Kitabı oxu: «Эндервелл: проклятье Найтири», səhifə 11

Слушая Вивьен, я одновременно смотрела на свою маму, и думала о том, как она могла так поступить со мной? Сердце сжималось от понимания того, что самый близкий и самый любимый человек растил меня лишь для того, чтобы я исполнила какой-то мифический долг. Эту женщину я когда-то считала примером для подражания во всем, и до сих пор не могла связать то, что мамочка, которая воспитывала меня, одаривая заботой и любовью, и вот эта женщина, стоящая передо мной с абсолютно холодным взглядом, один и тот же человек. Про мать Инара я даже думать не хотела. Как можно сознательно отправить своего сына на смерть? Это просто немыслимо…

С болью вырвав из ушей золотые серьги, подаренные когда-то матерью, я с ненавистью швырнула их ей под ноги, и спросила:

– А как же папа? Он тоже жив?

Мама проследила равнодушным взглядом за сережками, разлетевшимися в разные стороны, и ответила:

– Роман? Он не был твоим родным отцом, я лишь внушила ему это. Для поддержания легенды пришлось оставить его в пожаре, а родила я тебя от одного василиска из аристократии, Лерона Грайма. Когда видящие решили отправить меня еще беременную на землю, я заставила Лерона открыть переход, а потом сделала так, чтобы он все забыл. Больше я его не видела, и без понятия, как сложилась жизнь этого василиска.

Инар шокировано воскликнул:

– Грайма? – повернувшись ко мне, он пояснил. – Я знаю его. Он обучал меня военному искусству в детстве.

Вернув взгляд на Лилану, василиск спросил:

– Лерон знает, что у него есть дочь?

Мать фыркнула, закатив глаза.

– Конечно, нет! Какой смысл был ему об этом рассказывать?

– Действительно… А вы вообще мужчин хоть во что-то ставите? Или это для вас просто расходный материал? – сложив руки на обнаженной груди, спросил Инар.

На его вопрос ответила Вивьен.

– Ах, мой мальчик, ты еще так молод, и многого не понимаешь! Как бы мужчины не старались показать свою значимость, раздувая эго, как павлиний хвост, но истинная власть всегда была и остается в руках женщин, стоящих за их спинами. Лерон исполнял свое предназначение, так же как это делаешь ты!

И тут до меня дошло… Все это время Вивьен рассказывала о пророчестве, согласно которому избранная – не я, а моя дочь, рожденная от Инара. И если верить видящей, то я уже в скором времени узнаю о беременности.

Вне себя от шока я схватилась за стоящего рядом Инара, оседая на пол. Он придержал меня, не давая упасть, и взволнованно спросил:

– Анита, что с тобой? Тебе плохо?

Я покачала головой, судорожно хватая воздух ртом.

Нет, нет, нет… Этого не может быть!

Переводя взгляд с одной видящей на другую, я слабым голосом произнесла:

– Это не может быть правдой… Мама, скажи, что это не так! Я же не могла забеременеть?! – под конец я уже рыдала, срываясь на крик.

Инар, пытаясь успокоить, прижимал меня к себе, но я оттолкнула его руки, и кое-как поднявшись, попятилась назад, чтобы оказаться подальше ото всех этих людей, слова и действия которых ранили похлеще ножа.

– Анита, послушай, все будет хорошо. Мы выберемся, и со всем разберемся, – Инар говорил, и одновременно делал медленные шаги в мою сторону.

Выставив перед собой руки, я произнесла:

– Нет. Остановись, и лучше замолчи, Инар! Пару минут назад ты называл меня предательницей и отказывался верить. Ты просто растоптал мое сердце и сейчас надеешься, что у нас все будет хорошо?! Ты действительно думаешь, что теперь я подпущу тебя к себе?!

Вивьен подошла, и встала между нами.

– Отойди, сынок, ты же видишь, что нервируешь ее, – повернувшись ко мне, женщина спросила, – Анита, позволь нам осмотреть тебя? Думаю, нас всех сейчас одинаково волнует вопрос твоей беременности.

С опаской глядя на мать Инара, я все же согласилась, понимая, что мне самой нужно это знать.

– Хорошо, но только кто-нибудь один.

