Kitabı oxu: «Экстремальная Маргарита»

Октябрь 1998 года

По вечерам в «Колизее» собирались уцелевшие остатки городского бомонда. В фешенебельном ресторане, как и прежде, подавали разнообразные блюда с диковинными названиями и фирменный коктейль «Страстная итальянка», в казино, как и прежде, делались ставки, но в атмосфере витали флюиды ностальгической грусти. Беззаботность, с которой здесь раньше пускались на ветер крупные суммы денег, стала доступна не всем. По многим августовский кризис проехал гусеничным трактором, и они приходили в «Колизей» уже по инерции, не имея теперь возможности бросить полную горсть разноцветных фишек на изумрудно-зеленое сукно рулеточного стола.

Интерьеры буржуйского развлекательного центра были украшены нагромождением картин. В залах казино тематика оригинальных творений имела прямое отношение к действу, совершаемому здесь. С одного из полотен смотрели на публику беспокойные, воспаленные глаза, жадным и ищущим взглядом зрителя, на другом была изображена рука, конвульсивно сжимавшая пригоршню золотых монет, – ну и так далее.

Кроме роскошного ресторана, оставшиеся после игры деньги можно было истратить также и в ночном баре, где клиентов обслуживали прелестные гологрудые нимфы. В когорту высокооплачиваемых и скрупулезно отбираемых официанток попадали в основном девушки, побывавшие в заботливых руках пластического хирурга. Поэтому распивочная пользовалась потрясающим успехом, особенно среди мужчин. Отменные коктейли в сочетании с разглядыванием великолепных имплантатов (отдельные экземпляры достигали немалых размеров) имели убойную силу…

…Очередные визитеры, мужчина и молодая женщина, появились в холле, неся с собой холодный воздух осени, ворвавшийся сквозь открытые двери. За окнами падали на холодный и мокрый асфальт увядшие листья клена, а внутри здания царило праздничное, искристое настроение. Сквозь арку из холла были видны несколько столиков ресторана; салфетки, свернутые корабликами, сияли белизной, сверкал хрусталь. Доносились всхлипы саксофона.

Мужчина, большой, шумный, вальяжный, небрежно сбросил на руки любезного швейцара кожаное пальто. Он, несомненно, относился к касте завсегдатаев подобных мест. Его спутница тоже держалась уверенно и свободно, хотя ее скромный плащ вызвал равнодушное недоумение у портье, пристроившего непритязательный наряд девушки между шикарной до безобразия соболиной шубой и норковым свингером.

– Сначала куда, – в нерешительности остановился мужчина, – поесть или поиграть? Маргарита?

– В принципе, нам здесь вообще нечего делать, Артем Николаевич, – со сдержанным недовольством отозвалась Маргарита. Она разглядывала других посетителей, внимательно осматривала холл и – одновременно – себя в зеркале. В большом тонированном зеркале отражалась красивая стройная женщина в длинном золотистом платье с безжалостным разрезом на бедре. – Вы постоянно забываете о необходимости конспирации.

– Ах, Маргарита! – махнул рукой Артем Николаевич, тоже заглядывая в зеркало и поправляя галстук. Живописный попугай на тысячедолларовом галстуке кричал о том, что его хозяину так же отвратительна мысль о конспирации, как тигру идея вегетарианства. Нет, он совершенно был не создан для жизни в подполье – высокий, статный, заметный. – Дай тебе волю, ты бы посадила меня в камеру в десяти метрах от поверхности земли, навесила на дверь три пудовых замка, а сама караулила бы рядом, вооруженная гранатометом.

– Идеальный вариант, – улыбнулась Маргарита. У нее были чудесные зеленые глаза, и Артем Николаевич часто пытался найти в них отражение каких-либо иных чувств, кроме желания добросовестно исполнить служебный долг. Пока ему это не удавалось.

– Пойдем сначала поиграем, – решил он наконец.

В зале казино оказалось несколько знакомых, которые приветствовали нового игрока легким кивком. Воздух здесь был плотный и наэлектризованный, словно пропитанный страстью. Тяжелые двери не впускали сюда музыку, звучавшую в ресторане, голоса и смех.

