Kitabı oxu: «Автобиографический очерк. Размышления вслух контактёра НЛО»

ПРОЛОГ

События последних лет подвигли меня написать о том, что видел и вижу,

так как неумолимо идёт обратный отсчёт времени к Апокалипсису. Но можно остановить этот ход перейдя к другой компоненте времени, о чём будет сказано ниже. В своих исследованиях пришлось идти по «лезвию бритвы» босиком, но надо было пройти между лженаукой и ортодоксальной физикой (общепринятой классической физики), а это понятно больно. На этом пути многие платные эксперты «в тёмную» пытались и пытаются уличить меня, базируясь на устаревших данных «узаконенной науки», поддерживаемой учёными, которые отрабатывают свой хлеб и не только, не представляя, кто я и что я сделал полезного для Страны. Поэтому я решил несколько просветить тьму, представив некоторые материалы исследований и жизненных событий, которые мешали или способствовали моей деятельности.

Дорога по лезвию бритвы (не безопасной)

Начать следует с того, что я, Смелов Михаил Васильевич, родился 10 февраля 1949 году в Москве по рациональности русский, в семье служащих. Отец Смелов Василий Акимович 1915 года рождения, добровольцем участвовал в ВОВ начальником полковой (автомобильной) радиостанции 2-ой Ударной армии Белорусского фронта, на фронте с 1943 начал воевать с операции «Багратион» в болотах Белоруссии, далее в Польше и окончил войну на севере Германии в Шварцвальде, до этого с 1941 году работал по броне МО СССР в ЦАГИ по испытанию военных самолётов, а затем до 1943 года преподавал радиосвязь в Муромском военном училище связи, оставлен МО СССР в Германии до 1948 и после демобилизации работал инженером в ЦАГИ. Мать Карзова Анастасия Ивановна 1915 года рождения с 1936 года по комсомольской путёвке автозавода ЗИС им. Сталина служила в центральном аппарате НКГБ-МГБ СССР до 1956 года. Во время войны с 1942 года после гибели мужа в ноябре 1941 года на фронте под Москвой и в это же время после смерти годовалой дочери попросилась из центрального аппарата НКГБ на фронт и служила в полковой «СМЕРШ» (военной контрразведке) со спецзаданием. После войны при личном содействие Абакумова (Министра МГБ СССР) служила в 13 отделе 3-го Главного Управления военно-политической контрразведки МГБ («ласточек»), после казни Хрущёвым Абакумова в 1954 её уволили в 1956 году в «благодарность» по сокращению штатов, прослужив там 20 лет. Затем по направлению работала шифровальщицей в спецотделе Министерстве автомобильного транспорта, а потом по сокращению штатов – в отделе режима цеха правительственных автомобилей ЗИЛ и после отставки до пенсии – экономистом в заводоуправление ЗИЛ.

До 1964 года я учился в школе, где увлекался авиамоделизмом и радиотехникой, для этого я в какой-то мере изучил дополнительные главы к курсу школьной физики. В то время мой отец, как радиолюбитель, постоянно делал самодельный телевизор, а я при его консультации, спаял и настроил в 7 классе настоящий карманный транзисторный радиоприёмник прямого усиления (моя гордость) и включал его на уроках, а мои школяры слушали эту диковинку, срывая урок, за что учителя не раз выгоняли меня из класса, и я часто шатался по школе или на улице с ребятами из класса, которые тоже бросили ходить в школу. В этой плохой компании: занимались мелким хулиганством на улице и в школе, драками, играли в карты на деньги и на «девочек» лёгкого поведения из нашего класса, все кроме меня из этой компании плохо кончили: уже в школе и после школы сели в тюрьму за воровство, грабёж, поножовщину и групповое изнасилование, а «девочки» спились и сгинули на «помойке» своей жизни, жаль их. Даже с этими пацанами я сделал макет движущегося спутника, вращающегося вокруг глобуса Земли, и этот макет был гордостью школы его даже показывали на выставке детского творчества, и он ещё долго стоял на видном месте в учительской комнате школы как образец наглядного пособия по физике, а пацанами после никто не занимался. Мои родители конечно пытались «по-своему» воспитывать меня … Спасибо умным, добрым и опытным учителям: они посоветовали моим родителям направить меня после 8 класса в техникум, так как в школе мне уже было неинтересно и делать там было нечего. Поэтому с 1964 года по 1968 год я учился в престижном Московском радиоприборостроительном техникуме (ныне Колледж Космического приборостроения) по специальности гироскопические приборы и системы (системы стабилизации, ориентации и навигации самолётов, ракет, военных кораблей и подводных лодок) двойного подчинения: Министерству высшего и среднего специального образования СССР и Министерству Общего машиностроения (МОМ) СССР. Поэтому мы получали большую стипендию 40 рублей в месяц! Важно то, что в техникуме нам преподавали отличные преподаватели из ВУЗов и специалисты профильных НИИ математику, физику, радиотехнику, автоматику, навигацию и др. по ускоренному институтскому курсу. Например, теорию гироскопов преподавала нам замечательный педагог-методист Одинова Ирена Вадимовна, она показывала решения сложнейшие систем нелинейные дифференциальные уравнения Эйлера (в угловых параметрах Эйлера) для гироскопа и систем гироскопов в гироплатформах очень доходчиво и понятно, так что мы усваивали их, вчерашние школьники, быстро и легко, и могли сами в своей конкретной работе в НИИ проводить решения для движений реальных систем. Благодаря заступничеству Ирены Вадимовны (человека доброй души) меня не исключили из техникума за то, что я публично обругал матом зам. директора техникума куратора нашей группы (в общем-то хорошего дядьки и в чём-то он был прав) за его постоянные мне нравоучения.

