Kitabı oxu: «Подчинить ведьму. Двойное совращение»

© Олешкевич Надежда

© ИДДК

Глава 1

Я проснулась от резкого удара сердца. Будто изнутри кто стукнул сильной рукой – до того оглушающим оказалось чувство. Распахнула глаза. Не решилась шелохнуться, хотя подсознание уже шептало: «Беги».

По потолку фиолетовым переливалась причудливая вязь. Она неровными волнами переходила на стены и концентрировалась у изголовья кровати. Как я попала сюда?

Тело окутывало тепло. Голова утопала в мягкой подушке. В воздухе витал ненавязчивый запах благовоний.

Ничто не предвещало беды, но почему сознание тревожно кричало, что пора делать ноги?

Я попыталась приподняться на локтях, но не нашла в себе сил шевельнуться и просто осмотрела помещение. Освещение было тусклым. Возле двери подрагивали неровным огнем оплывшие воском красные свечи. Внезапно я почувствовала внешнее давление, словно неведомая сила прорывалась в мой мозг. Неужели какая-то магия? Как жаль, что я не в состоянии разобраться в происходящем. Проживи я в Дэйтере больше недели, наверное, смогла бы хоть что-то понять и принять правильные меры, а так это был новый для меня мир и до дикости странная ситуация.

Шевеление рядом отозвалось напряжением в теле. Все внутри всколыхнулось, сознание уже завопило об опасности, а сердце забилось о ребра. Магические письмена разом вспыхнули и будто отпечатались на сетчатке глаза.

Рука. Чужая. Она легла на мое плечо, медленно стягивая одеяло. Легко, ненавязчиво накрыла грудь.

По скуле скользнуло горячее дыхание, превратившееся в едва ощутимое касание губ. И вроде пора было как-то среагировать… Я не могла.

Фиолетовая вязь теперь ложилась на мою кожу, впитывалась. Она точно воздействовала на меня, пробуждала. Я совершенно ничего не понимала!

Зато были руки, уже две, которые стали вести себя более развязно. Стянули с плеч тонкие бретели, оголили грудь, и по соскам скользнул холодный воздух. Розовые горошины вмиг затвердели. От прикосновения к ним по животу заструились теплые ленты, свернулись клубком в самом его низу. И вновь появились губы на моей скуле, добрались до уголка рта. Чувственно и нежно. Словно боясь навредить, потревожить.

– Ну же, ведьмочка, – зашептал мужчина, – ты ведь хочешь меня.

Кого тебя? Кто ты?! Почему я по-прежнему не могла различить лица? Лишь темный силуэт на фоне ярких магических переливов.

Он оказался сверху, потерся о мое бедро, демонстрируя, насколько все серьезно. И следовало бы запротестовать, но тело не слушалось, язык не шевелился, я ничего не соображала. Только и смогла, что выгнуться навстречу от очередной ласки, приходящейся на мою грудь. Словно больше ничего в жизни не нужно. Тихо постанывать в ответ на прикосновения. Распаляться от совсем не невинных поцелуев. Податливо следовать за партнером, чего бы он ни пожелал. Сесть, прильнуть к мужскому телу? Я не против. Положить руки ему на плечи, зарыться пальцами в густые волосы? Лишь об этом и мечтала!

Мы уже переплетались телами. Целовались горячо и страстно. Я с трудом дышала, подставляла шею под его губы, прижималась к нему ноющей грудью. Мне было мало, слишком.

Потому что внутри все тянуло и сжималось от чувства неполноценности, сосущей пустоты. Зато кожа пылала. Я ничего не видела, превратилась в средоточие нервных окончаний. Казалось, стала кем-то другим, более раскрепощенным, чувственным, отзывчивым.

Шепот.

Пальцы, впивающиеся в плоть.

Твердость между ног.

Желание, нет, жажда, нужда в нашем соитии. Сейчас. Иначе перегорю, исчезну.

Рук почему-то стало больше. На щеке, груди, животе. Они гладили, ласкали, сжимали. Поигрывали с сосками, сминали мои ягодицы, поднимали, прижимали.

Куда, к кому?

– А ты развратная, ведьмочка. – Хриплый шепот возле уха, и я откинула голову назад.