Артем Николаевич был озабочен лишь выбором удобного места для игры, но его спутница определенно находилась в состоянии легкой тревоги. Она пристально всматривалась в окружающих зеленым кошачьим взглядом, и если бы у нее на голове была расположена красная лампочка, то она бы начинала обеспокоенно мигать каждый раз, когда кто-то приближался к Артему Николаевичу ближе чем на два метра. Нет, красавица в золотистом платье явно предпочла бы более спокойное место для истребления вечера и ночи.

И не зря. Едва Артем Николаевич пристроился возле рулеточного стола рядом с грузным, одутловатым мужчиной в смокинге (объемный толстяк пожал ему руку со словами: «Ну что, Артем, бросил столицу, вернулся в родную провинцию?») и едва Артем Николаевич просадил первые три сотни, как вечер в «Колизее» стал разворачиваться по незапланированном у сценарию.

Сначала с грохотом, но словно нехотя раскрылись массивные дубовые двери, отделявшие царство азарта от внешнего мира. Онемевшие игроки увидели перед собой нескольких бритоголовых Рембо с автоматами. Маргариту, стоявшую за спиной Артема Николаевича, едва не смыло волной страха и ужаса, источником которой являлись ее спутник совместно с одутловатым толстяком. За секунду до того, как раздались короткие автоматные очереди и публика в зале дружно повалилась на пушистое ковровое покрытие, Маргарита перестала думать, рассуждать, анализировать. Она превратилась в универсального робота, запрограммированного на спасение клиента, и действовала молниеносно, автоматически.

Как оказалось, пули вооруженных бандитов предназначались упитанному соседу Артема Николаевича. И хотя смокинговая мишень по причине своих значительных размеров была легкодоступна, веер пуль, словно небрежный росчерк пера, мазнул и по месту, где за сотую долю секунды до этого находился Артем Николаевич. А теперь он комфортно лежал под рулеточным столом, весь покрытый липким потом, но абсолютно невредимый. На нем лежала Маргарита, прикусив накрашенную губку и сжимая в руке неведомо откуда извлеченный ею, скорее всего из чулка, «Макаров».

Замерев и не дыша, Артем Николаевич с ужасом смотрел влево, на мамонтоподобный окровавленный холм, который возвышался рядом, около стола, и минуту назад был его знакомым, директором одного из городских банков. Маргарита смотрела вправо, где двигались ноги убийц.

Судя по тому, как выглядели останки несчастного банкира, контрольный выстрел вряд ли был необходим. Но подошедший бритоголовый парень, видимо, не смог отказать себе в удовольствии. К счастью окружающих, он додумался сменить автомат на пистолет, иначе опять усеял бы смертоносным свинцом два метра в радиусе от жертвы.

Киллеры скрылись, вновь с грохотом захлопнув двери, и в зале началось легкое шевеление, плавно переходящее в паническую беготню с криками и повизгиванием.

«Где он учился стрелять?» – зло подумала Маргарита. Она вылезла из-под стола и протянула руку полуживому Артему Николаевичу. Тот сипел, хрипел, едва не плакал и не сводил глаз с трупа бедного толстяка. Судьба на этот раз пронесла чашу с отравленным напитком мимо, но мрачная картина в казино была словно предсказанием собственного будущего Артема Николаевича. Каждый день он ждал подобного.

– Маргарита! – набросился, очнувшись, Артем Николаевич на свою хрупкую, но надежную телохранительницу и попытался благодарно задушить девушку. – Ты спасла мне жизнь!

– Вы мне за это платите деньги, – трезво заметила Маргарита. – Сейчас не время обниматься! Мы с вами должны быстро исчезнуть отсюда.

Желание немедленно покинуть «Колизей» овладело не только Маргаритой и ее клиентом. В дверях возникла давка, а в гардеробе и подавно творилось что-то невообразимое. Швейцара затоптали, он валялся у стены, как ненужная вещь, как фантик от шоколадки, и меланхолически думал о том, что, если в суматохе бесследно исчезнет хоть одно меховое пальто, ему вовек не расплатиться.