Не отрывая от меня взгляда, она махнула рукой, подзывая одну из видящих. Совсем седая женщина с голубыми выцветшими глазами подошла ко мне, и прижала руку к животу.

– Это Найна, она имеет целительский дар, видит болезни, а также беременность, – пояснила Вивьен.

Я почувствовала, как от ладони женщины по животу распространяется тепло, и через несколько минут Найна скрипучим голосом произнесла:

– Душа ребенка уже тут. Вскоре плод закрепиться под сердцем матери.

Я ахнула, и прижала руку к животу. Хоть и понимая реальность происходящего, я все же надеялась, что что-то пойдет не так, и планы видящих сорвутся. Но целительница ясно дала понять, что все происходит так, как они задумали.

Что мне теперь делать?! Как защитить себя и ребенка? Как сбежать от этих сумасшедших фанатичек, ведь куда бы я ни пошла, везде меня будут пытаться убить… И меня, и моего еще не родившегося ребенка. Василиски, огненные змеи… Всем будет выгодна моя смерть!

– Свершилось! – с каким-то сумасшедшим блеском в глазах произнесла мать Инара.

Василиск, стоящий позади нее, вдруг подлетел ко мне, и оттолкнув женщин, выставил перед собой второй клинок, который все еще оставался у него, а после твердо произнес:

– Значит так, сейчас мы с Анитой уходим отсюда, а вы не пытаетесь нам препятствовать, иначе я не постесняюсь изрубить каждую из вас на мелкие куски, включая и тебя, дорогая матушка.

– Как грубо, сынок! Разве отец не научил тебя манерам? – язвительно спросила эта фурия.

– Я не шучу. Отойди и не мешай нам!

Инар, взяв меня за руку, начал вести к выходу, и сразу семь видящих перегородили нам дорогу, встав на пути. Василиск, все также, не выпуская мою ладонь, кинулся с кинжалом на ближайшую женщину, и порезав ей плечо, оттолкнул к колонне.

Видящих, которые яростно бросались на Инара, и пытались оторвать меня от мужчины, становилось все больше, и нам пришлось отступать. Инар не решался отпустить меня, и из-за этого мог сражаться только вполсилы, да и то лишь одной рукой. И когда женщины окружили нас, а Вивьен дернув меня за руку, смогла оттащить от Инара, дверь вдруг распахнулась, и в темном проеме показался уже знакомый отряд императорских стражников во главе с братом Инара.

Рассредоточившись по комнате, стража наставила оружие на видящих, и на нас с Инаром, отрезая пути для выхода. А Инламар, презрительно оглядывая брата, закрывающего меня, произнес:

– Именем императора, вы все арестованы для выяснения обстоятельств по делу о государственной измене, – и кивнув страже, добавил. – Наденьте на женщин сковывающие браслеты, а на этого ублюдка еще и обруч для сдерживания второй сущности.

Инар, направив кинжал на брата, спросил:

– Как ты нас нашел?

Инламар, гаденько ухмыляясь, засунул руку в карман мундира и достал из него забытый мной на берегу источника бюстгальтер. Я мысленно хлопнула себя по лбу за такую оплошность, и чуть не взвыла от собственной неосмотрительности.

– Милая вещица, да? А главное, имеет такой сильный аромат, – произнес первый наследник, поднося тонкую ткань к лицу. Прикрыв глаза, он, раздувая ноздри, глубоко вдохнул мой запах, – Она-то и помогла нам. Ну, а добравшись до места, мы обнаружили рядом одну из видящих, которая раньше работала при дворе, но вскоре бесследно исчезла. Она любезно открыла нам вход после того, как я немного подправил ей личико.

Оторвавшись от бюстгальтера, и направив взгляд на меня, Инламар добавил:

– Знаешь Инар, эта девочка так сладко пахнет, что может быть, я даже не отправлю ее сразу в тюрьму, а оставлю на недельку себе. Посмотрим, что она способна предложить. Если будет послушной, то может, после того как надоест, отправлю ее в императорский бордель.

Лицо Инара перекосило от бешеной злости, и произнес:

– Лучше заткнись, Инламар, ты знаешь меня! Одна минута, и стража будет собирать твои императорские ошметки по всей пещере.