Поцелуи. В шею, за ухом.

– Жаль, что нечистая. – Одуряюще грубо, с резким нажимом на мой живот, тем самым впечатывая спиной в нечто твердое.

И вроде бы мужчина был спереди, но как-то оказался сзади. Обнимал. Медленными поглаживаниями опускался к складочкам, добрался до истекающего соками лона.

– Уже готова, ведьмочка.

Влажный язык оказался на соске, вторую грудь сминали неторопливыми движениями. И все это казалось неправильным, неестественным. Очень много прикосновений. Так быть не должно. Но затуманенный разум не поддавался трезвым фактам, ему было все равно.

Что-то твердое уперлось между моих бедер. Прошлось вверх-вниз. Неторопливо, мучительно. Я пошевелилась в нетерпении, обвила ногами партнера и услышала возле уха грубый голос:

– Так сильно хочешь?

– Пожалуйста, – облизала пересохшие губы и прогнулась в пояснице.

Мне надо. Я больше не могу.

Все полыхало, пульсировало, ныло. Я ничего не видела, не соображала. А он медлил…

– Ты уверена? – Вкрадчиво, словно я вообще могла здесь что-то решать. – Назад пути не будет.

– Да, пожалуйста.

– Я спрашивал, ведьмочка, потом не жалуйся.

– Слишком много болтаешь. – Другой голос, но я не успела отреагировать на сей факт, как меня приподняли за ягодицы.

Давление в лоно усилилось. Я вновь облизала губы, предвкушая логическое завершение… или начало?

– Не спеши, нужно одновременно. – Резко и с ноткой власти, немного остужая разгорающийся во мне пожар.

Мужчина прикоснулся к тугому колечку сзади, помассировал, а я ничего больше не смогла, кроме как выгнуться и уткнуться лбом в чужое плечо. Потому что даже такое действие вызывало восторг. Возбуждало. Опаляло.

Приводило в исступление.

Много рук на талии, ягодицах. Ощущение, что парю над кроватью, прижатая чем-то и кем-то с двух сторон. Казалось, всюду были тела. Обнаженные, влажные, горячие. Словно не мне одной сейчас плохо. Эта беда заразила моего партнера тоже. Партнеров?

Глупость!

Не будет же из двое.

Неугомонные пальцы заскользили между моих ягодиц, проникли, раздвинули. Я охнула в голос, откинула голову назад. Почему мне нравилось?

Давление между ног усилилось. Оно размножилось. Спереди и сзади. Так горячо, так остро. Меня заполняли медленно, осторожно, боясь навредить. Словно я была хрупким сосудом, способным взорваться от неловкого движения.

А стенки уже трескались, по ним бежали извилистые линии. Меня распирало. В глазах искрило. Я не дышала вообще, потому что это было невероятно правильно. Словно именно так должно происходить. Я и незнакомый партнер… партнеры?

Черт, да какая разница?

Тягуче-осторожные движения. Хриплое дыхание возле уха. Глубокий поцелуй, напрочь лишивший меня последних крупиц сознания. Так влажно. Здесь и там.

Безумное натяжение мышц внизу живота. Наполненность. Чувство настоящего единения, когда не просто акт соития, а нечто большее, важное. Когда сердца в унисон и кровь одна на всех. Руки уже не чужие, мои. На груди, на его сильных плечах. И язык, исследующий мой рот, глубоко, до самых гланд.

А потом пальцы на подбородке. Поворот головы, за ним новый поцелуй. Уже другой, жесткий, подавляющий, властный.

Ладони на груди, толчки между ног, влажные звуки. Глухой стон, возбуждающий хрип.

Его губы, пьющие мое дыхание. Непередаваемый напор, когда все ему одному, мало, меня мало. И нужно постараться, отдать.

Толчок сзади. Спереди. Грудное рычание.

Шепот возле моего плеча, пальцы, впивающиеся в мои упругие ягодицы, направляющие, поднимающие и опускающие. Чтобы до упора, до предела. Чтобы напрочь лишилась здравомыслия. Потому что хорошо и правильно.

– Дашь и мне потом сзади? – вопрос на грани слышимости. – Ви, какая же ты…

– Стони, ведьмочка, – приказ в самые губы.

