить о чём-то более… изысканном?

Её взгляд остановился на Катарине, как будто она пыталась увидеть, насколько та готова участвовать в игре. Катарина ощутила холодок, словно эта женщина намеревалась поддеть её, заставить себя чувствовать не на своём месте. Однако она сохраняла спокойствие и снова сосредоточила внимание на Лауре и Ричарде.

– Наши условия ясны, – тихо, но уверенно сказала Катарина, – если мы сможем договориться о поставках на постоянной основе, мы готовы обсудить детали маршрутов. Возможно, вместо зимних поставок, мы начнем с осенних – так грузы смогут прибывать вовремя, без риска быть задержанными из-за непогоды.

– О, я уверена, что мы сможем найти решение, – Лаура кивнула, её лицо вновь озарилось дружелюбной улыбкой, но в её глазах блестел ледяной расчет.

Ричард, довольный тем, как идут дела, поднял бокал, жестом предлагая тост.

– За наш союз, – провозгласил он, и все за столом поддержали его жест.

Селена, несмотря на тост, лишь прищурилась и, всё ещё наблюдая за Катариной, молча подняла бокал, делая вид, что ей действительно интересно. Её тонкий сарказм скользил в каждом движении, как будто она знала что-то, что было скрыто от остальных.

Лорд Ричард довольствовался тишиной, которая повисла после его тоста. Его взгляд, по-царски величественный, скользнул по каждому за столом, особенно задержавшись на Катарине. Он, казалось, нашёл особое удовольствие в наблюдении за её напряжением, пока она сохраняла внешнее спокойствие, несмотря на свой дискомфорт в этой роскошной обстановке.

Селена, откинувшись назад, небрежно крутила бокал с вином, её легкая ухмылка никуда не исчезала. Её глаза снова встретились с Катариной, словно та была игрушкой, которую она ещё не успела сломать.

– Так, значит, железо и меха, – лениво проговорила она, склонив голову. – И что же, Катарина, наш барон готов предложить в обмен на наши изысканные товары? Ты ведь знаешь, здесь все вращается не только вокруг золота.

Катарина чуть заметно напряглась. Она привыкла к иным вопросам – прямым, без недомолвок и хитрых уловок. На севере слова обычно означали то, что они означали, а не скрывали десятки смыслов. Но она понимала, что здесь каждая фраза могла быть ловушкой, и её голос оставался твёрдым, когда она ответила:

– Наш барон готов предложить стабильные и надёжные поставки. Мы не говорим о краткосрочной выгоде, а о долгосрочном сотрудничестве. Что может быть ценнее стабильности в наше время?

Ричард, едва заметно кивнув, взял инициативу на себя:

– Долгосрочные договоры, как ты правильно заметила, Катарина, – сказал он, опустив бокал на стол. – Но как быть с тем, что зимние дороги опасны? Даже ваши повозки могут не выдержать холода и снегов.

Лаура, повернув голову к мужу, добавила, тихо, но с явным акцентом на выгоде:

– Наши корабли могут доставить меха в любую точку. А ваше железо можно продавать не только здесь, но и на западных рынках. Цены там выше, чем здесь.

Катарина немного растерялась. Она не была стратегом в торговле, но понимала, что северное железо ценится повсюду. Её задача – сделать выгодное предложение, но не упасть в цене.

– Мы готовы рассмотреть морские пути, – наконец произнесла она. – Но это потребует дополнительных обсуждений. Мы должны быть уверены, что наши товары не будут страдать от увеличенной логистики. Прямой путь через ваши владения по земле может быть быстрее, чем вы думаете.

Селена усмехнулась, подняв бокал к губам:

– Ах, милое дитя севера, – её голос был сладким, но в нём проскользнула горечь, – здесь, в наших краях, всё решается не так быстро, как кажется. Море, дороги, повозки – всё это второстепенно. Главное – найти баланс между нашими интересами. Не так ли, Лаура?

Лаура, усмехнувшись, кивнула в знак согласия. Она понимала игру Селены, но предпочитала действовать по-другому – сдержанно, но не менее расчётливо.

– Мы обсудим это, – мягко произнесла Лаура, глядя на Катарину. – У нас ещё есть время, и я уверена, мы найдём решение, которое устроит всех. Однако, – она сделала паузу, взгляд её потемнел, – не стоит торопиться. Сначала – договоры, потом – поставки. Мы с мужем заинтересованы, но ваши обязательства должны быть чёткими.