Брат Инара рассмеялся и, с превосходством задрав нос, ответил:

– О, дорогой брат, ты сейчас не в том положении, чтобы ставить условия, – махнув страже рукой, увешанной перстнями, он отдал команду:

– Взять их!

И начался какой-то кошмар…

Быстро сняв со своей руки один из браслетов, которым он активировал защиту, Инар нацепил его на меня, и нажал на центральный камень. В тот же момент меня как будто накрыло полупрозрачным куполом, который немного приглушал картинку и звуки.

Так вот как Инар смог скрыть себя у источника! А видеть я его могла тогда вероятно, потому что тоже находилась под защитой этого артефакта.

Пока я в ступоре раздумывала о свойствах волшебного браслета, василиск уже бросился в гущу битвы, и начал орудовать клинком, сражая воинов императора одного за другим.

Видящие, которые в этот момент остались без внимания стражи, оглядываясь по сторонам, видимо высматривали меня. Так и не обнаружив свою цель, через несколько секунд они сбились в одну кучку, и моя мать, активировав портальный артефакт, вывела своих соратниц из помещения, и они исчезли.

Инар, которого от брата отделял уже лишь тот самый телохранитель Арангеш, перешагивая через безжизненные тела стражей, и тяжело дыша, произнес:

– Либо ты сейчас не мешаешь нам уйти, либо я убью и тебя, и твоего телохранителя. Так или иначе, но мы все равно покинем это место.

Инламар с недоверием посмотрел на Инара.

– Ты не посмеешь! Отец не простит тебе этого.

– А ты разве еще не понял, что мне плевать?! И на тебя, и на отца, – с каким-то бешенством во взгляде ответил Инар.

– И что? Неужели эта девка стоит того, чтобы предать родину и свою семью?

– Очнись, Инламар! У меня никогда не было семьи! Император лишь терпел неугодного бастарда ради высшей миссии.

Подойдя к брату, пытавшемуся спрятаться за Арангешем, он вырвал из его рук мое белье, и собрав валяющиеся около алтаря остатки одежды, тоже активировал портал, подозвав меня к себе:

– Анита, идем.

Сняв браслет, я рванула к нему, и под пристальными взглядами его братьев, мы вместе шагнули в портал.

ГЛАВА 18

Выйдя из портала, мы оказались около белокаменных ворот, высотой метров в пять. Задрав голову, я попыталась рассмотреть, что же скрывается за ними, но из-за высоты и неприступности это было невозможно. Оглядевшись, поняла, что вокруг есть лишь горы и бескрайний лес, отбрасывающий тени на дорогу, благодаря свету фонарей, установленных на заборе.

Поджимая уже окоченевшие пальцы на ногах, и растирая дрожащие ладони, я спросила:

– Что за этим забором? Куда ты перенес нас?

Инар, оглядев меня с ног до головы, и заметив, что я трясусь от холода, подхватил на руки, перед этим всучив остатки одежды, которую забрал из гробницы. Подходя ближе к воротам, он попросил меня нажать на звонок, и произнес:

– Это дом твоего отца. Лерона Грайма.

Я в шоке застыла с открытым ртом, а через несколько секунд, опомнившись, возмутилась:

– Какого черта ты меня сюда притащил?! Он даже не знает о моем существовании, и вряд ли обрадуется взрослой дочери, которая вдруг решила его навестить!

Инар покачал головой.

– Он должен знать, что у него есть ребенок. Так будет правильно. К тому же у нас все равно нет выбора. Сейчас мы уже объявлены в розыск. Путь во все гостевые дома нам закрыт, а дом Лерона находится на другом конце империи, и никто кроме видящих не знает, что он твой отец, и не станет нас искать здесь. К тому же эта крепость хорошо охраняется, видящие не смогут добраться до тебя.

– Допустим, – согласилась я. – Но как ты себе это представляешь? С порога заявишь, что привел ему дочь?

– Нет, я же говорил тебе, что знаком с ним. Скажу, что попал в беду и мне нужна помощь, а потом мы вместе ему все объясним.

Я тяжело вздохнула, понимая, насколько это будет нелепый разговор. Неизвестность, которая скрывается за реакцией моего настоящего отца, меня неимоверно пугала, и я даже не была уверена, что вообще хочу сейчас с ним знакомиться.

