Kitabı oxu: «ВладеЛина», səhifə 4

ГЛАВА 6. ТИХИЕ РАЗГОВОРЫ

«Напишите рассказ о чувствах между мужчиной и женщиной».

Элина прислоняется плечом к стене, а пальцы неосознанно комкают лист с заданием. Мимо по коридору с шумом проходят участники. Съемки закончились, но волнение среди ребят только начинает нарастать. Громче всех заливается смехом Мишель. Элина жмурится, и в голове мелькают образы, картинки из прочитанных книг. Какая бы идея ни возникала в голове, она тут же находила ее отражение в других историях. В наше время невозможно писать книги! Уже все придумано.

– Ты там духов вызываешь? – рядом останавливается Регина. – Погода наладилась, пошли прогуляемся. Ты там что-то бормотала, что ты не писатель?

Элина морщится. Паника лишает ее защиты и обнажает чувства. Однако ей нужна помощь, иначе она вылетит на первом же этапе, так ничего и не добившись. За четыре дня ей не успеть найти доказательства, а жить на турбазе за свой счет – не вариант. Все накопления уйдут за одни сутки.

– Если я тебе расскажу, как попала в шоу, ты мне поможешь? – шепчет Элина.

– Это что, шантаж? Думаешь, я настолько любопытна, что готова помогать сопернице? – Регина хмурится и пристально приглядывается к ней. – Конечно, согласна! – тут же выпаливает она и со вздохом добавляет: – Мое любопытство меня погубит.

Элина давится смехом и улыбается. Напряжение выпускает шею из своих лап, а скомканное задание летит в урну.

– Эй, я тебе свой лист не дам, – вредничает Регина.

– Не надо, у меня хорошая память.

Они направляются по коридору к выходу, но крик в спину заставляет Элину оглянуться.

– Можно тебя на минутку? – Макс хватает ее за руку и тащит за собой.

Его пальцы впиваются в кожу, еще немного и на запястье точно останутся синяки.

– Встретимся в номере, – только успевает она крикнуть Регине.

Девушка озадаченно смотрит им вслед, и в ее взгляде ясно читается: «Офигеть!».

– Можешь прекратить меня тянуть, как собачонку. Я и без поводка ходить умею.

– А еще ты не умеешь хранить секреты, – цедит Макс.

Ежик на голове топорщится сильнее обычного, да и парень весь ощетинился. Она ощутила его обиду еще во время съемок, но теперь нет нужды прикрывать ее улыбкой.

Они останавливаются возле лестницы, и недолго думая, Макс толкает плечом правую дверь. Затаскивает внутрь Элину и нависает над ней, как скала.

– Это муж-ской ту-а-лет, – как слабоумному чеканит она.

– Вот именно. Сюда заглядывают реже, чем в женский.

Элина отстраняется от стены, выложенной белой плиткой, и проскальзывает мимо Макса к раковинам. В зеркалах отражаются писсуары и три открытые кабинки. Состаренные двери печально покачиваются в петлях, видимо, недавно здесь была уборщица, оставив после себя едкий запах бытовой химии.

– Надеюсь, ты не собираешься справлять при мне нужду?

Элина подставляет ладони под теплую воду. Она смывает липкий пот, порожденный мимолетным страхом. Некоторое время в туалете висит напряженная тишина, нарушаемая лишь журчанием.

Макс игнорирует ее вопрос. Только смотрит на нее, как на врага народа, и скрещивает на груди руки.

– Ты зачем у Владлена спросила, относит ли он себя к писателям? Я ведь просил тебя молчать об этом. Никто не знает, что он пишет.

– Но ты ведь знаешь. И я тоже, – она пожимает плечами и выключает воду.

– Я – исключение. А ты… – Макс поджимает губы, не находя слов.

– Предательница? – хмыкает Элина. – Вы, мужчины, всегда так поступаете. Сначала ведетесь на женское очарование, а затем обвиняете нас в своих ошибках. Макс, что я такого спросила? Пишет ли Цепеш? Это логичное предположение, учитывая, что именно он создал «Альтер-Эго». Почему-то у жюри шоу «Голос» не спрашивают, певцы ли они, потому что это всем понятно. – Она тоже скрещивает руки, передразнивая Макса. – А здесь человек, никак не связанный с литературой, точнее, скрывающий эту связь, вдруг ищет таланты среди писателей? Складывается впечатление, что «Альтер-Эго» – огромный, мыльный пузырь, – она щелкает пальцами, – который вот-вот лопнет.

