Kitabı oxu: «Король Истван. Книга 5. Бессердечный правитель»
Часть первая
Когда гаснут звезды
Глава первая. Бессердечный правитель
Угрюмую тишину этих мест уже давно не нарушал ни один посторонний звук. Ни шорох настороженных шагов искателей приключений, ни отчаянные вопли заблудившихся странников, ни веселых смех юных озорников и озорниц, вечно ищущих способов пощекотать нервы. Вот уже который год никто и ничто не стремилось попасть в Ненужную пещеру. Да-да; вы не ослышались. Ненужная пещера. Так её нарекли ещё много-много веков тому назад, и с тех пор просто забыли. Ведь, кому интересно посещение пещеры, которая, – как красноречиво говорило её название, – никому не нужна?! Ведь, зовись она, например, таинственной, или, скажем, зловещей, или, на худой конец, – забытой, нашлась бы масса желающих пощекотать себе нервы и спуститься под землю. А так… Про пещеру просто забыли. Все и навсегда.
Впрочем; послушайте! Нам показалось, или гулкое эхо разнесло по пустующим коридорам звуки торопливых шагов?! Нет! Это – не шорох крыльев летучей мыши или иного обитателя подземного мира. Это не грохот сорвавшегося камня и уж тем более – не мираж! Это – одинокий странник, невесть зачем спустившийся в гранитные катакомбы. И, готов держать пари, он точно знает цель своего путешествия и путь, ведущий к ней. Странник уверенно шагает… нет, он почти бежит по предательски разветвляющимся коридорам пещеры.
– Ваше величество! Ваше величество! Это я: Никчемный Волшебник! – старческий голос, многократно отразившийся от поверхностей сырых валунов, тут же достиг даже самых потаенных уголков уснувшего мира. – Ваше величество!
– Как ты посмел, негодный, потревожить мой покой! Или тебе неведомо, что я велел немедленно казнить любого, кто посмеет хотя бы посмотреть в сторону входа в мои владения!
– Я прошу прощения, Ваше величество и рассчитываю на Ваше снисхождение.
– Ты просишь снисхождения у бессердечного правителя?!
– Ваше вылычэство! Развэ вы нэ прыказалы глашатаям повэдать мыру о том, чта мы отдалы свои сердца?
– Ваше величество! Я целиком и полностью признаю свою вину и готов понести любое наказание, если… Ваше Величество, вы разрешите зажечь факел? Очень, знаете ли, неудобно…
– Зажигайте! Я не привык разговаривать с невидимками и, хоть знаю твое имя, но все-таки желаю видеть лицо негодяя, осмелившегося ослушаться моего приказа!
Фонтан огненных брызг от огнива разорвал кромешную тьму и, обагрив просмоленную тряпку, расползся по головешке факела. Медленно оживая, он щедрыми порциями разливал теплый свет по странной пещере, показывая её нутро собеседникам.
Это была странная пещера. Она имела форму правильной сферы с гладкими, как будто отшлифованными стенами и потолком, пестревшими несчетным количеством черных точек. Так, словно бы кто-то щедро окропил их брызгами черной краски. В то же время её пол выглядел так, словно бы на него кто-то в спешке вывалил сотни возов булыжников и, кое-как раскидав, забыл про них. Впрочем, если приглядеться внимательнее, можно было понять, что камни набросаны не навалом, а как будто выложены в четыре пояса, спиралью закручивающихся вокруг торчащего прямо в центре грота мощного сталактита. Впрочем, собеседники были слишком заняты, чтобы любоваться этим видом.
– Говори! – грозно проронил отшельник, на поверку оказавшийся сыном Маргариты Шестнадцатой.
– Очень важное дело привело меня к вам, несмотря на все запреты, Ваше Величество! Крайне важное!
– Что за дело?! Что-то случилось с Долиной! – всполошился сын Маргариты Шестнадцатой. – Неужели новое несчастье обрушилось на мой дом?!
– Нет-нет, ваше величество! – поспешил успокоить невидимого собеседника тот, кто назвался Никчемный Волшебником.
– Что-то с Маргаритами?! Они не пережили того, что продолжатель славной династии превратился в бессердечного тирана?!
– О, нет, мой король! Маргариты здравствуют и шлют Вам привет и порцию пирожков.
