Kitabı oxu: «Её Величество Змееныш», səhifə 3

Глава 5. Вызов

«Бежал от дыма, а упал в огонь.» В. И. Даль Пословицы русского народа.

Огромные белые бабочки мерно порхали где-то под сводчатым потолком круглого зала приёма гостей. Сколько их было? Не знаю, наверное, много. Лица людей, окружавших нас в этот вечер, слились в бесконечную вереницу. Терпкие запахи, яркие пятна парадных одежд, блики сияющих драгоценностей, острые взгляды. Смотрели бы лучше на бабочек! С каждой новой мелодией их становилось всё больше. Поднимая голову и пытаясь их сосчитать, я тут же сбивалась с танцевального шага и ловила сочувственный взгляд своего чуткого партнёра. Мне не хотелось лишний раз тревожить Змеёныша и я бросила эту затею, полностью переключившись на танец.

Знакомая нам обоим музыка звучала всё громче, и уже очень скоро в бальный круг вступили и другие пары. Гостям короля сразу пришлись по душе несложные танцевальные движения современного вальса. Похоже, что наша с Ильёй музыкальная шалость имела все шансы стать новым трендом. И станем мы новыми законодателями танцевальной моды сурового мира Севены.

Смешно.

Илье явно не лезли подобные глупости в голову. Прочно наклеив на лицо приветливо-вежливую улыбку, он упорно молчал, двигаясь так легко, что даже у вечно ехидной меня не возникало сомнений в его танцевальных талантах. Ловко маневрируя среди многочисленных пар, он уверенно вёл меня в медленном вальсе, позволяя расслабиться в мужских руках. Приятное чувство.

Его движения были завораживающе эффектны, красивы. Ещё выразительнее он двигался, лишь когда держал в руке свою неизменную деревянную саблю, изготовленную из рукоятки старой швабры. Той самой, которую Илья коварно похитил из моей кладовки. Острый взгляд, хищная грация, плавные выпады, шаги выверенные и точные. На своих утренних тренировках Змеёныш был практически также сосредоточен.

Но теперь глубокая хмурая складка залегла между его светлых, аккуратно очерченных бровей. На красивом лице принца явно читалась не просто сосредоточенность, а внутренняя борьба. Как будто бы каждая его мысль и каждое движение требовали неимоверных усилий.

От неожиданно ярких воспоминаний голова вдруг закружилась. Предательски защипало в носу, и к горлу подкатили слёзы. Илья тут же напрягся, пристально вглядываясь мне в лицо. Как он умудряется одновременно и улыбаться, и хмуриться?

– Устала? – притянув меня чуть ближе к себе, он оглянулся, явно ища быстрый способ улизнуть из эпицентра всеобщего внимания.

О нет. Бежать во дворце нам с ним некуда, а я готова была танцевать с Ильёй весь вечер, лишь бы не возвращаться по лестнице и не продолжать разговор с королём.

– Мне страшно, Илюш… – медленно отстраняясь, я снова поймала взгляд принца. – Что с нами будет?

Илья даже остановился от неожиданности. Рвано выдохнув, тут же весьма хитроумно сделал равнодушно-отстранённый вид и коротко мне поклонился. Музыка смолкла. Танец замер. Пары, плавно скользившие вокруг нас, стремительно расступились. Мы снова остались одни в центре круга. Под свирепыми взглядами короля и его мрачной свиты. О да… Самое время сейчас обсуждать вопросы жизни и смерти. Умею я выбирать оптимальный момент.

– Теперь я тебя поцелую и назову своей ведьмой, – Змеёныш решительно остановил все мои вялые попытки к бегству и прижал к себе одним сильным движением всё ещё обнимающей руки. Непозволительно близко и недвусмысленно-крепко.

– Что ты творишь? – растерянно хлопнув глазами, я выдавила.

Пальцами правой руки он коснулся моего дрогнувшего подбородка, вынуждая поднять ошарашенное лицо. Снова не давал мне сбежать. В светлых глазах принца плескалось мне до боли знакомое выражение. Он что-то уже постановил для себя. Окончательно и бесповоротно. Отчётливо понимая, что решение это мне может совсем не понравится, и не желая делить со мной его тягостное бремя.