Шлепки, трение влажных тел. Мои руки в его волосах, на плечах, на спине. Ногти, царапающие мокрую от пота кожу.

Снова толчки.

Я больше не существовала. Потому что сердце стучало слишком громко, оглушало, уже разрывалось от перенапряжения. А дикая кровь плавила органы. Перегревалась от яростных толчков, уносилась к мозгу, разжижала его, возвращалась, чтобы проделать тот же путь снова и снова.

Я не поняла, когда все закончилось. Феерия страстных звуков, мой крик. Движение, жесткая хватка, безумный накал возбуждения. И потом взрыв и провал.

Все, нет меня. Сгорела.

Но, как оказалось, еще цела. Потому что смогла поднять веки. Обнаружить, что за окном уже господствовал ясный день. Почувствовать сладкую негу в теле и широко улыбнуться. Давно мне не было так хорошо.

Я повернула голову и увидела Лиара. Значит, это был он. Логично, даже правильно. Наверное, с самого начала все шло к нашей близости, потому как он очень понравился мне еще тогда, когда появился в моем университете и заявил, что я ведьма и должна пойти с ним.

Солнечные зайчики застряли в его русых волосах. Он выглядел сейчас особенно мило. Чувственные губы, мягкие черты лица, широкий нос с горбинкой и маленькая родинка под ним справа. Не менее забавная ее копия имелась между ключицами. Я не удержалась, приподнялась на локте и второй рукой потянулась к ней, как вдруг двери в комнату распахнулись. На пороге появилась его мама, пышногрудая женщина с завышенной самооценкой, со словами:

– Лиар, ненаглядный мой, в первый день после Ночи всех сил особенно ва… Ты?!

– Мама, что ты здесь забыла? – проснулся мужчина и сладко зевнул.

Заметил меня, широко улыбнулся. Даже погладил мое плечо небрежным прикосновением пальцев.

– Что она делает в твоей постели? Силирио-он! – пискляво завопила эта мадам в неудобном пышном платье. – Ты посмотри, что натворил твой… – Она оборвала свою речь на полуслове, потому как справа от меня кто-то пошевелился, и это заметили сразу все.

Женщина охнула, Лиар изменился в лице, я же начала мысленно молиться, чтобы мне показалось. Неторопливо, еще надеясь на лучшее, начала поворачивать голову. Нет, их не было ночью двое. Мне приснилось, показалось. Правда, пришлось встретиться с холодным взглядом голубых глаз и даже открыть рот от изумления.

Нет, не от него. Это был шок, оглушение, вынос мозга. Я… не могла переспать с двумя.

Дрэйк рывком поднялся, наклонился ко мне. Накрыл мои губы поцелуем. Коротким, словно обычная демонстрация, что было, все-все между нами было. Не мираж, не выдумка. Отстранился, а я подалась следом, будто мне не хватило, словно нуждалась в продолжении. Правда, вовремя спохватилась и подтянула одеяло к шее.

– Мне подходит, – туманно произнес этот аристократический гад, который с первой нашей встречи показал, кто он и где я.

– Силирион! – завопила громче Жианет, переходя на запредельно высокие ноты. – Это беспредел! Она… мой сын… Какой позор!

Я же вообще не представляла, как себя вести. Да, что-то ночью было, помню, но как оказалась здесь, почему их сразу двое, с какой стати мадам Ройс говорила о каком-то позоре – совсем непонятно. В данной ситуации мне следовало бы кричать и говорить о поруганной чести.

Меня использовали? Я их использовала? Нужно принять вид оскорбленной девы или занять позицию защиты?

Как сложно!

– Я это просто так не оставлю. Мой сын опозорен, это ляжет клеймом на весь наш знатный род. И она должна еще стать нашей верховной? Да ни за что! Пусть сначала пройдет путь очищения и получит от Матери прощение.

Дрэйк многозначительно хмыкнул, глянув на вопящую дамочку. Отвернулся и выполз из-под одеяла, показав всем свои голые ягодицы, а она залилась румянцем и, со стоном выдав: «Позор», выверенно упала в обморок в руки подоспевшего мужа.