– Я… Я не достоин называться «Ваше Величество»! – вспыхнут назвавший себя бессердечным. – Я – правитель без сердца и жалости!
– Покорнейше прошу вашего снисхождения, ваше бессердечие!
– Так зачем ты потревожил мой покой?! Какие дурные новости заставили тебя нарушить приказание короля? Неужели… Неужели – беда с Изабеллой?! Сердце достойнейшей девушки не выдержало…
– О, нет, нет! Ничего подобного, хотя она и порядком побледнела за то время, пока вы находитесь здесь, но я смею вас уверить, Ваше Величество…
– Как ты смеешь обращаться ко мне так, негодяй?!
– Прыкажыты мне наказат наглыца, Ваше Вылычыство!
– Туруман, как вы можете пятнать свою совесть расправой над беззащитным стариком?! Разве для того вы отдавали свое сердце, чтобы вязнуть в мелких склоках?! Одумайтесь! Нам с вами нужен дикий народ без совести и чести! Да! Именно такой! Чтобы мы, не отягощая собственную совесть, могли вершить праведный суд над погрязшими во лжи и склоках существами!
– Ваше Величество! Ваше Величество! Именно это дело и привело меня к вам: я нашел именно такой мир, как вы только что изволили описать! Погрязшие в усобицах народы на проклятых землях, насквозь пропитанных кровью, безнадегой и страхом! Племена погибшего мира Арциссианы, позабывшие свою историю и имена достойных правителей! Блестящие умы, предавшиеся гордыне; наказанные самим мирозданием! Я осмелился подумать, что именно о правлении таким королевством мечтает бессердечный правитель!
– Вешэ Вылычысто! Он – прав! Атлычное каралевство, чтобы показать ваше бэссырдечые ва всэй красэ!
– Туруман, я не могу не согласиться с вами. Немедленно отправляйте нас туда! Я мечтаю о таком царстве, как описали вы!
– Ваше Величество не желает проститься с Маргаритами?
– Нет! Как может бессердечный правитель явиться на глаза столь благородным королевам?!
– Савэршенно нэвазможно. Паявысь мы перед прыкрасными Маргарытами… Я дажы баюсь прэдставыть сэбэ, какые стаданыя прычынят два быссырдэчных скыталца вэлычайшым правытыльныцам.
– Но ещё большие страдания принесёт им ваше безмолвное исчезновение. Быть может… Мы просто не будем напоминать им о том, что вы… – говоривший замялся, словно бы подбирая подходящее определение.
– Умно, – издевательски усмехнулся юноша. – Ваши мысли на тот случай, если правительницы сами напомнят об этом?
– По моему глубочайшему убеждению, Ваше Бессердечие, – ничуть не смутился старик, – вы… Вы слишком преувеличиваете ваше же, смею сказать, ошибочное заблуждение. Если дозволите, благородный юноша, – видя, как начинает хмуриться его собеседник, поспешил добавить волшебник, – то я бы посоветовал просто рассмеяться в лицо этой нелепице и вернуться во дворец! Ведь, дерзость и смех – великолепнейшее оружие против…
– Пожалуй, – прервал его правитель, – вы даже в чем-то правы. Исчезнуть просто так, – означает причинить им ещё большие страдания. Я должен попрощаться с близкими. Туруман, вы – со мной?
– Туруман дал слово!
– Тогда, – идем! Ведите нас, Волшебник, – гулкий звук шагов трех человек наполнил сырые коридоры пещер.
– А, простите, что с… – мудрец попытался привлечь внимание, но Туруман бесцеремонно схватил его за полу балахона и буквально поволок вслед за королем.
Прощание не заняло много времени. Истван, – а, как вы уже сами догадались, бессердечным правителем оказался именно он, – был непоколебим в своем решении отречься от престола и покинуть волшебную Долину с тем, чтобы не осквернять её собственным бессердечием. Равно как и в том, что он просто обязан поработить таких же, как он сам, жестоких обитателей таинственного мира. На все просьбы отказаться или хотя бы повременить с выходом и набраться сил, он отвечал решительным и категорическим отказом.