– Пытаюсь сломать ход истории, корюшка. Всегда питал слабость к мятежникам. Закрой глаза.

Произнеся эти слова, Илья резко ко мне наклонился. Его губы коснулись моих. Осторожно, как будто прося о прощении. Я могла отстраниться. С обиженным видом могла оттолкнуть его, тем, вероятно, смягчив незавидную участь мятежного принца. И нанести удар в спину тому единственному, кто доверял мне всецело. Зажмуриться, отгородившись от злых и завистливых взглядов, от…

Да. О защите я и не подумала. Непростительная беспечность.

– Дуо протего*! – прошептали мы одновременно и, не размыкая прикосновения губ, легко улыбнулись друг другу.

Удивительно. За короткое время, прошедшее с момента нашего с ним знакомства, Илья успел научиться уже очень многому. Его стремление к знаниям и упорство были поразительны. Ему не хватало лишь практики – того незаменимого опыта, который приходит только с временем и реальными ситуациями. Двойственному заклинанию защиты требуется замок.

– Кап**! – лёгким взмахом руки я замкнула внушительный купол окружающего нас заклинания.

Илья положил мне на плечи ладони и углубил поцелуй.

И мир отступил. Принц стал моим центром вселенной. Укрытые прозрачным зонтом нашей прочной защиты, мы стояли перед глазами толпы приглашённых на праздник гостей, чьи лица были освещены мерцающими огнями всё ещё мерно порхающих в воздухе кружевных бабочек.

Взгляды Василиуса и его многочисленной свиты обжигали своей ледяной яростью, но нам не было дела до них. Илья крепко обнимал меня, и в эти мгновения мы твёрдо верили, знали, – никто и ничто не сможет нас разлучить. Один мир для двоих. Два сердца, бьющихся в такт, два дыхания…

Гулкий звон магического удара наотмашь ударил по нервам. Наш щит выстоял, но ослепительное волшебство поцелуя рассы́палось точно карточный домик. Я открыла глаза, отстраняясь, и столкнулась со взглядом Змеёныша. Мягким, бархатным, нежным. Спрятав лицо у него на груди, я вздохнула. Второй удар смял нашу с принцем защиту, разметал её в мелкие клочья, беспощадно разбив звуковую завесу. Гул шума многоголосой толпы накрыл нас с головой.

Толпа вокруг нас гудела, как пчелиный улей, наполняя воздух беспокойством и напряжением. Голоса смешивались в хаотичную какофонию, в которой невозможно было различить отдельные слова. Мы оказались в эпицентре бушующего моря звуков и эмоций, окружённые со всех сторон.

Змеёныш крепче обнял меня, словно пытаясь защитить от этого безумия. Его сердце билось ровно и уверенно. Мы стояли, прижавшись друг к другу, в ожидании неминуемого следующего удара.

И он не заставил себя ждать.

– Что здесь происходит?! – прозвучал резкий голос. Как разрезающий воздух удар хлыста.

С немалым трудом оторвавшись от спасительного Змеёныша я все же выглянула из-за его широкого плеча, бросив взгляд в сторону королевской лестницы. И совершенно напрасно. Поднявшийся с трона Василиус выглядел… очень опасно. В глазах короля бушевала слепящая ярость, выразительное лицо было искажено гневом. Принц тихо вздохнул, отпуская меня из объятий, и развернулся к королю. Не обращая внимания на повисшее в зале угрожающее напряжение, и уверенно выдержав взгляд негодующего монарха, он решительно перехватил мою руку и уложил на свой согнутый локоть.

– Сегодня всё королевство собралось нас поздравить с инициацией единственного законнорождённого наследника престола, – произнёс громко Змеёныш. И звук его низкого голоса гулким эхом отразился от сводов дворцового потолка. Все присутствующие тут же утихли и замерли. – Меня.