Много позже уже после изучения высшей геометрии и топологии на

вечернем инженерном потоке МГУ я понял, что эти уравнения Эйлера описывают солитонные решения медленного прецессионного движения апекса оси гироскопа на реальной 2-х мерной сфере в виде специальных функций Якоби в форме линий топологических узлов траекторий апекса на этой сфере, а совместно с высокочастотными нутациями (коническими колебаниями вокруг оси прецессии), эти функции определяют сложносоставное движение в форме торического узла в нашем локально плоском (евклидовом) 3-х мерном пространстве. Параллели тора совпадают с линией узла на 3-х мерной гиперсфере, а меридианы совпадают со слоями (параметрами одномерной унитарной группы симметрии) топологического расслояния Хопфа. Это движение материализует, так называемую, проективную 2-х мерную сферу Блоха-Пуанкаре, которая является базой топологического расслоения в 3-х мерную гиперсферу Хопфа в евклидовом

4-х мерном пространстве, а локальная стереографическая проекция этой гиперсферы на наше плоское 3-х мерное пространства и определяется упомянутыми выше заузленными торами, состоящими из траекторий движений апекса гироскопа. Нелинейные в угловых координатах дифференциальные уравнения Эйлера, будучи преобразованные в кватернионные функции становятся линейными, но в такой форме они в явном виде определяют указанное выше топологическое расслоение Хопфа в виде движение гироскопа в пространстве большей размерности (4-х мерном пространстве на 3-х мерной гиперсфере Хопфа), т.е. сложносоставное движение гироскопа (прецессия плюс нутация) визуально материализует процесс выхода материи гироскопа (локальную телепортацию его) в пространство большей размерности. Тоже самое относится к вращению (и спину) электрона, ядру атома и всем элементарным частицам, а также к движению электромагнитного поля Максвелла, это свойство электромагнитного поля, интерпретируемого как гиперсфера расслоения Хопфа, я использовал в своих последующих теоретических и экспериментальных исследованиях заузленных электромагнитных волн, описанных ниже.

