Kitabı oxu: «Симфония чувств»

Однажды много лет назад Нацумэ Сосэки преподавал английский язык, и один из студентов перевел фразу «Я тебя люблю» напрямую на японский. На это Сосэки ответил: «Японцы никогда не говорят такие вещи напрямую, без стыда». Лучше переведи это как «Луна прекрасна, не правда ли?».

Глава 1

Первая жизненная трудность застала Наойю врасплох в момент, когда он проходил паспортный контроль в Пулково. Это был не первый его полет за пределы Японии, но первый визит в Россию. Японец нервно переминался с ноги на ногу, рассматривая незнакомую обстановку вокруг. Сердце колотилось от волнения. Вопросы один за другим врывались в голову, отдаваясь тревогой где-то в районе груди. Беспокойное сердце пропустило удар. Пришел он в чувство лишь тогда, когда оказался с багажом на улице. Осознал себя он со словарем в руках и в пугающей безмолвности. Глаза его удивленно округлились. А потом пришло это знакомое чувство. Такое же было, когда он сдавал экзамены. Когда после скопленного множеством суток стрессом, тебя будто бы протыкают, как воздушный шарик, медленно выпуская потоки воздуха. Также было и с силами. Ноги становились ватными и иностранцу срочно нужно было приземлиться куда-нибудь. К его счастью рядом была лавочка. Там и можно будет спокойно перевести дыхание. Все еще с распахнутыми широко глазами, азиат наблюдал за тем, как одни люди покидают стены аэропорта, а другие же наоборот, поглощаются ими. Сердце снова пропустило удар. Подняв незанятую словарем руку, он обнаружил у себя новую сим-карту. Приобрел ее Наойя на автомате сразу после того, как паспортный контроль был успешно пройден. Словно робот, выполняющий поочередно задачи, встроенные в его памяти, бездумно. Лишь стремясь монотонно достичь своей цели. Японец покрутил туда-сюда небольшой красный квадратик с логотипом оператора связи МТС и принялся неспешно его вскрывать. Нужно было, как можно скорее вбить в записную книжку номера отца и девушки.

Так уж вышло, что в Россию его сама судьба затянула. В Санкт-Петербург. Здесь был бизнес его отца. Сначала глава семейства Коджима, обосновавшись в Северной столице, решил попробовать себя в автомобильном промысле. И все шло достаточно неплохо до 2022 года. Как и ожидалось, дела пошли скверно, и будущее не сулило никаких удачных проектов в автомобильной отрасли. Нужно было податься куда-нибудь, где будет вероятность стабильного заработка. У него совершенно не было времени на размышления. Оставив автомобильный бизнес, он вложил весь свой капитал в открытие нового японского ресторана, что возымел успех у местных жителей. И не только. Ресторан "Химавари" своим обилием японских блюд полюбился также и другим азиатам. Основную выручку составляли туристы из Китая, коих было всегда достаточно. К бизнесу господин Коджима подключил и своего старого токийского друга. И давним желанием второго было побывать в России. Но как-то не задавалось. То напряженная учеба, то женитьба, то повышение на работе, то дети. А там уже никуда и не денешься без серьезного на то повода. И вновь судьба оказалась благосклонна к окружению Коджимы. Как только дела с японской йеной начали обстоять не важно, даже семейство господина Игараши дало добро на его поездку в чужую страну. Авось там все сложится, вопреки мнению, что ежедневно освещается японскими СМИ. И если господин Коджима тосковал по жене и сыну, то вот глава семьи Игараши никак не стремился перевозить сюда жену и дочерей. Госпожа Коджима относилась к России нейтрально, с толикой здорового уважения. Кое-что из русской культуры ей нравилось, как ценительнице всего прекрасного. Например, после отбытия мужа на родину балалайки, водки и лютых морозов, госпожа начала с жадностью поглощать видео соотечественников, кто по каким-то своим причинам мигрировал в Россию. Весь ее Ютуб-аккаунт был забит просмотрами видео о необъятной. К счастью, медведей там на повадке не выводили гулять. Даже водку на каждом углу не распивали. Да и судя по виду, русские японцы не выглядели зачуханными. Значит, можно было не переживать. А вот, что действительно полюбилось ей, так это были простые деревянные матрешки. Каждый месяц она просила мужа высылать ей почтой разных матрешек. Это стало своеобразным хобби. У них в доме этим самым матрешкам даже был отведен свой небольшой угол. Наойя не понимал озабоченности матери этими безделушками. Видимо той просто было спокойнее держать их возле сердца, представляя, что еще несколько дней назад они были в руках мужа. Порыв сына полететь в Россию она оценила положительно и даже не волновалась о его судьбе. Ведь туда еще полгода назад улетела Миюки, девушка Наойи. Не переживала мать, что ее сын попадет в руки распущенной гайджинки.