С этими словами он уверено и широко усмехнулся, но в его улыбке не было ни капли веселья – лишь решимость. Король молча сжал кулаки и спустился на пару ступенек вниз. Рядом с ним алой свечой поднялась его верная ведьма. Побледневшая королева продолжала сидеть, настороженно переводя взгляд с Василиуса на принца. Пауза затянулась. Я незаметно пожала Змеёнышу руку, и снова вздохнув, он продолжил:

– По древней традиции континента Фростмор после призвания сущности каждый наследник престола вправе избрать свою ведьму. Я сделал свой выбор, отец.

Выбор. Принц назвал меня своей ведьмой. Не невестой и не подругой. Стратегически выверенный и коварный удар. Сам Василиус просчитался, не успев огласить монаршье решение и отпустив нас на бал. Змеёныш успел застолбить меня первым. Но почему мне так скверно? Неужели же мне так хотелось стать ему… кем? Неужели законной супругой? Сесть с ним рядом на трон, нарожать пару-тройку-четверку таких же наследников и стать безнадёжно чужими людьми. Нет, не хочу. И дело сейчас совершенно не в этом. Предчувствие страшной беды затопило сознание, не отступало.

– И оспорить его теперь может любой, – с ослепительно-белозубой улыбкой пропела в ответ ему Первая ведьма Фростмора. Всё ещё Первая ведьма.

– Вызвав принца на поединок… – тихо добавила королева, величаво вставая с белого трона. – До восхода ночного светила. То есть – здесь и сейчас.

Её слова повисли в воздухе, как тяжёлое облако, предвещавшее неминуемую бурю.

В зале воцарилась гробовая тишина. Все взгляды были прикованы к нам, и я чувствовала, как напряжение нарастает с каждой секундой.

– Я вызываю тебя, – рыкнул низко король, и человеческое многоголосье в едином порыве подхватило монаршие слова. Казалось, что каждый присутствующий в зале подал голос, вдруг осознав всю чудовищность происходящего.

Своим неслыханным заявлением Василиус снова переиграл нас обоих. Как верный и любящий сын пойдёт против отца? Неслыханно, невозможно.

Я стояла, прислушиваясь к голосам, которые разносились по залу, и мысленно поражалась. Борьба поколений. Подобное неизменно происходило во всех мирах и во все времена. Лицемерные жесты, лживые насквозь слова, – всё это служило совершенно прозрачным и недвусмысленным прикрытием откровенному, липкому страху. Ситуация складывалась отвратительная: Если король победит в поединке, то королевство останется без наследника. Сильного мага, призвавшего могущественного василиска – одну из древнейших и сильнейших сущностей. Если же нет… То: «Да здравствует новый король!»

На трон сядет молодой и неопытный юноша, только ничем никому не известный. Говоря откровенно: – паршивенький выбор.

– Я принимаю твой вызов, отец.

Илья произнёс совершенно спокойно и расправил широкие плечи. Я невольно им залюбовалась. Мускулистый, высокий и гибкий, он становился всё больше похож на матёрого, взрослого змея. Ещё совсем недавние следы запоздалого детства сползали с него словно старая кожа.

В зале воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием собравшихся. Напряжение нарастало с каждой секундой, и я чувствовала, как каждый удар сердца отдаётся в висках. Казалось, что само время замедлилось, готовясь к неизбежному взрыву событий.

– Рядом со своим повелителем и господином в дуэльный круг может встать его ведьма, – Тирэлис промурлыкала вдруг, выступая вперёд и мягко оттесняя Василиуса.

Её взгляд обжигал. В этот миг я отчётливо вспомнила её магию и поняла, кто разбил нашу с принцем защиту. Королева, стоявшая позади, вдруг побледнела. Ягова задница, точно! Василиус принёс брачную клятву и определённо не сможет ничем навредить сыну Элен. Я нужна ему позарез. А вот Первая ведьма… Кажется, эта же мысль посетила Илью. Он вдруг сжал мою руку и прошептал еле слышно, склонившись к моему уху:

– Дай мне слово, селёдка. Если вдруг, что пойдёт не по плану, ты просто сбежишь.