Он некоторое время смотрит на нее, растерянно моргая, затем чешет затылок.

– Ну, да. Я как-то не подумал. Прости за такую реакцию, просто для Цепеша – это больное место, и не спрашивай, почему! И если он узнает, что я проболтался… – Макс проводит пальцем по шее, – про кол я не шутил.

– Успокойся, я умею хранить секреты или выдавать их так, чтобы никто не понял, – Элина усмехается и подходит ближе к парню. Смахивает с его плеча невидимые пылинки. – Так что насчет шоу? Это пузырь или реальность?

Макс отводит взгляд в сторону и потирает подбородок:

– Конечно, – пауза между словами затягивается непозволительно долго, – реальность.

– Тогда чего ты боишься?

На этот раз он рискует посмотреть ей в глаза и произносит так быстро, что она едва улавливает суть:

– Владлен очень властный человек. Он всегда получает то, чего хочет.

– И чего же он хочет? – Элина нервно сглатывает.

– Я не уверен, – Максимилиан подносит к ее лицу руку и слегка касается костяшками щеки, – но мне кажется, что тебя.

Время превращается в темную воронку, которая засасывает в себя мысли и чувства. Остается одна оболочка без души, продолжающая дышать и двигаться. Именно так ощущает себя Элина, не в силах отвести взгляда от голубых глаз Макса.

В туалет заходит низкорослый дед в охотничьей куртке и от неожиданности замирает на месте, оглядываясь на дверь.

– Ох, простите, – Элина отступает от парня, – снова перепутала двери. Такая невнимательная, – и осторожно проскальзывает мимо деда в коридор.

Сердце трепещет, как перепуганная стая птиц. Ответ Макса эхом разносится в голове. Цепеш хочет ее. Чушь! Они видятся впервые в жизни. Как он может хотеть ту, кого совсем не знает? Скорее уж Элина хочет видеть его за решеткой. Его или его братца. В любом случае, на роль возлюбленной Дракулы она не соглашалась.

До номера Элина доходит, как во сне, и только возле коттеджа осознает, что солнце вновь греет землю, разогнав утренние тучи, а лес и парк турбазы полон постояльцев, которые разом высыпали на улицы.

– И что это было? – не успевает она зайти в комнату, как получает вопрос в лоб от Регины. – Почему это тебя Макс зажимает в туалете, а не меня?!

Девушка перебирает многочисленные шмотки в шкафу и задумчиво примеряет перед зеркалом оранжевое платье.

– Потому что я не надеваю безвкусные вещи, которые не сочетаются с моей внешностью, – Элина стягивает с себя джемпер и достает желтое платье до середины бедра. Элегантное, прямого кроя.

– Злюка ты, – бурчит Регина. – Почему это платье мне не подходит?

– У тебя бледная кожа и рыжие волосы. Да еще веснушки, – Элина вытаскивает из вороха шкафа белый топ и синие шорты. – У тебя столько одежды, а ты надеваешь то, что тебе противопоказано, – она швыряет соседке ее вещи.

– Откуда ты знаешь, что у меня есть такой комплект? – девушка озадаченно разглядывает топ. Судя по ее взгляду, она видит его впервые.

– Пока отвоевывала место в шкафу, много чего нашла, – Элина быстро переодевается и присаживается на кровать Регины. – Ты должна мне помочь, – серьезно произносит она.

– Не раньше, чем ты мне все расскажешь, – фыркает та, натягивая на себя шорты. Оранжевое платье заброшено в угол номера. – Что от тебя хотел Макс?

– Он боялся, что я выдам его секрет на съемках.

– Какой? – Регина падает на кровать и подпирает кулачками подбородок.

– Макс тоже пишет. Но у него детская травма, поэтому скрывает. Лучше его не спрашивай, а то голову мне оторвет, – сладко врет Элина.

– Тоже мне, трагедия. Ладно, а что с твоей историей? Ты попала в шоу для писателей, но сама – не писатель?