Постфактум прибыл ОМОН, но Маргарита и Артем Николаевич уже пришпорили скромный темно-серый «мерс» и ринулись прочь от места катастрофы.

На девушке испытанное волнение никак не отразилось, напротив, она словно расцвела и похорошела под влиянием адреналинового стресса. А вот Артем Николаевич так и не оправился от шока.

– Я так тебе благодарен, благодарен… – твердил он всю дорогу побелевшими губами.

– С удовольствием обменяю вашу благодарность на обещание, что впредь вы хоть немного будете прислушиваться к моим советам, – сказала Маргарита. За рулем сидела она.

Учитывая возложенные на нее обязанности по охране тела Артема Николаевича – тела здорового, увесистого, – Маргарита должна была изображать из себя добропорядочного водителя и ползти по автостраде беременной черепахой. Но свободные ночные улицы, мигающие желтыми огнями светофоры плюс оправданное желание побыстрее удалиться от «Колизея» на десяток-другой километров давали ей право вести автомобиль так, как она любила – скрипя тормозами на поворотах и лихо обгоняя редкие машины.

– Я буду, буду прислушиваться к твоим советам! – горячо отозвался Артем Николаевич. – Мы больше никуда не будем ходить, ни с кем не будем встречаться, никого не будем звать. О боже! Осторожнее, Маргарита! Никого не будем звать в гости… Никаких друзей, знакомых, никаких женщин…

Маргарита удовлетворенным кивком сопровождала каждый пункт клятвенных обещаний.

– Завтра же уезжаем в Прохоровку, у меня там двоюродная бабка, машину оставим дома, доберемся на попутке, будем жить в глуши, там и канализации нет, никто не найдет…

– Наконец-то вы взялись за ум, – одобрительно посмотрела на клиента Маргарита. – Вам, значит, была необходима основательная встряска.

– Останови-ка здесь, я сигарет возьму, – изменив тон, попросил Артем Николаевич. Он расстался с мертвенной бледностью и вновь засиял здоровым румянцем.

– Сидите, я сама, – вздохнула Маргарита. Через минуту она вернулась с глянцевой пачкой.

– А что это за кабачок слева по курсу? – Артем Николаевич изучал через стекло неоновую вывеску ресторана с нейтральным, ничего не обещающим названием «Юпитер». – Что здесь подают? Мы ведь так и не поужинали. После испытанного потрясения у меня зверский аппетит.

– А я уж вам поверила! Думала, теперь лет восемь просидите взаперти, питаясь готовой пиццей и бутербродами. Наивная. Вы не боитесь, что и сюда нагрянет кто-то с разборками?

– Попасть в две разборки за один вечер! Так не бывает! – воскликнул Артем Николаевич, выбираясь из «мерседеса». – Пойдем, Маргарита, не бойся, ты за мной как за каменной стеной, – весело гоготнул он.

При всей своей безответственности и легкомыслии, раздражавших Маргариту, Артем Николаевич отличался ярким и незаурядным обаянием. Большой, рокочущий, жизнелюбивый – с ним приятно было находиться рядом. Но работать – исключительно трудно!

– А в Книге рекордов Гиннесса, – заметила Маргарита, – упоминается о егере Американского национального парка. В него пять раз попадала молния.

– И что, выжил?

– Да.

– Ну, вот видишь!

Телохранительница вздохнула и покорно отправилась вслед за неугомонным клиентом…

1

Двухэтажный коттедж бизнесмена Никиты Кармелина находился в элитном районе города. Сейчас дом утопал в летней зелени. На искусно подстриженной лужайке цвели розы, продуманное расположение елок, берез, черемухи и прочего пиломатериала указывало на то, что здесь усердно поработал ландшафтный дизайнер. Но бассейна, фонтана и парашютной вышки, как в других владениях по соседству, не было, хотя это говорило скорее о врожденной скромности хозяина коттеджа, чем о плохой наполненности его банковских счетов.