– Алло? – раздался грубый мужской голос по ту сторону смартфона.

– Алло, отец? Ты меня слышишь?

– Добрался? Все в порядке? Где ты сейчас?

– Да. Все нормально. Сейчас я еще возле аэропорта.

– Оставайся там. Я пришлю такси за тобой.

Короткий, но важный для парня разговор принес за собой долгожданное облегчение. Как же приятно оказаться в другой стране, где у тебя есть тот, на кого ты можешь положиться в любой ситуации. И пока у него было время, он вновь открыл словарик, чтобы подучить несколько несложных фраз на русском языке.

Перед поездкой Наойя основательно подготовился. Честно отходил несколько занятий на курсы русского языка, выучил алфавит и кое-что даже спокойно мог прочитать. Не вслух правда. Стеснялся. А вот с пониманием пословиц у него оказались большие трудности.

Отец прислал в мессенджер снимок с экрана, где был запечатлен номер такси. Молодой японец удивился. Почему-то ему казалось, что здесь такие технологии не должны быть доступны. Конечно же, виной тому была пропаганда. Ведь в его представлении, типичная Россия – это Россия 90-ых годов. Даже не времен Советского Союза, когда молодежь расхаживала с красными знаменами, а именно руины Советского Союза в прямом смысле слова. Миюки никогда много не рассказывала о России. Не было адекватного источника информации. Но прямо сейчас он своими собственными глазами видел совершенно другую Россию. Люди опрятные, ухоженные, а многие девушки напоминают моделей.

Глава 2

Японца настиг пик усталости. И все, что он наблюдал уже из окон такси, не особо впечатляло. Местами даже напоминало обстановку в Японии, где-то в спальных районах. Все идентично. Только лица другие. В целом, пейзаж был однообразным и не блистал чем-то уникальным. Пока было время, Коджима решил написать своей девушке. Сама Миюки жила в Центральном районе Санкт-Петербурга, на съемной квартире. Как балерине со стажем – ей платили хорошо. Да и ухажеры проходу не давали, о чем она благополучно молчала. Японка была непоколебима, чем вызывала восторг у своих знакомых женского пола. Хранила верность своему единственному парню и уверяла, что они обязательно будут встречаться. К слову, до того, как Наойя оповестил свою ненаглядную, балерина не была против отношений на расстоянии. Однако несказанно обрадовалась, получив радостную весть, что он все-таки прилетит в Россию. Девушка думала о том, как они будут проводить время вместе. И каждый их день будет состоять из совместных прогулок. У них в распоряжении есть весь май, чтобы насладиться красотами Северной столицы и друг другом.

[Привет. Я прилетел.]

На сообщение Миюки быстро не ответила. Привычка заниматься до изнеможения осталась еще со времен жизни в Японии. Российские коллеги удивлялись тому, насколько трудолюбив этот японский "воробушек". Ладная, стройная и такая хрупкая, подобно цветку, она также была примером стойкости. Никогда от своих слов и убеждений не отказывалась. Возможно, именно своим примером Миюки "заразила" коллег уделять больше времени своему профессиональному занятию. Ответ на сообщение пришел ближе к концу поездки.

[Привет! Как здорово! Ты хорошо добрался? Где ты сейчас? Сегодня приедешь?]

[Да. Все в порядке. Сейчас еду к отцу. Уже в такси. Вечером буду у тебя. Не забудь скинуть адрес.]

[Хорошо! Буду ждать тебя!]