Элина на секунду задерживает дыхание:

– Нет. Я послала на отбор повесть моей сестры «У истоков радуги», – она вытаскивает из-под кровати чемодан и достает оттуда распечатанную рукопись. – Я не думала, что пройду, а когда это случилось, не смогла отказаться.

– А сестра не против? – ошарашено произносит Регина, просматривая страницы.

Элина с трудом проглатывает ком в горле, чтобы выдавить из себя короткое:

– Нет.

– Ладно, а от меня-то ты что хочешь?

– Помоги. Мне хотя бы до середины шоу продержаться. А я совершенно не представляю, как писать истории, – Элина устало вздыхает и понуро опускает голову под хмурым взглядом Регины. – Я думала только о Цепеше.

Повисает молчание, а затем девушка заходится в звонком хохоте:

– Да ладно! – она вытирает слезы. – И ты туда же? Добро пожаловать в компанию Мишель и Иры. Надеюсь, остальные девчонки более разумны.

Элина стискивает зубы. На душе тошно при мысли, что она вынуждена притворяться влюбленной в Цепеша. Этот властный, самовлюбленный тип! Такие всегда берут от жизни все, что хотят, и ни перед кем не отчитываются. Она не сомневается, что под личиной Владлена Бессонова скрывается самый настоящий абьюзер, и только полная дура может влюбиться в него по-настоящему.

– Только никому ни слова! Ясно! – требовательно произносит она и хватает Регину за плечи для весомости. Девушка ойкает.

– Ясно, ясно. Но как я тебе помогу? Напишу за тебя рассказ?

– Нет, конечно. Это глупо. Но ты могла бы мне объяснить, как это делается. Как пишут истории?

С минуту девушки смотрят друг на друга в полной тишине. А затем Регина вскакивает и хватается за пушистую голову:

– Ты сумасшедшая? Думаешь, писателями становятся вот так, по щелчку?

Элина кривится:

– Я способная ученица.

– Способная ученица – твоя сестра, а ты – обманщица. Вообще, это некрасиво выдавать чужой талант за свой. Подумай, что скажет твоя сестра? Глубоко сомневаюсь, что она в курсе твоей выходки, – Регина включает режим «строгая училка» и смотрит на Элину с бесконечным разочарованием. Этот взгляд похож на взгляд матери.

Слова девушки бьют Элину под дых, и она поспешно вытирает слезы. Так больно не было с похорон Ливии.

«Подумай, что скажет твоя сестра».

Если бы Ливия могла ей хоть что-нибудь сказать… Как сильно она злится на нее. Как сильно разочарована. Пусть бы кричала, ругалась, но была рядом.

Слезы не удержать, и они катятся, как свидетельство ее отчаяния.

– Эй, ты чего? – Регина осторожно трогает Элину за плечо. – Прости, я не думала, что ты так отреагируешь. Ладно, я помогу, обещаю.

Элина прижимает ладони к щекам:

– Все нормально, – она глубоко дышит, – все нормально.

– Короче, – произносит Регина, когда Элина успокаивается, – ты сейчас берешь ручку, тетрадь или ноутбук, смотря какая у тебя степень романтичности, и идешь в парк писать историю. Как можешь. Как хочешь. Как чувствуешь. А я помогу, отредактирую. Все равно тебе меня не переплюнуть, – она самодовольно хмыкает. – Это все, чем я могу помочь. Окей?

Элина смотрит на Регину, такую забавную с копной рыжих кудрей и веснушками, и впервые улыбается от всего сердца:

– Спасибо, – шепчет она.

Даже боль отступает, и на миг кажется, что Ливия и правда рядом.

***

Легкомысленный ветер рябит гладь озера, и ленивые волны слизывают с берега серый после дождя песок. Элина ерзает на пакете, который постелила поверх ещё сырой дубовой скамьи, и поглядывает в сторону пляжа. Он постепенно наполняется отдыхающими, несмотря на прошедший дождь. Солнце манит людей, как мотыльков на свет. И только здесь, в тени елей остаётся маленький неприкосновенный оазис.

Элина вздыхает и переводит взгляд на ноутбук, раскрытый на коленях. Перед глазами чистый лист и лишь чёрный курсор раздражающе мигает на экране.