Справа и слева от входной двери громоздились пузатые металлические вазы-бочки, в них цвело нечто вовсе экзотичное, лохматое и фиолетово-малиновое, привезенное из Африки и с трудом преодолевающее неприятности российского климата. Стена дома в половину первого этажа была стеклянной, за тонкими струящимися шторами виднелась внутренняя обстановка гигантской гостиной.

По дорожке от дома к воротам двигались сам владелец особняка Никита Кармелин и две молодые женщины. Принимая во внимание температуру воздуха, комплекцию дам и их прекрасный возраст, они могли бы одеться и пораскованнее, например нацепить безумные мини-шорты, которыми травмировали этим летом мужчин городские девчонки, однако обе девушки были одеты в довольно сдержанные летние костюмы.

Никита Андреевич обнимал за талию красивую блондинку, называл ее Настасьей и время от времени целовал девушку в гладкую щечку, не смея отказать себе в удовольствии. Другая крошка, с кошачьими зелеными глазами, не лезла под поцелуи, а терпеливо ждала, когда блондинка будет освобождена.

– Я думаю, мы вернемся довольно скоро. Но ты успеешь прекрасно от нас отдохнуть, – сказала Настасья, загадочно улыбаясь.

– Буду ждать с нетерпением.

– Отдыхай, отключи телефоны, устрой своей нервной системе разгрузочный день.

– Хорошо.

– Поболтайся в гамачке между яблонями.

– Ладно.

– И не вздумай смотреть телевизор. Особенно программы новостей. Побереги здоровье.

– Не буду.

– Никаких переговоров, обсуждения дел, звонков бухгалтеру, ковыряний в компьютере и прочей деловой суеты, – продолжала давать наставления мужу Настасья. – Сегодня ты отдыхаешь, договорились? Да?

– Согласен.

– Ты заслужил.

– Заслужил.

– Сколько можно работать… – Настасья собиралась сказать что-то еще и уже слепила из вишневых губок очаровательное сердечко, но Кармелин ее перебил:

– Так, Маргарита, забирай мою жену и топайте, куда собирались. Клянусь, девочки, сейчас я свалюсь на диван подрубленной березкой и пролежу неподвижно до вашего прихода, изучая потолок остановившимся взглядом законченного идиота.

Девушки собирались сегодня отнюдь не по магазинам или в тренажерный зал, а – трудно себе представить! – в областную администрацию на семинар для представителей малого бизнеса. Прямое отношение к малому бизнесу имела Настасья, которая содержала парфюмерный бутик в центре города.

Маргарита с готовностью подхватила под локоть упирающуюся Настасью и поволокла ее в сторону калитки из кружевного чугуна.

– Нет, ну мы же толком не попрощались… До свидания, милый!

– Чао, любимая!

– До свидания, Никита Андреич!

– Пока, Маргарита! Присматривай там за моей женой. Чтоб никто не посягал. Хорошо?

– Разумеется.

Дамы наконец-то удалились, Кармелин закрыл за ними дверь и направился к дому.

Маргарита села за руль синего «рено», принадлежащего Настасье Кармелиной, который уже был выгнан из гаража за ворота дома.

– Отпустишь меня в половине четвертого? – нерешительно попросила она свою молодую светловолосую начальницу.

– Ну конечно! – улыбнулась Настасья. – Ты так смиренно спрашиваешь, словно я грымза, тиран или деспот, а ты несчастная рабыня. Да, как твой босс, я могу выразить недоумение, почему ты не решила все личные дела в только что предоставленные три дня отпуска. Но, как милая и безвредная дева Настасья, я все понимаю, и более того, я да же заинтересована в твоей сегодняшней встрече, потому что не хочу, чтобы ты оказалась на улице без куска хлеба, и надеюсь, новая работодательница сумеет предложить тебе интересные условия работы и ты… Маргарита!!!

Синий «рено» ловко протиснулся между маршрутным автобусом и бензовозом.

– Маргарита! Ты должна беречь меня, а ты, напротив, подвергаешь мою жизнь неоправданному риску! – возмутилась Настасья.

– Прости, не удержалась, – извинилась Маргарита. Ее всегда удивляло, какое неимоверное количество слов удается Настасье произнести за три секунды.