Пока я погружалась в эти невеселые мысли, ворота вдруг щелкнули, и разъехались в разные стороны, представляя нашему взору огромную территорию с красивым белым особняком в три этажа, парком, и еще несколькими постройками непонятного мне назначения. Из-за ворот к нам шагнула женщина с фонарем в руке, и звонким голосом произнесла:

– Прошу, проходите. Хозяин ожидает вас.

Инар кивнул и тут же шагнул в ворота, а я из-под ресниц аккуратно стала рассматривать женщину, которая видимо, работала управляющей в этом поместье. Одета она была в совершенно обычное темно-синее платье с белыми манжетами и воротничком стойкой. И в принципе, женщина была бы ничем не примечательна, если бы не ее кожа и волосы, которые имели нежно-зеленый оттенок, что для меня казалось жутко странным. Глаза, кстати, тоже сверкали зеленью, и даже казалось, что радужка немного светится в темноте.

Я украдкой бросила взгляд на Инара, но он как ни в чем не бывало, шагал в сторону особняка, не обращая внимания на странный вид управляющей. Я решила, что в Эндервелле зеленые люди – это видимо нормально, и перевела свое внимание на территорию около поместья.

А посмотреть было на что.

Резные каменные беседки, дорожки, выложенные красивой узорной плиткой, фонтаны, пруд, и даже статуя василиска из хрусталя, возвышающаяся перед особняком.

Зайдя в дом, управляющая повела нас по расположенной в холле крутой лестнице на второй этаж. Там, остановившись у одной из дверей, она постучала и произнесла:

– Господин Грайм, к вам прибыл господин Кара-Ларген со спутницей.

Кара-Ларген? Интересно…

Я вдруг поняла, что никогда не интересовалась фамилией Инара. Нужно потом будет спросить у него, что значит Кара, если Ларген фамилия его матери.

Из-за двери раздался мужской голос.

– Впусти их, Рэйна.

Когда дверь открылась, то я увидела высокого, статного мужчину, по земным меркам лет пятидесяти, который поднявшись из кресла, расположенного у камина, направился в нашу сторону.

– Инар? Что случилось? И кто эта девушка на твоих руках? – нахмурившись, с подозрением спросил мой новоиспеченный отец.

Василиск опустил меня на пол, и я чуть не застонала от удовольствия, когда почувствовала под босыми ногами теплый пушистый ковер.

– Я попал в непростое положение, Лерон. Эту девушку зовут Анита, она моя невеста.

Я фыркнула, и сложив руки на груди, подумала про себя: «Невеста, ага, еще чего!»

Лерон нахмурился еще больше, и Инар, видя это, поспешно добавил:

– Я клянусь, что все объясню тебе, просто дай нам привести себя в порядок, и позови лекаря для Аниты.

Тяжело вздохнув, мужчина отдал приказ Рэйне провести нас в гостевую комнату, и позвать его личного лекаря. Поблагодарив Лерона, Инар увел меня из кабинета отца, и мы направились на третий этаж, в одну из спален, которую Рэйна выделила нам.

Как только дверь за управляющей захлопнулась, и мы остались одни, я, бросив на пол вещи, которые все еще находились в моих руках, накинулась на Инара.

– Зачем ты выпросил лекаря? Со мной и так все нормально!

Василиск, тяжело опустившись на край огромной кровати, застеленной зеленым шелковым покрывалом, сжал руками виски и произнес:

– Я хочу убедиться, что и с тобой и с ребенком все в порядке. Ты элементарно могла простудиться, а в твоем теперешнем положении это может быть опасно.

Я возмущенно ахнула.

– Так ты, значит, решил великодушно позаботиться обо мне! Только вот знаешь, что?! Поздно! Ты уже все сказал и сделал для того, чтобы я тебя ни на метр к себе не подпускала! Я сейчас здесь, с тобой, по одной простой причине – мне просто некуда пойти. Но как только все разрешиться, то я сразу же исчезну из твоей жизни, и ни меня, ни ребенка ты никогда не увидишь! Если ты считаешь, что хоть какое-то отношение будешь иметь к моей дочери, то ты глубоко ошибаешься! С этого момента и для меня, и для нее ты – никто, пустое место!