Спорить с ним совершенно бессмысленно. Я молча кивнула, и подняв голову, радостно улыбнулась в лицо Первой ведьме.

– Да будет так! – рявкнул король, явно взбешённый моим поведением. – Наш бой за право обладать Вивен Фейр из древнейшего рода Зовущих начнётся немедленно! Да будет поединок!

Эти слова ударили по мне, как молот по наковальне. Поединок. Само слово звучало как приговор, как неизбежность. Я отчётливо понимала, что теперь наша жизнь изменится навсегда, и что впереди ждут очередные кошмарные испытания на прочность. Выдержим ли мы их? В себе я была не уверена.

✥✥✥

*Протего (от лат. «Protego» переводится как «я защищаю/прикрываю/обороняю».) заклинание защиты от любого рода атак от других заклятий магов и от природных катаклизмов. Заклинание низшего порядка, доступно для всех магических категорий инициированных иных.

**Кап или «Колпак» (маг.) – один из самых энергоемких заградительных магических щитов. Заклинание высшего порядка. Размер зоны защиты напрямую зависит от магических сил творящего его азеркина.

Более подробные детали мира азеркинов можно найти в моем глоссарии.

✥✥✥

Глава 6. Обратная сторона холода

«Сегодня жив, а завтра – жил.» В. И. Даль Пословицы русского народа.

В первый раз я открыла глаза поздним утром двадцатого дня после бала. Эту минуту я запомнила на всю жизнь. Вязкое марево забытья отпустило, и я как будто вынырнула из него. В нос ударил сладкий запах варёного мяса и шерсти, живот тут же скрутило пронзительной судорогой. К горлу подкатил вязкий ком, и я хрипло застонала, пытаясь справиться с внезапным приступом тошноты.

Чьи-то крепкие, тёплые руки стащили с меня тяжёлое одеяло из пушистых светлых шкур и подсунули под спину жёсткую ватную подушку. Губ коснулась горячая влага.

– Попей, – прозвучал чей-то голос.

Послушно сглотнув, я моргнула. Терпкий вкус раскалённого пойла обжёг рот, стремительно растекаясь по горлу.

– Где я? – мучительно пытаясь рассмотреть человека напротив, я потянулась к глазам. Мою руку тут же бережно перехватили.

– Сейчас станет легче, – пообещали мне шёпотом.

Но легче не стало. «Ты – его главная слабость!» Сознание проколол оглушительный звук женского визга, грохот падения монолитной стены во дворце и шуршание чешуи омерзительного чудовища. Пульсация ярко-алой крови. Оставленная заговорённым кинжалом зияющая дыра в самом центре груди. Я опять рядом с ним умирала. Нет. Это не может быть правдой. Цепляясь за свет, я решительно приподнялась на локтях и закашлялась. Кажется, кровью. Её острый вкус оседал на губах.

– Тише, тише… – мужской голос звучал неожиданно мягко. – Тебе ещё рано вставать, не беги.

С огромным трудом повернувшись на звук, я попыталась вытереть кровь, тонкой струйкой сползавшую по подбородку. Меня тут же бережно опередили: влажное полотенце осторожно коснулось лица, под спину уверенно ткнулась подушка. Мне оставалось лишь покориться. Взгляд постепенно фокусировался на деревянных стенах, увешанных потемневшими гобеленами. Мягкий свет пробивался сквозь прикрытые ставнями узкие окна, бросая тени на пол.

Висевшая перед глазами алая пелена медленно отступила, позволив мне рассмотреть неожиданного собеседника, всё ещё осторожно придерживающего мои плечи. Рядом с кроватью сидел довольно молодой мужчина в простой одежде из тёмной ткани. Его круглое лицо, мерцающее белым пятном в свете пламени рядом стоя́щей свечи, было порядком обветренным. Длинные тёмно-русые волосы убраны в хвост. Поймав мой рассеянный взгляд, незнакомец широко улыбнулся, обнажив белые зубы, и тихо ответил:

– В нашем доме ты в безопасности. Всё уже позади.

Располагающе. Но не слишком правдоподобно.