– Добровольно отказавшийся от сердца не может быть ни добрым правителем, ни достойным спутником, – решительно отвечал он на все уговоры. – Я отдал сердце, и теперь не имею иного выхода, кроме как покинуть мой прекрасный дом и… И навсегда забыть Изабеллу.
Никакие уговоры не смогли переубедить юношу. Не желая больше доставлять боль своим собеседницам, бывший король распорядился о подготовке к выходу и уже менее, чем через четверть часа Истван с Туруманом стояли в комнате Волшебника, готовившегося перенести друзей в иной мир. Навстречу новым приключениям. И, хоть юного правителя так и подмывало сказать на прощание несколько добрых слов своим друзьям, близким и, прежде всего, – Изабелле, он молчал. Будучи абсолютно уверенным в собственной бессердечности, он не желал лишний раз ранить никого из них.
– Архизылибариус! – прогремел голос Никчемного Волшебника, и все слилось в сплошную полыхающую огнём стену. – Забериаликат! – почувствовав, как опора исчезла из-под ног, странники провалились в глубокий колодец и полетели прочь от Долины.
Глава вторая. Университет осчастливливания
Полет закончился так же неожиданно, как и начался. Товарищи просто почувствовали опору под ногами и, открыв глаза, поспешили оглядеться по сторонам. Волею судеб они оказались в странном месте, заполненном зловещей дымкой, больше похожей на взвесь сажи. Из-за этого создавалось ощущение, что товарищи перенеслись в самое сердце грозовой тучи.
– Ваши Вылычэтсво! Кажитса, я выжу что-то! Вон там! – тыча рукой в сторону зыбкого силуэта, прокричал Туруман. – Скарэй, Ваши Вылычыство! Мнэ ужэ нэ терпытся паскарее заваивать этот убогый каралэвства!
– Вы думаете, здесь кто-то живет? Без солнца и в вечной тьме…
– Канечна, Ваши Вылычество! Такой жи сэрый, как это мэсто, ныкчомный народышка! Нам надо патарапыться, чтобы управытся да абэда!
– Боюсь, – это слово как-то особенно тяжело и тревожно прозвучало в нависшей тишине, да ещё и эхом отозвалось из самых глубин странного места, заставив юношу замолчать. – Что, если волшебник ошибся? – дождавшись, когда гром стихнет, закончил молодой человек.
– Ваши Вылычыство! Чтобы это узнат, нам надо как можно скарее дайты да цэлы!
– Вы правы, Туруман. Вперед!
Товарищи, тревожно оглядываясь по сторонам, двинулись к запримеченному силуэту, но вскоре были вынуждены остановиться, упершись в гранитную стену.
– Ну, вот, – разочарованно проворчал Туруман. – Я ашибся и падвёл сваего караля! Мнэ нэт пращеныя!
– Туруман, не спешите корить себя, – отозвался юноша. – Даже если мы и выбрали неверный путь, нет поводов впадать в уныние. Раз уж мы – здесь, то давайте оглядимся по сторонам. Это место… Оно мне что-то напоминает, но я не могу понять что… – в полумраке странного места внимательно изучая стену, отвечал сын Маргариты Шестнадцатой. Ощупывая гладко отполированную поверхность, выпуклую, словно яичная скорлупа, он медленно двигался вдоль препятствия. – Внимание, Туруман! Здесь – тоннели! – не заметив и неожиданно провалившись в глубокую дыру, юноша поспешил выскочить наружу.
Выхватив клинки, товарищи приготовились к бою, но тут же опустили оружие, пораженные открывшимся их взорам зрелищем.
– Ух ты! Ых так многа! Нэвэраятна! – выдохнул воин. – Аны… Аны, – как выснушкы!
И правда. Стена была покрыта густой сетью входов в пещеры. Справа, слева, сверху… Везде, насколько взгляд мог пробиться сквозь плотную завесу дымки, были эти таинственные входы. Вернувшись к гроту, в который угодил юноша, товарищи осторожно заглянули вовнутрь. Тоннель оказался длинным извивающимся коридором, прорубленным в скальной породе. В самых его недрах нервно дрожали несколько тусклых точек факелов, но были она так далеко, что их свет совершенно не дотягивался до входов, и поэтому снаружи они казались безжизненными пещерами.