Когда я все это кричала Инару в лицо, то мне хотелось выплеснуть всю боль, которую он мне причинил, и сделать так же больно ему. Хотелось, чтобы василиск страдал точно так же, как страдала я. И конечно, я не могла больше верить мужчине, который предал меня, отказавшись даже попробовать выслушать.

Под конец этих наполненных горечью и болью слов, я просто разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Это была настоящая истерика, которую невозможно было остановить. Весь пережитый за последние дни страх и потрясение выплескивались наружу, даря хоть какое-то облегчение истерзанной душе.

Инар попытался обнять меня, успокаивая, но я оттолкнула его, так и не прекращая плакать. Видя, что я не могу успокоиться, он снова поднял меня на руки, и уложил на постель, накрыв сверху покрывалом.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я рыдала, уткнувшись в подушку, но в один момент кровать рядом со мной прогнулась под весом лекаря, и послышался взволнованный голос Инара:

– У нее истерика уже двадцать минут, вы можете что-то сделать? И да, девушка беременна, поэтому будьте предельно аккуратны.

Лекарь, попросив Инара посадить меня, достал из своего чемоданчика маленький холщовый мешочек, и высыпал на ладонь горсть какого-то голубого порошка. Поднеся руку к моему зареванному лицу, он легонько дунул, так, что пыльца осела на моем лице и в дыхательных путях, даря моментальное успокоительное действие. Уже через минуту я была в абсолютно адекватном состоянии, и могла четко осознавать все, что происходит вокруг. Поэтому вырвалась из кольца рук, придерживающего меня Инара, и отсела от него на другой конец кровати. Он, конечно, остался недоволен моими действиями, но ничего не сказал, а вместо этого обратился к доктору – седовласому старичку в круглых очках.

– Скажите, вы можете оценить состояние девушки и ребенка?

Лекарь кивнул.

– Конечно. Для этого вашей супруге придется прилечь и расслабиться.

Я послушно вытянулась на кровати, решив, что раз лекарь уже тут, то неплохо бы узнать, что с беременностью. Но все же не смогла сдержаться и язвительно уточнила:

– Ну что вы, это не мой муж. Абсолютно посторонний человек. Да я вообще его почти не знаю!

Старичок, спрятав ухмылку за пышными усами, весело произнес:

– Если это так, деточка, то весьма печально. Потому что не каждый муж так заботиться о своей супруге, как этот “ не муж “ заботиться о вас.

Я закатила глаза, а лекарь, приказав мне расслабиться, начал водить руками по телу, ненадолго останавливаясь над животом и головой.

Через пару минут он произнес:

– Все в порядке. И с ребенком, и с мамочкой. Есть небольшое переохлаждение, поэтому я оставлю вам лечебный травяной сбор. Выпьете на ночь, и все будет хорошо.

Оставив на прикроватной тумбочке мешочек с травами, старичок распрощался с нами и вышел из комнаты. Инар, проводив его, присел ко мне на кровать, и тихо произнес:

– Родная, выслушай меня, пожалуйста.

Прищурив глаза, я холодным тоном ответила:

– Никогда. Слышишь? Никогда больше не смей меня так называть!

Василиск сжал кулаки так, что хрустнули костяшки, и поджал губы.

– Я не могу не называть тебя так, потому что люблю. Нет! Не перебивай, пожалуйста, дай мне всего пару минут. Я, правда, совершил огромную ошибку, которой нет прощения, и я понимаю тебя, и понимаю, что ты не захочешь теперь быть со мной. Но пойми и ты, ребенку нужен отец! Он не виноват, что его родители наделали кучу ошибок. Поэтому хочешь ты или нет, но тебе придется выйти за меня, и вместе со мной воспитывать нашу дочь. Ты можешь кричать, проклинать, или же вовсе делать вид, что меня не существует в твоей жизни, но я все равно буду рядом с вами! Если ты когда-нибудь решишь меня простить, то я стану самым счастливым человеком на земле, хоть и осознаю, что прощения мне нет, и не может быть! Но, так или иначе, тебе придется терпеть мое присутствие ради нашей дочери. Я клянусь, что вы обе никогда и ни в чем не будете нуждаться. Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку и любовь. Потому как, несмотря на все что с нами происходит, любить я тебя буду до конца своих дней.