Ричард медленно кивнул, добавляя серьёзности её словам. Катарина понимала, что эта пара не отдаст ей всё так легко, как она надеялась.

– Вы получите нужное соглашение, – твёрдо ответила Катарина, – и оно будет выгодно всем. Но мы не торгуемся жизнями наших людей, как это делаете вы.

Тишина, воцарившаяся после её слов, казалась ледяной. Ричард поднял глаза, его взгляд стал холоднее, но он ничего не сказал. Лаура сжала бокал чуть сильнее, но осталась внешне спокойной. А Селена лишь усмехнулась ещё шире, словно ей доставляло удовольствие это напряжение.

– Что ж, Катарина, – наконец проговорила Лаура, – на сегодня, пожалуй, достаточно. Завтра мы продолжим обсуждения.

Она поднялась со своего места, словно давая сигнал остальным. Ричард тоже встал, бросив последний взгляд на Катарину.

– Присоединяйся к нам завтра за завтраком, – сказал он, делая знак слугам, чтобы те начали убирать со стола. – Мы примем окончательное решение, когда соберём больше данных.

Селена, отставив бокал, тихо произнесла:

– Да, отдыхай, Катарина. Завтра будет новый день, и, возможно, нам удастся найти общий язык.

Глава 13. Поиск ответов

Ночь медленно сползала на землю, окутывая густой туманом леса Фарнгора. Эндориан, сидел у костра, который трещал, разбрасывая искры в прохладный воздух. Огонь, отражаясь на его угрюмом лице, бросал тени, делая его черты ещё более резкими и зловещими. Он сидел, подперев локтем колено, и смотрел на карту, раскинувшуюся перед ним на каменном валуне, который он использовал как стол. Края карты трепетали от ветра, будто бумага пыталась вырваться из его рук.

Костёр горел жарко, его свет играл на мясе свежего кролика, подвешенного над огнём на палках, сбитых в форме рогатки. Аромат жареного мяса разливался вокруг, смешиваясь с запахом свежесрезанных веток и сырой земли. Эндориан снял перчатку с правой руки и лениво покрутил вертел, чтобы мясо прожарилось равномерно. Перед ним лежала карта, старая, измятая, с выцветшими чернилами, но всё ещё пригодная для поиска истины. В сердце лесов, в которых он находился, скрывался древний храм. Именно там жил монах, человек, способный ответить на вопросы, которые терзали его уже много лет. Он провёл пальцем по линии на карте, вглядываясь в неровные изгибы местности, пытаясь найти зацепки.

– Должно быть где-то здесь, – пробормотал себе под нос, голос его был низким и грубым, отражая усталость и тревогу. Он уже несколько дней находился в пути, но деревья и дороги казались одинаковыми. Каждый изгиб тропы, каждый поворот заставлял его терять ориентацию. Лес был древним, диким, и мог легко сбить с толку любого, кто недостаточно внимателен.

Эндориан вздохнул и отложил карту в сторону, его мысли вновь вернулись к Элдрику. Сущность, которого он ощущал где-то в тени, словно сопровождал его каждую минуту. Это ощущение не покидало его с тех пор, как он выжил в той кровавой бойне. Он понимал, что только монах сможет пролить свет на эту тайну.

Внезапно его слух уловил приглушённый шум со стороны деревни. Эндориан быстро поднял голову, его взгляд, острый, как клинок, уставился в темноту. Сквозь треск костра и шум леса, до него донёсся гул голосов. Из-за туманного полога вышла небольшая группа мужчин, около пятерых, и направлялась по дороге в сторону деревни. Они шли, не обращая особого внимания на тишину ночи, их шаги были уверенными и громкими. Когда они заметили костёр и фигуру путника рядом с ним, один из них сделал жест, и вся группа замедлилась.

– Эй, путник! – крикнул один из них, высокий, с широкими плечами, в кожаном жилете, который тёмный свет костра лишь частично освещал. Он явно был лидером этой небольшой компании. Его глаза прищурились, когда он приблизился ближе. – Что ты делаешь в наших краях? Эти места не для тех, кто не знает дороги.

Эндориан не ответил сразу. Он знал, что незваное внимание всегда приносит с собой проблемы. Медленно, спокойно, он продолжал вертеть кролика над огнём, не проявляя ни страха, ни интереса.

– Просто странствую, – сказал он, не поднимая взгляда. – Место это не ваше, как и дороги. Я ищу храм в этих лесах, ничего более.