Мужчина, в отличие от своей супруги, выглядел менее пестро. Размашистые брови, густые усы, крепкое телосложение – вот его немногочисленные достоинства. Зато недостатков насчитывалось куда больше. Шрам на щеке, пронзающий взгляд выцветших голубых глаз и залысина на макушке, которая портила образ грозного отца семейства, а также скверный характер и привычка криво усмехаться. Постоянно, словно каждое слово или действие его собеседника воспринималось скептически, подвергалось осуждению, но молчаливому. Он не стал вникать в суть случившегося позора, оттащил свою супругу.

– Прости, я скоро вернусь, – погладил меня по щеке Лиар и, на ходу одеваясь, поспешил за родителями.

А вот Дрэйк выглядел загадочно. Не холодно и по-скотски, как раньше, задумчиво так, с едва заметной улыбкой. Он не стал завязывать верх рубахи, перекинул через плечо камзол и тоже отправился к выходу под моим пораженным взглядом. Правда, обернулся, снова хмыкнул.

– Я бы на твоем месте не задерживался в этом доме, ведьмочка. Мадам Ройс не бросает слов на ветер, – сказал и ушел, оставив меня с глубоким пониманием, что путь очищения – это не шутка.

Но я ведь… Я не стану идти голой по улицам города, чтобы меня поливали сестры-прислужницы водой, приговаривая, что мое тело в грязи, а встречные люди смеялись, улюлюкали, приставали. Это унизительно! Мне процесс знаком не понаслышке. Потому что первое, что я увидела в новом для себя мире, – это бедную девушку, которой пришлось вынести подобное. Ее трогали мужчины. Приглашали зайти в дом, чтобы… Или прямо здесь, прилюдно или в какой-нибудь подворотне. А сзади двигались женщины в фиолетовых рясах и через каждые несколько метров обдавали ее водой, призванной магией.

– Грязная, она грязная. Очистим ее! – разносились по округе их голоса.

Бедняжка ничего не могла, кроме как трястись и идти. Смотрела под ноги, сжималась от пошлых словечек простого люда, старалась не вздрагивать, когда ее шлепали по ягодицам или прикасались к груди. Вот так, на глазах у всех, посторонние.

А монахини продолжали:

– Грязная, она грязная. Очистим ее.

Стало жутко от этих воспоминаний. Я подскочила с кровати. Сразу поняла, что в комнате моих вещей нет. Проверила все комоды, шкафы. Обнаружила мужскую одежду, решила натянуть на себя ее. Побежала к двери, вот только та была закрыта. Когда успели? Это проделки Дрэйка?

Я повернулась к окну. Шлепая босыми ногами, поспешила туда, распахнула створки и задохнулась от ударившего в лицо влажного воздуха.

Шел дождь.

Как, откуда? Вроде бы несколько минут назад светило яркое солнце. Однако со двора тянуло сыростью, холодом. И как бы ни хотелось остаться в тепле, я перелезла через подоконник, развернулась и по выступу начала перемещаться к сточной трубе.

Рубашка моментально промокла, прилипла к телу. По лицу побежали струи воды. Пальцы онемели, ноги едва слушались. Я двигалась к своей цели и вскоре спрыгнула в неглубокую лужу.

По спине полоснуло чем-то неприятным, острым. Я хотела обернуться и проверить, кто на меня смотрел, но собралась не отвлекаться, поспешила к своему дому на холме, чтобы поскорее скрыться в его стенах от внезапной проблемы и решить, как действовать дальше.

Глава 2

– Мисс, вы насквозь промокли, – встретила меня на пороге Лора, моя худенькая горничная с забавными веснушками на щеках.

Она побежала в гостиную. Я выжала рубашку, ткань штанов. Пошевелила озябшими пальцами ног, радуясь, что уже их чувствую. Девушка принесла мне плед и уже собралась укрыть им, как махровая ткань выпала из ее рук прямо в созданную мной лужу. Как-то сразу тоскливо стало за испорченную вещь. Теплая.

– Мисс, ваши запястья, – пискнула служанка.

Их покрывала фиолетовая вязь, тонкая, напоминающая соединенные между собой звенья. И следовало бы удивиться, но мне было слишком холодно, чтобы в данный момент реагировать на очередные странности в моей жизни. Я подняла намокший плед, укуталась в него и зашагала в гостиную, где Рони уже растапливал камин.