В субботний день улицы не были переполнены автотранспортом, на дорогу и парковку ушло около получаса.

Встречу с городскими предпринимателями в здании областной администрации организовал антимонопольный комитет специально для прибывшей в город большой группы немецких бизнесменов. Немцы, почему-то озабоченные развитием частного бизнеса в России, обязательно хотели поделиться своей мудростью, обогатить дремучих россиян опытом цивилизованного предпринимательства. Настасья получила именное приглашение. Ее муж Никита Кармелин такого приглашения не получил. Являясь генеральным директором крупной преуспевающей компании, он мог сам прочитать лекцию немцам.

На подступах к зданию администрации собрались кучки частных предпринимателей. Они беседовали, смеялись, обменивались репликами. Кто-то наслаждался запахом внушительной клумбы, кто-то, наоборот, кайфовал в сторонке от сигаретного дыма.

– Маргарита, ты взяла блокноты?

– Взяла, – со вздохом ответила Маргарита. В марте ее наняли через охранное агентство «Бастион» для защиты Настасьи, которой по телефону и письменно угрожала расправой некая нервозная мадам. Незаметно пролетели весна и почти все лето, угрозы, к счастью, так и не преодолели вербальный уровень, а лицензированная охранница Маргарита постепенно превратилась в банальную секретаршу. Она носила бумаги и работала на компьютере, и подобное положение вещей все меньше ее устраивало.

Чуткая Настасья, тоже понимая, как невыносима роль делопроизводителя (пусть и высокооплачиваемого) для отважной охранницы, сама предложила Маргарите поискать другое место. И несколько дней назад в рекламной газете Маргарита обнаружила объявление, напечатанное словно специально для нее: «Бизнес-леди примет на работу профессионального телохранителя (предпочтительно женщину). Оплата достойная». Она позвонила, и вскоре ей назначили встречу. По закону подлости, как раз именно на то время, когда Настасья собралась предаться дружескому общению с немецкими бизнесменами на семинаре в областной администрации.

Настасья, улыбаясь направо и налево знакомым мужчинам, вошла в прохладный холл здания.

– Маргарита, не волнуйся, в половине четвертого я тебя отпущу. Понимаю, что вопрос немного не корректен, но сколько тебе пообещала таинственная бизнес-леди? Если не секрет?

– Не секрет. В два раза больше, чем мне платит Никита Андреевич.

– Ого! Наверное, крутая дамочка.

– Я пыталась до нее дозвониться, чтобы попросить перенести встречу, но безрезультатно.

– Ладно, ничего страшного. Но ты успеешь? Где вы договорились встретиться?

– В фирме «Ариадна». В десяти минутах ходьбы отсюда.

– Отличное название для фирмы.

– Ее так и зовут, эту бизнес-леди. Ариадна Михайловна.

– Да ты что! – изумилась Настасья. – Прелестное имечко! Ах, Тарас Семенович, здравствуйте, удачно, что мы с вами здесь встретились…

Настасья уцепилась за рукав мужчины и начала увлеченно с ним беседовать, бросив Маргариту. Маргарита посмотрела на часы – было около трех.

2

Последний год стал фантастически удачным для производственной компании «Пластэк», возглавляемой Никитой Кармелиным. Волны коммерческого успеха накатывали одна за другой, пластмассовая продукция фирмы уходила нарасхват, качество изделий повергало в трепет конкурентов, рентабельность почти шокировала. За весь этот праздник надо было благодарить прошлогодний экономический кризис – он помог компании выйти на международный рынок, валюта потекла рекой, в два раза увеличились объемы производства. Рабочие и служащие «Пластэка» считались в городе привилегированным классом. Их зарплата, всегда своевременная, вызывала зависть, а целый букет дополнительных благ и льгот, которыми компания одаривала своих тружеников, и вовсе нагонял тихое уныние на публику других предприятий – убыточных, остановившихся, бесперспективных.