Мужчины переглянулись между собой, их взгляды стали серьёзнее. Один из них, с узкими глазами и бритой головой, ухмыльнулся и шагнул вперёд.

– Храм, говоришь? Вряд ли найдёшь тут что-то похожее на храм. Разве что, если не планируешь встретиться с древними духами этих лесов. – Его слова прозвучали насмешливо, но в его голосе чувствовался лёгкий оттенок беспокойства.

Эндориан наконец поднял голову, его ледяные глаза пронзили говорившего, заставив того замолчать на полуслове. Он легко оценивал угрозу, и этот человек явно был для него не опасен. Однако шум, который они подняли, мог привлечь больше внимания.

– Духи мне не интересны, – произнёс рыцарь спокойно, хотя в его голосе чувствовалось напряжение. – Мне нужно найти монаха. И я найду его, с вашей помощью или без неё.

Лидер группы, осознавая, что этот путник не из тех, кто потеряется в страхе, решил сменить тон.

– Монах, значит? Может, мы и слышали о нём. Вопрос в том, что ты готов дать за такую информацию? В этих краях даже знание стоит монет.

Эндориан не двинулся с места. Он внимательно смотрел на каждого из них, взвешивая их силу и мотивы. Этот мир был жесток, и он знал, что любой может попытаться сыграть на его слабостях, но его слабости были скрыты глубже, чем они могли себе представить.

– У меня нет золота для вас, – сказал он наконец, его голос стал резче. – Но если вы встанете у меня на пути, вам придётся заплатить за это кровью.

Мужчины замерли. Они явно не ожидали такого ответа от человека, который выглядел как обычный путник. Но что-то в его глазах, его голосе заставило их сделать шаг назад.

– Ладно, – пробормотал лидер, не сводя глаз с Эндориана. – Мы не ищем ссоры. Если ты хочешь найти этот храм – тебе на восток. Следуй за старой тропой, пока не увидишь высокий утёс. Монах живёт где-то там, в одиночестве. Но будь осторожен, эти леса не прощают ошибок.

С этими словами мужчины развернулись и пошли дальше по дороге, их шаги постепенно затихали в ночи.

Эндориан медленно выдохнул и вернулся к своему ужину, но его мысли уже были далеко. Он проводил взглядом группу мужчин, пока они не растворились в ночи, и лишь затем позволил себе немного расслабиться. Он знал, что в этих краях доверять можно только себе, а любые встречи с местными жителями могли обернуться неожиданностями. Храм всё ещё оставался его целью, и он понимал, что информации у него теперь больше. Взгляд его вернулся к карте. Восток, утёс. Это будет его следующий шаг.

Рыцарь отложил жареного кролика в сторону, и, дождавшись, когда угли в костре слегка утихли, поднялся на ноги, оглядывая окрестности. Туман поднимался всё выше, и деревья, казалось, приникали к земле под его тяжестью, их тени извивались, создавая иллюзию, будто лес оживал. Это место давило, но Эндориан был не из тех, кто боится тьмы.

Он вытер руки о грубую ткань плаща, затем медленно свернул карту и аккуратно уложил её в сумку. Рядом с ним, в ножнах, находился меч – верный спутник, который не раз выручал его в боях. Однако сегодня меч был не его главным оружием. Впереди его ждали не сражения, а поиски ответов, и ему нужно было сохранить ясный ум.

«Монах…» – мысленно повторил Эндориан, окинув взглядом дорогу, уходящую вглубь леса.

Собрав свои вещи и накинув плащ, рыцарь погасил костёр и двинулся дальше, следуя указаниям мужчин. Тропинка, скрытая под влажными листьями, казалась едва заметной, но он шёл уверенно, каждое его движение было выверено и осторожно. Вокруг него кружился лес – не просто деревья и кусты, но словно живая сущность, внимательно следящая за каждым его шагом.

Мгла сгущалась, когда он заметил впереди высокий утёс, возвышающийся над деревьями, словно древний сторож, охраняющий что-то забытое и запрещённое. Эндориан знал, что монах, если он вообще существовал, жил где-то здесь. Но предчувствие чего-то зловещего не покидало его. Лес был слишком тих, словно затаив дыхание, ожидая очередного действия.

Пройдя ещё несколько шагов, он вдруг услышал странный шорох за спиной. Лес был пуст, но что-то или кто-то наблюдало за ним из тени. Эндориан обнажил меч, его рука твёрдо держала рукоять, а взгляд не отрывался от глубины леса.