На лице японца расплылась довольная улыбка. Словно кот, объевшийся сметаны, он был удовлетворен тем, что ему наконец удастся побыть со своей девушкой. Разлука является самым верным учителем. И учение ее состоит в том, чтобы научить человека ценить мгновение, когда он еще может делать что-то, говорить что-то, видеть что-то. Лишь познав мучительный опыт расставания, последующими встречами начинают упиваться так, словно завтра не наступит никогда. Вот и он, прожив полгода в одиночестве, скучал по ее готовке, по звонкому голосу и аромату ее духов. Лететь с пустыми руками было бы глупо и даже неуважительно по отношению ко второй половине. Недолго поразмыслив накануне дня вылета, Наойя решил купить возлюбленной японский шоколад, чтобы она не забывала родину. И хотя ее рацион по большей части исключает подобного рода "баловство", всегда есть место исключениям. Возможно, какое-то время она поворчит на него, но в итоге согласится разделить плитку пополам, за чаепитием в процессе разговоров обо всем и ни о чем.

Господин Коджима встретил сына и помог ему перенести вещи в квартиру. Жилье отца было обставлено в современном стиле, что приятно удивило парня. Ведь "старик" чувством стиля никогда не отличался, предпочитая традиционный японский минимализм. Большая гостиная комната была оформлена в светлых тонах с небольшими акцентами синего и черного цветов. Спальня была отделана деревянными панелями с красивыми узорами. Сам дом в элитной новостройке имел панорамные окна и огромные балконы. Кухня была полностью оборудована современной бытовой техникой. Наойя отметил, что отец приобрел себе дорогую кофемашину. Хотя в Японии он был ярым противником кофейных напитков и запах кофе не переносил и вовсе. Что же до ощущений, конечно же, отпрыск господина Коджимы оценил, насколько просторно в квартире отца. Хоть танцуй. Здесь можно было бы даже жить небольшой семьей при желании. В целом, квартира произвела на Наойю приятное впечатление и показалась ему очень комфортной. Он был бы рад остаться тут, не будь у него девушки. Наойя, как только разулся, скинул с плеча спортивную сумку, сразу прошел в сторону кухни. Хотелось получше рассмотреть это чудо техники. Нет, таких полно в кафешках. Можно вдоволь насмотреться. Но чтобы иметь такое дома… Заметив неподдельный интерес сына к кофемашине, мужчина улыбнулся, поставив чемодан на пол.

– Хочешь кофе?

– Нет, – рассмеялся Коджима-младший, продолжая бродить уже по просторной гостиной. Пожалуй, только сейчас его внимание привлекло, насколько отец, никогда в жизни не любивший книги, окружил себя литературой практически до отказа, в понимании самого Наойи. По крайней мере три огромных книжных шкафа были полностью забиты, что ввело в легкий ступор. Осталось еще небольшое пространство между книжным шкафом и окном, что не было заполнено чем-то. Возможно глава семьи подумает еще о небольшой книжной полке, оформленной в стеклянном исполнении. Молодой человек прошелся вдоль, цепляя тонкими пальцами корешки книг. Книги были самые различные: от современных детективов до классической литературы. Большинство книг были на японском языке, однако среди них можно было найти и переведенные, в том числе и на русский. На русском были собрания сочинений классиков русской литературы, такие как Достоевский, Толстой и Чехов. Оценив любовь отца к классике, Наойя довольно хмыкнул.

– Как это удивительно и странно. Мой ояджи уезжал одним человеком, а сейчас стал словно кем-то другим.

Он развернулся к отцу. Тот готовил чай для отпрыска, а себе – кофе.

– Россияне – довольно грамотный народ. Читать любят много. Ты знаешь, их страсть к разному рода книгам с глубоким смыслом…она удивительна. И чтобы влиться, я подумал, что мне тоже стоит прочесть парочку интересных книжек.

– Парочку, – прыснул Наойя в смешке, указывая в сторону массивных книжных шкафов. – И это ты называешь "парочкой" книг? На твоем месте, я бы лучше купил туда второй шкаф для костюмов.