Прижав мою ладонь к своим губам, и опустив голову мне на колени, Инар, не переставая, шептал:

– Прости, прости, что не поверил. Прости, что предал тебя…

Из моих глаз снова лились слезы, но я молчала, понимая, что не могу простить его. Как бы это ни было тяжело признавать, Инар прав. Ребенок не виноват в наших ошибках. К тому же, в одиночку мне не защитить нас обоих, поэтому придется как-то научиться взаимодействовать с василиском, а главное, не пускать его в свое сердце, чтобы больше не было так больно.

Я вытерла соленую влагу со щек и осипшим от рыданий голосом сказала:

– Хорошо, я согласна на то, что нам придется воспитывать дочь вместе. Но на мое доверие и любовь можешь не рассчитывать.

Поднявшись с постели, я направилась в ванну, оставив Инара в одиночестве.

Опустившись под горячие струи, я позволила телу расслабиться, и пролежала в воде до того момента, пока она не начала остывать. Вымыв кожу и волосы найденным на бортике ванной мыльным эликсиром, я вытерлась и, закутавшись в полотенце, вернулась в спальню. Рубашку Инара я выкинула в урну, заметив на ней пятна крови.

Инар, уже одетый в свежую одежду, ждал меня, меряя комнату шагами. Пройдя мимо него, я на ходу бросила абсолютно безэмоциональным голосом:

– Мне нужно свежее платье, белье и обувь. Буду благодарна, если ты их достанешь.

С абсолютно подавленным видом он, открыв пространственный карман, вытащил из него серебристые лодочки, белье, и жемчужно-серое шелковое платье с пышной юбкой чуть ниже колена, корсетом, шнурующимся на спине широкой атласной лентой в цвет, и длинными рукавами, свободно спускающимися до запястий.

Забрав одежду, я ушла в гардеробную, которая одновременно служила огромным шкафом, встроенным в стену. Полностью одевшись, я поняла, что не смогу зашнуровать сама корсет на спине и, выругавшись, позвала Инара.

– Я не могу сама затянуть ленты на корсете.

Мужчина, молча, встал за моей спиной, и слегка натянув ленты, зафиксировал корсет.

– Можно было затянуть туже, ткань почти не прилегает, – отметила я, повернувшись к василиску.

Он покачал головой и, оглядывая меня, произнес:

– Это ни к чему. В твоем положении это может быть вредно.

Я закатила глаза и вышла из гардеробной.

– Не преувеличивай. Моей беременности еще нет и суток, корсет ей точно никак не навредит.

Инар на это ничего не ответил и, взяв меня под руку, вывел из комнаты. Когда мы снова оказались у кабинета Лерона, василиск остановил меня и, наклонившись так, чтобы слова не дошли до лишних ушей, тихо произнес:

– Постарайся не принимать близко к сердцу реакцию отца на то, что он сейчас от нас услышит. Нелегко с первого же момента поверить, что все это время у тебя был ребенок, о котором ты даже не подозревал.

Отведя глаза в сторону, чтобы не поддаться очарованию взгляда василиска, я холодно сказала:

– Не переживай. Вряд ли его реакция доставит мне больше боли, чем ты, – я понимала, что этими словами раню Инара, и даже перегибаю палку. Но все равно не могла себя остановить. – Идем. Давай уже быстрее покончим с этим разговором.

Я постучала в тяжелую дубовую дверь и, дождавшись разрешения, первой шагнула в кабинет Лерона Грайма. Отец стоял у окна, и потягивал из высокого стеклянного стакана какой-то черный напиток.

Оторвавшись от созерцания парка, простирающегося за окном, мужчина повернулся к нам, и указал рукой на небольшой диванчик у стены.

– Присаживайтесь. Надеюсь, вы готовы рассказать, почему так внезапно появились на моем пороге.

Мы с Инаром заняли предложенные места. Комкая дрожащими руками ткань платья, и кусая от напряжения и страха губы, я стала ждать, пока василиск начнет разговор, потому как сама я точно не решилась бы рассказать Лерону о том, что прихожусь ему дочерью.