– Когда… – сил на связный вопрос у меня не хватило. Прикрывая устало глаза, я вздохнула. Моих губ тут же снова коснулось стекло. Обжигающий горло глоток и ответ, прозвучавший болезненно-громко.

– Меня зовут Лоренс, – мужчина мне снова подбадривающе улыбнулся. – Десятину назад я нашёл тебя, замерзающую на окраине города. Оставил пару снежных зверей без добычи. – он опять улыбнулся, тепло и немного смущённо.

Откинувшись на подушку, я рассматривала мужчину. Наш коротенький диалог совершенно изматывал.

– Спасибо. Я…

– Слов не нужно, ты мне ничего не должна! – горячо перебил меня Лоренс. – Просто однажды меня помяни добрым словом. Лежи, я пришлю к тебе женщин.

Он говорил так уверенно и спокойно, что его словам вдруг остро захотелось поверить. Пусть ненадолго. Пока сил так мало, буквально на донышке. Пока спит моя магия, так быстро ставшая близкой, привычной. Я остро вдруг ощутила себя сломанной куклой, горстью пепла, руинами, сдувшимся мячиком. Простым человеком. Раздался слабый шорох, и мой внезапный спаситель тихо вышел, закрыв за собой легко скрипнувшую дверь.

Так началась моя новая жизнь. Жизнь после бала.

✥✥✥

«Я позову тебя, рыбка, – шептал голос Ильи в моих снах. – Я зажгу в твоём небе звезду и дождусь тебя. Только живи».

Лёжа на пропитанном кровью и опалённом песке круглой арены, он смотрел на меня и твердил: «Я дождусь тебя». Эти звуки мне грезятся днём и ночью. Сизые тени в углах шелестели мне: «Только живи!»

Словно Илья оставался здесь, рядом, оберегая меня и теперь…

Словно бы не случилось непоправимого.

Чудовищные воспоминания пробирались в мои очень короткие, тёмные сны, они жалили болью.

Бал. Наш долгий танец с Ильёй и его дерзкий вызов слились в длинный шлейф тревожных виде́ний.

Спешно подготовленная для неожиданного поединка арена у выхода в летнюю половину дворца. Её белый, искристый песок. Прозрачный купол магической защиты, вставший стеклянной стеной вокруг нас. Сосредоточенные мужчины, кружившие на арене в яростном танце и с боевыми мечами в руках. Бессмысленное и беспощадное противостояние.

Выпады, увороты, удары. Мой липкий страх, обезоруживающий, обволакивающий. Стремительные атаки Ильи, по-змеиному неожиданные и коварные. Его виноватые взгляды. Ускользающий из-под нападения король, нежданно-негаданно ловкий, умелый боец, явно опытный и закалённый в сражениях. Брачная клятва, данная Ильёй, несокрушимым щитом прикрывала младшего Змеева от ударов отца. Но – не от ведьмы.

Стены зала давили на нас своей тяжестью, воздух был буквально пропитан моими дурными предчувствиями. Это я пропустила удар. Я та, кто должен был стать самой главной защитой Змеёныша, прикрывать его спину. И ставшая его уязвимостью, его слабостью. Из-за меня он не смог уклониться.

Вот Илья прикрывает меня от удара, роняя на пол. Алый шлейф её платья больно бьёт по лицу, оставляя на нём жгучий след. Я разворачиваюсь и понимаю, что сама не успеваю ударить. Подпрыгиваю в броске, но не дотягиваюсь до неё. Мне не хватило буквально ладони.

Мир вокруг меня замер, как будто само пространство и время остановились

Илья, защищая меня, грудью встретил удар Первой ведьмы. Внезапно возникший в её беспощадной руке монструозный кинжал стал неожиданностью для Василиуса. Король угрожающе крикнул на ведьму, потом резко вскинул свой меч, отступая на шаг, но это уже ничего не смогло изменить. Оружие смерти вступило на путь пресечения жизни. Каждую деталь я увидела с ужасающей ясностью. Плавно и беззвучно, словно в масло, нож вошёл в грудь Ильи. Всего несколько страшных мгновений – и на парадном камзоле стремительно и ужасающе распустился кровавый цветок…

«Только живи».