Молодой паренек низко поклонился, придвинул к пока еще холодному огню кресло.

Приятно. За мной никогда не ухаживали. Только ради этого стоило перемещаться в магический мир. Чтобы почувствовать себя особенной, а не никому не нужным ребенком и уже девушкой с пьющей матерью, которая, как оказалась, сбежала на Землю ради поиска новой жизни. Видите ли, ее тяготили местные правила и ограничения. Ей не нравилось быть ведьмой. А возможность стать верховной и вовсе высказывалась с непонятной яростью… Или за нее говорил алкоголь?

Жаль, что рассказ оказался коротким. Притом состоялся он лишь после прихода Лиара. Видите ли, мама не хотела забивать мои мозги чепухой. Моя бабушка, великое наследие Грэйчерс, сильный ведьмин дар, внушительное состояние и статус верховной в ковене – это чепуха… Чепуха!

Я вытянула руки и ноги к огню. Вновь взглянула на вязь на коже, в то время как Лора уже начала всхлипывать возле двери.

– Не томи, рассказывай уже.

– Мисс, – подбежала ко мне служанка и вдруг рухнула на колени.

Дрожащими пальцами взяла мою кисть, прижалась к ней лбом и… заплакала. Разрыдалась так, что не сразу удалось ее успокоить.

– Простите, – тянула она. – Это я во всем виновата, должна была рассказать. Но я же не знала, что вы… Просто это истина, о ней не говорят. Сразу знают. А вы из другого мира, вы…

– Да объясни ты уже, наконец! – разозлилась я, и гром за окном подкрепил мои слова звуковым сопровождением.

Девушка отшатнулась, затравленно подняла на меня глаза. Всхлипнула.

– Только не убивайте.

– Лора, – улыбнулась я, стараясь не паниковать раньше времени.

А ведь уже подступало к горлу, душило. И волнение в груди жгло горечью, скрутилось колючим клубком и обещало вырваться наружу чем-то мощным и вряд ли приятным.

– Просто расскажи, что не так с этими рисунками на моих руках. Я не пойму, если ты будешь говорить загадками.

– Вы отдали себя мужчине! – выпалила она и, плюхнувшись на пол, зажала ладонью рот.

Смотрела большими испуганными глазами. Не шевелилась, будто сейчас должно было последовать что-то ужасное.

– Что в этом плохого? – нахмурилась я и заметила, как изменилось лицо занимавшегося камином Рони.

– Но как? Вы ведьма, – зашептала Лора, снова подползая ко мне на коленях. – Для вас свобода сродни воздуху. А отдать свою волю мужчине – это сковать себя прочными оковами, так покойная миссис Олифрия говорила.

– Отдать волю… Лора, что ты подразумевала под этими словами?

– Как же, все просто. Вы… теперь будете беспрекословно подчиняться избраннику, с которым разделили ложе в Ночь всех сил. Он теперь в вашей крови, – указала она пальцем на мое запястье. – Он – ваша жизнь, – добавила сдавленно.

Я провела рукой по мокрым волосам. Хотела бы еще выругаться, но решила не пугать трепетные души служанки и юного Рони своими познаниями в сквернословии.

– Хорошо, Лора. Как это отменить? В той загадочной книге что-нибудь есть?

– Он называется гримуар, мисс, – снова поправила меня девушка. – И нет, не исправить. Это союз, заключенный самой Матерью.

– Странный союз, не считаешь? А если бы меня… изнасиловали?

– Нет-нет, мисс, вы должны быть согласны, тогда только зарождается связь. В Ночь всех сил ведьмы в состоянии заключать любые договоры, и они считаются благословенными нашей святой. Не нужно обращаться к ней, просить о помощи. Тем эта ночь хороша и… плоха одновременно. Потому что… – Она глянула на мои запястья. – Теперь чем ближе вы к избраннику, тем прочнее узы.