Вскоре, неловко кашлянув, Инар начал разговор:

– В общем, дела обстоят так, что мы с Анитой сейчас находимся в императорском розыске.

Отпив глоток странной черной жидкости из стакана, Лерон отставил его на край стола, и внимательно глядя на нас, спросил:

– И вы решили, что мой дом – это лучшее место для пряток от императора?

Инар покачал головой.

– Нет, Лерон. Мы здесь по другому поводу… – бросив быстрый взгляд в мою сторону, он произнес, – Мы здесь для того, чтобы сообщить, что у тебя есть дочь.

В кабинете повисла тишина, а отец, склонив голову набок, с недоумением посмотрел на Инара.

– Послушай, Кара-Ларген. За время твоего обучения у нас сложились неплохие доверительные отношения. Так давай не будем портить их такими бредовыми шутками, – устало потерев глаза под узкими очками в золотой оправе он, невесело усмехнувшись, добавил, – Дочь… Надо же такое придумать.

Инар, подскочив с дивана, подошел к столу, и оперевшись на него руками, твердо сказал:

– Да услышь же ты меня, Лерон! У тебя правда есть дочь. Просто одна женщина сделала так, чтобы ты об этом забыл.

Выпрямившись, и гневно посмотрев на василиска, отец громогласно произнес:

– Хватит, Инар! Я не намерен выслушивать эти бредни. Ты прекрасно знаешь, что у меня нет наследников, а единственный сын умер еще в младенчестве. И сейчас ты являешься, как снег на голову, и начинаешь сыпать мне соль на рану, прекрасно понимая, что я сейчас должен чувствовать!!! – со всей силы хлопнув ладонью по столу, Лерон с ненавистью крикнул, – Убирайтесь! Я не желаю больше терпеть ваше общество!

Инар, прищурил глаза и, не обращая внимания на вспышку гнева бывшего учителя, продолжил:

– Хорошо. Мы уйдем. Но только после того, как ты проведешь ритуал на кровное родство, и если окажется, что Анита не твоя дочь, тогда мы уйдем.

– Что?! Анита? Ты хочешь сказать, что твоя невеста и есть моя дочь? Да ты совсем сбрендил, парень, тебе лечится надо! – возмущался отец.

Вкрадчивым голосом василиск продолжал убеждать Лерона.

– Ритуал проводится в течение пяти минут, и почти не требует энергозатрат, так почему бы не провести его? Думаю, твой лекарь в этом не откажет. Если окажется, что мы врем, то ты в этот же момент можешь вышвырнуть нас за ворота. Ну же, Лерон! Мы спорить будем дольше.

Испуганными глазами я наблюдала за перепалкой мужчин, стараясь как можно глубже вжаться в диван, чтобы стать совсем незаметной. Я ожидала такой реакции от отца, и даже была уверена, что он выгонит нас. Но Инар и тут нашел способ выкрутиться.

– Ладно! Великий Ингевиль тебе судья. Я проведу ритуал, и вы сразу же исчезните из моего дома, – сказал Лерон, будучи полностью уверенным, что у него не может быть дочери.

Инар, облегченно выдохнув, повернулся в мою сторону и поманил к себе рукой. Я очень медленно встала с дивана, не желая покидать свое убежище, и как на казнь шагнула к мужчинам.

Лерон достал из кармана брюк какую-то штуку, похожую на серебряную зажигалку, и со щелчком открыл ее. Из предмета вылетел небольшой голубоватый огонек, зависнув напротив его лица.

– Сэндр Лэйм, – произнес отец, и огонек, сорвавшись с места, куда-то улетел, пройдя дверь насквозь.

Через пару минут в кабинете появился уже знакомый мне лекарь, и я поняла, что та штука является чем-то вроде оповещателя. Лерон, все это время расчищающий стол для ритуала, повернувшись к нему, произнес:

– Нужно выяснить родство крови.