– Нада ысслэдават каждый ыз ных! Я увэрен, дыкары папряталысь в этых крысыных норах! Мы проста абазаны атыскать ых, как можна скарэе! Ы, раз уж мы нэ дагадалысь паабэдать пэрэд тэм, как атправытся в эта прыклучэные, то мы далжны управытся да абэда!
– Туруман, вы шутите? – покинув пещеру, Истван задумчиво оглядел видимый фрагмент стены. – Даже здесь этих тоннелей – не менее трех десятков. А в этом дыму мы видим всего несколько метров. Вы хотите изучить каждый из них…
– Баюсь, – пространство вновь отозвалось глухим рокотом, заставившим Турумана притихнуть. – Баюсь, вы правы… – прошептал воин, вздрогнув, когда очередной раскат сотряс все вокруг.
– Звук идет прямо оттуда, – прислушавшись, прошептал Истван. – Нам – туда! – кивнув в противоположную от стены сторону, объявил король.
– Я думаю точно так жы! – сжимая рукоять сабли, несколько неуверенно усмехнулся одноглазый коротышка. – Каму-та сыйчас дастанытся! – чтобы подбодриться, добавил он.
– Идем! – коротко бросил юноша, на ходу вынимая меч из ножен.
Как он и предполагал, вскоре друзья вышли к невысокой стене, частоколом отгораживающей каменную площадку с громоздящейся на ней башней-часовней. Было видно, что неуклюжее строение здесь – явно инородный предмет, и огромная каменная площадка – изначально служила совсем другим целям. Но что-то произошло, и на гладкой плите теперь высилась башня.
Это место хоть и было укреплено, но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: оно уже давно пустует. Об этом красноречиво говорили и обветшавший забор, и перекошенные ворота, к створкам которых была наспех прибита изрядно облупившаяся вывеска, выглядевшая так, словно она собрана из нескольких деревянных щитов.
Красивым ровным почерком здесь было выведено:
«– Каждый живущий имеет право на страх.
Страх означает, что тебе есть что терять.
Если тебе есть что терять, значит ты – богат.
Если ты богат, ты будешь отстаивать то, что принадлежит тебе.
Если ты будешь отстаивать что-то, значит, тобой можно управлять…
Страх ближнего твоего – самый дорогой товар в твоих руках. Не будь слепцом!
Сделай так, чтобы люди дрались за право бояться, и ты подаришь им счастье.
Даровавший счастье другим, и сам станет счастливым!
Имеющему дано будет и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что есть.
Учитесь приумножать счастье в нашем Университете».
Дальше надпись заметно теряла в качестве. Так, что Иствану потребовалось заметно постараться, чтобы прочитать словно замазанную краской надпись:
«– Страх – стихия. Бросая ей вызов, мы признаем её превосходство!
Становясь её частью, мы превращаемся в единое целое, действующее для достижения одной цели», – задумчиво прочитал Истван.
– Ваши вылычэство! – встрепенулся Туруман. – Гатов пакластя чем угодно, что в этом Унывэрсытэтэ мы найдем много очынь полэзный знаный.
– Согласен с вами, Туруман! Я желаю познакомиться с профессорами этого заведения! Раз уж мы – бессердечные, то просто обязаны дарить страх всем и каждому! Как попасть вовнутрь?
– Частакол савсем нэвысокый! Кланус, Туруман в два счета пырыпрыгныт его!
– Не пристало нам лазить по заборам! Мы – не кошки! Правитель достоин куда более достойного приема! И уж тем более – бессердечный правитель Истван и его верный страж – Туруман!
– Гатов паклястся чэм угодна: вашы Вылычыства бэсканэчна правы! Ылы это так, ылы эты прафессара будут пэрвыми, кто ыспытает на сваих шкурах силу гнэва бэссердечных странныкав! – словно в подтверждение слов грозного воина, одна из створок ворот, страшно скрипя, откатилась в сторону, словно приглашая товарищей войти вовнутрь. – Варота нэ запэрты! Дарога аткрыта!
– Идём, – Истван решительно толкнул створку ворот, но та не шевельнулась более ни на йоту. – Что?! – побагровел юный правитель. – Я велю высечь привратника едва только попаду внутрь! – яростно взревел он, с силой пиная безжизненную створку. Угрожающий трест и лязг заставил искателей приключений отскочить на пару шагов назад и, выхватив мечи, замереть в боевых стойках. Однако же то, что произошло дальше, застало их врасплох. Ворота, жалобно заскрипев, обрушились внутрь частокола.