Парень выпрямился в полный рост и последовал к отцу. Гостиная была полностью оформлена в студийном стиле. Переход к просторной кухне был плавным и гармоничным. Завязался вполне ожидаемый разговор между отцом и сыном.

– Как там твоя девушка? – поинтересовался господин Коджима, поставив уже наполненную кипятком кружку на стол. – Ты с ней созванивался?

Наойя отрицательно покачал головой, усаживаясь на высокий стул. Руки его расслабленно расположились на столешнице. Ощущения такие, словно в баре сидишь при свете дня. Тянуться за кружкой он не спешил. Пальцы теребили ткань рукава теплой клетчатой рубашки красного цвета. Голова его задумчиво склонилась вбок.

– Не совсем. Я послал ей сообщение. Она ждет меня сегодня.

– С вещами, я так полагаю? – улыбнулся хитро мужчина.

Ни чуть не смутившись, парень с ответной улыбкой торжественно развел руками, после чего кивнул в сторону спортивной сумки, что сиротливо стояла возле стены, совсем недалеко от входной двери.

– Привез ей немного шоколада.

– Дурак. Тебе ли не знать, что это повредит ее фигуре? – поучительно, но абсолютно беззлобно протянул мужчина, усаживаясь рядом с кружкой ароматного кофе. – Кстати, раз уж так вышло, то я приглашаю вас в свой ресторан на ужин. Отказы не принимаю. Обстановка будет исключительно среди своих. Господин Игараши тоже будет там.

– О! Я буквально неделю назад пересекался с его женой и дочками! – воодушевленно вспомнил сын.

– Правда? Наверное, они очень подросли? Была у нас когда-то совместная затея, чтобы ты дождался совершеннолетия Мивы-чан. Из вас бы вышла хорошая пара. Но ты опередил нас. И что хорошего Миюки-чан нашла в парне, вроде тебя? – с тем же беззлобным тоном подшучивал Коджима-старший над единственным сыном.

Наойя уложил ладони на бока кружки и широко улыбнулся, едва ли сдерживая смешок, нацеленный больше на самоиронию.

– Есть что-то во мне, что нравится девушкам.

– Будь она моей дочкой, ни за что бы не позволил тебе к ней подходить. Парню, который отрекся от семейного бизнеса во имя спорта. Разве нашей стране мало Отани Шохея?

Парень демонстративно закатил глаза, наконец решаясь отпить немного горячительного напитка.

– Разве нашей стране настолько претит разнообразие? – намекнул молодой японец.

Глава 3

– Отец сказал, что господин Игараши тоже придет. Помнишь его? Иногда он заходил к нам.

Наойя стоял на балконе, наблюдая за тем, как неспешно протекает обычная питерская жизнь. Это так разительно отличалось от Токио. Никакой спешки. Люди, словно наслаждались обычной прогулкой в разгар майских дней. Там на родине сейчас тоже отдыхают. Началась Золотая неделя. Сколько он помнил себя, пока не покинешь пределы городской черты, так и не ощутишь, что полноценно отдыхаешь. Ведь далеко не всегда хочется находиться в гуще толпы.

– Да, помню, – как-то неохотно ответила Миюки, придерживая телефон плечом, попутно нарезая мясо в процессе разговора.

– Ну так что? Давай сходим? – настаивал в очередной раз японец.

– Я думала, что мы можем поужинать у меня. Ведь я все купила для этого.

– Я всегда успею распробовать твои блюда. А вот с отцом я редко встречаюсь. Да и к тому же, неизвестно что там дальше будет. Если здесь не заладится, то куда его дальше по миру понесет в надежде иметь высокие заработки? А я не смогу столько по свету гонять за ним. Ты же ведь не навсегда в России останешься?

– Конечно же нет. Я хочу жить с тобой в Японии.

Румянец довольно быстро распространился по щекам парня. Не так часто им удавалось поговорить на темы совместного будущего. Во всяком случае, там, на родине. Здесь же оба будто бы высвободились из незримых кандалов и имели возможность говорить так, как хотели. От сердца.

– Я бы хотела, чтобы у нас с тобой все было хорошо. И мы бы оба имели возможность заниматься тем, что нам так важно.