– Кто здесь? – его голос прозвучал твёрдо, нарушив гнетущую тишину.

Ответа не последовало, только лёгкий ветер взметнул сухие листья у его ног. Эндориан сделал шаг назад, внимательно осматривая окрестности. Он знал, что в этих лесах не всегда можно полагаться на зрение, поэтому он прислушивался. Шорохи стихли, но что-то определённо было рядом.

Он убрал меч в ножны, понимая, что сражение – не лучший выход в этот момент. Если кто-то хотел его напугать, то у него это не вышло. Его путь лежал вперёд, и он не собирался отвлекаться на страхи.

Когда он наконец добрался до подножия утёса, там, среди зарослей, он заметил старую тропинку, ведущую вверх по склону. Взобравшись на несколько метров, он остановился. Перед ним на скале был высечен символ – старинный знак, который он не сразу смог распознать. Вдруг в воздухе раздался тихий голос, словно эхом издалека:

– Ты пришёл, Темный рыцарь.

Эндориан резко обернулся, но никого не увидел. Он постоял в тишине, внимая голосу, который, казалось, пришёл откуда-то из самого сердца леса. Он ощущал себя гостем на этой земле, где каждый шаг мог стать последним. Опустив взгляд на символ, вырезанный в скале, заметил, что это был древний знак, который встречался ему в тех книгах, что он изучал, и это напоминало знак, который использовали те, кто поклонялся древним богам леса.

Загадочные звуки снова затихли, и он продолжил свой путь. Тропа становилась всё более узкой и извивающейся, словно лес сам пытался сбить его с пути. Вскоре он увидел свет впереди, пробивающийся сквозь деревья. Приближаясь к свету, он услышал доносящиеся из глубины леса звуки, которые напоминали тихие, но чёткие шаги. Кто-то явно следил за ним, и это ощущение заставляло его держать оружие наготове.

Когда он достиг просвета, перед ним предстало нечто невероятное: маленькое, но великолепное жилище, скрытое среди деревьев, окружённое древними каменными столбами, на которых были вырезаны символы и знаки. Этот храм, казалось, был затерян в самой гуще леса, как будто его сознательно скрывали от посторонних глаз. Тёплый свет, исходивший от древних фонарей, расставленных вокруг, создавал атмосферу уюта и тайны.

Он осторожно вошёл внутрь. Храм был прост, но необычайно красив: стены были украшены старинными фресками, изображающими сцены из древних легенд и мифов, а в центре стояла высокая колонна, на вершине которой был поставлен большой кристалл, светящийся мягким голубым светом. Воздух был наполнен ароматом ладана и свежих трав.

В самом центре зала сидел монах, старец с длинной седой бородой и глубокими морщинами, которые выдали его многие годы жизни. Он медитировал, сидя в позе лотоса, и даже когда Эндориан вошёл, его глаза оставались закрытыми.

– Я ждал тебя, – произнёс монах, его голос был как лёгкий шёпот, плавно проникающий в уши. – Я знал, что ты придёшь. Путь к знанию часто ведёт через испытания.

Эндориан, удивлённый этим предвидением, всё же постарался не показывать своего волнения. Он склонил голову в знак уважения и сказал:

– Я пришёл искать ответы. Моё прошлое и будущее переплетаются с тем тёмным замком. Я должен понять, что происходит и как это связано с моей судьбой.

Монах кивнул, словно уже знал, что его подопечный скажет. Он медленно встал и указал на древние свитки, лежащие на низком столике.

– Эти свитки хранят в себе знания о многом. Они расскажут о прошлом твоих предков и о том, что тебе предстоит. Но знай, что истина не всегда так проста, как кажется.

Эндориан подошёл к свиткам и осторожно начал их разворачивать. Его сердце забилось быстрее, когда он увидел древние письмена, которые могли раскрыть ему тайны о его происхождении. Он знал, что каждый символ, каждое слово может стать ключом к разгадке, которую он искал.

Монах, тем временем, вернулся к своей медитации, оставив Эндориана наедине с его поисками. В зале вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шёпотом ветра и шорохом страниц. Эндориан погрузился в изучение свитков, каждое слово вызывало у него новые вопросы и понимание.

Время шло, но его концентрация была непрерывной. Он внимательно изучал свиток, каждая строка родословной словно оживала перед его глазами. Связь между Элдриком, Элис и его отцом Бальтазаром, которой он раньше не придавал значения, вдруг стала очевидной и зловещей. Монах, который с поразительным спокойствием наблюдал за его реакцией, заговорил, когда понял, что рыцарь осознал важность свитка.