Разинув голодные акульи пасти, подоспели алчные иностранцы. Сначала турецкая компания «Куркей», потом итальянская «Лукас Милан» осаждали господина Кармелина с предложениями щедрых инвестиций. Российский пластмассовый рынок ускользал от них, они в отчаянии пытались уцепиться за прибыльный «Пластэк»…

…Проводив женщин, Никита Андреевич вернулся в дом. У него было отличное настроение. Тридцать восемь лет, здоровье, которое пока ни разу не подводило, надежный бизнес, красавица жена – а кроме того, чудесный летний день, солнечный и не жаркий, и еще… Еще возможность провести свободное время совсем не так, как он обещал Настасье и Маргарите.

Если над садом поработал ландшафтный дизайнер, то в самом доме порезвился модный в городе дизайнер по интерьеру. К плодам его бредовой дорогостоящей фантазии Никита Андреевич привык не сразу и с трудом. Чего стоила одна стеклянная стена на первом этаже, которая вызывала отвратительное чувство незащищенности. А обои в столовой, навевавшие мысль о сыром подземелье… Зато Настасья и ее подруги бы ли в полном восторге от подобных оригинальных штучек.

Никита Андреевич прошел к письменному столу, пристроился на полчасика к компьютеру и пошнырял по Интернету. Но конечно, не мысли о компьютерном развлечении заставляли его таинственно улыбаться. Он ждал гостью.

Именно для нее в спальне на втором этаже, задрапированной провокационно-пурпурными шторами, охлаждалось во льду шампанское и стояли хрустальные фужеры-конусы.

Долгожданная незнакомка появилась где-то в районе четырех часов дня. Она заслуживала того, чтобы ее ждали. Изумительная длинноногая блондинка в крошечной юбочке и тонкой обтягивающей кофте прильнула к Никите Андреевичу на крыльце дома, где он совсем недавно точно так же обнимал законную супругу.

– Шикарный паричок, – улыбнулся Кармелин, накручивая на палец пепельно-белую прядь, сиявшую на солнце искусственным блеском. – Не жарко? – Он видел свое отражение в черных полароидных стеклах ее солнцезащитных очков.

– Я ведь знаю, ты предпочитаешь блондинок, – улыбнулась в ответ фантастическая девушка и уперлась крепкой грудью в торс Никиты Андреевича. – Шампанское уже ждет? Сначала шампанское, а потом сюрпризы, – со знойным придыханием, изображая роковую страсть, прошептала она. – Сегодня я тебя снова удивлю, мой бесподобный мустанг…

«Мустанга» пронзило до самых пяток электричеством желания. Не разъединяя объятий, наступая друг на друга, спотыкаясь на ступеньках, Кармелин и поддельная блондинка помчались наверх.

По мнению Маргариты, даже объединенный опыт всех бизнесменов Германии не мог помочь умирающему предприятию Настасьи. Иначе говоря, Настасьино присутствие на семинаре не имело смысла. Цены в ее парфюмерном бутике кусались, как взбесившиеся ротвейлеры. А яростно-доброжелательные продавщицы отпугивали редких потенциальных покупателей отчаянным и неприкрытым желанием продать хоть что-то.

Так думала Маргарита, оставив Настасью в обладминистрации внимать речам немецких дельцов и быстрым шагом направляясь в сторону улицы Карла Маркса, где, как ей объяснила по телефону Ариадна Михайловна, располагался офис.

Фасад здания выглядел празднично благодаря белому пластику, украшавшему его. Крупные красные буквы «Ариадна» свидетельствовали о том, что Маргарита добралась до места. Навстречу будущей телохранительнице вышла сама Ариадна Михайловна – приятная дама лет тридцати пяти и килограммов восьмидесяти, рыжеволосая, с гладким румяным лицом, роскошно одетая. Два бриллиантовых кольца и несколько крупных перстней на пухлых пальцах намекали на то, что проблемы философии и мучительные вопросы осознания смысла бытия вряд ли засоряли голову милой женщине. Да и она сама сразу заявила о простоте своей натуры:

– Я вот, Маргарита, тебе честно скажу. Я женщина простая, в бизнесе наглая, по жизни удачливая. А начинала челноком, да… Моталась в Китай, Турцию, Эмираты с пудовыми баулами. И выбилась в люди. Теперь у меня фирма. Оптово-закупочная. Интерьер, сама видишь, и так далее. Присаживайся. Сегодня у нас тут никого нет, суббота.