Вот это подарочек. Называется, сходила в гости, чтобы почтить соседей. Хотела быть дружелюбной, познакомиться с еще одной ведьмой, миссис Ройс, которая по совместительству являлась матерью Лиара. Я не могла проигнорировать ее приглашение. Они потратили время, чтобы отыскать меня в другом мире, сами привели, рассказали о том, что я стану верховной. Помнится, в их доме было много гостей. Со мной разговаривали, желали великой силы, давали наставления и даже радовались, что будущая глава ковена такая доброжелательная и милая девушка. Молодая, правда, но кто из нас не без изъяна?

А потом случилась ночь.

И вот путь от разговора с одним весьма учтивым мужчиной со странными шуточками до момента, когда я очнулась, остался за пределами моей памяти. Пусто, настоящая дыра.

– Миссис Ройс пообещала, что добьется для меня пути очищения, – глухо произнесла я, пока еще с трудом понимая, в какую грязь закопала себя… или меня закопали.

Все же фиолетовая вязь на потолке комнаты говорила о многом. Меня подставили. Казалось, намеренно загнали в ловушку и подстроили все подобным образом, чтобы что? Неспроста я не помню части вечера, неспроста не могла отказать мужчинам и горела от прикосновений, как никогда со мной не было. И вообще весь процесс плохо запомнился. Лишь ощущения, руки, их движения. Кто виноват в моем «падении»? Кому выгодно испортить мою репутацию, подчинить себе?

– Что еще нужно знать об этой связи с избранниками, почему ее боятся ведьмы? – угрюмо посмотрела я на окончательно побледневшую Лору.

Она с трудом раскрыла рот. Видимо, впечатлилась моим заявлением по поводу пути очищения. Признаться, я тоже не была этому рада. Кому захочется идти по улицам города голой?

– Мисс, – заплакала девушка.

Схватила мою руку, прижалась к ней щекой, громко всхлипнула.

– Простите, это я во всем виновата. Простите, нужно было предупредить. Вы еще такая молодая, неопытная. Только попали в Дэйтер. Конечно, как вы могли вообще знать? Простите! Накажите меня. Я не рассказала, хотя должна была. Накажите, мне нужно искупить свою вину.

Я попыталась вытянуть руку, но горничная вцепилась в нее мертвой хваткой. Все причитала и причитала, говоря, по сути, одно и то же, но разными словами. Я устало вздохнула, подняла глаза на Рони. А тот смотрел на меня с сочувствием, но сразу отвел взгляд и занялся оставшимися дровами.

– Лора! – разозлилась я и все же смогла высвободить свою конечность.

Удивительно, но вместе с моим гневным голосом снова прогремел гром. Словно это я его вызвала. Я пораженно глянула в окно, за которым барабанил дождь. Хмыкнула, мотнула головой и повернулась к мертвецки бледной горничной.

– Прекратить разводить влагу! Собралась и живо рассказала мне все нюансы этой связи с мужчиной.

– Но… – всхлипнула она, икнула. – Я виновата.

Пришлось нахмуриться и принять самый грозный вид, чтобы она прекратила эти бесполезные завывания и наконец заговорила.

– В Ночь всех сил воздух пронизан магией. Она случается каждое летие, когда луна на небе вообще не видна. Ведьмы в такой день обретают особую силу, могут заключать особые договоры, которые очень сложно сделать без согласия Матери, а она отзывается на обращения редко-редко. Поэтому такой ночью возможно все. Этим она привлекательна и опасна. Слабые ведьмы стараются ни с кем не встречаться, а сильные ведут себя предельно осторожно.

– Это я примерно поняла, ты мне про избранного поясни.

– Избранный – это человек, которому ведьма доверяет свою жизнь, подчиняется его воле, беспрекословно следует его словам. Теперь все, что имели вы, принадлежит ему.

«Или им?» – подумала я, ведь ночь была разделена на троих. Вероятно, теперь избранных у меня два. Неспроста ведь кто-то из них, скорее всего, Дрэйк, сказал, что нужно сделать все одновременно.

– Погоди, – очнулась я. – Теперь этот дом не мой? Все это, все-все, что завещала мне бабушка после смерти, больше не принадлежит мне?

– Да, – закивала Лора. – Избранный, как человек, которому вы доверились, теперь ваш представитель, ваш хозяин.