Написать историю любви между мужчиной и женщиной… Казалось бы, что может быть проще? Она перечитала миллионы книг и в девяносто из ста случаях авторы писали о любви. О том, что это сложно, Элина не задумывалась до сегодняшнего дня. Она ещё раз вздыхает и захлопывает ноутбук. Если за час она ничего не написала, то вряд ли в ближайшее время что-то изменится.

Элина заводит руки за голову и бесцельно блуждает взглядом по озеру. Посреди искусственно созданного водоема плавают коричневые утки. Они боятся подплывать к пляжу, напротив которого раскинулся густой лес.

Она замечает, как посреди озера начинает клубиться туман. От неожиданности Элина даже подается вперед, пристально вглядываясь в расплывчатые очертания фигуры, которые проступают из дымки.

«Неужели никто не видит?!»

Дыхание учащается, Элина не может отвести взгляд от тумана и все явственнее различает девушку, которая машет ей рукой. А затем…

– Мама, смотри, смотри! Уточки!

Детский крик заставляет Элину обернуться. Ее уединение нарушено за считанные секунды. И только учащенное сердцебиение напоминает о необъяснимом феномене на озере. Когда она смотрит обратно, туман уже рассеивается, оставляя после себя лишь белесый след, как напоминание.

Элина встречается взглядом с Маргаритой, и девушка останавливается чуть поодаль, смущённо кутаясь в мохеровую шаль.

– Олеся, осторожно, – окликает она дочь, когда девочка подходит слишком близко к озеру.

Но маленькая футболистка только присаживается на корточки и водит рукой по воде.

– Здравствуйте, Маргарита, – тихо приветствует ее Элина и изо всех сил сохраняет безмятежность.

«Вот так встреча… Неужели судьба на моей стороне?»

– С моим мужем вы были более жизнерадостны, – замечает Марго.

Она подходит ближе, но смотрит прямо перед собой. Руки скрещены на груди, голова вжата в плечи. Сейчас, присматриваясь к Маргарите, Элина замечает печаль. Она прячется в опущенных уголках губ и блестит слезами в глазах. Тихая, замкнутая. Не такой представляла Элина жену успешного бизнесмена.

– Ревнуете? – она продолжает буравить Марго взглядом, пока та не выдерживает и мельком на нее смотрит. – Не волнуйтесь, мне ваш муж не нужен. А любезность никто не отменял.

– Я не заметила в вашей кокетливой улыбке любезности, – отрезает Маргарита.

Элина пожимает плечами, признавая поражение.

– Пусть так. Флирт флиртом, но не в моих правилах уводить чужих мужей.

– Все вы так говорите.

– О, так я не первая? – она с сожалением смотрит на нее. – Впрочем, это ожидаемо. Владимир очень привлекателен.

– Не говорите о том, чего не знаете! – взрывается Маргарита.

Она оборачивается к Элине и стискивает кулаки. Искусственно пухлые губы дрожат, а глаза наполняются слезами. Олеся испуганно застывает на берегу и смотрит на маму, готовая в любой момент к ней броситься.

– А с Владимиром ты так говорить боишься. Не пугай дочь.

Маргарита вздрагивает и улыбается малышке:

– Милая, играй, все хорошо.

– Сколько фальши, – тихо напевает Элина. – Ладно, не сердись. Хочешь поделюсь половинкой пакета, присядешь?

– Вы отвратительны, – шипит Марго и остается на месте. – И мы не переходили на «ты».

– Не люблю церемониться там, где это не нужно, – Элина вытягивает из-под себя пакет и расстилает так, чтобы хватило им обеим. – Садись, – она хлопает по скамье рядом с собой.

Маргарита переступает с ноги на ногу, а затем обреченно присаживается на самый край.

– Тебе правда не нужен Володя? Он очень влюбчивый… – на последнем слове ее голос падает.

– А еще он явно обожает чистоту. Как таких называют? Перфекционист? А, нет. Педант! Он столько раз протер стол на завтраке, что там точно осталась дырка.

– Чего ты добиваешься? – Марго хмурится, настороженно глядя на Элину.

– Пытаюсь понять, почему ты так сильно его любишь. За наш короткий диалог я узнала, что он постоянно изменяет тебе и еще дотошный до жути. Ну да, богат. Но не в деньгах же счастье?

– Знаешь, если я соберусь к семейному психологу, то найду профессионала.