С 1966 года мы учащиеся техникума одновременно учились и работали на предприятиях МОМ, я – в НИИ Прикладной механики (НИИ ПМ), а с 1968 года уже по распределению работал в том же НИИ ПМ техником на стенде в комплексно-теоретическом отделение по исследованию и испытаниям системы управления стратегической ракеты 15А20 (главный конструктор НИИ ПМ Кузнецов, ген. конструктор НПО машиностроения Челомей). Система автоматического управления (САУ) на базе прецизионной гироплатформы с прецизионными акселерометрами боковой и нормальной стабилизации, и интегрирующим гироскопическим акселерометром имела очень высокую точность автономного определения ускорений и скоростей, но лётные испытания ракеты в 1969 году неожиданно показали большие колебания всех запущенных 16 ракет относительно заданной траектории и неприемлемый уход их от цели. Причина ухода была в помеховом импульсном электрическом воздействию по питанию от слабого аккумулятора на электроснабжение САУ, импульсы тока возникали при срабатывание пиропатронов ракетных двигателей и при широтно-импульсным питание рулевых машин двигательной установки (ДУ), это импульсное воздействие (как определил мой руководитель группы А. Стефанов) вызывало эквивалентное запаздывание в САУ, что приводило к её автоколебаниям (по критерию Михайлова) и недопустимым колебаниям ракеты, и в конечном итоге к потере устойчивости на траектории полёта, и её уходу от цели. Я сделал электрический эквивалент импульсного питания на базе электронных релейных схем имитирующих реальные импульсы для подачи их от аккумулятора на системы гироплатформы САУ на испытательном стенде в конце 1969 года. Испытания в начале 1970 года на стенде подтвердило теорию возникновение указанных автоколебаний САУ. Их устранили включением ускоряющих элементов (ёмкостей) в электронные усилители автомата управления дальностью ракеты, которые компенсировали эквивалентное запаздывания, что устранило автоколебания. Лётные испытания всех 16 ракет показали отсутствие автоколебаний ракеты и попадание её точно в цель с отклонением менее 1,5 м на дальности более 10000 км! Она была сразу принята на вооружение в 1971 году. Поэтому я получил «большую» премию аж 300 руб в «благодарность» и авторское свидетельство на электрический эквивалент ДУ. На стенде нас работало в три смены всего два техника остальных 5 человек забрали по призыву в армию. В это время и я получил повестку из военкомата на призыв, собрал дома вещи, а утром получил обходной листок в отделе кадров НИИ ПМ и пошёл в конце подписывать его у зам. директора по кадрам у Черепкова, что вызвало у него матерный крик: «б…я-а-а-а, а кто сейчас будет испытывать САУ на стенде?», он срочно прозвонил по цепочке Кузнецов-Челомей-Министр обороны Гречко, чтобы мне дали бронь. Вечером пошёл в военкомат, где в приписное свидетельство мне поставил штамп «БРОНЬ» на весь год приёмки ракеты 15А20 и ещё в «благодарность» обругали матом заодно, что не сообщил раньше. Через год в 1971 году поняв, что нормальной работы в НИИ ПМ не будет, я написал объяснительное письмо обо всей моей перипетии в НИИ ПМ зам. министра общего машиностроения по научно-техническим кадрам Бальмонту Б.В. с просьбой отпустить меня на дневной факультет МВТУ им. Н.Э. Баумана для дальнейшего образования. Он понял и распорядился принять меня на второй курс МВТУ на факультет приборостроения на кафедру «Системы стабилизации, ориентации и навигации летательных аппаратов» в группу к своему сыну студенту. Летом 1971 год я пришёл в деканат факультета и меня с удивлением приняли по указанию свыше на дневную учёбу, так что бронь была уже не нужна. В этом же году ездил на похороны моего дяди (мужа сестры моей матери) в г. Горький, к которому я ездил несколько лет летом на рыбалку на Волгу на реку Ватома под Зимёнками (Центром Дальней Космической радиосвязи), полковника НКГБ-МГБ-КГБ всю войну прослужившего в немецком тылу, – имел ордена СССР, Югославии, Польши. Однако, после войны в 1950 году, как неугодный был отправлен дослуживать в УКГБ г. Горький важно то, что по данным своей агентуры в Европе написал в1965-1969 гг. книгу мемуаров и отправил её Брежневу, где указал на ошибочность назначения Председателем КГБ жидомасона Андропова (по матери Файштейн) борца с «сионизмом», что неизбежно приведёт к падению СССР, копию этой книги во избежание последствий моя тётя не дала прочитать, но рассказала, что в ней написано. Как и ожидалось он вскоре «умер от суицида» (– по справке), его нашли повешенным на ручке двери на верёвке перекинутой через дверь комнаты его квартиры. После вскрытия в УКГБ г. Горького типичных следов удушения при повешении (лицо – сплошной черной синяк, глаза – налиты почерневшей кровью) не было после снятия макияжа его сыном уже в гробу, т.е. его сначала убили инфарктом, а затем повесили, т.е. отблагодарили по полной программе.

Время студенчества было интересное и увлекательное, это и студенческие работы летом в стройотрядах в Казахстане и на Оке в Рязанской области, горные поход по Тянь-Шаню из Алма-Аты на горное озеро Иссык-Куль, походы на лодке по Волге и на байдарке по Карелии, занятие в баскетбольной секции, где познакомился с Владимиром Бальмонтом будущим доктором наук, профессором МВТУ (сыном того самого зам. министра Бальмонта Б.В., который всегда содействовал мне), весёлые студенческие вечеринки-пирушки, участие в студенческом кружке известного гравитаниста Родичева (тогда зав. кафедрой физики МВТУ), где я серьёзно увлёкся проблемой гравитации и общей теорией относительности и познакомился со студенткой моей будущей женой.

При обучении в МВТУ теорию вероятности нам преподавал математик-механик МГУ д.ф.-м.н. Парусников Николай Алексеевич (доброй души человек) я с помощью него изучил математическую теорию нелинейных оптимальных фильтров Калмана-Бьюси, которая мне пригодилась потом при работе в ЦНИИ «Комета» по обнаружению баллистических целей в космической бистатической радиолокаци, что описано ниже. После окончания МВТУ он устроил меня без экзаменов учится на инженерном потоке механико-математического факультета МГУ. К сожалению, Парусников тогда тяжело заболел, заболела и его жена, поэтому ему стало не до меня.