– Этот свиток – ключ к прошлому и, возможно, к твоему будущему, – тихо сказал монах, его голос был как шелест старых страниц, в которых хранится многовековая мудрость.

– Расскажи мне больше, – попросил Эндориан, чувствуя, как от тяжести знаний мир вокруг него словно начинает замедляться. Он вдруг ощутил на своих плечах весь вес истории и той тайны, которую она скрывала.

Монах продолжил, и его голос стал громче, как будто сам воздух пропитывался древними тайнами:

– Элдрик был великим королем, но его разум начал меркнуть после смерти Элис. Она была не просто женой – она была проводником в иной мир. Никто не знал, что она изучала книги о загробной жизни, о том, что скрыто за гранью смертного существования. Обряды, которые она проводила, были опасны, ибо они нарушали естественный порядок вещей. В одну ночь, когда полная луна была особенно яркой, миры переплелись. Стены замка стали проводниками, и тогда Элдрик увидел слишком многое. Когда она поняла, какую опасность несет это знание, она приняла единственно верное для себя решение – покончить с собой, чтобы не дать злу проникнуть дальше.

Эндориан посмотрел на монаха. Всё, что он слышал, звучало как миф, но это не было выдумкой. Он чувствовал это кожей, ощущал, что это правда, которая сковала его предков, и теперь угрожает ему самому.

– И что случилось с Элдриком? – спросил Эндориан, уже зная, что ответ будет ужасен.

– Он не смог перенести её потерю. В гневе и безумии он проклял всё, что когда-то любил. Его дух остался в замке, запертый в тех самых стенах, которые стали проводниками между мирами. А их сын… – монах на мгновение замолчал, будто собираясь с мыслями. – Их сын продолжил род. Твоя кровь, Эндориан, течёт по той же линии.

Монах на мгновение умолк, позволяя весу своих слов осесть на плечах Эндориана, прежде чем продолжить.

– Сын Элдрика, Алавир, покинул замок после тех трагических событий, – начал монах с тихой тяжестью в голосе. – Он был молчалив и отстранён, его глаза всегда были полны печали, но в них жила некая решимость. Алавир понимал, что тьма, поселившаяся в замке, была связана не только с его отцом, но и с ним самим. Эта тьма передавалась по крови, как неизбежное проклятие рода Элдрика. Он ушёл далеко на юг, желая скрыться от этой судьбы, но замок и его тьма всё равно следовали за ним, как тень. Никто не мог убежать от судьбы.

Эндориан вслушивался в каждое слово, ощущая, как напряжение крепчало внутри него. Он вспомнил те моменты, когда чувствовал необъяснимую связь с замком, когда казалось, что духи прошлого словно зовут его. Теперь это проклятие стало более реальным, чем когда-либо.

Монах посмотрел в сторону горизонта, где темнели силуэты далёких гор, а потом продолжил, его голос стал ещё мрачнее:

– Элдрик, после смерти Элис, потерял не только разум, но и свою душу. Его дух не покинул мир живых. Он стал призраком замка – воплощением той боли и отчаяния, что разрушили его. Но самое страшное началось позже. Каждое полнолуние, когда свет луны заливает древние стены замка, он становится воплощением зла и гнева. Замок оживает вместе с ним, и всё, что попадается ему на пути, погибает. В тишине ночи, когда тьма сгущается, Элдрик выходит из тени замка, неся смерть всем, кто осмеливается приблизиться.

Эндориан вспомнил о кровавых следах, что остались после битвы с Элдриком. Все, кто был там, погибли ужасной смертью, но его оставили в живых. Монах говорил о проклятии, и, по сути, это проклятие вело его всю жизнь, ожидая, когда он вернётся, чтобы завершить то, что началось много веков назад.

– Но это ещё не конец, – тихо сказал монах, как будто предчувствуя следующий вопрос Эндориана. – Каждое полнолуние Элис возвращается на ту скалу. Её дух всё ещё там. Она стоит на краю обрыва, её белое платье колышется на ветру, а взгляд обращён в пустоту. И он… – монах замолчал, будто что-то сдавило его горло, прежде чем выдавить следующие слова. – Он ждёт её. Элдрик каждый раз выходит из замка, чтобы быть с ней. Но они не могут быть вместе. Замок держит его на грани, не пуская в тот мир, куда ушла Элис. Он словно прикован к этому месту, лишённый возможности уйти за ней.