Элина закатывает глаза:

– Как хочешь, – она берет ноутбук и встает, – я просто заметила, что ты гуляешь с дочерью всегда одна, и подумала, что у тебя нет подруг. По крайней мере, здесь. А разговор по душам иногда заменяет самого лучшего психолога. Но не буду мешать твоему одиночеству. Пакет дарю, у меня еще есть, – со смешком добавляет она.

Элина делает пару шагов и слышит оклик:

– Постой, – Маргарита сидит, вцепившись в край скамьи. Голос звучит жалобно. – Не уходи. Ты права. Мне здесь совершенно не с кем поговорить. За пару дней я уже с ума схожу, а Володя весь погружен в шоу.

– Он помогает Цепешу? – Элина возвращается на место.

– Ну, можно сказать, они вместе все и организовали. Володя даже взял отпуск на месяц ради «Альтер-Эго». Хотя обычно он постоянно пропадает на работе, – почти благоговейно произносит Марго.

– А ты тоже приехала сюда на месяц?

Маргарита замолкает и ее взгляд вновь становится отсутствующим. Зрачки сужаются, румянец стекает с лица.

– Да, но… Володя не настаивал. Так что мы с Олесей можем уехать и раньше. Но ребенку полезен свежий воздух.

– И за мужем неплохо бы присмотреть, не так ли? – щурится Элина.

Она сканирует Маргариту взглядом, но никак не может понять. Каждое ее слово несет потайной смысл. «Не настаивал» звучит, как «был против». «Можем уехать и раньше» равняется «лучше бы не приезжали». «Ребенку полезен воздух» – «я сойду с ума, если Володи не будет рядом».

– Господи! – Маргарита поспешно качает головой. Краска заливает лицо. – Я ни с кем не обсуждаю мою семейную жизнь, а ты за минуту вывела меня на чистую воду. Ты что, и правда психолог?

– Нет. Мне восемнадцать, и пока я беззаботная птица. Если честно, то я еще не определилась с профессией, – Элина устремляет взгляд в чистое небо, такое безоблачное. Полный контраст с тем, что творится у нее на душе.

– А разве ты не пишешь? – Марго вопросительно смотрит на ноутбук.

Смех Олеси их отвлекает. Девочка восторженно прыгает, заметив, что утки плывут к берегу.

– Пишу, конечно, – поспешно отвечает Элина. – Но это пока что хобби.

– А про что ты пишешь?

В Маргарите происходит невидимая перемена. Тонкие морщинки на лбу разглаживаются, глаза светятся теплым спокойствием. Ностальгия колет сердце, и Элина вспоминает Ливию. Нежную, добрую, родную.

– Э-э-э… – она заминается, – про любовь. Про боль от разлуки, про смерть, жизнь. Как люди предают друг друга, а затем умоляют о прощении. О наших несовершенствах.

Слова срываются с губ так легко, словно Элина говорит правду. Правду, которую знала все время, но не могла признать.

Диалог из прошлого врывается в настоящее, как мазок черной краской по чистому холсту.

– Ливия, а откуда ты черпаешь вдохновение?

Сестра вздрагивает и оглядывается на дверь. Некоторое время вода из крана льется на неподвижную посуду.

– Не волнуйся, мама выносит мусор, – хмыкает Элина.

И Ливия беззвучно смеется. Только плечи дрожат от смеха. Оглядывается на нее и шепчет:

– В самой жизни.

– Я бы с удовольствием почитала, – произносит Маргарита и смотрит на серебряные часы, что блестят на ее тонком запястье. – Мы с Олесей пойдем обедать, – она встает и зовет дочь. – А ты пиши. Возможно, как-нибудь еще поболтаем. Только не о моем муже, – и девушка смеется, стараясь скрыть боль, но та все равно просачивается легкой хрипотцой.

Элина против воли возвращается в реальность.

– Хорошо, – она кивает и открывает ноутбук. – Еще обязательно встретимся.

Когда они уходят, Элина уже не чувствует одиночества. Словно тонкая нить протягивается к ней из прошлого. Невидимый дух Ливии встает за спиной. И мысли, которые до сих пор бродили в голове, бестолково натыкаясь друг на друга, вдруг выстраиваются в ряд и обретают смысл.

И она знает, где-то там на небе сестра улыбается, глядя на нее.