– Ваши вылычэство… – Туруман пораженно уставился на растопыренные остатки проржавевших в пыль петель… – Можит Туруман и нэ прав, но, сдается мнэ, паслэдный живой душа уже давно пакынул это всэмы багамы забытый уныверсытет! Гатов пакластя чем угодно…
– Кто вы? Зачем вы пожаловали сюда? – грозную тираду воина прервал жалкий, больше похожий на писк голосок. Вслед за этим их облака пыли вынырнуло насмерть перепуганное растрепанное существо неопределенного пола и возраста. Одетое в истлевшую рванину, оно близоруко щурилось, пытаясь разглядеть пришельцев.
– На калэны, ныгодный! – коротышка ринулся на странного типа и, ухватив за длинные космы, на поверку оказавшиеся бородой, ловким движением швырнул встречавшего на землю. – Тэбя ждёт славная порка, о, прызрэнный! – прорычал одноглазый сопровождающий сына Маргариты Шестнадцатой. – Его вылычыство Ыстван Пэрвый абыщал высеч прывратныка розгамы, и я в прывылыкым удаволствыем выполну его прыказ!
– Нет! Прошу вас! Не надо! – старик попытался вскочить на ноги, но тут же вновь тюфяком повалился на грунт, опрокинутый мощным броском. – Прошу вас! Неееет! – взмолился он, глядя на нависшего над ним пришельца из Долины фей.
– В этот раз я помилую тебя, – холодно отвечал отрекшийся от престола правитель. – Но знай: моя доброта не бесконечна!
– Благодарю вас, благородный пришелец! – поверженный тип даже лежа попытался поклониться, но все, что у него получилось, так это гулко стукнуться лбом в затвердевшую породу.
– Но помни, негодный: доброта бессердечного правителя – последнее, на что ты можешь положиться, – недобро усмехнулся Истван.
– Как?! – поразился Туруман. – Вы жи абыщалы высечь его…
– Сделай так, чтобы люди дрались за право бояться, и ты станешь самым счастливым правителем мира! – процитировал молодой человек. – Немедленная порка притупит чувство страха у этого оборванца. Так пусть ожидания неизбежного, словно топор палача, нависает над головой этого жалкого создания. Или вы считаете, что бессердечному правителю стоит лишать этого презренного права бояться нас? Я жду вашего ответа, Туруман!
– Ваши вылычэство, – восхищенно прошептал коротышка, – я проста паражен ваший мудрай бессердэчносты! Гатов паклястся чэм угодно; ана нэ знаыт граныц!
– Где ректор этого Университета?! – прогремел Истван, скалой нависая над ползающим у его ног и норовящем поцеловать носок сапога стариком. – Живо, пока я не лишит тебя права бояться!
– К вашим услугам… Зайферт! – безуспешно пытаясь приложиться к ускользающему сапогу, лопотал старик. – Профессор Зайферт. Всегда рад… Очень рад… Бесконечно рад… Беспредельно…
– Что?! – бывший король пораженно замер, и жалкий профессор смачно врезался в начищенный до блеска носок ботфорта.
– Ректор Университета осчастливливания – к вашим услугам, ваше бессердечие! Я здесь! – видя, как гости недоуменно осматриваются по сторонам, тщетно выискивая того самого загадочного ректора, отозвался закутанный в тряпье убогий тип.
– Встат, кагда с табой зазгаварываит бэссердечныйший правытыл! – рявкнул одноглазый воин, и Зайферт поспешно поднялся на колени.
– Где остальные? – требовательно поинтересовался сын Маргариты Шестнадцатой.
– Здесь – только я, – пискнул в ответ старик.
– Лжешь! Где ученики?! Куда телись преподаватели и студенты твоего Университета?!
– Они ушли! – воодушевленно заверещал Зайферт. – Постигшему великую науку, тесно в стенах храма знаний! Знание – сила! Но сила примененная есть власть! А я учу всех желающих быть властными! Смею обратить ваше внимание, власть…
– Гатов поклястьса чэм угодно, ты только что дражал, как пэрэпуганный заяц в лыхарадке! Чэму можыт научыт трус?!