Я застонала в голос и откинулась на спинку кресла. От камина уже шло тепло. Тело согрелось, однако в груди было холодно-холодно, будто в нее кто-то запустил зимнюю стужу. Захотелось волком выть. Даже уголки глаз защипало от дикости ситуации, в которую я попала по собственной глупости. Да, не знала, однако могла быть более осмотрительной. Мне ведь подмешали что-то в еду или повлияли магическим образом. Возможно, выключили сознание какой-нибудь волшебной вещицей или зельем. А я, дура, подставилась.

Неспроста бабушка в завещании просила быть осторожной. Да и тот мистер Хоринс, который прибежал в первую же ночь, как только я переместилась в Дэйтер, вел себя очень подозрительно. Был дерганым, прислушивался к звукам, просил не зажигать все свечи. И волшебную книгу, гримуар, передал в зловещем мраке, не смея к ней прикоснуться. Просто показал, где находится тайник, и сказал, как его открыть. А еще заставил подписать бумаги, чтобы вступить в права наследования немедленно.

И вот что теперь делать? Остаться и поговорить с Лиаром? Он казался хорошим человеком. Даже сейчас, когда все произошло, у меня в голове не укладывалось, что он как-то мог мной воспользоваться. Такой улыбчивый, обходительный, добрый. Да, по нему видно, что избалован женским вниманием, однако то, как он общался со мной, как объяснял, почему это я ведьма, как молчаливо ждал, пока я поговорю в кухне с пьяной матерью, как галантно подавал мне руку, помогал переместиться через грань, как рассказывал о самом Дэйтере и моей роли в нем.

Но он присутствовал в той комнате, был вторым мужчиной. Тоже участвовал!

Хотелось найти ему оправдание, подобрать доводы, которые я приняла бы и поверила, что он ни в чем не виноват. Однако даже если и так, то оставалась его мать вместе с обещанием добиться для меня пути очищения. Вряд ли Жианет сказала это сдуру. Она с первого взгляда показалась человеком слова. Вернее, человеком, который не допустит, чтобы ее благородное имя было облито грязью, а потому из кожи вон вылезет, чтобы очистить себя.

Вероятно, она намного лучше, чем мне показалось.

Я протяжно выдохнула. Нет, стоп, сейчас не та ситуация, чтобы думать о людях хорошо, потому что в отношении меня они так же поступать не станут. Не станут ведь?

– Мисс? – снова с нотками вины и непоколебимым желанием понести наказание.

– Так, Лора, – схватилась я за подлокотники. – Слушай внимательно, сейчас ты соберешь для меня все самое необходимое: еду, одежду, деньги. Расскажешь, куда лучше…

Во входную дверь раздался стук. Мы одновременно замерли, переглянулись. Девушка всхлипнула. Рони поднялся, выпятил грудь, собираясь с боем встречать непрошеных гостей. Какой смелый птенчик.

– Проверь, кто пришел, только осторожно. Лора, действуй, живо. У тебя в распоряжении не больше десяти минут.

– Вивиан! – разнесся по холлу голос Лиара и корочкой льда лег на мою еще мокрую кожу.

– Мы не заперли дверь, – пискнула горничная.

– Черт! Ладно, тогда веди меня к черному ходу, спрячусь пока где-нибудь.

– А если потом не сможете вернуться домой, что тогда?

– Лора, просто назови место, где затаиться, а потом принеси туда все необходимое.

– Вивиан, зачем ты убежала? – громко говорил представитель семейства Ройс. – Нам нужно обсудить произошедшее!

– Так, все, в окно! – ринулась я к нему, но вдруг поняла, что волшебную книгу никак не заберу.

К ней может прикоснуться только хозяйка. Значит, нужно что-то придумать, чтобы забрать ее сейчас, потому что она казалась единственным по-настоящему ценным предметом в доме. Но что предпринять?

– Иди и уведи его куда-нибудь, только чтобы в холле его не было. Отвлеки разговорами. Скажи ему, что я сейчас…

– Моетесь! – предложил Рони. – Никакой джентльмен не позволит себе вытащить женщину во время омовения.

– Да, именно так и скажи! – закивала я Лоре, и девушка понеслась встречать непрошеного гостя, который, кстати, раньше не смог бы войти в дом без моего приглашения.