ГЛАВА 7. НОЧЬ – ВРЕМЯ ВАМПИРОВ

Элина давно так не нервничала. Но сейчас, когда она смотрит на Регину, сердце уходит в пятки.

Девушка сосредоточенно читает ее рассказ. Сначала один раз, затем еще. На этот раз начинает печатать сама. И чем больше Регина печатает, тем быстрее колотится сердце Элины.

– Вот! – наконец, возвещает она. – Рассказ вышел неплохой. Безответная любовь в браке – что может быть хуже? Эмоций много, это хорошо. Остается совсем немного отредактировать и готово.

– А ты это не специально? – Элина подозрительно щурится и забирает у Регины ноутбук. – Может, хочешь, чтобы я вылетела из конкурса.

– Если бы хотела, я не стала бы править рассказ. К тому же, я уже говорила, что не боюсь конкуренции, – фыркает она и утыкается в телефон.

Элина опускает взгляд на экран и ойкает от неожиданности: от красного рябит в глазах. Буквально каждое предложение выделено, или переписано, или в скобках стоят замечания.

– И это немного?! – возмущается она, пролистывая вниз.

Регина широко улыбается, но не выдерживает и начинает хохотать в голос:

– А ты как думала? Писатели лежат в шезлонгах, попивают коктейли из кокосов, а истории сами пишут и редактируются? – Она вскакивает с кровати и закрывает ноутбук Элины. – Забей. У тебя еще будет время исправить то, что ты называешь рассказом о любви, – она снова хихикает. – Я пошутила! – поспешно добавляет, заметив сердитый взгляд Элины.

– У тебя злые шутки.

– С кем поведешься, от того и наберешься. Вставай. В десять начинается вечеринка, обещали, что приедет рок-группа. А я еще не ужинала.

Элина со вздохом встает и разминает уставшее тело. Она несколько часов просидела на деревянной скамье. Особенно болят пальцы, не привыкшие печатать так быстро. Была бы ее воля, она осталась бы в номере. Но тогда Элина ничего не узнает, и столько усилий пропадет впустую.

В конце концов, она здесь не ради себя. А ради Ливии.

***

Шесть лет назад.

Осенний ветер стучит по железным крышам заброшенных гаражей, покрытых ржавой коркой. Они единственные свидетели ее позора, если не считать еще трех одноклассниц, которые считают, что, если они на полгода старше, значит сильнее и умнее. Первое, к сожалению, правда, а вот насчет последнего Элина бы поспорила.

Девочка пытается подняться с колен, но от удара живот болит так, будто кишки разорвало. По губам течет теплая жидкость и стоит тошнотворный запах металла. Кровь.

Главное, не плакать, не показывать слабость… Но Элина всхлипывает и сжимается в комок на вытоптанной земле.

– Плачь сколько влезет, Зайка-Зазнайка, – шипит Марта.

Неопрятная, вульгарная, в тринадцать лет она выглядит на пятнадцать и гордится тем, что носит лифчик. Лучше бы мозги с собой носила, если они есть. Даже детское прозвище из ее уст звучит обидно.

Элина поднимает голову и смотрит в бледно-голубые глаза Марты, которые почти теряются за круглыми щеками.

– Еще раз подставишь класс, огребешь в два раза больше, – Марта присаживается на корточки, и Элина видит на ее толстых ногах светлые волоски. С такими страшными ногами носят брюки, но никак не юбки.

– Я никого не подставляла, – в который раз твердит Элина. – Я пошла на урок, это мой выбор. Я хочу учиться.

Бред. Кому она это говорит? Девчонке, для которой верх мечтаний выпить пива со старшеклассником? Она не знает, что жизнь намного шире ее узкого кругозора.

– Если мы решили слинять с урока всем классом, значит на него не идет НИКТО! – орет Марта. Рукой хватает за волосы Элины и тянет вверх.

– Отпусти! – кричит она и пытается разжать ее пальцы.

– Марта, нас могут услышать. Пойдем уже.

От боли перед глазами скачут круги и Элина ничего не видит, но кажется, говорит Зоя. Спокойная, тихая девочка, вот только друзей выбирать не умеет. Да и вялая она, как тряпка.

– Скоро пойдем, – рявкает Марта и швыряет Элину обратно на землю. Та скользит коленями по земле, которая становится для нежной кожи наждачной бумагой.