Интерьер офиса, конечно, терзал глаз богатством. Но Маргарита за пять месяцев общения с Кармелиными видала и не такое. Ариадна Михайловна почему-то сразу понравилась Маргарите. Не потому, что пообещала солидную зарплату в предварительной беседе по телефону, а тем, что в ней совсем не чувствовалось торгашеского хамства. От дамы, которая повесила на шею килограмм безвкусного золота и справедливо ощущала себя человеком, собственноручно выковавшим свое незамысловатое многодолларовое счастье, можно было ожидать пренебрежительного менторского тона, барских замашек, грубых манер. Но ничего этого не наблюдалось. Беседа протекала легко и приятно, и за первые полчаса встречи Маргарита, с ее профессиональной обостренной реакцией на любое движение – тела или мысли, пока ни разу не была шокирована словом, или позой, или жестом бизнес-вумен. Хотя Ариадна Михайловна и не подумала обратиться к Маргарите на «вы», однако в ее устах это не звучало хозяйским «тыканьем», а скорее было приятной констатацией более юного возраста собеседницы. Короче говоря, простоватая Ариадна Михайловна обладала врожденным обаянием, даруемым природой, которому невозможно научиться.

– Но я вижу, ты совсем хрупкая девочка. Выдержишь перегрузки-то?

Конечно, бросив взгляд на изящную Маргариту, трудно было заподозрить, что девушка сделана из металла и единственная эффективная подпитка для нее – адреналин.

– Ведь со мной работать тяжко! Тружусь, как лохматый суслик, и днем, и ночью, и в снег, и в мороз, и в сорокаградусную жару. Если, к примеру, сломается машина – по грязи дотопаю куда мне надо. А с какими сволочами приходится общаться! О, ты не представляешь! Но дело делаю. Так, давай-ка выпьем холодненького. – Ариадна нырнула в холодильник-бар и достала пачку персикового сока. – Я сейчас вообще процветаю. Буйно. Без ложной скромности скажу. Деток пристроила учиться в Лондоне. Грызут этот… как его… мрамор наук.

– Гранит.

– Один черт. Ой, Рита, там такая шикарная школа! Через одного – дети наших российских знаменитостей. То музыканта какого-нибудь сынок, то нефтяного магната дочка. А мужа в Америку отправила, да. Мотор подлечить. Теперь вот думаю, как бы он с отрегулированным мотором по американским бабам не пошел. В смысле, по медсестрам, которые в госпитале. Хотя… Там такие морды, Ритуня, я тебе скажу. Закачаешься!.. М-да… Вот, а сама кручусь. Зарабатываю. И мне очень нужна охрана. Вооруженная.

– Почему?

– Не то чтобы угрожает кто… Но я достигла того уровня – в смысле по доходам, – где, шкурой чувствую, нельзя без охраны. И не хочется, чтобы постоянно над плечом торчала тупая морда двухметрового шкафчика в камуфляже, чтоб партнеров пугал. Да и вообще, Рит, от мужчин меня воротит. Нет, нет, не пугайся! На женщин тоже не тянет! Я вполне это самое…

– Гетеросексуальны?

– Чего? Нормальная баба, я хотела сказать. Просто натерпелась от мужчин. В самом начале, когда бизнес затевала. Чего только не было в биографии! Честно, дорогу таранила всем, что имею. Пришлось попотеть. Ты с лицензией?

– Конечно, – кивнула Маргарита и достала из сумки лицензионную карточку.

– Отлично. Оружие?

– Да.

– И за каждый использованный патрон должна отчитываться в агентстве?

– Естественно.

– Стреляешь метко?

– Надеюсь, Ариадна Михайловна, вы спрашиваете об этом просто из интереса? Или угроза военных действий настолько реальна?