– Миюки-чан, пожалуйста, – выдержав небольшую паузу, Коджима продолжил, но уже более располагающим, едва слышным голосом, призывать возлюбленную. – Поехали в "Химавари" сегодня вечером?

В душе Миюки свинцовой тяжестью нависли сомнения. На мгновение даже звуки готовки сошли на нет. Рука ее застыла в воздухе, сжимая кухонный нож. С отцом парня она общалась хорошо. Была в добрых отношениях. Более того, она была одобрена им лично. Но что касается господина Игараши – здесь была совершенно другая история. Все дело в том, последний не был человеком чести. Стоило ему обрести свободу в чужой стране, так он пустился во все тяжкие той же ночью по прибытию в Санкт-Петербург. Количество похождений этого мужчины переваливало за десятки одноразовых встреч. Партнер отца ее парня не отказывал себе ни в чем. Сама Миюки была ни раз свидетельницей того, как он примазывался к молоденьким дочерям представительных людей прямо на улице. Не столько это было желание побывать в компании обеспеченной, сколько в компании именно красивой и молодой блондиночки. Ожидаемо, что такие встречи заканчивались интимом. Не брезговал Игараши и услугами девушек по вызову. Правда в последнее время старался не сильно увлекаться, потому как крайнее похождение осталось воспоминанием, вылившимся в неприятную венерическую болячку, которую пришлось лечить впоследствии.

– Я поняла. Хорошо. Мы поедем в "Химавари".

Окрыленный согласием своего хрупкого "воробушка", японец не смог почувствовать, что она дала согласие, натянув фальшивую улыбку.

– Я так рад!

– Только не забудь приехать за мной. Заодно вещи оставишь, – напомнила Миюки, возобновив процесс готовки.

Услышав постукивание ножа по разделочной доске, в душе Наойи вновь поселился покой.

– Не забуду. Увидимся.

– Увидимся.

Радостно закусив губу, парень развернулся и зашел обратно в квартиру. Отец его тем временем удобно расположился в кресле и натирал обувь до блеска. Абсолютно молча. Разве что тихо играло радио неподалеку. Эта привычка осталась у него еще со времен студенчества. И он по сей день остался верен ей. Будучи еще совсем маленьким, Наойя часто замечал с каким упоением отец по вечерам пятницы буквально стремился поскорее устроиться в любимом кресле и всем своим видом показать, что сейчас он отсутствует для всех, погружаясь в собственный мир, под бормотание уже знакомых и приевшихся порядком голосов. И в такие моменты его глаза были всегда закрыты. Как будто он испытывал какое-то запредельное наслаждение, слушая монотонное вещание. Будь то новости, будь то какие-то другие тематические беседы. Сейчас, правда, он не совсем был расслаблен, потому как занимался делом. Закрыв за собой дверцу балкона, сын уселся на небольшой подиум, наблюдая за тем, с каким трепетом отец делает вещи, что никогда ранее не делал сам. Ведь это было то, что всегда делала для него мама. Казалось бы, что это во всех смыслах уже какой-то другой, где-то даже и чужой человек. Обретение новых интересов. Все сам умеет делать. Не обременен абсолютно ничем, помимо ежемесячной транзакции денег на родину, собственной семье.

– Отец, ты скучаешь по маме? – напросился вдруг наболевший вопрос от отпрыска.

Мужчина поднял свой внимательный взгляд на сына. Сначала привычным делом он задумался, вновь переводя взгляд на обувь. Начищенные до блеска туфли с удлиненным носом тут же оказались на небольшом табурете. А сам мужчина, поудобнее устроился в кресле. В полностью расслабленное состояние.

– Как сказать тебе. Для меня чувство долга перед семьей стоит превыше, чем проявление собственных чувств. Ведь я – человек чести. Я – муж и отец.