«Убирайтесь уже… Я так долго не выдержу».

– Элина! – далекий крик разрезает тяжелый воздух.

Она оборачивается назад, разглядывая сквозь пелену слез силуэт сестры. Ливия напоминает ощетинившуюся волчицу. Губы поджаты, волосы торчат в разные стороны, а грудь тяжело вздымается от быстрого бега.

Она подходит к Марте и хватает ее за грудки:

– Еще раз приблизишься к моей сестре, я тебя по судам затаскаю, – рычит Ливия прямо той в лицо.

По сравнению с Мартой она выглядит хрупким полевым цветком, но ярость опаляет и придает сил. Это чувствует Элина. Этого не могут не ощутить ее одноклассницы.

– Не трогай меня, – Марта дергается, но у Ливии железная хватка, – я тебя не боюсь.

– А кого боишься? Своего отца-алкоголика или мать-шлюху?

Ливия толкает Марту, и та шлепается задницей на землю. На толстом лице застывает оголенная боль – ее тщательно заштопанную рану только что бессердечно разорвали.

– Повторяю для слабоумных: еще раз узнаю, что ты цепляешься к Элине, твои родители узнают всю правду об их дочери. Я прекрасно знаю, где они живут, – Ливия шумно выдыхает. – Узнают, как ты таскаешься со старшеклассниками по гаражам и распиваешь пиво в парке.

Марта поспешно отползает от нее и поднимается на ноги.

– Нет, нет… – она мотает головой и даже боится взглянуть в сторону Элины. – Не рассказывай, только не им. Они с меня три шкуры сдерут.

– Значит, проваливай. Я не хочу повторять.

Ливия не успевает договорить, как девчонки скрываются между гаражей и слышатся только их учащенное дыхание и тяжелый топот.

Элина встает, слегка пошатываясь, и тут же опирается на протянутые руки сестры.

– Как ты меня нашла? – рукавом она вытирает кровь под носом.

Ярость гаснет в глазах Ливии, и они наполняются бесконечной нежностью и горьким сожалением. Оно угадывается по дрожащим уголкам губ, несмотря на улыбку.

– Сбилась с ног, все обегала. Хорошо, встретила твоего одноклассника, и он сказал, что видел, как ты уходила с этими девицами в сторону гаражей. Вот скажи, ты умная или как? На что ты рассчитывала, когда шла сюда? На интеллигентный разговор? В третий раз, Элина, в третий раз тебя избивают, потому что ты не такая, как они. И каждый раз эти подонки находят причину, чтобы докопаться до тебя. Марта, Вера…. А в прошлом году у тебя с кем была стычка, напомни-ка? А, с Денисом. С мальчиком! Боже мой, Элина, ты сведешь меня с ума…

– Ты говоришь со скоростью двести пятьдесят слов в минуту.

– Не заговаривай мне зубы, – отмахивается Ливия.

Элина повисает на ней, как грузило на леске, и они медленно бредут в сторону дома.

– Надо успеть привести тебя в порядок, пока мама не вернулась с работы, – сестра тяжело дышит.

– Она все равно не пойдет разбираться в школу. Только скажет: вся в отца, – гнусавит Элина и тихо смеется, но Ливия не разделяет ее веселья.

– Если бы ты только согласилась, я бы подыскала школу для одаренных детей. Уверена, даже в нашем регионе должно быть что-то такое. Вступительные экзамены с твоей памятью и умом ты бы сдала в легкую. Там над тобой перестанут издеваться.

Элина напрягается и слегка отстраняется от сестры:

– Я не буду учиться в школе, где нет тебя.

– Ну что за детский сад! Еще взрослой себя называешь. А что ты будешь делать, если меня вдруг не станет? В жизни всякое бывает.

Гаражи заканчиваются. Двор, в котором они оказываются, напоминает тюремный. Серые пятиэтажки с черными окнами окружают их, а ветер только яростнее подкидывает бурые листья и завывает над ухом. Слова Ливии звучат, как пророчество цыганки, в которое не хочешь верить, но которое обязательно сбудется.

Элина насилу отгоняет от себя страшные ассоциации и упрямо бормочет.

– Этого не произойдет. Ты всегда будешь рядом. Всегда.