– Все – верно, все – верно! – поспешно закивал субчик, да так, что товарищи не на шутку перепугались; а вдруг его голова отскочи, не удержавшись на туловище. Но ничего не произошло, а Зайферт, вдруг успокоился и преданно уставился на незваных гостей, избегая, впрочем, глядеть в их лица. Он постоянно находился в каком-то неуловимом движении, так, что у друзей не было никакой возможности зафиксировать внимание на его внешности. Впрочем, даже в те редкие мгновения, когда тип замирал, взгляду товарищей было совершенно не за что зацепиться; ни одной яркой запоминающейся черты. Зайферт был удивительным образом похож на всех одновременно. Таким, о которых говорят: «Увидел и забыл». – Вы – невероятно способный ученик. Позвольте заметить, что вы в несколько минут освоили курс, который многим не дается даже в семестр! Да и то, разрешите добавить, с превеличайшим трудом. Вы делаете невероятнейшие успехи; не сочтите за труд принять мои наиискреннейшие восхищения! Дозвольте предположить, что вам нужна помощь опытнейшего наставника для наискорейшего усвоение материала. Не сочтите за гордость, но мне известен только один такой ученейший муж, и он, – за эту тираду Зайферт поднялся с колен и теперь уже гордо стоял перед странниками, чванливо задрав нос, – перед вами! Не сочтите за труд выслушать несколько советов, ученейшего…
– Довольно пустословия! – устав от болтовни, Истван прервал типа. – Мы ищем врата в мир Арциссианы! Ты можешь помочь отыскать их?!
– Позвольте заострить ваше внимание на том, что упомянутые вами врата надежнейшим образом упрятаны от посторонних глаз. Не обессудьте выслушать, но на памяти вашего покорнейшего слуги…
– Эй! Я что-то нэ прыпомню, чтобы мы нанымалы тэбя, прызрэнный!
– Слуга, – усмехнулся в ответ Истван. – Боюсь, у нас нет намерения платить тебе жалованье… – пространство ответило недовольным рокотом от которого задрожала земля.
– Что это? – подняв клинки, товарищи принялись тревожно всматриваться во тьму.
– Не потеряйте великолепнейшую возможность, приобрести в моём лице достойнейшего друга и бесплатнейшего раба, который не потребует ни монеты за все время вашего обучения, – не обращая ни малейшего внимания на раскат, спокойно закончил старик.
– Падажды, падажды! – развернувшись к оживившемуся собеседнику, побагровел от ярости Туруман. – Какой-такой абученый?! Гатов пакляста чем угодно; мы нэ запысывалыс ныкаму в ученики!
– Не извольте утомлять себя лишними переживаниями, – порядком изменившийся и приосанившийся Зайферт поспешил расплыться в сладострастной улыбочке, – но я сам только что строжайшим образом принял у вас экзамены, поставил наивысшие баллы и зачислил в студенты специального, – то есть совершенно бесплатного, – отделения старейшего университета счастья.
– Что?! – в один голос воскликнули скитальцы.
– Не сочтите за грубость, но нам – пора. Путь нас ждет сложнейший, а любая проволочка, приведет к досаднейшим последствиям! Вперед! Сам профессор Зайферт проведет достойнейших путников к великолепнейшим вратам Арциссианны, – и, не слушая вялых возражений окончательно сбитых с толку путников, старик, ни на секунду не умолкая, бодро потопал вглубь опоясанной ветхой оградой территорией университета.
Право, догадаться о том, что это – Университет осчастливливания, могли лишь самые изощренные умы! Несколько убогих перекошенных строений, когда-то величественных, а теперь больше похожих на сараи. Заброшенная сферообразная арена, в лучшие времена, по всей видимости, служившая сценой для ораторов. Веранда с провалившейся крышей, судя по осыпавшейся жаровне и почерневшим столам, использовавшаяся в качестве открытой столовой. Высохшие фонтаны, поваленные статуи, все это лишь навевало тоску и никак не ассоциировалось с состоянием счастья. А ещё – все было безликим и совершенно незапоминающимся; точно таким же, как и старик, объявивший себя ректором этого заведения. Однако Зайферта это нисколько не смущало. Он уверенно шагал вперед, непрерывно тараторя и ни на минуту не умолкая.