Королевство Фростмор, погруженное в траур, ещё долго не сможет оправиться от произошедшего. Разрушенные башни дворца, как сломанные зубы великана, возвышались над городом, напоминая о трагедии.

Как?!

Как мне жить после этого, милый?

Я честно пытаюсь. Я даже не плачу. Каждый день открываю глаза, ощущая дыру в самом центре груди, словно там, где когда-то билось сердце, теперь зияет холодная пропасть. Там, куда впился прокля́тый кинжал Первой ведьмы, осталась незаживающая рана. Я пытаюсь не доставлять лишних хлопот добрым людям, меня так неожиданно приютившим. Стараюсь жить заново, хотя каждое движение причиняет боль. Ем, когда меня просят, ковырясь в еде, которая кажется безвкусной. Старательно улыбаюсь в ответ на какие-то шутки, хотя чужой смех звучит в ушах, как звон разбитого стекла.

Тепло одеваясь в тяжёлые меховые одежды, я каждый день выхожу на прогулку. Ноги сами несут меня по скрипящей и белой обледеневшей дороге, на берег, к штормящему морю. Льда на нём давно не было, только чёрная водная бездна, шумящая на все голоса. Здесь колоссальные, неукротимые волны с оглушительным грохотом падают на голые и мрачные прибрежные скалы, разлетаясь осколками звонкого стекла. В свете яркого солнца сверкают белая пена и брызги, замерзающие на лету в корку льда, толстым панцирем покрывающую берег.

Говорили, что море взбесилось с того самого дня, как дворец был разрушен, а принц с королевой бесследно пропали. Рассказывают, будто бы это королевские ведьмы сцепились у ног короля, и теперь их обоих разыскивали по всему континенту. Врут, наверное, хотя слухи тревожили и продолжали витать, словно призраки прошлого.

С того часа минуло уже десять лун.

Прокля́тая память подкидывала обрывки коротеньких воспоминаний не вовремя и разрознено. Кровь, кровь, кровь, пропитывающая белый песок, алыми каплями стекающая по камням, шёпот Ильи. И вспышка моей ослепительной ярости, озарившая своды дворца чёрной молнией.

Каждый день на берег за мной приходил кто-то из младших Лоренсов и просил возвратиться на ужин. Я никак не могу научиться их различать, для меня все подростки в этом доме на одно лицо. Рослые, крепкие, неизменно вежливые и улыбчивые. На обратном пути аккуратно придерживая под локоть, мой провожатый рассказывал их ежедневные новости. Зачем? Я понятия не имею. Молча слушала и кивала невпопад, чувствуя себя чужой среди них.

Кто они мне? Соседи? Было бы несправедливо их так называть. Удивительно щедрые и гостеприимные Лоренсы никогда не задавали мне вопросов. Почему? Глядя на этих людей, деливших со мной стол и кров, я продолжала мучиться сомнениями. Называть их друзьями было бы преждевременно, но они явно стали для меня чем-то бо́льшим, чем просто соседи.

Старшие члены весьма многочисленного семейства Лоренсов, с их глубокими, проницательными взглядами и уверенными жестами, совершенно меня не стесняясь, долгими вечерами за чаем и ароматными и тёплыми пирогами, живо обсуждали свои торговые дела и вели себя так, как будто я тоже была кем-то из них. Старшей дочерью или даже одной из хозяек.

Они заговаривали со мной на равных, и во взглядах добрых Лоренсов, тёплых и участливых, я ни разу не заметила тени брезгливости или неудовольствия. А ведь я не похожа на них. После бала мои волосы, когда-то длинные и шелковистые, теперь коротко обгорели, торчали в разные стороны, как опалённые ветром травинки. Руки были покрыты светлыми полосами уродливых шрамов, которые тянулись, как трещины на старой фарфоровой вазе. И глядя на это, я долго не могла решиться взглянуть в большое зеркало, украшавшее мою комнату, боясь увидеть в отражении незнакомку.

Вдруг он тоже меня не узнает?

✥✥✥