***

Разноцветные фонарики окружают поляну, которую подготавливают к танцам. В темноте не видно проводов и кажется, будто они висят в воздухе. Столы убраны в стороны. Почти все заняты, люди пьют коктейли, а официанты снуют с меню от гостя к гостю. На сцене громоздится аппаратура, музыканты настраивают инструменты. Звуки гитары разносятся волнами, наполняя воздух вибрацией.

– На ресепшене висел плакат, что завтра снова дискотека, а послезавтра открытый кинотеатр, прикинь! – Регина восторженно подпрыгивает.

– У них на каждый день запланировано мероприятие? – Элина оглядывается в поисках знакомых лиц и замечает за одним из столиков Иру и Мишель.

– Кроме воскресения. Это будет незабываемый месяц. Словно в летнем лагере!

– Если не вылетим раньше.

– Ты – пессимистка, – Регина тащит ее к девушкам и уже заранее кричит: – Девчонки, привет! А где Лиза с Валей?

– Они остались в номере. Готовятся к девичнику, – Ирина потягивает из трубочки красный коктейль, на дне стакана плавают ягоды. Каштановые волосы завязаны в высокий хвост и распускаются на макушке фонтанчиком.

– Девичнику? – переспрашивает Элина.

– А ты как всегда ничего не знаешь, – усмехается Мишель. Она одета в вызывающее платье алого цвета в тон помаде. – Белая ворона, – презрительно добавляет она.

Элина поверхностно скользит по ней взглядом и смотрит на Регину, игнорируя издевки Мишель:

– Что за девичник?

– Забыла сказать. Пока ты писала рассказ, мы с девчонками договорились, что сегодня ночью отпразднуем начало шоу. Лиза умеет гадать на картах Таро. Это будет о-фи-ген-но! – Регина подтаскивает к столику два стула.

На сцене, наконец, объявляют начало концерта, и заводная рок-песня моментально зажигает кровь.

– Хелен, думаю, эти стулья были заняты, – Ирина допивает коктейль и машет официанту.

– Пофиг, – отмахивается Регина.

Пока девушки делают заказ симпатичному официанту, Элина вновь изучает пришедших гостей. Кто-то танцует, но основная масса сидит, заставив столы спиртным. Нет ни Владлена, ни Владимира. Даже Макса нет! Она раздраженно поворачивается к поляне спиной.

– Ты будешь заказывать? – Регина щелкает пальцами у нее перед носом.

– А? Нет, спасибо. Я не дружу со спиртным. Можно я ночью буду спать? – устало интересуется она, когда официант уходит.

– Нет!

– Будет интересно, – мягко уговаривает Ирина. Ее глаза уже подернулись легкой алкогольной дымкой.

– Да я только за, если тебя не будет, – фыркает Мишель.

Элина стискивает зубы и на этот раз пристально смотрит на девушку:

– Даже не пытайся отыграться на мне за свои комплексы. Все равно Цепеша тебе не видать. Ты для него слишком шаблонная.

Мишель сначала бледнеет, затем краска заливает щеки. Тонкие губы вообще исчезают с лица, превращая ее в подобие Смерти. Элина ударила по больному месту и в награду получила врага.

«Прекрасно, Элина… Вместо того, чтобы искать убийцу Ливии, ты ищешь своего».

Мишель выпрямляется, стискивает пальцами подлокотники, и Элина уже готовится услышать ответную тираду. Но вместо этого замечает, как глаза девушки превращаются в два застывших камня. Даже Регина с Ирой испуганно замирают на месте, вглядываясь в кого-то за спиной Элины.

– Я очень рад, что вы лучше меня знаете, кто мне подходит, – низкий, вибрирующий голос и теплое дыхание обжигают ее ухо.

Доли секунды требуются, чтобы заставить себя обернуться и увидеть склонившегося к ней Цепеша. Мужчина руками опирается на спинку стула, и его лицо так близко, что можно пересчитать темные ресницы.

Вздох. Слух улавливает медленную композицию, разум сканирует танцующие пары. Взгляд снова перемещается на Цепеша. Она должна это сделать.

– Если хотите, могу вас проконсультировать, – Элина склоняет голову набок, внимательно изучая Владлена, – но вы будете должны мне танец.

Он выпрямляется и насмешливо смотрит на нее сверху вниз:

– Не уверен, что я вам что-либо должен.