Значит, все верно, навязанный мне договор действует. И я теперь должна подчиняться мужчине, которого знала всего неделю. Наверное, Лиару было бы приятно, кхм, подчиниться, вот только его мать – это немаловажный нюанс, который не стоит упускать из виду.

Или он смог с ней договориться? Вдруг остудил ее пыл, все объяснил?

Я зажмурилась, поняв, что снова искала оправдание людям, пыталась найти положительные стороны. Должна была уже привыкнуть, что мир жесток и никто не станет относиться ко мне снисходительно. Пора бы вынести урок только из поведения собственной матери.

До нас донесся приглушенный разговор. Лора привычно щебетала, даже сумела делать это воодушевленно, будто не ревела и не бледнела у моих ног несколько минут назад. Мы с Рони дождались, когда их шаги стихнут и раздастся звук закрываемой двери. Служка выглянул в холл, подал знак. Плотнее укутавшись в плед, я на носочках побежала к лестнице и достаточно благополучно добралась до своей комнаты.

Спешно переоделась в более удобную одежду. Сразу же засунула в сумку тяжелый гримуар, который занял почти все место. Решила сильно не заморачиваться и скинула вслед за ним украшения, немного золотых и выпрыгнула в коридор.

– Скорее, он поднимается, – подбежал ко мне Рони. – Идите за мной.

По черному ходу мы оказались на заднем дворе. Я жалобно глянула на хмурое небо, поблагодарила паренька и понеслась по узкой тропе к скрытой в сени деревьев калитке.

Бежала, вжав голову в плечи. Ежилась от тяжелых капель, попадающих за шиворот. Вскоре добралась до главной улицы Гиора, перешла на быстрый шаг. Каждый миг тянуло обернуться, проверить, не следует ли кто за мной, не гонится. Руки до побелевших костяшек сжимали лямки сумки. Я не чувствовала ног, насквозь промокла, но еще шла.

Точно знала, где нужно спрятаться. Рони указал адрес и название таверны, к которой пришлет Лору со всеми необходимыми пожитками и указаниями, как мне быть дальше. Все же она с детства жила в Дэйтере, а я… Наверное, настало время вернуться в свой мир. Хватит, нагулялась уже.

Дура!

Мимо пронеслась карета, внезапно перегородила мне путь. Я отшатнулась, увидев спрыгнувшего на мокрую мостовую Дрэйка.

Высокий, широкоплечий, холодно-аристократичный брюнет во всем черном. Голубые глаза снова взирали высокомерно, словно препарировали меня. Одежда с иголочки, дорогая-дорогая. Рука опиралась на трость, хотя он не хромал и двигался очень свободно, порой вальяжно, а иногда весьма стремительно, как сейчас.

Мужчина ринулся на меня, в мгновение ока прижал к стене в узком переулке. И все внутри содрогнулось от понимания: сейчас что-то будет.

– Вы воспользовались мной, – заговорила я первой, чтобы хоть как-то взять ситуацию в свои руки и нащупать очень необходимый сейчас внутренний стержень.

Да, Дрэйк мне противен, но между нами была ночь, он со мной… мы…

– Глупо было бы не воспользоваться, наивная ведьмочка, – как хлыстом по только образовавшейся ране.

– Вы… это все из-за приданого, из-за места верховной?

Ухмылка. Холод его голубых глаз.

– Думаешь, ты пригодна для чего-то другого?

Я толкнула его в грудь, но проще было бы сдвинуть гору. Черные брови мужчины сошлись на переносице, сделав его еще более мрачным. Недобро надломились тонкие губы. Он перехватил трость на середине и уперся ею мне в солнечное сплетение.

– Осторожнее, ведьмочка, я не потерплю рукоприкладства. Особенно от такой…

– Какой? Смелее, затопчите меня в грязь, как при первой встрече. Вам ведь нравится унижать людей.

– Не стоит мне дерзить, маленькая развратница.

– Я развратница?! – Прозвучало жалобно, хотя вообще-то планировалось возмущение.

Мне не хватало сил, смелости. Каждое его слово било точно в цель. Я казалась самой себе маленькой глупой девочкой, неспособной побороться с грозным противником, хотя всегда была смелой и достаточно дерзкой.

– А кто лег в постель сразу с двумя?