– Из чистого любопытства, Маргарита, интересуюсь. Я ведь первый раз пытаюсь нанять лицензированную охрану. Была у меня в прошлом парочка жлобов. Уволила, достали. Они, значит, втянулись, балбесы, в роль вошли, закупили на рынке целый арсенал… И не то что за патроны, за обоймы и магазины ни перед кем не отчитывались. Распугали у меня на загородной вилле все пернатое поголовье, охламоны. Конечно, Ритуль, я тебя не в киллеры ведь нанимаю. Об оружии спросила просто так, для осведомленности. А боевыми искусствами владеешь? Каратэ-до, каратэ-после, как говорит Задорнов. Если придется по морде кому врезать?

– У меня разряд по дзюдо. Могу и врезать. Но вы ведь понимаете, против двухметрового громилы с «Калашниковым» это малоэффективно. А так… Приструнить парочку-тройку невооруженных типов среднего размера…

– О, как бы я хотела быть такой спортивной, стройной, быстрой! Спишь на велотренажере, да? А мне, конечно, не до спорта. Еще почему я не хочу брать парня охранника? У женщин лучше развита интуиция, правда? Я, например, веду переговоры с партнером, а ты элегантно отсвечиваешь рядом и прислушиваешься к своим ощущениям. Чик-чик, заподозрила неладное, и мы быстренько смылись. И гуд-бай, мой мальчик, гуд-бай, мой миленький! Ох, сколько раз бывало раньше… Я, как восторженная дура, где-нибудь на глухом складе распинаюсь перед выгодным клиентом – поставка, отгрузка, сроки, платежи… И тут подваливают еще двое очень выгодных клиентов, и втроем меня… И весь едреный бизнес. И все поставки! Страшно вспоминать! Какая же я была доверчивая и неопытная, елки-моталки! Сейчас-то бизнес стал менее дремучим. Почти цивилизованным!

«Настасья как раз про такой бизнес и слушает лекцию!» – вспомнила Маргарита. Она успела подумать, что, в отличие от Ариадны, Настасья с самого начала занималась исключительно цивилизованной, даже рафинированной коммерцией. Да и не бизнес это был вовсе, а современное развлечение для жены богатого предпринимателя. Если по результатам месяца Настасьин магазин выходил в минус, заботливый муж закачивал на банковский счет парфюмерной фирмы женушки собственные денежные средства. Утонченная и нежная, Настасья ни разу не дала ни одной взятки, и ей, конечно, никогда не приходилось с риском для жизни вести переговоры на глухом складе. Не в пример Ариадне, она не содрала ни одного перламутрового ноготка, занимаясь «своим» предприятием.

– И я другая, – продолжала тем временем Ариадна Михайловна. – Сейчас мне клиенты и партнеры в рот заглядывают и присылают во-от такие корзины цветов. Теперь я козырная дама. Ну что, Маргарита, решилась?

– А вы?

– Ты мне, честно скажу, с первого взгляда понравилась. Но я человек деловой. Поэтому, если договоримся, сначала возьму тебя с двумя неделями испытательного срока. Вдруг не сработаемся. Конкретнее об условиях. Условия труда, конечно, зверские, прости Господи. Работаем девять дней в неделю, тридцать часов в сутки. О самом главном-то я забыла спросить. Ты замужем? Дети?

– Нет.

– Отлично! Выходной – в любое время, когда у меня ничего не запланировано. Признаюсь, это бывает редко. Об оплате я тебе уже сказала по телефону. Твердая ставка. Но могу добавить по результатам месяца, если прибыль хорошая или настроение романтическое. Я не жадная, поверь. А если пойму, что ты для меня ценный кадр, могу и в два раза, и в три поднять тебе оклад…

Обычная стратегия нанимателя: пообещать золотые горы, а там будет видно. Но Ариадна, на словах такая бесхитростная, реально же – хваткая и тертая жизнью баба, – все равно нравилась Маргарите.

– Можно подумать?

– Думай, – согласилась бизнес-вумен. – Недельку. Я как раз во Францию съезжу, загар подправлю в Ницце, освежу кости этой… как ее… модное слово… Талассотерапией!

– Ну вы даете! – восхитилась Маргарита. – Что за зверь такой неведомый?