Лекарь кивнул и, молча, пройдя к столу, поставил на него свой чемоданчик. Достав из него скальпель, несколько чаш и каких-то склянок, он попросил Лерона дать руку. Обработав запястье, лекарь сделал неглубокий надрез, и подставил под струйку крови небольшую чашу из белого камня. Нанеся на рану заживляющий порошок, он проделал те же манипуляции со мной. Когда обе чаши были наполнены кровью, Сэндр Лэйм поставил перед собой плоское блюдце из того же минерала, что и чаши, а я, дернув Инара за рукав, тихонько спросила:

– Что сейчас будет происходить?

Инар, наклонившись к моему уху, коснулся горячим дыханием завитков у виска, и прошептал:

– Сейчас лекарь капнет вашу кровь на противоположные концы ритуального камня, и произнесет заклинание. Если жидкости потянуться друг к другу, значит, есть второстепенное родство, если сольются – то прямое. А вот если останутся на месте, то родства нет.

Я передернула плечами, пытаясь прогнать, целую стаю предательских мурашек, которых вызвала близость этого гада, и сосредоточилась на ритуале.

Распределив нашу кровь на каменной поверхности, старичок прикрыл глаза, и начал шептать какие-то непонятные слова. Лерон, сложив руки на груди, с некой иронией наблюдал за происходящим, а вот я, не выдержав напряжения, вцепилась в руку Инара, и даже на миг задержала дыхание. Когда слова заклинания иссякли, первые мгновения ничего не происходило, и я уже приготовилась с позором бежать из этого дома. Но вот еще пара секунд, и капли крови, наконец, дрогнули, устремившись, друг к другу. Созерцая, как наша с Лероном кровь сливается в одно целое под действием чар, я ахнула, а Инар, облегченно вздохнув, обратил на моего отца победный взгляд.

– Прямое родство, сомнений быть не может, – выдал свой вердикт Сэндр Лэйм.

Отец, резко побелев, приложил руку к сердцу, и тяжело опустившись в кресло у стола, прошептал:

– Это невозможно…Дочь… Но как же так…

Испугавшись, я подбежала к нему, на ходу вскрикнув:

– Сделайте же что-нибудь! Не видите, ему плохо!

Наклонившись над креслом, в котором сидел еле живой Лерон, я дернула галстук, ослабляя его, и расстегнула верхние пуговицы рубашки, чтобы мужчине было легче дышать. После этого, уступив место лекарю, открыла створки окна, запуская в комнату прохладный ночной воздух.

Сэндр Лэйм, достав какую-то настойку, накапал ее в бокал с водой, и дал выпить отцу, который дрожащими руками все еще хватался за сердце. Когда его состояние стабилизировалось, он встал и, сделав несколько шатких, медленных шагов, остановился напротив меня.

– Ты похожа на нее… На твою мать, – подняв руку, отец едва заметно коснулся тыльной стороной ладони моей щеки. – Я вспомнил ее. Лилана… Она устроилась горничной в мой дом, а через месяц исчезла, даже не оставив записки. Значит, тогда она забеременела… Но почему же ничего не сказала?

– Все очень сложно, Лерон, – подал голос Инар, – Этот разговор требует много времени и нервов. Я думаю, сейчас нам всем стоит отправиться спать, а завтра мы все спокойно обсудим.

Отец, повернувшись к нему, нахмурился.

– Ты серьезно думаешь, что я теперь смогу спокойно спать?

– Тем не менее, не только тебе здесь стоит выспаться, – настаивал на своем Инар, – Анита беременна. И ей стоит поберечь нервы.

Я мысленно дала пинка василиску, который думает явно не головой. Лерон только начал свыкаться с мыслью, что все это время у него была дочь, а он ему тут же говорит о внуке!

Направив на василиска грозный взгляд, отец вкрадчиво уточнил:

– Так понимаю, отец ребенка ты – Кара-Ларген?

Сложив руки на груди, и не поддаваясь давлению потенциального тестя, Инар с улыбкой ответил:

– Абсолютно верный вывод, Лерон. И с этим ты сможешь поздравить меня завтра. А сейчас, с твоего позволения, мы все же пойдем спать, – протянув мне руку, Инар сказал, – Анита, идем.

Переводя взгляд с одного василиска на другого, я тяжело вздохнула. Покачав головой и извинившись перед Лероном, отправилась на выход, игнорируя протянутую Инаром ладонь.