– Уважаемый, – устав от этого цирка, Истван окликнул провожатого. – Потрудитесь объяснить, что здесь произошло! – но старик и ухом не повел. Так, словно бы увлекшись общению самим собой, не услышал реплики. – Если вы сейчас же не ответите, я лично высеку вас! – прогремел он, однако с тем же самым успехом.
– Баюсь, мы болшэ нэ нуждаымся в вашых услугах, – гаркнул Туруман.
– Ах, какая жалось! Какая жалость! – с несвойственной для его возраста прытью, ректор, словно на шарнирах, резко развернулся на сто восемьдесят градусов. – Позвольте только полюбопытствовать: а как вы собираетесь искать вход в Арциссианну?
– Не ваша забота. Найдем, – раздраженно отозвался сын Маргариты Шестнадцатой. – Сдается мне, это ничуть не сложнее, чем отыскать книгу Истины, Заоблачную академию или Лунную пыль!
– Разрешите выразить наиглубочайшее восхищение отвагой моих новых друзей…
– Мы тэбэ нэдрузья, – огрызнулся одноглазый воин.
– …и облегчить наисложнейшую задачу, – не обратив ровным счетом никакого внимания на эту реплику, совершенно спокойно продолжал заросший тип, – сию же секунду показав вам вожделеннейший объект ваших бесплоднейших поисков.
– Изьясняйтесь проще. Ваш пафос неуместен. Боюсь, терпение бессердечного правителя вот-вот лопнет, – поморщившись от нового раската, закончил юноша. – Что с вами?! – взглянув на собеседника, поразился юноша. – Мне казалось, что вы были меньшего роста!
– Ах, как славно! – пропустив мимо ушей реплику правителя волшебной Долины, оживился тип. – Попрошу лишь обратить внимание на то, что вы увереннейшим шагом усваиваете наисложнейшую науку.
– Карочы! – схватившись за рукоять меча, прорычал Туруман.
– Обращаю ваше драгоценнейшее…
– Ещё карочы! – карлик, насупившись, двинулся на болтуна, и тот неторопливо подошел к одной из обветшалых стен колокольни.
– Вот они! – скорчив торжественную гримасу, объявил старик. – Подчеркиваю, что именно великий магистр Зайферт указал вам путь к таинственнейшей Арциссианне!
– Что за шутки?! – бросив короткий взгляд на стену, юноша отвлекся буквально на секунду. Впрочем, и этого вполне хватило мошеннику, чтобы ловко вывернуться из железного захвата Турумана и отскочить прочь. Истван попытался схватить жулика, однако тот с необычайнейшей прытью ускользнул от юноши, да ещё и успел поставить «ножку» незадачливому ловцу. Неуклюже взмахнув руками, тот бухнулся на землю.
– Ныгадяй! – Туруман, очертя голову, ринулся в атаку, однако преуспел не более товарища.
– Позволю себе заметить, – как ни в чем ни бывало, продолжал тараторить странный тип, – что вы далеко не одиноки в своем омерзеннейшем желании отплатить чернейшей неблагодарностью бескорыстрейшему доброжелателю.
– Лжец! Ты показал нам детский рисунок, да ещё и смеешь потешаться над нами?!
– Баюс, твая пэсэнка спэта! – прорычал Туруман, с трудом перекрикивая гул очередного раската.
– Позволю себе заметить, – внезапно прекратив сопротивление и остановившись, холодно усмехнулся Зайферт. Бросив презрительный взгляд на порядком запыхавшихся преследователей, старик буквально пригвоздил их к граниту основания пещеры, – что, если бы врата были настоящими, поток никчемнейших искателей приключений устремился бы в эти благословеннейшие земли. А так… Дерзну дать совет очаровательнейшим гостям моего университета: внимательнейшим образом слушайте добрейшего старого ректора и, быть может, пройдя полный курс обучения, вам удастся отыскать ключик даже к этим вратам, – высокопарно замерев, он эффектно указал на нарисованные на стене цветными мелками врата. Правда, увлекшись театральными эффектами, он начисто позабыл про обозлившихся искателей приключений, которые не преминули с рыками наброситься на оборванца, повалив его на блеклую траву.