И эти слова заставили молодого японца задуматься. Разница между ним и отцом тридцать пять лет. Совершенно разные поколения. И понятия о чувствах уже не те, что были раньше. Япония в ногу со всеми другими азиатскими странами потихоньку европеизируется. Желание эмансипироваться полностью поглотило женщин страны некогда властных мужей. Институт семьи полностью дискредитировал себя. Практически каждый второй японец вынужден столкнуться с полным одиночеством лицом к лицу. Некоторые материалисты находят в этом нечто привлекательное для себя. В своем роде попытка поиграть на чувстве жалости в иностранном сегменте интернета, вроде Ютуб, гарантированно пойдет на пользу сыновьям страны Ямато. Кликбейтные заголовки, призывающие обратить внимание на проблему одиночества в Японии приносят внушительные доходы, благодаря сердобольным европейкам. Стартовый набор для обычного рядового японца минимален: качественная картинка, удачный ракурс и немного харизмы. Но это все материалисты. Справедливо будет внести ясность, что далеко не каждый японец материалист, несмотря на высокие требования к качеству жизни и к себе самому. И к этому числу как раз относился сам Наойя. Тоска по Миюки была настолько невыносимой, что он не выдержал разлуки. В их распоряжении целый месяц вдвоем, но неумолимо напрашивался вопрос: что же будет дальше? Когда он уже вернется на родину, а она продолжит работу.

– Мама скучает по тебе. Я могу сказать это точно. Вижу, с каким трепетом она прижимает к груди эти матрешки. Потому что знает, что они были в твоих руках.

– Вот как, – смущенно улыбнулся мужчина.

Нахлынувшие чувства бурей настигли беспокойное сердце пожилого японца. Хотелось по привычке закурить. Но при сыне он не стал этого делать. Нет, господин Коджима в квартире никогда не додумался бы курить. Делал он это преимущественно на улице. Ведь честно заработанными деньгами и собственными руками, познавшими все виды труда в молодые годы, этот японец обустроил питерскую квартиру для себя так, чтобы жить было в ней приятно и с комфортом. Он практически полноценно влился в общество. Не ощущал себя чужим на земле русского человека. Был своим в окружении коллег и те хвалили его за прекрасное знание не только языка, но и глубокого погружения в дебри литературы. Проще говоря, не было темы на которую господин Коджима поговорить бы не мог. А если таковая и прощупывалась, то он с энтузиазмом выходил на поиски информации, чтобы ликвидировать пробелы в области знаний. Таким образом, это помогало ему сбежать от скверных мыслей и побороть тоску по семье и родному Токио.

– Мама же не переносит перелеты, верно? – словно выискивая оправдания, спросил мужчина.

– Это точно, – согласился парень, поднимаясь.

И вновь, он развернулся к огромным книжным шкафам. Сделав пару шагов вперед, отпрыск хозяина квартиры потянулся, будто бы желая прямо здесь и сейчас совершать утреннюю гимнастику. Внимание его привлекла книжка, что значительно отличалась от других. Каждая была новенькая, ухоженная, будто бы не познала еще рук владельца. Эта же наоборот выглядела так, будто бы перечитывали ее множество раз. Наойя решительно вытянул заинтересовавшую его книгу и сразу изучил содержание обложки на название. Это была книга "Страдания юного Вертера". Ничего тяжелее манги и ранобэ парень не брал в руки, если не считать те книги, что нужно было читать по школьной программе. Да и сам он не интересовался книгами, авторства "каких-то там гайджинов".

– Ояджи, ты помешался на Гёте? – удивленно поинтересовался юный отпрыск у родителя, изучая книжку вдоль и поперек с особым интересом.

– А ты не читал? – будничным голосом спросил мужчина, заострив внимание на сыне.

– Никогда. Я как-то не особо по таким книгам.

Наойя уже намеревался вновь вернуть книжку на свое место, как голос отца настоятельно убедил его не делать этого.

– Стой. Возьми ее и почитай.

– Что? – вопросительно изогнул бровь молодой японец, развернувшись корпусом к Коджиме-старшему.

– Я бы хотел, чтобы ты почитал эту книгу. Раз уж мы заговорили о чувствах. Тебе, как мужчине, стоит почитать эту книгу. Воспринимай это не как наставление, а как добрый отеческий совет.

Опустив голову, азиат шумно выдохнул через ноздри и в очередной раз рассмотрел книгу внимательно.

– Хорошо. Я понял. Я прочту ее.